После войны Малхуз утверждал, что был арестован исключительно по политическим соображениям. Более того, по личному распоряжению Освальда Поля с ним обращались особо жестоко. Малхуз утверждал также, что СС украли его открытие. Причиной, почему ему так и не удалось синтезировать золото, Малхуз называл опасение, что его лишат средств к существованию, когда выведают вес секреты. Во время суда над Освальдом Полем он показал следующее: "Я не смог справиться с моими проектно-конструкторскими работами в установленные сроки. Лишь к середине августа 1939 года я был готов продемонстрировать мое изобретение. Для этих целей я был направлен в Берлин. На протяжении всего пути у меня проверяли документы. Причины этих проверок, которые, скорее всего, осуществлялись служащими гестапо, мне не назывались. В Берлине я прибыл к Гиммлеру, с которым беседовал приблизительно в течение 10 минут. Во время беседы я попросил четыре недели отдыха, которые планировал использовать для консультаций с моим адвокатом. При разговоре присутствовал Освальд Поль. После этого я вновь направился в Мюнхен. Во время обратной дороги я простудился, а потому был вынужден несколько дней провести в кровати. Среди ночи мне позвонили в дверь. Ее открыла моя жена - на пороге стояли четыре агента гестапо. Они заявили, что я арестован, и вытащили меня из кровати… Мне сообщили, что я могу не одеваться, так как получу другую одежду. На легковом автомобиле меня сначала отвезли во дворец Витгельсбахов. Допрос начался не сразу же. Меня разметили в одной из камер для арестантов, которые имелись во дворце. Там я провел шесть или семь недель. Меня не допрашивали, а только сфотографировали и провели медицинский осмотр. На вопрос, почему меня арестовали, служащий по фамилии Шлеммер, заявил, что это произошло из-за возможных политических волнений. Более мне не сообщали ничего.
После окончания следствия меня перевели в лагерь Дахау. Я стал заключенным, хотя меня ни разу не допрашивали. Меня разместили в арестантских бараках. Две недели я провел в одиночной камере, из окна которой мне было видно только небо. После двух недель меня одели как арестанта, но все-таки выдали личные вещи: кольца и т. д. После этого я вновь оказался в камере, где пребывал до момента моего освобождения, которое произошло 23 марта 1940 года. Я могу привести множество доказательств того, что я оказался в Дахау по личному распоряжению Поля. Во время моего пребывания в концентрационном лагере Дахау об этом мне сообщил надсмотрщик, хауптшарфюрер СС Зойсс, который приставил ко мне обершарфюреров СС Карла Миндерлайна и Антона Келльнера. Они не должны были со мной разговаривать, равно как не позволяли мне беседовать с другими арестантами. В этой части моих показаний я хотел бы отметить, что находился не в подвале барака, а в отдельной камере. Надзиратель Зойсс (имени его я не знаю - только фамилию) постоянно меня избивал. По моему мнению, эти истязания производились по указанию Поля. Я также убежден в том, что именно по распоряжению Поля меня поместили в одиночную камеру, а не в барак с другими арестантами. Кроме этого в качестве доказательства того, что я был направлен в Дахау по личному распоряжению Поля, я могу привести подписанное им письмо.
Из собранного мною материала можно установить, что рейхсфюрер СС санкционировал меры, предпринятые Полем, только лишь 28 июня 1940 года. Если потребуется, то я готов передать эти документы господину прокурору. Я могу предоставить все имеющиеся в моем распоряжении документы: тайные письма, распоряжения и т. д. Однако изготовление копий этих документов может занять очень много времени. Кроме этого мне не хотелось бы лишаться оригиналов документов. Я также могу пригласить в качестве свидетеля по этому делу моего домашнего врача, доктора Штурма. Для дачи показаний я готов освободить его от сохранения в тайне профессиональных сведений, касающихся лично меня.
Через несколько дней после того как я оказался в концентрационном лагере, были продолжены эксперименты в учебно-тренировочном лагере Дахау. Из камеры до лаборатории меня сопровождали двое служащих СС. Один шел спереди, другой - сзади. В лаборатории я непрерывно находился под надзором одного из эсэсовцев. Среди конвоиров нередко находился брат надзирателя Зойсса. Он был приблизительно 165 сантиметров роста, со светлыми волосами. Более подробно я описать его не могу, но могу при необходимости его опознать.
Один из моих конвоиров как-то со всей силы ударил меня рукояткой пистолета по затылку. Я не могу сказать, кто это был… По пути из лаборатории мне приходилось идти по тонкому льду. Я был обут в плохенькие ботинки, а потому рисковал поскользнуться. По этой причине мне приходилось идти небольшими шажками. В это время ко мне подошел один из эсэсовцев и ударил пистолетом по голове. Я упал и потерял сознание. Когда я через несколько часов пришел в себя, то обнаружил, что я вновь лежал в своей камере. У меня было выбито три зуба, а еще один зуб качался. Я не знаю, выбит я зубы при падении, или мне их выбили служащие СС, когда я был без сознания. После этого инцидента меня конвоировали другие эсэсовцы, в том числе обершарфюрер СС Миндерлайн из Вайссенбурга. Он всегда шел сбоку от меня, а не спереди и не сзади. На пути у лаборатории он позволял себе только легкие толчки локтем. Он раньше мне говорил, что за мной наблюдали. Миндерлайн также сообщил, что это был Поль".
Сведения, изложенные Карлом Малхузом, отчасти были подтверждены бывшими служащими СС Антоном Келльнером и Миндерлайном, которых допрашивали 7 января 1950 года и 29 ноября 1949 года соответственно. Миндерлайн сообщил о пребывании Малхуза в Дахау и его работе на экспериментальной станции Антона Лойбла следующее: "У нас был арестант, которому я пытался помочь. Например, я передавал его письма, адресованные супруге в Мюнхен. Он предупредил меня, что я должен был быть предельно острожным, так как за домом могло наблюдать гестапо. Во время своего пребывания в лагере Малхуз был известен всему караульному персоналу, так как он был арестован по распоряжению группенфюрера СС Поля. Мы узнали это из бумаг, в которых говорилось о его аресте… Малхуз должен был дальше трудиться над своим изобретением. Нам же было поручено нести его строжайшую охрану. На практике это означало, что он мог появиться даже во дворе без сопровождения. Кроме этого он не имел права беседовать даже с конвоирами. Нам было запрещено обмениваться с ним даже парой фраз. Нам было известно, что некоторые из конвоиров с ним обращались очень жестоко. Мне хотелось бы отметить, что особой жестокостью славились братья Зойссы. Когда мне было поручено его охранять, то мое внимание обратили на то, чтобы я строго-настрого следовал инструкциям. Об этом мне сообщил лично комендант лагеря. Я узнал от своих товарищей, что Зойсс избил Малхуза. Когда я начал конвоировать его, то такого более не происходило… Я узнал, что Малхуз сделал изобретение, но хотел сохранить его в тайне. Когда я видел Малхуза до его ареста, то он был плотным и сильным мужчиной. Однако, став арестантом, он превратился в кожу и кости. Нам казалось, что, прибегая к жестокостям, у него хотели выведать тайну изобретения. Поль лично приезжал несколько раз, чтобы увидеть, как выглядит Малхуз". Кроме этого Миндерлайн предположил, что Малхуза выпустили на свободу только для того, чтобы выведать тайну его научного открытия.
Впрочем, Освальд Поль в своих показаниях рисовал несколько иную картину. Он заявил следующее: "Весной 1939 года административное управление СС было перенесено в Берлин, а потому мне тоже пришлось перебраться в имперскую столицу. К этому моменту Малхуз так и не закончил свои проектные работы. Во всяком случае, мне не было известно, что этой дате он все-таки смог получить золото. Я не думаю, что в это время встречался с ним. Мне хотелось бы подчеркнуть, что не помню, будто бы в середине августа 1939 года присутствовал при беседе Гиммлера и Малхуза. О дальнейшей судьбе Малхуза мне также ничего не известно. Только сейчас я впервые узнал, что он был арестантом лагеря Дахау. Я не считаю нереальным, что приказ о его аресте мог отдать Гиммлер, так как рейхсфюрер был крайне раздражен тем, что Малхуз после многолетних трудов так и не смог добиться результата. Лично я не имею к аресту Малхуза никакого отношения. Мне совершенно непонятно, как можно утверждать, что этот арест произошел по моей инициативе. Упоминавшееся Малхузом письмо с моей подписью, которое якобы имеется в его распоряжении, наверняка является фальшивкой. Малхуз также лжет, по будто бы я наблюдал за ним в камере".
Нельзя не отметить, что в деле Малхуза не сходятся некоторые даты. Вначале выдвигалась версия о том, что он пребывал в концентрационном лагере Дахау в период с 16 декабря 1939 года по 23 марта 1940 года. Однако нельзя не заметить, что в период с 27 сентября 1939 года по 18 февраля 1940 года Дахау были исключительно учебно-тренировочным лагерем для частей ваффен-СС. Вполне можно было бы принять версию, что Малхуз был единственным арестантом Дахау (что указывало бы на его особый статус), если тот же самый Малхуз не говорил о других заключенных, которых просто-напросто в указанное время не было в Дахау - они были переброшены в другие концентрационные лагеря. Не сходятся также даты пребывания в тюрьме мюнхенского гестапо. Малхуз говорил об аресте в первых числах сентября, в то время как Карл Блюм сообщал в мемуарах, что только 30 сентября 1939 года с ним связался детектив Эш, а стало быть, арест должен был произойти хотя бы несколькими днями позже. Кроме этого Малхуз говорил о том, что провел в тюрьме 6 или 7 недель, но если сравнить дату его ареста и дату транспортировки в лагерь, то получится, что срок пребывания в тюрьме должен был составить около 12 недель!
Если говорить о послевоенной судьбе Карла Малхуза, то он не оставил своего излюбленного занятия, он вновь решил проявить себе в качестве "алхимика". В 1952 году журнал "Ревю" сообщал: "Бывший заключенный лагеря Дахау разрабатывает новый процесс добычи металлов из обыкновенного песка… Накануне войны изобретатель был принудительно привлечен к исследовательским работам в лагере Дахау, где позже провел несколько месяцев в качестве арестанта, так как не соглашался выдать тайну своего открытия. Согласно его заявлению, он может извлечь из тонны обычного песка 27 граммов золота, 700 граммов чистого серебра, 10 килограммов меди и 10 килограммов титана. Для своих экспериментов он планирует использовать песок из окрестностей Дахау, который Баварским горным управлением признан бесполезным с минералогической точки зрения. Изобретатель убежден, что при помощи его процесса можно добывать многие неблагородные металлы". В журнале также имелось две фотографии. На одной был изображен склонившийся над тиглем Карл Малхуз, на второй - представитель индийских властей. Под вторым фото значилась подпись: "Доверчивый сэр Бирен Рой, бургомистр Калькутты, держит в руках золото, полученное из песка. Он хочет импортировать новую технологию в Индию".
Вместо послесловия
"НАСЛЕДИЕ ПРЕДКОВ"
В ПОИСКАХ ЗОЛОТА
После того как попытки производства золота в Дахау закончились полной неудачей, Генрих Гиммлер решил не отказываться от своих грандиозных планов. В 1939 году в Третьем рейхе было всего шесть предприятий, занимавшихся добычей золота. Одно из них находилось близ Зальцбурга, два - в Каринтии около Рейхенштайна, а три - на территории Силезии. Однако Гиммлер хотел непременно иметь собственное эсэсовское предприятие. Решение этой задачи он поручил "Наследию предков". Эта организация была создана еще в 1935 году для того, чтобы трактовать в национал-социалистическом духе германское прошлое. Поначалу "Наследие предков" было простой исследовательской организацией, которая занималась изучением древней и ранней истории. Однако с началом Второй мировой войны перед "Аненэрбе" были поставлены задачи укрепления обороноспособности рейха.
Поисками золота должен был заниматься профессор Йозеф Виммер, руководитель отдела прикладной геологии. Одновременно с этим он занимался в СС разработкой методики поиска воды под землей. Эти работы привлекли внимание Гиммлера, который в 1942 году решил, что тот при помощи лозы должен отыскать взрывчатку, заложенную в краковской синагоге. До 1942 года Виммер сотрудничал главным образом с Баварским министерством по делам культов. Рейхсфюрер приложил все усилия, чтобы использовать эту неординарную личность в собственных интересах. Когда Гиммлер принял решение создать эсэсовскую бригаду лозоискателей, он думал не о воде, а о золоте. Члены этой бригады после учебы и проверки способностей должны были исследовать недра. Пока проводились поиски золота в речушках Баварии, Виммер готовил на территории сада лечебных трав в Дахау лозоискателей, набранных из состава ваффен-СС. Первый учебный курс был закончен 13 октября 1942 года. Надо полагать, что выпускники произвели должное впечатление, так как посетивший Дахау куратор "Наследие предков" Вальтер Вюст высказался за то, чтобы продолжить дальнейшее обучение. Это высказывание интересно уже тем, что профессор Вюст в целом не одобрял подобных "ненаучных вещей". В декабре 1942 года было решено - каждая военно-геологическая группа СС должна иметь в своем составе лозоискателя. В дивизию ваффен-СС, которая находилась в Белграде, сразу же были высланы трое из выпускников. В марте 1943 года в Дахау были организованы двойные курсы: на одних готовили собственно лозоискателей, на вторых инструкторов по обучению лозоискательству. Удовлетворенный результатами Гиммлер решил обратиться к Виммеру с одной из своих многочисленных идей.
Еще 14 апреля 1942 года Генрих Гиммлер уведомил организационного руководителя "Наследия предков" Вольфрама Зиверса о том, что Гитлер поручил руководству СС "особое задание". Гиммлер сообщал в своем письме: "В не так давно состоявшейся беседе фюрер вновь указал на то, что мы должны обладать в Германии значительным золотым запасом. В свое время золото можно было обнаружить в реках Инн и Рейн. От себя я добавлю, что золото может иметься в баварской реке Изар. Надо срочно провести точное исследование, чтобы подтвердить слова фюрера. Вновь и вновь всплывают сведения о том, что в песках шабско-баварского плоскогорья может иметься золото".
Изначально Вольфрам Зиверс как организационный руководитель "Аненэрбе" предполагал привлечь к данному исследованию специалиста по геофизике Карла Винерта. В свое время Карл Винерт был участником тибетской экспедиции Эрнста Шеффера, которая в 1938–1939 годах осуществлялась под покровительством рейхсфюрера СС. Именно Винерт должен был заняться поисками золота в Изаре. Однако эта идея ему показалась авантюрной, а потому он стал выполнять поручение без особого энтузиазма. Будучи геологом по образованию, Карл Винерт прекрасно понимал, что намывание золота в реках было не особо перспективным проектом. Еще в XVIII веке в Изаре можно было найти достаточное количество золота. В период с 1749 по 1756 год в баварских реках ежегодно обнаруживали от 500 до 2 тысяч золотых самородков. Однако рыбаки никогда не воспринимали поиск золота как основную деятельность. По приблизительным оценкам, до XIX века в Изаре и его притоках было найдено всего не более полуцентнера золота. В итоге сама эта деятельность становилась невыгодной. Впрочем, это не мешало реанимации данных проектов в 30-е годы XX века.
В 1934 году предприятие "Дойче Ваграм" пыталось начать добычу золота из песков Дуная. Одновременно с этим чешская фирма "Золото" ("Аигеа") арендовала 30 квадратных километров дунайских песчаных отмелей, где планировалось найти драгоценный металл. В 1936 году это предприятие намеревалось добывать приблизительно по килограмму золота в день. Его стратегической целью была добыча 250 килограммов золота в год. Однако этим грандиозным планам было не суждено сбыться. Запасы золота были настолько малы, что в день удавалось намывать не более грамма драгоценного металла. Между тем в Третьем рейхе имперский министр и шеф имперской канцелярии Ламмерс дал старт программе поиска золота в Изаре. Однако большинство компетентных геологов в 1935 году дали отрицательное заключение по этому проекту, а потому его пришлось свернуть.
Что касается запасов золота в Рейне, то Гитлер был во власти мифов. Несмотря на то что симпатизировавший национал-социалистам профессор Эрнст Шульце в своей книге "Золото" заявил, что в Рейне на участке от Базеля до Майнца крылось золота на 140 миллионов рейхсмарок, эта информация никак не подтверждалась. Любые попытки начать добычу золота в Рейне заканчивались неизбежной неудачей. Этот проект был закрыт в 1937 году. Его безрезультатно возобновили лишь в 1941 году. Близ местечка Раштатт был выкопан канал длиной в 1200 метров. Основной целью этого предприятия была добыча гравия, но параллельно с этим изучались возможности золотодобычи. Однако добыть удалось всего лишь 300 граммов золота.
Итак, в 1942 году Гитлер решил подключить к поиску новых месторождений золота Генриха Гиммлера. Первые соображения, которые были представлены Карлом Вине-ротом, едва ли могли обнадежить рейхсфюрера СС. Геолог сообщал, что если добывать золото в песках рек Верхней Баварии, то выход получался 0,5–0,75 грамма драгоценного металла с тонны породы. Подобное соотношение делало добычу золота в этих краях экономически нерентабельной. Кроме этого сами работы по изучению рек продвигались крайне медленно. К ноябрю 1943 года Карл Винерт смог изучить лишь два километра течения Изара. Полученные сведения подтверждали его выводы - пески в этой реке имели весьма низкое содержание золота. Именно в этих условиях Гиммлер решил привлечь к "золотому проекту" Йозефа Виммера.
Если не считать практики поиска воды, то Йозеф Виммер был известен как удачливый кладоискатель. Известно, что в конце 1942 года он выполнял задание Гиммлера на территории Украины, занимаясь поисками близ Житомира. После возвращения в Германию он поучил приказ заняться поисками сказочных сокровищ, которые якобы были спрятаны во время Швабской войны 1499 года. Считалось, что этот клад насчитывал десятки тысяч золотых гульденов. Согласно легенде эти сокровища были спрятаны в окрестностях горы Гогенхёвен. Почти целый год Виммер изучал эту гору и ее окрестности, но так и не смог обнаружить легендарный клад. В борьбе за обладание золотом Гиммлеру не помогли ни секреты средневековых алхимиков, ни методы биолокации, применявшиеся лозоискателями, ни надежды на новые технические открытия.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Макс Речлаг
АЛХИМИЯ И ЕЕ ВЕЛИЧАЙШЕЕ ТВОРЕНИЕ, ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ, 1934 ГОД (ОТРЫВКИ)
Комментарий Андрея Васильченко. В 1921 году в Лейпцигском издательстве Рихарда Хуммеля была опубликована небольшая брошюра, которая назвалось "Золото алхимиков". Ее автором был Макс Речлаг. Именно эта небольшая работа была положена в основу книги, которая увидела свет в Германии в 1934 году. За прошедшие с 1921 года 12 лет Макс Речлаг в значительной мере переработал имевшийся у него материал, дополнил его, выдвинул новые гипотезы. Основу книги Макса Речлага занимали разнообразные трактовки "философского камня", который автор считал самой сутью алхимии. Приведенные из его книги отрывки помогут понять специфику немецкого восприятия алхимических проблем в первой половине XX века.