В этот момент с первыми солнечными лучами юнги на палубе грянули: "Благословен будь, свет дневной". Кортес сложил трубу и коротко распорядился.
- Поспешите, Аламинос, нам нельзя терять время.
* * *
Весь недолгий путь вдоль побережья Кубы, от Сантяго до Тринидада с заходом в Макаку, где Кортес приказал конфисковать запасы продовольствия в поместье, принадлежащем короне (он назвал это "королевским займом"), ему не давали покоя отрывочность и недостаток сведений о тех землях, куда они направлялись. Побережье Юкатана было обследовано только с южной, восточной и северной сторон. Аламинос, например, уверял, что Юкатан остров, однако никаких вразумительных доводов в защиту своего утверждения привести не мог. После сражения возле города Чампотона на северном побережье Юкатана Кордова вернулся на Кубу. В том бою он положил двадцать человек, более полусотни было ранено. Сам он уже на Кубе скончался от полученных ран.
Грихальва сумел подняться на несколько десятков лиг дальше, до устья реки Табаско. Здесь, на Табаско, его встретили вполне дружественно. Золота, которым местные касики одарили испанцев и которое было получено в обмен, оказалось на двадцать тысяч кастельяно. Там же впервые, как утверждают участники похода, они услышали о стране "Culua" или "Mexico", откуда к туземцам поступал драгоценный металл. В той стране много курящихся гор, там обитают боги. Туземные, конечно. Кровожадные и ненасытные… Затем Грихальва отправился ещё дальше на север. Сначала местные индейцы повсюду были настроены миролюбиво, даже одарили его большими курами, которых испанцы называют "зобатыми" затем вдруг впали в воинственный пыл. Произошло сражения, в котором был ранен сам капитан-ганерал и около шести десятков его людей. В дальнейшем дон Хуан де Грихальва уже не отваживался высаживаться на берег.
В чем причина поражений Кордовы и Грихальвы - вот над чем стоило поломать голову. Какой линии следовало придерживаться в этих краях? Эти вопросы не давали покоя дону Эрнандо. Было ясно, что решающее сражение теперь совершенно очевидно, что без него не обойтись - следует оттянуть на возможно более длительный срок. Трудность заключалась в другом - сумеет ли он удержаться на своем посту до этого решающего события? Нельзя допустить раскола в собственных рядах, необходимо напрочь искоренить корни возможного бунта. Но и с этим спешить нельзя! Прежде всего необходимо запастись как можно большим количеством провианта. Люди должны быть сыты - это первейшее условие! Тогда на них можно положиться, тогда только можно ожидать точного выполнения приказа, поддержания дисциплины на должном уровне. Как говорит Берналь Диас - когда брюхо сыто, половина горя с плеч. Эти ребята воевать умеют. Тот же Диас… Толковый парень, несмотря на то, что является дальним родственником или земляком Диего Веласкеса. Храбрый солдат, рассуждает здраво, мыслит просто и смело, к дисциплине приучен. Грамотен… Уверяет, что атаку нашей пехоты индейцы выдержать не в состоянии. Посоветовал отпустить всем бороды, для туземцев бородатые люди - ошеломляющая невидаль. Какого-то бога они им напоминают. Какого?.. Кто бы мог растолковать. Хохочет, когда рассказывает, что у дикарей при виде наших лошадей и огнестрельного оружия начинают поджилки трястись. Педро де Альварадо - или, как его прозвали в отряде, "красавчик" - предложил заранее пошить хлопчатобумажные кафтаны, которые вполне способны защитить воинов от стрел, которые собственно только и могут причинить вред нашим солдатам. Воевать в доспехах в тех местах жарковато.
Вообще, с набором людей в Тринидаде Кортесу повезло. Около сотни отчаянных храбрецов, участников похода Грихальвы, отдыхавшие в тех местах, записались в войско. Среди них были и благородные идальго - тот же Педро де Альварадо с братьями, Кристобаль де Олид, Алонсо Авила, Хуан Веласкес де Леон, родственник губернатора, Гонсало де Сандоваль…
Между тем губернатор Кубы никак не мог успокоиться. Он прислал в Тринидад старшему алькальду, своему шурину Франсиско Вердуго приказ сместить Кортеса и задержать экспедицию до выяснения всех обстоятельств. Растерявшийся Вердуго, получив предписание, решил посоветоваться с Диего Ордасом, как наиболее близким к губернатору человеком. Тот, услышав о задержке и сообразив, чем это пахнет для него лично, помчался к Кортесу. Дон Эрнандо спокойно выслушал его и ничем не выдал радости - хвала Господу, губернатор, кажется, совсем потерял остатки разума, если упоминает о задержке! Капитан-генерал тут же собрал господ офицеров, на котором твердо заявил, что не намерен сдавать командование. Ни под каким видом! Тем более, что никакой вины за собой он не знает, разве что иногда дает некоторые поблажки подчиненным. В подтверждение своих слов он зачитал пункты наставлений, которые получил от губернатора. Все предписанное он исполнял в точности, действовал в рамках закона и обычая. Даже захват беспалубной бригантины торговца Хуана Седеньо, которые вез с Ямайки хлеб и сало на кубинские рудники, нельзя считать пиратством, так как вышеозначенный Седеньо вместе с экипажем после доверительного разговора с капитан-генералом испытал горячее желание принять участие в таком богоугодном деле, как их славный поход. Охеда язвительно заметил, что бедному торговцу, лишившемуся всего груза, ничего другого не оставалось, однако дон Эрнандо спокойно заявил, что в таком опасном, одобренном королевскими властями на Эспаньоле предприятии он не может допустить, чтобы его храбрые солдаты голодали.
Что касалось других параграфов, среди коих на первом месте значилась проверка слухов об испанцах, поданных короны, томящихся у туземцев в неволе, далее разведка и по возможности точное навигационное описание побережья к северу от Юкатана, налаживание связей с местным населением, сбор сведений о них, поиск проходов в Амазонку - страну населенную отважными женщинами-воительницами и богатую золотом, а также в неизведанный край "Mexico", где во всем данным расположено долгожданное Эльдорадо капитан-генерал подтвердил, что будет неукоснительно соблюдать все указанные пункты. Особенно те, где говорится о правомочности применения чрезвычайных мер для создания запаса вооружения и провианта.
Потом он вновь вернулся к вопросу о поблажках и послаблениях. Этот недостаток, объявил Кортес, глядя на Охеду, он постарается исправить в самое ближайшее время. Он сумеет поставить дисциплину на должную высоту. Власти и решительности у него достанет.
Поговорить с Вердуго, по общему мнению, следовало Диего де Ордасу. Он дружески побеседовал с Франсиско, сообщил, что ничего предосудительного в поступках капитан-генерала не заметил. Потом напомнил алкальду, как много недругов у Веласкеса на Кубе, особенно после того, как тот попробовал устроить передел репартимьенто. Недруги губернатора так и ждут, когда же Веласкес оступится, а в деле с Кортесом Диего, по-видимому, совсем потерял голову. Стоит только солдатам узнать о попытке сместить Кортеса, о предстоящей задержке экспедиции, они разнесут весь Тринидад к чертовой матери.
Вердуго со страха замахал на приятеля руками - он сам все понимает, но как об этом сообщить губернатору? Вот так и сообщить, посоветовал Ордас, при этом добавить, что для усмирения возможного бунта необходима военная сила, каковой у вас нет. Впрочем, как и у самого Веласкеса - большинство мужчин, владеющих оружием, записались в войско к Кортесу.
- Ох, Диего, Диего, - посетовал Вердуго, - должен признаться, я восхищаюсь доном Эрнандо. Это такой ловкач, каких свет не видывал. Слыхали, какую шутку он сыграл с городскими кузнецами? Кортес заказал им большую партию наконечников для пик и арбалетных стрел.
- В долг, конечно, - усмехнувшись спросил Ордас.
- Конечно, в долг, - вновь замахал руками Вердуго, - но не в этом дело. Кортес предложил им получить плату за свою работу знаете с кого? С индейцев! Что вы думаете - эти болваны все, как один, завербовались в его отряд. То же самое сотворили и корабельные плотники!.. Люди помешались на золоте, все желают поучаствовать в дележке добычи. Никакого золота ещё нет в помине, а они уже считают доходы. Как вам это нравится?
- Это ещё что, - отозвался Ордас. - Его дружок Пуэртокаррера приглядел у кого-то из местных прекрасную чалую кобылу, отличного боевика. Встретив хозяина в городе верхом на коне, он поделился с Кортесом своей мечтой. Тот, не долго думая, срезал со своего новенького, роскошного камзола галуны из золота и предложил их владельцу за скакуна. Плата была не велика, но они сторговались!.. Пуэртокаррера прискакал в гавань на этом скакуне, все солдаты и моряки сбежались поглазеть на коня…
- Я и говорю, люди с ума посходили. Ладно, всякая рвань, но мастеровые…
Диего де Ордас поиграл бровями.
- Пока ему отчаянно везет, в нашем деле это первейшее достоинство. К тому же разумен - хотя держит дистанцию, но сверх меры не заносится. Франсиско, если рассуждать здраво, следует согласиться, что он пока ни разу не споткнулся. Вот когда промахнется… Напиши губернатору, что мы не спускаем с него глаз.
История повторилась и в поселке Сан-Кристобаль на северном побережье Кубы. Ныне это местечко называется Гавана. Местный вице-губернатору, очарованный Кортесом, получив приказ арестовать Кортеса и доставить под конвоем в Сантяго, ответил, что захватить вождя среди преданной ему армии бессмысленное и опасное дело.
Здесь к экспедиции присоединились Диего де Сота (но не Рохас Богатый), Франсиско де Монтехо и Хуан де Нахара (который не Глухарь).
К началу февраля вся флотилия за исключением кораблей под командованием Диего де Ордаса и Педро де Альварадо, заранее посланных к побережью Юкатана, к острову Косумель, где была назначено место встречи, собрались у мыса Сан-Антонио. Здесь капитан-генерал обратился к войску с напутственной речью.
"…великая награда, - в заключение сказал он, - ждет вас. Но её можно приобрести только беспрестанными и упорными трудами. Только тяжкими усилиями свершаются замечательные деяния. Слава никогда не была уделом лентяев. Я сам работал неутомимо и отдал на это предприятие все, что у меня было - и все из любви к славе, потому что это - благороднейшая награда для человека. Если же кто из вас предпочитает славе звонкую монету, то и это достижимо. Будьте только верны мне, и я сделаю вас обладателями сокровищ, каких свет не видывал, какие и во снах не могут привидеться вашим соотечественникам.
Нас мало числом, но мы сильны духом. Если вы не дрогнете в бою, то будьте уверены - Всевышний, никогда доселе не оставлявший испанцев без помощи в боях с неверными, и теперь защитит вас. Наше дело - дело правое. Осененные крестом идете вы в сражение…"
Слушали его молча, с угрюмыми, словно окаменевшими лицами. Над океаном во всю ширь вставала заря. Лиценциат Диас и отец Ольмедо сразу после окончания речи командующего грянули "Te deum". Солдаты и матросы подхватили разом. Выражения лиц их не изменилось, только кое у кого по обветренным, загорелым щекам потекли слезы. Капли терялись в бородах, легкие полнились под напором свежего ветра, так отчаянно задувавшего с востока. Золотые, с красными полосами по краям, украшенные королевскими коронами флаги; белые, с изображениями орлов, красные, с крестами; яркие штандарты гулко захлопали на мачтах; затрепетали вымпелы. Матросы помчались по вантам - скоро широкие паруса наполнились ветром, вода обильно, с шумом потекла вдоль бортов.
Корабли взяли курс на запад…
* * *
Первым делом, добравшись до острова Косумель, Кортес выслушал доклады старших офицеров и капитанов кораблей о повреждениях, полученных во время шторма, о времени, потребном на ремонт. Невозмутимо принял известие, что малая каравелла под командой Франсиско Морлы, камердинера губернатора Диего Веласкеса, до сих пор не прибыла к назначенному месту сбора. Потом Педро де Альварадо шутя рассказал о совершенном им по вражеской территории рейде. Командующий помрачнел и напомнил - угоном людей и отнятием имущества дело мира утверждается худо. На что беспечный Альварадо воскликнул.
- Великое дело, кур захватили! К тому же я приказал взять только сорок штук и ни единой птицей больше. Поселок оказался брошенным… Ну, солдаты, конечно, обследовали хижины и языческие кумирни. Добычи - мизер! Какие-то, похожие на бумазейные, коврики, да несколько коробок с мелочью. Ничего серьезного…
- Людей в полон взяли? - также спокойно спросил капитан-генерал.
- Какие там люди! Туземная баба да два старика… - ответил Альварадо и вытер пот с лица.
Здесь под сенью пальм, в безветрии, уже ощущалась влажная томительная духота. Над верхушками палаток просматривалось ярчайшей бирюзы море, над которым едва заметными в дрожащем воздухе горбами, вставали холмы материка. Педро де Альварадо был высок, жилист, не лишен звериной грации. Волосы светлые, кудрявые, борода с рыжинкой, голубые глаза - он был очень хорош собой. Правда, беспечен не в меру, однако, к удивлению Кортеса, особой хвастливостью не отличался, хотя эти пороки, по мнению дона Эрнандо, обязаны были сочетаться. По свидетельству очевидцев, в бою Альварадо вел себя отважно и, главное, надежно. Приказы исполнял неукоснительно, себя не щадил. Вот разве что какая-то патологическая жестокость, с какой он обращался с индейцами, внушала сомнения в рыцарском строе мыслей этого любителя приключений. Причем срывался он внезапно. Ни с того, ни с сего вдруг впадал в неукротимый гнев и кровожадность - в такие минуты он был страшен. К тому же ещё не очень сведущ в дисциплине, раз позволил себе вопреки запрету совершить "рейд" по местным индейским селениям. С этим надо было кончать сразу и бесповоротно.
- Сеньор Альварадо, - тихим голосом приказал капитан-генерал, извольте распорядиться, чтобы все, что было унесено из селения, было немедленно собрано. Пленных привести сюда - надеюсь, никому не пришло в голову нанести ущерб женщине?
- Да что вы? - развел руками обескураженный Альварадо, почуявший неладное.
- Сами отправляйтесь на корабль под домашний арест. На двое суток… В следующий раз на вас будет произведен вычет в счет вашей доли добычи. Мы сюда явились не за ковриками и курами! Ступайте!..
Подобный нагоняй на славного офицера, ветерана похода Грихальвы, произвел неприятное впечатление. Тут ещё Кортес приказал подвергнуть телесному наказанию матроса, которого уличили не только в краже шматка сала у одного из солдат, но и в присвоении запеченной на углях трофейной курицы. Молодежь начала шушукаться, однако ветераны помалкивали. На все вопросы, возмущенные замечания новобранцев, они только пожимали плечами, как бы говоря - поживем-увидим. Однако туземные коврики, золотые безделушки из низкопробного золота, две старика и индейская баба были доставлены быстро и беспрекословно.
Вот когда Кортес не смог сдержать гнев - выругался длинно и витиевато. Он едва удержался, чтобы не пнуть ногой толмача Мельчорехо. И пнул бы, если бы не решил, что это нанесет ущерб его чести. Неудача с этим тупицей связывала его по рукам и ногам. Без языка, в чужой стране, среди чуждого народа, способного строить такие города - это была настоящая беда! Мельчорехо и старики-туземцы изъяснялись на одном языке, однако в изложении Мельчорехо понять, что лопотали трясущиеся от страха - оба в набедренных повязках с пропущенными вперед концами материи - индейцы можно было с трудом. В основном изъяснялись на языке жестов, таким способом дон Эрнандо и сам мог объясниться с пленниками. Кое-как удалось втолковать старикам, что бородатые люди хотят мира и желают поговорить с их вождем. Пусть старики и женщина возвращаются к своим и заберут все, что было по недоразумению взято в поселке. Кроме кур… Кортес с сожалением развел руками - кур уже не вернешь. Поздно… Как же объяснить? Он сказал, обращаясь к переводчику - скажи, что кур уже съели. Тот, постоянно заискивающе и жалко улыбавшийся, вдруг расцвел и принялся с грозным видом что-то объяснять местным жителям. Те принялись кивать, потом один из них робко взглянул на капитан-генерала и робко развел руками. Точь-в-точь, как Кортес. Тот вздохнул с облегчением - хвала Господу, договорились!
Также через пень колоду приходилось объясняться и с местными касиками, которые сначала по одиночке, потом группой - видно, собрались со всей округи - пришли в лагерь испанцев. Кортес между тем вызвал Берналя Диаса и приказал ему заняться с Мельчорехо кастильским. Серьезно заняться, чтобы можно было понять, что он там талдычит… Так вышло, что Берналь стал присутствовать и при беседах с касиками. После одной из них дон Эрнандо собрал ветеранов и спросил, как понять постоянно упоминаемое вождями в разговоре слово "кастилан"?
- Надо расспросить обо всем подробно. Завтра, как хотите, а надо выяснить - нет ли в здешних местах испанцев.
По утверждениям вождей, действительно по ту сторону пролива в неволе находятся бородатые люди, которые называют себя "кастилан". Их даже можно выкупить, они со своей стороны готовы послать пирогу на север, к мысу Каточе, откуда посуху можно добраться до сильномогучего царя тех мест, который дал приют испанцам. Дон Эрнандо тут же распорядился послать к этому мысу каравеллу под командованием Диего де Ордаса, которому предписывалось дождаться томящихся в рабстве соотечественников.