Приазовский край был превращен в Азовскую губернию с губернским городом Азовом и городами: Троицким, что на Таганьем Рогу, Миюсом, Павловским, Сергиевым и Никоновым, последние два у Каланчей на Дону.
Донское войско без войны и без боя лишалось своих приморских земель.
Не только в этом была беда для Всевеликого Войска Донского. Казаки разлагались внутренно.
Наружно Царь не стеснял их. Напротив, окружал вниманием. На Руси брили насильно бороды или брали за право ношения бороды большие пени, стригли волосы по-немецки, заставляли носить короткое немецкое платье. Дона это не касалось.
"Донские казаки", - говорил в 1705 году боярам атаман легкой станицы в Москве Кочетов, - "пред иными народами от великого Государя пожалованы и взысканы. К ним и по сие число о бородах и о платье указу не прислано. Платье они и поныне носят по древнему своему обычаю, как кому из них которое понравится: иные любят носить платье и обувь по-черкесски и по-калмыцки, а иные обыкли ходить в Русском стародавнего обычая платье, что кому лучше похочется, тот тако и творит, и в том же между ими, казаками, распри и никакого посмеяния друг над другом нет, а немецкого платья никто из них, казаков, у них на Дону не носит".
Внешнее, незначительное, сохранялось. Внутреннее, глубокое, уничтожалось. Донское государство, тесно соприкоснувшись с возраставшею при Петре Россией, стало ломаться изнутри.
В 1700 году Донской атаман Лукьян Максимов был "выбран вольными голосами", но утвержден царем.
Во время пребывания на Дону в пору Азовских походов Петр хорошо ознакомился с казаками и приобрел себе много друзей и почитателей. Его обаяние на людей было огромно. К нему льнули, и через то попадали в старшины. Утверждаемый царем атаман не был самостоятелен. Он и старшины служили не столько войску, сколько царю и России. Дела войсковые решались на собрании старшин, и в готовом виде преподносились Кругу. Донское Войско, прежде гордившееся тем, что в нем нет ни больших, ни меньших, но все равны, утратило это равенство. Когда были морские и речные набеги, когда жили казаки добычей - нужно было иметь только на плечах удалую голову, и все будет твое. Но моря и Волга закрылись для казачьих набегов, кругом стало Русское Петровское войско; куда стало идти казакам, где "добывать себе зипуны", чем богатеть, чем жить?
Еще так недавно был запрет пахать землю и сеять хлеб - и вот казаки побогаче, старшины, стали захватывать целинную степь, никому ненужную, добывать из России крепостных, рабов, батраков, и тяжелая соха, запряженная волами, стала бороздить степь.
Петр, бывший в 1697–98 году во Франции, вспомнил про Дон. Он нанял опытных французских виноделов, купил чубуки винных сортов винограда и послал все это в Цымлянскую на Дону для насаждения в ней садов и обучения казаков делать вино. По всему Дону, и не атаманом, не Кругом, но царем Петром было приказано садить фруктовые и виноградные сады и сеять хлеб.
Донская вольница, моряки-гулебщики, лихие разбойники, подобные Степану Разину, стали оседать в своих куренях, приживаться к ним, к своей "землице", "домовитились".
По городам и станицам начали строить на месте часовен церкви во имя Архистратига Михаила. Такая же церковь и во имя того же святого была построена в Добринской станице; в Михайловской станице была построена деревянная Богоявленская церковь, в Верхне-Чирской станице - часовня с алтарем во имя святителя и Чудотворца Николая.
Петр запретил казакам жениться без священника, и это ускорило постройку церквей. К 1709 году на Дону было 24 церкви и постройка шла далее.
В 1700 году Петр приказал для выборов атамана и для обсуждения дел, касающихся всего войска, на войсковой Круг в Черкасске собираться не всем казакам и атаманам, не всему великому войску Донскому, а только станичным атаманам и с ними по два старика, выборных от станицы. Так учредилось правление старшин.
Самовольно собирать в походы казаков было запрещено. В походы с Русскими войсками стали назначать казаков по очереди. Собранные казачьи полки стали оставлять на службе не только во время войны и похода, но и в мирное время.
Летом 1705 года в Астрахани взбунтовались стрелецкие полки. Стрельцы отказались исполнить Царский указ - брить бороды и надевать солдатские короткие, нового образца, кафтаны. 30 июля ночью они убили Астраханского воеводу Ржевского с детьми и перебили триста царских чиновников. К астраханцам пристали стрельцы городов Красного и Черного Яра. Волнение перекинулось в станицы Гребенских и Терских казаков. Стрельцы послали на Дон Михаила Скорнякова с семью товарищами. Посланные на Кругу призывали Донцов отойти от Государя, соединиться с Астраханцами и Терцами, привлечь на свою сторону Запорожских казаков и вернуть себе прежние вольности.
"Царю теперь не до нас, - говорил Скорняков, - он занят войною на севере, со шведами, да, слышно, там у него неудачи. Вооружайтесь за земли своего казачьего присуда, а то, гляди, и вам обреют бороды и запишут "в регулярство"".
Атаман Лукьян Максимов выслушал посланных и прочел стрелецкое письмо. Круг постановил остаться верными Государю. Казаки целовали в том крест и евангелие, стрельцов арестовали и, заковав, отправили под охраною станичного атамана Саввы Кочета в Москву.
Против Астраханцев по приказу атамана был снаряжен отряд под начальством походных атаманов Максима Фролова и Василия Поздеева.
Когда Астраханцы узнали, что казачьи отряды вошли в калмыцкие улусы, они послали сказать, что хотят договориться о сдаче казакам и назначили местом для переговоров глухой ерик на Волге ниже города Черного Яра. Казаки отправили часть сил с атаманом Фроловым на Царицын, и заняли город. Часть казаков пошла на условленное место. Ночью стрельцы изменнически напали на казаков, захватили 70 человек и Донской бунчук, и пошли на выручку Царицына. Атаман Фролов вышел из Царицына, и в поле разбил стрельцов. В Царицыне Донцы оставили 900 человек под начальством войсковых старшин Тимофея Пирожникова и Леонтия Поздеева.
Пирожников и Поздеев прошли к Черному Яру и заставили засевших там стрельцов сдаться.
Остатки мятежников, бывшие в Астрахани, были уничтожены Русскими войсками боярина Шереметьева.
За усмирение Астраханского бунта царем Петром 5 марта 1706 года были пожалованы Донскому войску грамота и "честные клейноды".
Клейноды эти были: - серебряный и позолоченный пернач с цветными каменьями, бунчук с яблоком, доскою и серебряною позолоченною трубкою; знамя с золотым тканьем - атаманам, как знаки их воинского достоинства в "вечную несмертную память".
Войску - шесть писанных золотом и серебром станичных знамен и грамоту на пергаменте с государственною печатью.
Пожалование знамени и клейнод как бы подтверждало самоуправляемость (автономию) войска Донского, но вместе с тем ставило через пожалованных атаманов в подчинение Российскому монарху.
Были на Дону казаки, которые понимали это. Они помнили прежнюю независимость Дона от Москвы, они думали, не настал ли и точно час воспользоваться тяжелою войною, которую вел Петр на Севере и вернуть прежнюю свою независимость. К числу таких принадлежал станичный атаман Бахмутского городка Кондратий Афанасьевич Булавин.
Глава XXVII
Перепись казаков. Налог на соль. Столкновение атамана Бахмутского городка Булавина с полковником Изюмского полка. Убийство булавинцами князя Долгорукого и стрельцов. Булавин в Боровском городке. Царские войска идут против Булавина. Булавин в Черкасске. Кровавая расправа с атаманом. Приказ царя князю Долгорукому. Атаман Зерщиков осаждает Булавина в Черкасске. Самоубийство Булавина. Некрасовцы. Устрашение Донского войска Петром.
В 1703-м году из Москвы на Дон были присланы чиновники для переписи казаков. Они обязывали станичных атаманов подпиской не принимать беглых из России людей. Казаки просили оставить тех, которые пришли в 1695-м году. Им в этом было отказано. На Дон был послан воевода для уничтожения построенных по речке Айдеру городков.
За два года перед тем на западной окраине Дона произошли кровавые события. В 1701-м году в России стали брать налог на соль. Налог этот не касался Войска Донского, как самостоятельного государства. В Бахмутском городке у казаков были свои солеварни. Против Бахмутского городка стоял слободской Изюмский полк малороссийских казаков. Полковник этого полка, Шидловский, стал требовать от казаков уплаты налога на соль. Произошла ссора. За казаков заступился станичный атаман Кондратий Булавин. Изюмскому полку было приказано силою отобрать от казаков их солеварни. Булавин их не отдал, поднял казаков и разорил угодья Изюмского полка.
Войсковой атаман Максимов поддержал Булавина, заявив, что тот творит правое дело, но, по долгу службы, отписал о событиях в Бахмутском городке в Москву. Из Москвы прислали воеводу с наказом отобрать спорные солеварни от казаков в казну.
Булавин отправился на Хопер, где много было голутвенных казаков, где давно шло брожение, и стал поднимать их вступиться за свои права.
На Хопре в это время находился воевода князь Долгорукий с бригадою пехоты. Его полки стояли малыми частями по станицам и хуторам и были заняты переписью беглых людей.
Воевода и его офицеры пьянствовали и безобразничали по станицам. Казаки были хмуры и озлоблены. Когда появился к ним Булавин, тайно поддерживаемый Максимовым, стали к нему сходиться голутвенные казаки.
Глухою темною ночью, осенью 1708-го года, Булавин с отрядом отчаянных казаков подкрался к Шульгинскому городку, где находились главные силы князя Долгорукого и овладел городком. Князь Долгорукий и с ним 10 офицеров и 1000 солдат были перебиты казаками.
Пожарным быстрым пламенем загорелся мятеж по северу Дона. 20 000 беглых людей пристало к Булавину. Все - безлошадная, плохо одетая, безоружная голытьба, надеющаяся получить все от похода и войны. Булавин пошел во главе этой вольницы по Дону.
Атаман старого Боровского городка встретил Булавина с хлебом, вином и медом и радушно принимал его в станичной избе.
При Булавине была старшина, правительство с полковником Лоскутом, пришлецом из России, из города Валуек, ходившим в разбои еще с Разиным, человеком бывалым.
У станичного атамана в его курене пошла деловая беседа.
- Заколыхали вы всем государством, - говорил Булавину Боровский атаман. - Что будет делать, когда придут войска с Руси? И сами пропадете, и нам с вами пропадать.
- Не бойся, - отвечал Булавин, - начато мое дело непросто. Был я в Астрахани и в Запорожье, был и на Тереке. Астраханцы, Запорожцы и Терчане присягу дали, что помогут мне. Мне и гетман Мазепа тоже обещал. Не покинут нас… Мы пойдем по казачьим городкам по Дону, и будем к себе казаков приворачивать, а которые к нам не пойдут, таких мы, назад вернувшись, будем жечь и резать. Пойдем и на Украину, там богато конями, оружием, одеждой - всего наберем. Возьмем Азов и Таганрог, освободим ссыльных и каторжных и на весну - айда! На Воронеж и на Москву!
Лоскут поддержал Булавина.
- Не бойсь, - сказал он, - я при Кондратии Афанасьевиче прямой Стенька Разин. Но не как тот Стенька, что без ума голову потерял. Мы своих голов не потеряем. Мы вас толком поведем.
И точно - Булавин переписывался с Мазепой, умело распространял по станицам и хуторам слухи, что скоро будут казаков "писать в регулярство" - брать в солдаты, брить бороды, стричь по-солдатски.
- Придет Тихому Дону конец, - говорил Булавин Боровскому атаману, - если не восстанет он, как один, против Петра и не прогонит со своих земель Русские войска.
Атаман собрал станичный круг. Боровская станица передалась на сторону Булавина.
Пошел мятеж по всему северу Дона. Станицы по Хопру, Медведице, Бузулуку и Донцу, где много раскольников, бежавших из Москвы, не признавали другого атамана, как Булавина.
Поднялось волнение и в Черкасске. Казаки открыто говорили:
- Правду пишет Булавин. Какой он мятежник. Он только стоит за свое, за казачье. Наш Азов московские люди не по праву от нас забрали. Гулять по морю запрещено. Чем дальше жить - ума не приложим. В Азове бреют людям бороды, стрельцов пишут в солдаты. Сегодня стрельцов - завтра, гляди, доберутся и до нас - казаков.
Булавин поехал на Днепр поднимать Запорожцев. Он был у гетмана Мазепы, сообщил ему, что войско Донское отложилось от Москвы, получил от гетмана оружие и 8000 запорожских казаков, и пошел к Черкасску.
Занятый войною со шведами Петр, теснивший подавшегося к Украине шведского короля Карла XII, узнав о событиях на Дону, спешно собирал войска для усмирения Булавинского мятежа.
Весною 1708-го года Булавин пошел к Черкасску. Навстречу ему вышел атаман Максимов с низовыми казаками. Началась междоусобная распря на Дону - брат пошел на брата. Черкасские казаки дрались отчаянно, но сила была на стороне Булавина. Максимов стал отступать. Одна за другою низовые станицы переходили к Булавину. Войска его увеличивались. Средняя и Нижнерыковские станицы первыми изменили Максимову. Казаки открыли бунтовщикам ворота Черкасска и изрубили караулы. Булавинцы ворвались в город. Войсковому атаману Максимову и четырем старшинам отрубили головы, пятому старшине Ефрему Петрову, тому, кто привез из Москвы клейноды, накинули на шею веревки и задушили.
Булавин собрал круг из преданных ему казаков и был избран войсковым атаманом.
Между тем, собранное Петром двадцатитысячное войско под начальством гвардии полковника князя Долгорукого, брата убитого булавинцами, поспешно делая двойные переходы, шло на Дон.
19-го июня 1708-го года Петр писал князю Долгорукому: "Когда будешь в Черкасском, тогда добрых обнадежь, и чтобы выбрали атамана доброго человека, и, по совершении оном, когда пойдешь назад, то по Дону лежащие городки по сей росписи разори и над людьми чини по указу: - надлежит опустошить по Хопру сверху Пристанской по Бузулук; по Донцу сверху по Лугань; по Медведице - по Усть-Медведицкую, что на Дону. По Бузулуку - все. По Айдару - все. По Деркуле - все. По Калитам и по другим Задонным рекам - все. А по Иловле, по Иловлинской, по Дону до Донецкого, надлежит быть так, как было"…
Булавин послал навстречу царскому войску 16 000 под начальством Лучко Хохлача. Войско, составленное из необученного сброда, было легко разбито и рассеяно солдатами князя Долгорукого.
Как только в Черкасске узнали о поражении Хохлача, казаки стали покидать Булавина. Кто шел в свои станицы, кто искал спасения в отряде Долгорукого. Под Черкасском собралась часть казаков и выбрала своим атаманом Илью Зерщикова. На этом кругу было постановлено схватить Булавина и выдать его Московскому войску.
В ночь на 8-е июля казаки Зерщикова вошли в Черкасск и окружили курень, где находился Булавин. Булавин с несколькими преданными ему казаками отчаянно защищался. Он собственноручно убил двух казаков, пытавшихся ворваться в избу. Казаки Зерщикова боялись подойти к дому, где заперся Булавин. Привезли пушки и стали разрушать ядрами маленький курень. Тащили хворост, чтобы живым жечь Булавина. Бывшие при Булавине казаки, видя безнадежность сопротивления, покинули его. Булавин, оставшийся один, застрелился из пистолета.
Часть Булавинских казаков с атаманом Некрасовым подалась через степи на Кубань, оттуда пробралась на Тамань и, переправившись через пролив, отдалась в Крыму под покровительство турецкого султана. Султан принял казаков и поселил их на реке Дунаевцы в Добрудже. Позднее они были переселены в район города Бургаса, а после еще глубже в Турцию, в село Внусь, на Мраморном море, а еще позднее - в село Майнозы.
Прошло более двухсот лет. В чужой магометанской стране казаки-некрасовцы остались такими, какими были, сынами Тихого Дона и России, которых никогда не забывали. Ни вере православной, ни своему казачьему обычаю они не изменили. Они участвовали во многих войнах султана и считались храбрейшею конницей в Турции. Во время Русско-Турецкой войны 1877–78 годов некрасовцы были гребцами, перевозившими Государя Александра II-го на лодках через Дунай. Они жили в Турции, но не отуречились. Они служили у турок, но были верны Русскому Государю. В 1927-м году г. Падалкин посетил поселок некрасовских казаков в Болгарии близ города Варны. Он нашел потомков казаков Игната Некрасова такими же казаками, какими были их предки. Такова сила казачьего духа, сила веры и гордость именем Донского казака.
Атаман Зерщиков встретил князя Долгорукого у Черкасска со старшинами и станичными знаменами. Петр не доверял, однако, Зерщикову и приказал Кругу избрать Донским атаманом Петра Рамазанова бессменно.
Князь Долгорукий в точности исполнил приказ Петра об устрашении Донцов жестокими казнями. Солдаты, слободские малороссийские казаки и калмыки ходили по Дону, жгли дома, резали и вешали казаков, как то было указано Петром. По Дону были пущены плоты, уставленные виселицами с телами казненных. Около 8000 казаков было казнено. Более того погибло в боях с долгоруковскими войсками.
Глава XXVIII
Петр в Черкасске в 1709-м году. Гулянье на Черкасском майдане. Новый герб войска Донского. "Повытье казачьих дел" при Иностранной коллегии. 3-го марта 1721-го года войско Донское переходит в ведение военной коллегии. Потеря Всевеликим Войском Донским самостоятельности. Наказные атаманы.
Петр считал войско Донское весьма важною частью своего царства, и сейчас же принял меры, чтобы устрашением, лаской и личным появлением удержать казаков у себя.
Осенью была первая большая победа петровских войск над Карлом XII у Лесной, наступала весна; Карл стремился на Украину, где его ожидали изменивший Петру Мазепа, там должны были разыграться события огромной важности, и все-таки Петр нашел нужным спуститься на кораблях к Черкасску и появиться среди Донских казаков.
10-го апреля 1709-го года Петр подошел на судах к Черкасску.
20-го апреля на городском майдане было устроено гулянье. В простом немецком платье, со своею дубинкою в руках, в сопровождении "денщика", как назывался тогда дежурный при Государе офицер - Петр сошел с корабля и вмешался в праздничную толпу.
Ногайские татары на маленьких косматых лошадях, калмыки в пестрых халатах, Русские купцы в кафтанах, казаки в пестрых зипунах и высоких шапках, матросы с царских судов в синих "голландках" и круглых черных лакированных шляпах толпились на площади, играла зурна, ей вторила флейта, начиналась и обрывалась казачья песня. Гуд голосов глушил ее. Весеннее солнце заливало площадь золотом лучей. Богато цвели у казачьих куреней яблони и черешни.
У кабаков - толпы!.. Настал день - пропивалось и проигрывалось все… до тла…
Окруженный Донскою старшиною, Петр подошел к кабаку, где что-то очень много толпилось народа, и откуда раздавался веселый, ядреный смех.
У кабака, верхом на бочке от вина, сидел голый казак при сабле и ружье. Толпа смеялась над ним. Петр подошел к казаку.
- Для чего ты не продал ружье вместо рубахи? Ишь, какое оно у тебя богатое. За него дали бы много. А за рубаху ты, поди, и осьмухи не получил.
- Сбыть ружье, альбо шашку казаку не пригоже, - мрачно ответил казак. - С ружьем да шашкой я и службу царскую отбуду, и шелковую рубаху добуду.