17. Заруби себе на чем хочешь: невиновных врагов не бывает
Первый рейх: "На основании недостаточных доказательств были казнены многие невинные люди. Некоторые из них - такие, как Вестин Аттик, Сенека и Руфий Криспин, - только потому, что у Нерона были личные причины их ненавидеть" [24, с. 271].
- "Многих граждан из первых сословий он (Гай Калигула. - Б. П., Е. П.), заклеймив раскаленным железом, сослал на рудничные или дорожные работы, или бросил диким зверям, или самих, как зверей, посадил на четвереньки в клетках, или перепилил пополам пилой - и не за тяжкие провинности, а лишь за то, что они плохо отозвались о его зрелищах или никогда не клялись его гением" [97, с. 115]. Гай Калигула: "Пусть ненавидят, лишь бы боялись" [97, с. 116].
Будущий император Антонин убил своего брата Гета на глазах у их матери Юлии, обвинив его в попытке организации покушения на него, то есть - Антонина [19, с. 72–73].
"В скором времени были убиты все близкие и друзья брата, а также и те, кто жил во дворце на его половине; слуг перебили всех; возраст, хотя бы и младенческий во внимание не принимался. Откровенно глумясь, трупы убитых сносили вместе, складывали на телеги и вывозили за город, где, сложив их в кругу, сжигали, а то и просто бросали как придется" [19, с. 74].
- "Вообще погибал всякий, кого Гета хотя бы немного знал. Уничтожали атлетов, возниц, исполнителей всякого рода музыкальных произведений - словом, всех, кто услаждал его зрение и слух. Сенаторов, кто родовит или побогаче, убивали по малейшему поводу или вовсе без повода - достаточно было для этого объявить их приверженцами Геты.
Сестру Коммода, уже старуху, в которой все императоры чтили дочь Марка, Антонин убил, вменив ей в вину, что она всплакнула вместе с Юлией, когда та потеряла сына (то есть - Гета. - Б. П., Е. П.)…
Он (Антонин. - Б. П., Е. П.) засылал своих людей в провинции, чтобы истреблять тамошних правителей и наместников как друзей брата. Каждая ночь несла с собой убийства самых разных людей, а если некоторых щадили, то, отобрав в качестве выкупа все, что у них было" [19, с. 75].
- "Существовал обычай, в силу которого раб мог искать защиты против гнева и жестокости господина, прибегнув к императорским статуям. Однако суровой каре должен был подвергаться даже человек, подсказавший рабу… прибегнуть к императорским статуям" [116, с. 77].
Второй рейх. Согласно "Directorium Inquisitorum" Великого инквизитора Арагона Николаса Эймерико, "все еретики подлежат порицанию Святой палаты; но, кроме того, существуют преступники(курсив - Б. П., Е. П.), попадающие под юрисдикцию инквизиции, хотя их виновность в ереси еще не доказана. Таковыми являются, в частности, "богохульники", чьи богохульные речи противоречат христианской вере. Тот, кто говорит: "Нынче пора столь отвратительная, что даже Святая палата не может обеспечить нам хорошей погоды" - грешат против веры" [89, с. 109].
- В соответствии с Параграфом XV Кодекса Торквемады, "если упомянутое преступление ереси и вероотступничества не доказано с полной неопровержимостью (semiplenamente provado), инквизиторы могут подвергнуть обвиняемого пытке; если под пыткой он признается в своем грехе, ему надлежит подтвердить свое признание в течение ближайших трех дней. Если обвиняемый подтвердит его, он будет судим за ересь; ежели же подтверждения не будет и он откажется от признания, преступление не может считаться ни полностью доказанным, ни опровергнутым - поэтому инквизитору следует распорядиться, исходя из презумпции вины подозреваемого(курсив - Б. П., Е. П.), о том, что последнему надлежит публично отречься от своих заблуждений, кроме того, инквизитор может повторить пытку" [89, с. 123].
Третий рейх. 1 июля 1934 г., сразу после "ночи длинных ножей" Герман Геринг простодушно признался: "Я расширил сферу действия чистки" [120, с. 232].
"Геринг не получал никаких приказов убивать сотни своих жертв в Пруссии. Под маской политических убийств он совершил сотни актов личной меси, сводя старые счеты, избавляясь от неудобных друзей(курсив - Б. П., Е. П.)…
Детали убийства фон Шлейхера хорошо известны. Он мирно читал газету, когда шесть головорезов, подталкивая в спину до смерти перепуганную горничную, вошли в гостиную.
- Вы генерал Шлейхер?
Он повернулся и посмотрел на них.
- Да, - сказал он.
Прозвучали шесть револьверных выстрелов, и генерал упал. Его жена бросилась к нему, пронзительно крича, и лишилась чувств.
Тогда убийцы застрелили ее…
Генерал Бредов… палачей из гестапо встретил на пороге своего дома. Эхом в ночи прогремели два револьверных выстрела, и генерал присоединился к другим жертвам" [120, с. 233].
"Мой брат Грегор, - пишет Отто Штрассер, - завтракал со своей семьей, когда прибыли восемь агентов гестапо и увели его безо всяких объяснений. Его доставили в тюрьму на Принц-Альбрехтштрассе и бросили в камеру. После двенадцати часов одиночества, темноты и растерянности он вдруг увидел револьвер, направленный на него через решетку. Первый выстрел был неточен, и Грегор укрылся в углу камеры, но три убийцы, включая Гейдриха и Эйке, - наемного убийцу, отвечающего теперь за все концентрационные лагеря в Германии, вошли, и Грегор, изрешеченный пулями, упал на пол. Он еще дышал, когда Гейдрих оказал ему coup-de-grace, выстрелив в затылок.
Эти детали сообщил мне человек, вытиравший следы крови со стен и удалявший следы стрельбы. Он сумел сбежать после казней и присоединился ко мне в Праге.
Шлейхер, Бредов и Грегор были лишь первыми из длинного списка жертв" [120, с. 234].
"Если исключить преследования католиков, - пишет далее Отто Штрассер, - а также и явные ошибки, как с музыкальным критиком Вилли Шмидтом, которого убили потому, что он имел несчастье носить одинаковое имя с одним из лидеров СА (однако происшедшее все же не позволило последнему избежать своей судьбы), то убийства можно было бы разделить на две категории. Первая состояла из жертв реакции. Вторая - и это было даже ужаснее, состояла из людей, убитых по мотивам личной мести.
Гитлер так же виновен в этих убийствах, как и Геринг. Герман, более прямолинейный в своих методах, имеет большее число смертей на своей совести. Но Гитлер использовал 30 июня (1934 г. - Б. П., Е. П.), чтобы свести счеты с теми, кто перешел ему дорогу одиннадцать лет назад.
Ни для кого не секрет, что генерал Густав фон Кар, шестидесятитрехлетний старик, два года назад ушедший в отставку, был поднят с постели, доставлен в Дахау и замучен там до смерти. Его изуродованное тело было найдено спустя три дня в болоте рядом с концентрационным лагерем. Все преступление Кара заключалось в его отказе поддержать "Мюнхенский путч": в далеком 1923 году" [120, с. 235–236].
18. Заставляй других думать. Так, как надо. Тебе
Первый рейх. "Калигула развязал войну между принципатом и философией, отправив в ссылку Каррианиа Секунда и приговорив двух других учителей к смерти. Молодой Сенека был среди тех, кому предстояло подвергнуться казни, но его пощадили, так как он болел, и, казалось, умрет без посторонней помощи.
Клавдий, дядя Калигулы, ускользнул от палачей императора, так как был или хотел казаться неопасным, погруженным в чтение дурнем" [32, с. 290].
- "Сенека справедливо опасался того, что само учение стоиков может понести наказание, если окажется, что язык стоиков заключает в себе политическое недовольство или таит в себе скрытый вызов. Основательность этих подозрений выразилась вначале в изгнании из Рима Музония Руфа и киника Деметрия, а впоследствии - в изгнании философов при Веспасиане и Домициане" [24, с. 285].
Второй рейх. "В 1228 году папа Григорий IX упрекал парижских теологов в чрезмерном их интересе к светской философии: так недолго и до греха.
В 1263 году папа Урбан IV повторил это назидание, несмотря на то, что 19 марта 1255 года папской буллой критическое ознакомление с аристотелизмом было разрешено в парижском университете на факультете "свободных искусств". Правда, ознакомление это было ограничено "дозволенными", в основном - логическими сочинениями Аристотеля" [8, с. 62].
"Запрет изучения языческой (классической античной - включительно. - Б. П., Е. П.) философии в университетах был повторен приказами 1210 года и 1215 года, а затем с особым пристрастием возобновлен в 1231-м и 1245 - годах" [8, с. 66].
- Противопоставляя себя папству, кальвинизм отменяет инквизиционные трибуналы, но… вводит в действие институт консисторий(советов городских священников и светских старейшин).
"Новое учреждение должно было следить не только за поступками, но и за речами и мнениями членов общины, и каждого нарушителя божественного закона призывать к своему суду и наказывать без снисхождения и лицеприятия. Члены консисторий не только имеют право, но и обязаны несколько раз в год посетить каждый дом и исследовать направление мыслей(курсив - Б. П., Е. П.) и поведение его обитателей. Если при этом или будут замечены какие-нибудь проступки и недостатки, то они тут же обязаны сделать приличествующее внушение. Если проступок совершен гласно, то виновный подвергается должному наказанию по приговору всей консистории.
Если замеченное зло оказывалось вопиющим и закоренелым, так что увещания и наказания церковников не были действительны, то грешники передавались в распоряжение светского начальства для совершения над ними более строгих и устрашающих наказаний" [69, с. 22].
"Запрещалось: гражданам низших сословий, начиная с ремесленников, не дозволено было шить платье из бархата и шелковых тканей, а также носить шубы. Мужчины должны были коротко стричься, а женщины - причесывать волосы гладко и не носить в них украшений. Кольца дозволялись только замужним женщинам высшего сословия, но не более одного - и то только в день свадьбы. Девушки бедного класса, в особенности горничные, обязаны надевать платья самых незаметных цветов; все оттенки красного строжайше запрещались им.
Указывалось, сколько блюд должно быть на столе, и сколько гостей должно быть за столом во время праздника" [69, с. 23].
За "неправильное" поведение и "неправильные" мысли в кальвинистской Швейцарии только "в период времени от 1542 года по 1546 год было 58 случаев смертной казни и 76 изгнаний, причем наказание часто применялось на основании одного только подозрения. Во время допросов обвиняемые подвергались страшным пыткам. Детей заставляли давать показания против родителей" [69, с. 25].
Игнатий Лойола, Генеральный Настоятель Общества Иисуса (ордена иезуитов): "Иногда мысль является легким грехом, а иногда - смертным" (курсив - Б. П., Е. П.) [58, с. 64].
Он же: "Первое правило состоит в том, чтобы каждый, отложив собственное суждение, был готов к послушанию вовеки истинной невесте Господа нашего Иисуса Христа - нашей святой матери - Иерархической Церкви.
- "Чтобы ни в чем не ошибиться, мы должны верить в то, что то, что мы видим белым, есть черным, если таковым называет его иерархическая церковь" (курсив - Б. П., Е. П.) [11, с. 31].
- "Любой заподозренныйв ереси должен был публично поклясться в верности вере под страхом соответствующих(курсив - Б. П., Е. П.) наказаний; таких людей необходимо заставитьпосещать церковные службы во всякий праздник, и каждый из них… обязан на внешней части верхней одежды носить отличительные знаки в виде двух крестов - один на груди, другой на спине - из желтой ткани в три пальца шириной, вертикальная часть длиной в две с половиной ладони, горизонтальная - в две ладони. Невыполнение влечет причисление к еретикам" (естественно, с соответствующимипоследствиями. - Б. П., Е. П.) [89, с. 35–36].
- "Заподозренные(курсив - Б. П., Е. П.) в отступничестве от христианской веры индейцы получали 200 ударов плетью. Если и это их не убеждало(курсив - Б. П., Е. П.), их подвешивали на вывернутых руках, обливали спину кипящим воском, жгли каленым железом. К наиболее "строптивым применяли пытку водой: через рог, вставленный в рот пытаемого, лили горячую воду, затем один из палачей становился на свою жертву и выдавливал из него воду, которая лилась, смешанная с кровью, изо рта, носа и ушей" [23, с. 66].
Третий рейх. Дуче Муссолини санкционировал и благословил выпуск в Италии массовым тиражом хрестоматии, обязательной для всех школ. В ней, в частности говорится: "Ребенок, который спрашивает "почему", даже если он и не отказывается подчиняться, подобен штыку, сделанному из молока" (естественно, поскольку такой штык со всей очевидностью неполноценен, то и такой ребенок - ущербен, что необходимо исправлять) [108, с. 164]. Мысли самого Муссолинипо этому поводу:
- Ты должен подчиняться, потому, что ты должен делать это;
- Никогда нельзя давать народу повод для сомнения, как нельзя апеллировать к его способности критически мыслить" (курсив - Б. П., Е. П.) [108, с. 164].
Бенито Муссолини. "Доктрина фашизма": "Это химера - желать разума непосредственно для народа и через него" (курсив - Б. П., Е. П.) [70, с. 31].
Тот же. Там же: "Для существования разума вовсе нет необходимости, чтобы он был общим достоянием" [60, 31].
Оттуда же: "Фашизм, будучи системой правительств, также и прежде всего, есть система мысли" (естественно, той, какой надо Тому, Кому Надо. - Б. П., Е. П.) [71, с. 13].
19. Заставь замолчать того, кто тебя хорошо знает. Навсегда
Первый рейх. "Как-то некий сенатор оказал сопротивление императору, зацепившему его со скуки во время тайных своих похождений. В страхе он прислал после этого Нерону свои извинения, открыв тем самым, что узнал нападавшего. Гнев императора заставил сенатора покончить самоубийством" [24, с. 168].
- Император Домициан Гермогена Тарсийского за некоторые намеки в его "Истории"… убил, а писцов, которые ее переписывали, велел распять" [96, с. 274].
- "Знатных мужей, своих сверстников и однокашников он (император Вителлий. - Б. П., Е. П.) обхаживал, всячески заискивал, чуть ли не делился властью, а потом различным коварством убивал" [94, с. 247].
- "Когда ему (Тиберию. - Б. П., Е. П.) доложили, что приехал один его Родосский знакомец, им же вызванный в Рим любезным письмом, он приказал тотчас бросить его под пытку, решив, что это кто-то причастный к следствию; а обнаружив ошибку, велел его умертвить, чтобы беззаконие не получило огласки" [97, с. 99].
Второй рейх. В "Cartill" или "Руководстве" для инквизиторов, все издания которой осуществлялись исключительно самой инквизицией, в разделе "Causas de Solicitacion" (случаи соблазнения) содержатся инструкции по дознанию женщины, предъявившей священнику упомянутое обвинение. Уступки искушению, которое захватывало священника и приводило к интимным связям между ним и его кающимися прихожанками (solicitatio turpia - соблазнение грешницы) были полностью дозволены и признаны Святой Церковью - в отличие от жалоб женщины на домогательства священника: вот они-то карались. Беспощадно [89, с. 137].
Третий рейх. Из воспоминаний Ганса Менда, у которого вскоре после начала Первой мировой войны служил в качестве денщика рекрут Адольф Гитлер: "Попав в окопы, он (Адольф Гитлер. - Б. П., Е. П.) лепил из глины маленьких человечков, расставлял их на бруствере и держал перед ними речь… о победе, изменении общественного порядка и создании свободного государства. Солдатам он казался чокнутым болтуном, но никто его особенно всерьез не воспринимал" [62, с. 130].
Каким образом погиб исчезнувший без следа Менд, не установлено. Шмид-Нерр вспоминает: "Я шел с Мендом по делам, связанным с продажей картин, по Карлштрассе в Мюнхене. Там нам встретился человек, который подошел к Менду и в моем присутствии попросил его ненадолго пройти с ним куда-то. Я остался стоять, ожидая, что Менд скоро вернется, но он не появился, и больше я его никогда не видел. Позже я узнал, что гестапо переправило его в Вюрцбург к гауляйтеру. Документы свидетельствуют о том, что Менд до Рождества 1938 г. находился в заключении. Что с ним было дальше, установить не удалось" [62, с. 130].
"По версии, распространяемой о себе Адольфом Гитлером, он был произведен из ефрейторов в "офицера (без указания конкретного воинского звания. - Б. П., Е. П.) по политпросвещению" [21, с. 4]. Однако такое назначение исключалось в принципе. Офицерами по пропаганде ("политпросвещению") назначались уволенные в запас с военной службы офицеры, учившиеся в высших учебных заведениях. Гитлер же не был ни уволенным офицером, ни - поскольку не имел среднего образования - студентом ВУЗа.
В отделе Ib/P, называвшимся то информационным, то отделом печати и пропаганды, то агитационным, Адольф Гитлер действительно служил, но не "офицером по политпросвещению", а "доверенным лицом", то есть осведомителем. Руководил названным отделом в то время сын баварского судьи капитан Генерального штаба Карл Майр, который нашел свою смерть в качестве заключенного концлагеря Бухенвальд" [62, с. 152].
"Смерть была воздаянием, полученным патером Бернхардом Штемпфле (казнен как соучастник заговора, к которому не имел ни малейшего отношения. - Б. П., Е. П.) за редактирование книги "Майн кампф": он знал о многих слабостях автора" [120, с. 235–236].