В Таганроге уже большевистские власти попытались привлечь Марию к суду за самоуправство. Но тут снова приехал бронепоезд, на котором ездил анархист Гагин. Он рассказал, что с боекомплектом у него все хорошо, и если Марию будут судить, то можно немного и пострелять… Машу отпустили, запретив занимать командные должности. Но кого в те времена это волновало?
Правда, не все большевики относились к Машиным причудам с такой снисходительностью, как Полупанов.
22 марта 1918 года "Одесский листок" опубликовал сообщение: "Прибывшие из Березовки передают любопытные сведения о появлении в этом городе известного Григория Котовского, который со своим отрядом действовал против румын. Одновременно с Котовским в Березовке оказалась известная большевичка "Маруся", специалистка по делам контрибуций, налагавшихся на мирное население захолустий. Угрожая перерезать всех жителей, "Маруся" потребовала легендарную сумму от граждан Березовской республики. На размышление "Маруся" оставила всего один день. Однако совершенно неожиданно "Маруся" встретила отпор со стороны Котовского, явившегося ярым противником вымогательств хотя бы именем свободы и ее углубления. Котовский со своей стороны обратился к березовцам с требованием не давать "Марусе" ни одной копейки. Он угрожал по-своему разделаться с каждым жителем, который откликнется на преступный призыв "Маруси"". Чем кончилось дело, никто не знает…
Между тем немцы начали наступление, это о котором будет рассказано ниже. С его началом дело пошло еще веселее. Нельзя сказать, что анархисты и большевики не пытались сопротивляться. Вот что об этом пишет в своих воспоминаниях сам Нестор Махно:
"16 апреля 1918 года к нам на ст. Цареконстантиновка подошел отряд Маруси Никифоровой. Я сообщил ей о случившемся в Гуляйполе. Она сейчас же вызвала к аппарату командира красногвардейского отряда, матроса Полупанова, который в это время завязал бой с мариупольскими, якобы "белогвардейскими" голодными инвалидами. М. Никифорова предложила ему вернуться на Цареконстантиновку, чтобы вместе повести наступление на Гуляйполе.
Матрос Полупанов ответил, что он не может возвратиться назад, и посоветовал Никифоровой поспешить выбраться из района Цареконстантиновка - Пологи: в противном случае немцы отрежут ей отступление.
Однако вслед за отрядом М. Никифоровой на Цареконстантиновку прибыл отряд матроса Степанова, а затем двухэшелонный конно-пехотный отряд Петренко… Никифорова и Петренко решили вернуться на Пологи и силою занять Гуляйполе, чтобы освободить в нем всех арестованных анархистов и беспартийных революционеров, а также вывести обманутые вооруженные силы крестьян, если они пожелают, или увезти оружие, чтобы оно не досталось немцам".
Другое дело, что против немецкой армии шансов у "диких" отрядов не было.
Большинство из них бежали в Царицын, а там их начали разоружать. К тому времени большевики уже осознали необходимость нормальной регулярной армии, и вся эта не поддающаяся никакому контролю публика стала их сильно раздражать. Дело доходило до вооруженных столкновений между красногвардейцами (членами самодеятельных отрядов) и красноармейцами (новыми частями).
На этой почве, кстати, в самой партии большевиков возникла мощная так называемая "военная оппозиция", которая была решительно против перехода армии к нормальному виду, за сохранение партизанских принципов. С ней боролись аж до середины 1919 года.
…А матрос Андрей Полупанов продолжал кататься по Украине. Как-то в начале восемнадцатого года он на своем бронепоезде прибыл в Одессу. В этом городе налетчики знаменитого Мишки Я пончика также заполучили бронетехнику: нашли брошенную на запасных путях бронедрезину, вооруженную 37-миллиметровой пушкой и двумя пулеметами. Братва Япончика тоже считала себя анархистами, хотя они-то были обычными уголовниками. Бронедрезину использовали так. Подкатывали к какой-нибудь станции, делали пару выстрелов из пушки и предлагали пожертвовать продукты "для трудового народа". Население жертвовало - бронедрезина производила сильное впечатление. Потом эти продукты продавали на одесском рынке.
Полупанов же решил, что иметь две единицы бронетехники лучше, чем одну - и потребовал отдать дрезину ему. Стрелка была назначена в одном из одесских ресторанов. Как она проходила - история умалчивает, но балтийские моряки оказались круче одесских бандитов. Полупанов поехал кататься дальше уже с двумя железнодорожными железяками. (Впоследствии он вернулся с сухопутных боевых кораблей на обычные - в 1919 году возглавил Днепровскую речную флотилию.
И такие нравы царили в 1918 году не только на Украине, но и по всей стране.
Отступление. Стальные гусеницы
Мы мирные люди. Но наш бронепоезд
Стоит на запасном пути.
(Михаил Светлов)
Бронепоезд прет со свистом,
Разгоняя коммунистов.
(Белогвардейская частушка)
Задумывая эту книгу, я собирался в приложении рассказать об оружии, форме и других подобных вещах. Но потом решил, что и читателю, и мне самому будет интереснее, если подобные комментарии станут появляться по месту действия. Кому не нравятся рассказы "про технику", может просто эту главку, как и остальные подобные, пропустить.
Итак, бронепоезда. На которых, как мы уже видели, в 1918 году катались по стране крутые ребята не хуже, чем в 90-х на джипах. И вели себя так же. А ведь это было только начало.
Гражданская война оказалась высшим моментом для бронепоездов. Ни в какой стране, ни до, ни после, они не применялись в таких масштабах и не имели такого значения.
…Идея вооружать поезда возникла на другой гражданской войне - американской. Именно там хитрые янки и горячие южане начали ставить на железнодорожные платформы орудия. Впоследствии идею подхватили немцы во время франко-прусской войны 1870 года. Но это были все-таки железнодорожные орудийные площадки, а вот собственно бронепоезда появились во время второй англо-бурской войны (1899–1903). Суровые бурские парни неплохо партизанили, так что британцам пришлось прикрывать свои коммуникации бронированными поездами.
К Первой мировой войне у всех европейских стран имелись в запасе бронированные гусеницы. В Российской армии было 35 таких боевых машин, и еще бронедрезины-"младшие сестры" бронепоездов.
В Первую мировую вся эта техника особо себя не показала. Позиционная война, что тут поделать? В таких условиях железнодорожные монстры могли выполнять разве что роль подвижных батарей.
Но тут пришла Гражданская. Сверхманевренная война. И спрос на бронепоезда стал выше, чем на пиво в жаркий день. Те, что были, расхватали, кто успел. Оказалось мало - и тогда начали клепать новые. Я уже упоминал, как при подходе Корнилова в Петрограду красные в спешном порядке сооружали бронепоезд. Трудно представить, что можно сделать нечто серьезное за два-три дня, но вот сделали. Так и пошло.
Большинство бронесооружений времен Гражданской войны соответствовало попсовой песне: "я его слепила из того, что было". Порой клепали не из броневых, а просто из стальных листов. Бывало и еще интереснее. К примеру, головной вагон красного бронепоезда "Гандзя", воевавшего в 1919 году на Украине, представлял из себя блиндаж на пульмане. Первый "бронепоезд" Добровольческой армии - несколько платформ, обложенных мешками с песком, на которых стояли пулеметы.
И вот такие сооружения двинулись воевать. И ведь воевали! Благо никаких особо эффективных средств против них не имелось. Так что обычно внезапное появление бронепоезда ставило решительную точку в бою. От него надо было бежать - и как можно быстрее.
Со временем бронепоезда научились делать более-менее неплохо. Появилось два вида - штурмовой, достаточно бронированный, вооруженный трехдюймовками и многочисленными пулеметами, и "бронепоезд поддержки", в который засовывали более тяжелые орудия. В 1920 году у генерала Слащева в Крыму ползал и вовсе монстр, снабженный морскими орудиями, которые, как известно, куда дальнобойнее сухопутных. Он причинил очень много неприятностей большевикам.
К концу 1919 года обе стороны додумались о бригадах бронепоездов. То есть эти гусеницы ездили не в одиночку, а стаями. И там, где они появлялись, становилось очень жарко.
Еще одно преимущество бронепоездов по сравнению, скажем, с танками или броневиками - горючее для них можно найти везде. Напомню, что паровоз может работать не только на угле, но и на дровах, а уж дрова-то есть всюду. Какой-нибудь сарай разломать…
Но у этого вида оружия есть очевидная слабость. Стоит разобрать или перегородить железнодорожные пути - и грозная бронированная машина лишится подвижности, а значит, будет очень уязвима для той же артиллерии. И, разумеется, это часто делали. В таком случае, если не удавалось починить путь, экипаж обычно просто бросал свою технику. Поэтому бронепоезда по несколько раз переходили из в рук в руки и меняли имена. Стальные гусеницы, как и корабли, всегда имели названия. У красных они обычно соответствовали революционной идеологии, белые брали их из истории: "Ермак", "Александр Невский" и так далее - или имена собственных вождей, вроде Корнилова. Так вот, некоторые поезда меняли названия до трех раз.
Походным порядком передвигались бронепоезда так. Кататься в этой бронированной коробке, которая зимой промерзает, а летом прогревается - радости мало. Поэтому бойцы ехали в эшелоне, который шел следом, тем более что в нем можно было перевозить и десант.
Да и тянул это сооружение обычный, не бронированный паровоз. Бронированный прикидывался ветошью и тащился на буксире. Дело в том, что из-за тяжести навешанной брони у бронепаровозов был очень малый ресурс. Так что их берегли.
И последнее: экипаж. В Красной армии на бронепоездах обычно служили матросы. Что, в общем, понятно: бронепоезд - это, можно сказать, сухопутный крейсер. Условия службы там почти такие же - боевые рубки, броневые башни и так далее. Моряки все это умели.
У белых матросов не было, так что служили морские офицеры.
Глава 9
Начало Большой игры
"Большую" Гражданскую войну можно отсчитывать с "Ледяного похода" генерала Корнилова.
"Ледяной поход" вызывает восхищение. Мужество всегда уважаемо. Но главное иное: именно Корнилов начал войну всерьез. До этого что было? Разнообразные бандформирования, одни с погонами, другие с красными или иными лентами на груди, постреливали друг в друга.
А тут пришел упертый человек, который по своей сути не умел иначе, чем идти до конца.
Ледяной поход
"Мы начинали поход в условиях необычайных: кучка людей, затерянных в широкой донской степи, посреди бушующего моря, затопившего родную землю. Среди них два Верховных Главнокомандующих русской армией, Главнокомандующий фронтом, начальники высоких штабов, корпусные командиры, старые полковники… С винтовкой, с вещевым мешком через плечо, вмещавшим скудные пожитки, шли они в длинной колонне, утопая в глубоком снегу…"
(А. И. Деникин)
Так кто именно ушел 10 февраля из Ростова?
Офицерский полк (командир генерал Марков) - три роты по 250 человек.
Ударный Корниловский полк (командир подполковник Нежинцев) - три батальона, всего около 1000 человек.
Партизанский полк - 800 - 1000 человек.
Конные отряды: полковника Глазенапа, полковника Гершельмана, есаула Бокова, имени Бакланова - всего 800 - 1000 человек.
Артиллерия: 10 легких пушек. Снарядов - 600–700.
Плюс определенное количество штатских.
"На телеге - группа штатских: братья Суворины с какой-то дамой. Подвода текинцев с Федором Баткиным. Трясется на подводе сотрудник "Русского слова" - Лембич. В маленькой коляске - генерал Алексеев с сыном…"
(Р. Гуль)
"Вид у них был довольно потрепанный: штатские пальто, офицерские шинели, гимназические фуражки, валенки, сапоги, обмотки…"
(Д. Лехович, биограф Деникина)
Если уж точно сказать, то это был не ледяной, а грязевый поход. Он начался 9 февраля (с этого места даты пойдут по новому стилю). Довольно быстро снега на Кубани растаяли - и бойцам пришлось молотить по грязи. Но откуда "Ледяной"? А вот откуда. В начале похода, еще зимой, бойцы генерала Маркова кинулись вплавь через незамерзшую реку на станицу, где сидели красные. Большевики такого дела не ожидали и драпанули. Оттуда и пошло название. Но, согласитесь - название красивое. Недаром потом был и "второй ледяной".
Но вообще-то смеяться тут не над чем. 4000 бойцов под командой генерала Корнилова шли по Кубани и довольно легко разгоняли красных.
А куда они шли? Изначально было два плана. Первый - в район зимовников (глухой район в задонской степи), где предполагалось отдохнуть, привести себя в порядок и поглядеть, что будет дальше. Благо там уже скопилось около полутора тысяч белых партизан. Второй - идти на Екатеринодар, где (как считалось), большевиков не было - и поднимать оттуда Кубань.
После долгих споров был выбран второй вариант.
Собственно, блуждания по Кубани отряда генерала Корнилова, на первый взгляд, и сводятся к тому, что они гоняли красные банды веником под зад. Тут все верно. Красные формирования действительно больше напоминали банды, и гоняли их корниловцы неплохо.
Но давайте разберемся - а откуда там были красные? Ведь солдаты не появляются из пустоты. Иногородние, как и казаки, пока еще воевали друг с другом методами партизанской войны. Построить в ряды и повести их никто пока не успел. (Кстати, к добровольцам казаки первоначально относились не так, чтобы очень хорошо. В самом деле, шляются тут какие-то чужаки…)
Главный источник пополнения Красной Гвардии - это Кавказская армия. Турция воевала на стороне Германии и Австро-Венгрии, так что в Закавказье шла война. После Октябрьского переворота вся эта армия ломанулась в Россию. Но поскольку на Кубани был бардак, поезда через нее шли с большим трудом. Солдаты зависли в районе Минеральных Вод и Армавира. Ну, и там началось… Солдатские комитеты, грабежи всего, что попадется под руку, и прочие революционные радости. Вот из этой шпаны большевики и создавали отряды.
"Зашел в лавку. Продавец - пожилой, благообразный старичок. Разговорился. "Да зачем же нас огнем встретили? Ведь ничего бы не было! Пропустили бы, и все". - "Поди ж ты, - развел руками старичок… - все ведь эти пришлые виноваты - Дербентский полк да артиллеристы. Сколько здесь митингов было. Старики говорят: пропустите, ребята, беду накликаете. А они все одно: уничтожим буржуев, не пропустим. Их, говорят, мало, мы знаем. Корнилов, говорят, с киргизами да буржуями"".
(Р. Гуль)
Тут нужно добавить еще один факт. С Корниловым боролась отнюдь не Москва. Существовала такая Кубанско-Черноморская республика со столицей в Новороссийске - вот она с добровольцами и воевала. То есть это был, по сути, локальный конфликт.
Корниловцы, весьма удачно отбиваясь от большевиков и сделав большой круг по Донской области, Ставрополью и Кубанской области, 27 марта подошли к Екатеринодару (ныне - Краснодар). Положение у них, несмотря на все успехи, было паршивое. Снарядов нет, патроны заканчиваются, с собой приходится тащить огромный обоз с ранеными. Но хуже всего то, что красные озверели. Теперь они тоже дрались всерьез. Это случилось не вдруг, но случилось. В те времена пленных не брали.
"Мы входим в село, словно вымершее. По улицам валяются трупы. Жуткая тишина. И долго еще ее безмолвие нарушает сухой треск ружейных выстрелов: "ликвидируют большевиков… Много их…""
(А. И. Деникин)
Так что в иногородних станицах корниловцам сопротивляться стали очень жестко. "Стреляли даже бабы", - писал Е. Богаевский.
…Под Екатеринодаром у добровольцев все пошло как-то не так. Они не смогли окружить город. Красным подвозили из Новороссийска подкрепления и боеприпасы. А подкрепления-то были кто? Матросы. Те самые, которые сражались насмерть.
В итоге корниловцы четыре дня занимались совершенно бессмысленным делом. Нет, они сражались героически, несколько раз прорывались в город - но "клешники" шли в контратаки и выбивали их обратно. Стало понятно, что город не взять. Но Корнилов со свойственным ему упрямством продолжал штурм. Оно, это упрямство, возможно, ранее спасло его отряд. Когда нет выхода - надо идти вперед. Но тут оно было явно лишним.
31 марта генерал Корнилов был убит. Нельзя сказать, что совсем случайно. Красные артиллеристы еще в первый день вычислили дом, где находился штаб.
""Ферма", где остановился штаб армии, была расположена на высоком отвесном берегу Кубани. Она маскировалась рядом безлистых тополей, окаймлявших небольшое опытное поле, примыкающее к ферме с востока. С запада к ней подходила вплотную небольшая четырехугольная роща. Внутри двора - крохотный домик в четыре комнаты, каждая площадью не больше полторы сажени, и рядом сарай. Вся эта резко выделявшаяся на горизонте группа была отчетливо видна с любого места городской окраины и, стоя среди открытого поля, в центре расположения отряда, не могла не привлечь к себе внимания противника".
(А. И. Деникин)
И если красные артиллеристы попали туда только на четвертый день - тут надо винить исключительно их косые руки. Как бы то ни было, после разрыва снаряда жизнь Лавра Георгиевича Корнилова закончилась. На смену ему пришел генерал Деникин, который тут же приказал отходить.
И вот парадокс: генерал Корнилов, идол Белого движения, фактически его губил! Ведь еще пара дней штурмов - и от Добровольческой армии ничего бы не осталось, большевики просто бы их добили. Разумеется, это ничего бы не изменило. Гражданская война разгорелась бы в любом случае - хотя, возможно, и несколько в ином варианте.
Но вышло как вышло. Деникин увел корниловцев. Снова, с постоянными боями, они вернулись к Ростову. И вот что интересно. Добровольцы понесли огромные потери, сколько - никто точно не знает. Но вернулось их тоже примерно 4000 человек. В ряды армии вступали добровольцы-казаки. Гражданская война пошла всерьез.
"Ледяной поход", по сути - проваленная операция. Но она стала мифом, символом - что для Гражданской войны важнее, чем какой-то захваченный город. И вот тут мы подходим к очень важному вопросу. Если заметил читатель, я до этого времени старался не применять термина "белые". Но, наконец, пора…