-Спасибо. Мне действительно пора.
-Ты же не поела.
-Я никогда не завтракаю.
-А сегодня позавтракаешь. - Он взял ее за руку. Чтобы не залить кофе свой только что вычищенный костюм, Джоанна не стала сопротивляться. - Пять минут, Джоанна! Будешь спорить - получится десять!
Она выругалась про себя, но дала увести себя в кухню и по пути хлебнула еще кофе.
-Сэм, это ты сейчас в отпуске, а не я. А у меня целый день расписан по минутам, и он закончится в шесть часов, только если мне повезет.
-Еще один повод нормально позавтракать. - Сэм не помнил утра, когда чувствовал бы себя лучше, был так бодр и полон энергии. На мгновение ему захотелось попасть в разгар съемок, чтобы иметь возможность вложить часть этой энергии в свою роль. - Садись. Я сварганю тебе яичницу!
Джоанна начинала терять терпение и отпила еще кофе.
-Я и правда очень ценю это, но у меня нет времени. Сегодня мы снимаем рекламные ролики для игры со зрителями, а справиться с Джоном Джеем могу только я!
-Сомнительный талант. - Из тостера, поджарившись, выпрыгнул английский маффин. - Съешь хотя бы это.
Рассердившись, она отняла маффин у Сэма и, проигнорировав стоящие на столе масло и джем, стала есть.
-Доволен?
Обрамлявшие ее лицо пряди волос еще не высохли, она забыла про помаду. На него сердито глядели ее все еще подернутые сонной пеленой глаза. Сэм ухмыльнулся и смахнул застрявшую у нее на подбородке крошку.
-Я люблю тебя, Джоанна!
Если бы он вдруг замахнулся и ударил ее кулаком в челюсть, она пережила бы шок куда меньший. Джоанна уставилась на него, маффин, выскользнув из ее обмякших пальцев, упал на стол. Повинуясь инстинкту самосохранения, она отступила назад. Сэм приподнял бровь, но ничего не сказал.
-Не говори мне этого, - четко произнесла она, обретя дар речи. - Мне не нужны эти слова. Я не хочу этого слышать.
Они ей как раз нужны, подумал Сэм. Возможно, она не хочет слышать их от него, но они ей нужны! Потом он еще не раз убедится в этом, но сейчас он видел, как она побледнела.
-Хорошо, - медленно проговорил он. - Но это не меняет сути дела.
-Мне... мне пора. - Она рылась в сумочке, уже отчаявшись найти ключи. - Я действительно уже опаздываю. - Что ей сказать? Что вообще полагается говорить утром после проведенной вместе ночи? Крепко сжимая в руке ключи, она взглянула на Сэма. - До свидания!
-Я провожу тебя. - Он обнял ее за плечи. Джоанна старалась не напрягаться, но и не прижиматься к нему. Они шли рядом, и она чувствовала, как внутри ее происходит напряженная борьба.
-Я хотел тебе кое-что сказать, Джоанна.
-Не надо, пожалуйста. Мы еще раньше - до этой ночи - договорились, что не будет никаких обещаний.
-Неужели?
Черт побери, он не мог вспомнить, чтобы так было, но если они и договорились об этом, то этот договор нужно разорвать! Он распахнул входную дверь, ступил на крыльцо, затем развернул Джоанну лицом к себе.
-Придется нам поговорить об этом.
-Ладно. - Она согласилась бы на что угодно, если бы это означало, что он отпустит ее. Потому что ей хотелось остаться у него. Больше всего на свете хотелось выбросить ключи, швырнув их куда подальше, броситься ему в объятия и оставаться рядом с ним столько, сколько он захочет быть с ней.
-Я хочу, чтобы ты знала: в моей постели никогда не было другой женщины. - Прежде чем Джоанне удалось скрыть промелькнувшее в ее взгляде сомнение, он заметил его. И прежде чем сумел себя остановить, прижал ее к себе, схватив за лацканы пиджака. - Черт побери, мужчине, надоедает, когда все его слова женщина мысленно разбирает по косточкам. Джоанна, я не говорил, что никаких женщин никогда не было вовсе, просто они никогда не бывали здесь. Потому что здесь - особенное место. Оно много для меня значит. Как и ты. - Он отпустил ее. - Подумай об этом на досуге!
Джоанна вынула из упаковки еще одну таблетку от изжоги. Она не солгала, когда говорила Сэму, что только она может справиться с Джоном Джеем. Просто вышло так, что сегодня ей никак не удавалось выполнить эту задачу. Двухчасовая фотосессия растянулась на три часа, и терпение у всех было на исходе. Если бы ей не удалось через сорок пять минут освободить студию вместе со съемочной группой, оборудованием и двумя автомобилями, получилась бы накладка с продюсером передачи, следующей сразу за ними.
Смирившись со всем, Джоанна разжевала таблетку, моля Бога, чтобы лекарство выполнило свою работу лучше, чем она - свою. Она скомандовала перерыв в надежде, что пятиминутный отдых удержит фотографа от попытки удушить ее ведущего.
-Джон Джей! - Она знала правила игры. Изобразив на лице улыбку, она подошла к нему. - Можно тебя на минутку? - Ее голос был спокойным, а движения, когда она взяла его за руку, чтобы отвести в сторонку, - легкими и дружелюбными. - Эти фотосессии так утомляют, правда?
В ответ на сочувственный тон ведущий буквально вцепился в нее:
-Джоанна, ты даже не представляешь насколько! Ты же знаешь, дорогая, я делаю все, что на пользу нашему шоу, но этот субъект... - Он с отвращением глянул в сторону фотографа. - Он не имеет ни малейшего представления ни о настроении, ни об образе.
"Этот субъект" был одним из профессионалов высочайшего класса в своем деле, и за час работы ему платили невероятные деньги. Джоанна удержала на языке непечатное ругательство, предоставив ему раствориться в выдохе.
-Я знаю, но нам, увы, придется с ним работать. У нас и так очень мало времени, и меньше всего мне хочется, чтобы он успел снять только машины. - Она помолчала, так чтобы угроза повисла в воздухе, и, убедившись, что достигла цели, продолжила: - Как бы то ни было, у нас три звездные величины. Автомобили, шоу само по себе и, разумеется, ты! Между прочим, в прошлый раз реклама была замечательной.
-Я был на высоте. - Джон Джей возился с узлом галстука.
-Я прекрасно понимаю это. Но вынуждена попросить тебя собраться еще на несколько минут. Этот костюм очень тебе идет, Джон Джей!
-Это так, ведь правда? - Он вытянул руку вперед, чтобы рассмотреть рукав.
-Эти снимки станут своего рода сенсацией! - Как бы ей самой не удушить его? - Все, что от тебя требуется, - стоять между двумя автомобилями и сиять улыбкой, прославившей всю Америку!
-Ради тебя, дорогая! - Он слегка сжал ее руку, выражая готовность пожертвовать собой ради масс. - Знаешь, а ты выглядишь слегка вымотанной!
Улыбка не пропала с лица Джоанны, а только застыла на нем.
-Счастье, что снимают не меня.
-Ну конечно, конечно, - согласился он, поглаживая ее по голове. Джон Джей уже знал, что этот продюсер может озвереть, если попытаться погладить ее по другому месту. - Тебе нужно стараться больше отдыхать и принимать витамины, о которых я тебе говорил. Бог свидетель, я бы и дня без них не выдержал. - Он увидел, что фотограф возвращается на место. Джон Джей, фыркнув, позвал гримера. - Джоанна, тут у нас свирепствуют слухи, что ты встречаешься с Сэмом Уивером!
-Неужели? - Джоанна скривилась. - Удивительно, откуда только возникают эти слухи?
-Что за город! - Удостоверившись в своей неотразимости, Джон Джей удалился исполнять свой долг.
Это заняло еще двадцать минут. Едва отпустив своего ведущего, Джоанна извинилась перед фотографом, предложила им с ассистентом обед за свой счет и вручила билеты на съемки вечерней программы в понедельник.
К тому времени, как Джоанна доехала из студии в Бербанке до своего офиса в Сенчури-Сити, она отставала от графика на два часа и употребила почти пол-упаковки таблеток от изжоги в своем кармане.
-У тебя полдюжины сообщений, - возвестила Бетани, едва увидев ее на пороге. - И только на два из них ответы требовались вчера. Я связалась с агентом Тома Брэдли. Он заинтересовался пилотным выпуском.
-Хорошо. Сейчас все устроим. - Войдя в офис, она положила свой портфель, взяла чашку кофе, тут же предложенную Бет, и присела на край своего стола. - Я придумала двадцать семь способов умертвить Джона Джея Джонсона!
-Хочешь попросить меня напечатать их?
-Пока не надо. Я хочу подождать, пока их будет тридцать - для ровного счета.
Джоанна, потягивая кофе, мечтала о пяти, целых пяти минутах полного одиночества, чтобы иметь возможность сбросить туфли и, закрыв глаза, устроиться поудобнее.
-У Брэдли репутация профессионала с большой буквы.
-Он ветеран в этом. Выпустил свое первое шоу в семьдесят втором году, когда у него еще молоко на губах не обсохло. Оно шло пять лет, затем он перешел прямо к старому доброму "Слову Бинго". Оно было в эфире с семьдесят седьмого по восемьдесят пятый. Довольно занимательно. Он, можно сказать, ушел в отставку в звании гуру игровых шоу, но его еще можно узнать в лицо благодаря периодическим появлениям на дневных шоу или демонстрациях распродаж. Вернуть его в строй было бы не меньшим достижением.
Бетани замолчала, осознав, что Джоанна пьет кофе, уставившись в окно, заметила круги у нее под глазами, во взгляде которых безошибочно угадывалась грусть.
-Джоанна, ты ужасно выглядишь!
Застигнутая врасплох, Джоанна поставила свою чашку в сторону.
-Мне это уже говорили.
-У тебя все хорошо?
-Все в порядке. - Если не считать того, что Сэм признался ей в любви, а она так испугалась, что ей захотелось сесть в машину и ехать без остановки. Джоанна вынула упаковку таблеток.
Увидев это, Бет нахмурилась:
-Сегодня утром она была целая?
-Да, была, большую часть я потратила из-за Джона Джея.
-В обед что-нибудь съела?
-Не спрашивай.
-Джоанна, почему бы тебе не отпроситься на сегодня, поехать домой, поспать, посмотреть сериалы?
Едва заметно улыбнувшись, Джоанна встала и направилась за свой стол.
-Вчера мне уже пришлось отвечать на эти вопросы. Бет, давай попробуем запустить этот пилот на неделе после следующей. Не забудь уточнить насчет "Паттерсон Продакшнз".
Бет, пожав плечами, встала.
-Ты начальник - тебе и решать, - ответила она, положив на стол Джоанны пачку сообщений.
Абсолютно верно, подумала Джоанна, когда Бетани вышла, закрыв за собой дверь. Она потерла затылок, ощутив головную боль, и принялась размышлять, почему ей кажется, что ей помогает кто-то еще.
Сидя на крыльце ее дома, словно жаждущий любви юнец, он не понимал, зачем это делает. Затем, что он жаждет любви, ответил себе Сэм, скрестив ноги в ботинках.
Он не испытывал к женщине столь безнадежно-глупого чувства с тех пор, как по уши влюбился в Мэри-Элис Ридер. Она была старше его, умной, опытной и, подобно большинству шестнадцатилетних, не слишком интересовалась каким-то там четырнадцатилетним сопляком. Однако он любил прекрасную малютку Мэри-Элис так, что готов был молиться на нее, и продолжалось это почти три четверти года.
"Телячья нежность" беззлобно называла это чувство его мать.
С тех пор он бывал на второй, небезразличной, стадии не с одной женщиной. Но не любил никого со времен Мэри-Элис Ридер. До встречи с Джоанной.
Сэм уже почти желал вернуться назад, к той телячьей нежности. Как бы это ни было больно, она оставляет мужчине приятные и весьма красочные воспоминания. Инициалы и сердечки, тайком вырезаемые на стволе дерева, фантазии, всегда имевшие одинаковое завершение: он спасал девушку от угрожавшей ей жуткой опасности, и это открывало ей глаза на храбрость и обаяние героя.
Посмеявшись над самим собой, Сэм поглядел на покрытый шипами синий цветок, едва начавший цвести в саду у Джоанны. Времена изменились. Мэри-Элис ускользнула сквозь его дрожащие пальцы. Но ему больше не четырнадцать лет, и Джоанне, нравится ей это или нет, деваться некуда.
Он желал ее. Сидя с корзиной здесь, перед ее тихим и пустым домом и клумбами дремавших в лучах вечернего солнца цветов, он желал ее. Навсегда. Это решение не было принято с помощью чьей-то могущественной руки, хотя она может так и подумать. Это просто случилось с ним, и нельзя сказать, что именно так, как он хотел. Все, на что он рассчитывал, и все, от чего ожидал сопротивления, было связано с карьерой.
Будь у него выбор, он уехал бы еще на несколько месяцев. На год. На десять лет. Время, черт возьми, здесь значения не имеет. Он видел бы ее, прикасался бы к ней, и решение было бы принято само собой.
Не он ли, сидя не так давно на этом же месте, говорил ей, что им надо познакомиться поближе? Быть компаньонами, без всяких прикосновений. Именно это он и хотел сказать и был столь же честен, как и в момент его признания в любви. Она приняла первое предложение - с опаской, но приняла. Второе было встречено с паническим отчаянием.
Из-за чего же Джоанна стала такой пугливой? Другой мужчина? Она никогда о нем не упоминала, даже намека не делала. Если он не совсем безнадежен, женщина, с которой он провел эту ночь, можно сказать, пугающе невинна. Если кто-то сделал ей больно, это, должно быть, случилось в далеком прошлом, и пора уже все забыть.
Время. Его не так много, подумал он, приподнимая крышку корзинки, чтобы убедиться, - подарок для нее на месте. В любой день ему могут позвонить, и этот звонок отправит его на три тысячи миль отсюда. Пройдут недели, прежде чем он снова может быть с ней. Он с этим справится. Ему подумалось, что он сможет с этим справиться, если она позволит ему увезти в сердце чувство к ней.
Услышав шум подъезжающей машины, Сэм бережно вернул крышку корзинки на место. Жаждущий любви, подумал он, чувствуя, как живот начинает скручивать, а нервы натягиваются до предела. Это очень подходящее определение.
Джоанна припарковалась позади его машины и принялась лихорадочно соображать, что же ей делать. Она была так уверена, что сможет, приехать домой, закрыться там, возможно, рухнуть в кровать и отсыпаться несколько часов, ни о чем не думая. Но здесь был он, который мешал ее уединению, воровал у нее часы, которые можно было бы провести в тишине. Хуже всего было то, что она была рада, рада видеть.
-Твой день был очень долгим. - Он встал, но не подошел.
-Как только я появляюсь на работе, в голову сразу приходит множество мыслей!
Сэм подождал, пока она подойдет ближе.
-Я знаю, о чем ты. - Затем он прикоснулся к ней, просто слегка погладив по щеке. - Ты выглядишь усталой.
-Мне об этом говорят с раздражающей регулярностью.
-Впустишь меня?
-Ладно.
Он не поцеловал ее. Джоанна ожидала поцелуя, и на этот раз она не была готова к тому, что его не будет. Обернувшись к дому, она начала догадываться, почему же он этого не сделал. Она заметила плетеную корзину и остановилась, когда он взял ее в руки.
-Ты что, привез бутерброды на случай, если я поздно вернусь?
-Не совсем. - Сэм вошел вслед за ней в дом, где все было точно так же, как и в прошлый раз, чистенько и уютно, стоял легкий аромат засушенных лепестков и свежих цветов. На этот раз это были пионы, красные, на толстых стеблях, в банке из темно-синего стекла.
Джоанна принялась снимать туфли, балансируя, удержала равновесие и положила портфель.
-Принести тебе выпить?
-Может, ты присядешь отдохнуть, а я принесу тебе что-нибудь? - Он поставил корзинку рядом с букетом цветов. - Это же я в отпуске, помнишь?
-Обычно я просто наливаю себе кофе, но...
-Хорошо. Я принесу.
-Но...
-Отдыхай, Джоанна. Это займет всего минуту.
Он вышел, оставив ее стоять на месте. Джоанна не могла вспомнить, чтобы ее когда-нибудь столько перебивали за один раз. Что ж, подумала она, раз он сам напросился, пусть. Он может сделать кофе, почему нет? А ей очень хотелось присесть, хотя бы на минутку.
Устроившись в уголке дивана, она подумала: а не прикрыть ли глаза, пока Сэм не вернется из кухни? Джоанна подавила зевок, закрыла глаза и тут же уснула.
Ее пробуждение было столь же внезапным.
Неведомо как она ухитрилась лечь и укутаться в шерстяной плед. Джоанна села и успела пригладить руками волосы, прежде чем заметила Сэма, который сидел у нее в ногах и пил кофе.
-Прости. - Она откашлялась, прочищая горло. - Я, наверное, вырубилась.
Она полчаса проспала как сурок. Это Сэм укутал ее пледом.
-Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
-Смущенной.
Он улыбнулся, встал и пошел снять кофейник с подогревателя.
-Хочешь кофе?
-Да, спасибо!
-Ты почти не спала ночью.
-Да уж. - Она взяла маленькую расписную кружечку с кофе, разглядывая рисунок, словно это сильно занимало ее. - Да и ты тоже.
-Я же не вкалывал десять часов.
Он сел рядом. Джоанна вскочила, словно пружина.
-Умираю от голода, - тут же проговорила - На кухне не слишком много чего есть, пару бутербродов я сообразить могу.
-Я помогу тебе.
-Все в порядке, мне нетрудно. - Сняв жакет, она нервным движением вывернула его наизнанку, рассыпав по полу содержимое карманов. Сэм нагнулся и подобрал рассыпавшуюся мелочь, заколку и остатки упаковки таблеток.
-Зачем они тебе нужны?
-Как средство выживания. - Взяв у него из рук все предметы, она положила их на стол.
-Ты загоняешь себя в слишком жесткие рамки. Сколько штук ты принимаешь?
-Ради бога, Сэм, это скорее конфеты, чем лекарство.
Он услышал в ее голосе желание защититься, и глаза у него сузились. "Это слишком", - подумал он.
-Я должен о тебе беспокоиться.
Она покачала головой; тогда он взял ее за подбородок.
-Да, именно так. Я люблю тебя, Джоанна, принимаешь ты это или нет!
-Ты слишком сильно давишь на меня.
-Я еще и не начинал давить.
Не выпуская из своей ладони ее лицо, он поцеловал ее. Его губы требовали ее ответа, и в этом не было никакой робости и прохладцы. Джоанна ощутила отголоски гнева, тонкий намек на раздражение. Желание, возведенное в наивысшую степень другими эмоциями, набирало обороты. Будь это возможным, Джоанна бы отстранилась, сделала бы так, чтобы все закончилось здесь и сейчас. Но это было невозможно.
Она коснулась рукой его щеки, даже не осознавая, что нуждается в утешении. Он продолжал целовать ее; она запустила руку ему в волосы. Его имя вздохом сорвалось с ее губ, перелетев в его раскрытые губы. И он крепче прижал ее к себе. И снова был этот стремительно-яростный круговорот. На этот раз она стягивала с него рубашку, желая этой близости, стремясь к этому тайному, интимному ощущению соприкосновения двух тел. Ее желание было трамплином. Плотно прижавшись друг к другу, с трудом отыскивая пуговицы, они повалились на диван.
Даже та первая, расцветшая ночью, страсть была не такой. Джоанна трепетала так же, как и тогда, но теперь это было предвкушение, почти нетерпение, пронизывавшее ее насквозь. И стремилась она не к тому, чтобы волна страсти унесла ее, ей мало было этого ощущения. Всего за одну ночь Джоанна осознала свою силу. И теперь она не могла дождаться, чтобы вновь испробовать ее. Сэм изо всех сил старался быть нежным и сдержанным, поскольку ее настойчивость ставилась небезопасной для него. Ее приоткрытые губы с нетерпением желали попробовать на вкус его грудь, плечи, шею, пока сама она расстегивала ему джинсы.
-Джоанна. - Он старался умерить ее пыл, скорее для ее, нежели для собственного блага. Затем она снова припала губами к его губам, уговаривая замолчать и разрушая последние крупицы осторожности.
* * *