40. Таким образом, мы рассмотрели довод нашего автора в пользу монархии Адама, основанный на объявленном благословении (Быт. 1, 28). Думаю, что в нем ни один здравый читатель не в состоянии найти ничего иного, кроме возвышения человечества над остальными видами животных на этой нашей обитаемой земле. Это не что иное, как предоставление человеку, всему роду человеческому, как её главному обитателю, образу и подобию его творца, власти над другими существами. Это столь очевидно заключено в данных простых словах, что никто, кроме нашего автора, не посчитал бы нужным показать, как эти слова, которые, казалось бы, говорят прямо противоположное, дают Адаму монархическую абсолютную власть над другими людьми, или же исключительное право собственности на все существа, и я полагаю, что в деле такой важности, к тому же таком, на котором он строит все последующее, он должен был бы сделать нечто большее, чем просто цитировать слова, явно направленные против него. Ибо, признаюсь, я не вижу в них ничего доказывающего монархию или частное владение Адама, но прямо противоположное. И тем менее я сожалею об ограниченности своего понимания этого вопроса, поскольку у апостола я нахожу, по-видимому, столь же слабое представление о каком бы то ни было таком частном владении Адама, как и у меня, ибо он говорит, что "Бог дает нам все обильно для наслаждения"22, чего бы он не мог сделать, если бы мы уже были отданы монарху Адаму и другим монархам, его наследникам и преемникам. В заключение замечу, что этот текст не только не доказывает, что Адам был единственным собственником, но, напротив, является подтверждением первоначальной общности всех вещей у сынов человеческих, и, поскольку это явствует из упомянутого дара, полученного от бога, а также из других текстом Писания, верховная власть Адама, воздвигнутая на его частном владении, не имея никакого основания для своей поддержки, должна пасть.
41. Но тем не менее, даже если в конце концов кому-то будет очень нужно, чтобы благодаря этому дару, полученному от бога, Адам был превращен в единственного хозяина всей земли, что это будет означать для его верховной власти? И каким образом отсюда следует, что собственность [c.168] на землю дает человеку власть над жизнью другого? Или каким образом владение даже всей землей дает кому-либо верховную деспотическую власть над человеческой личностью? Наиболее правдоподобным объяснением будет такое: тот, кто владеет всем миром, может отказать всем остальным людям в пище и тем самым по своему усмотрению уморить их голодом, если они не признают его верховной власти и не подчинятся его воле. Если бы это было так, это был бы очень хороший довод для доказательства того, что никакой такой собственности никогда не было, что бог никогда никому не давал никакого такого частного владения; ибо более разумно полагать, что бог, который приказал людям плодиться и размножаться, скорее сам предоставил им всем право пользоваться пищей и одеждой и другими жизненными удобствами, материал для которых он дал им в таком изобилии, чем заставлять их зависеть в своем существовании от воли человека, который обладал бы властью уничтожить их всех, если ему это заблагорассудится, и который, будучи нисколько не лучше других, мог из-за нужды и зависимости от скудного состояния скорее постоянно понуждать их к тяжелой работе, чем способствовать великому предначертанию бога "плодитесь и размножайтесь" с помощью щедрого предоставления жизненных удобств. Пусть тот, кто сомневается в этом, посмотрит на абсолютные монархии мира и увидит, что происходит там с жизненными удобствами и огромными массами людей.
42. Однако мы знаем, что бог не оставил одного человека на милость другого, чтобы тот мог уморить его голодом, если бы захотел. Бог, господин и отец всех, ни одному из своих детей не дал такой вот собственности в виде его особой доли богатств нашего мира, но предоставил такую, чтобы тот передал своему нуждающемуся брату право на излишек своего имущества, с тем чтобы последнему по справедливости не отказали в этом излишке, когда его неотложные нужды требуют этого. И поэтому ни один человек никогда не мог по справедливости обладать властью над жизнью другого на основе права собственности на землю или имущество, поскольку для любого состоятельного человека всегда будет грехом допустить, чтобы его брат погиб из-за того, что он не захотел предоставить ему помощь от своего изобилия. Ибо, так же как справедливость дает каждому человеку право собственности на продукт его честного труда и благие приобретения его предков, перешедшие к нему по наследству, так и благотворительность [c.169] дает каждому человеку, если у него нет других средств к существованию, право собственности на такую часть изобилия другого, которая охранит его от крайней нужды, если у него нет никаких других средств к существованию. И тот, кто, воспользовавшись нуждой другого и отказав ему в той помощи, которую бог требует от него для удовлетворения нужд брата, тем самым силой заставляет его стать своим вассалом, поступает не более справедливо, чем тот, кто, обладая большей силой, хватает более слабого, подчиняет его своей воле и, приставив кинжал к горлу, предлагает ему выбор между смертью и рабством.
43. Даже если кто-нибудь будет столь извращенно пользоваться божьими дарами, которыми тот осыпает его щедрой рукой, даже если кто-то будет жесток и немилосерден до такой крайности, тем не менее все это не доказывает, что собственность на землю, даже в этом случае, дает какую-либо власть над личностью людей, а доказывает лишь то, что её может дать только договор, поскольку власть богатого собственника и подчинение нуждающегося нищего начинаются не с богатства хозяина, а с согласия бедняка, который предпочел стать его подданным, чтобы не умереть с голода. И человек, которому он тем самым подчиняется, не может претендовать на большую власть над ним, чем та, на которую он согласился в договоре. На этом основании человек, имеющий полные склады во времена всеобщей нужды, имеющий деньги в кармане, находящийся в море на корабле, умеющий плавать и т. п., может иметь такое же основание для управления и власти, как если бы он был владельцем всей земли мира, потому что любое из этих положений достаточно для того, чтобы я мог спасти жизнь человека, который погиб бы, если бы в такой помощи ему было отказано. И все, что в соответствии с этим правилом может быть поводом для использования в своих целях нужды другого, дабы спасти его жизнь или что-либо дорогое для него за счет его свободы, может быть сделано основанием для верховной власти так же, как и собственность. Из всего этого ясно, что, даже если бы бог дал Адаму частное владение, это частное владение не могло бы дать ему никакой верховной власти. Но мы уже в достаточной мере доказали, что бог не давал ему никакого частного владения. [c.170]
Глава V
О ПРАВЕ АДАМА НА ВЕРХОВНУЮ ВЛАСТЬ НА ОСНОВЕ ПОДЧИНЕНИЯ ЕВЫ
44. Мы обнаруживаем, что следующий текст Писания, на котором наш автор строит свою монархию Адама, взят из Быт. 3, 16: "И к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою". "Здесь, - говорит он, - мы имеем первоначальное предоставление правления", откуда он в следующем ниже на той же странице параграфе (3., с. 244) делает вывод, что "высшая власть отдана отцовству и ограничена одной формой правления, т. е. монархией". Ибо, каковы бы ни были посылки, вывод его всегда один и тот же: пусть в любом тексте хоть единожды упомянуто управление, и тут же на основе божественного права устанавливается абсолютная монархия. Если кто-либо всего лишь внимательно прочтет собственные рассуждения нашего автора, сделанные на основе этих слов (3., с. 244), и изучит среди прочего линию и потомков Адама в том виде, как он туда их привлекает, ему будет несколько затруднительно понять, что автор говорит; но мы пока отнесем это за счет его особого способа писания и рассмотрим суть самого данного текста. Эти слова выражают проклятие богом женщины за то, что она была первой и самой дерзкой в выражении неповиновения богу; и если мы примем во внимание повод, в связи с которым бог обращается здесь к нашим прародителям, то, что он объявляет им приговор и изливает на них обоих свой гнев за их неповиновение, тогда мы не можем предположить, что это - тот момент, когда бог награждает Адама прерогативами и привилегиями, наделяет его достоинством и властью, возвышает его до господства и монархии; ибо хотя, как пособница в искушении и соучастница в прегрешении, Ева была поставлена ниже его и тем самым он случайно получил превосходство над ней, поскольку полученное ею наказание было более серьезным, однако и он тоже внес свою лепту в грехопадение, как и в сам грех, и его тоже унизили, что можно увидеть в следующих далее стихах; трудно себе представить, чтобы бог на одном дыхании сделал его вселенским "монархом" над всеми людьми и пожизненным батраком, вышвырнул из рая "возделывать землю" (ст. 23) и одновременно возвел его на трон и дал все привилегии и покои абсолютной власти.
45. Это был не тот случай, когда Адам мог ожидать каких-либо милостей, какого-либо предоставления привилегий [c.171] от своего оскорбленного создателя. Если это было "первоначальное предоставление правления", как говорит нам наш автор, и Адам теперь был сделан монархом, то, как бы ни называл ого сэр Роберт, ясно, что бог сделал его всего лишь очень бедным монархом, таким, что даже наш автор сам посчитал бы, что быть им - не такая уж большая привилегия. Бог заставил его работать, чтобы жить, и, кажется, вручил ему лопату, скорее, чтобы возделывать землю, чем скипетр, чтобы править её обитателями. "В поте лица твоего будешь есть хлеб", - сказал ему бог (ст. 19). Может быть, на это можно возразить, что это было неизбежно, потому что у него ещё не было подданных и некому было работать на него; однако впоследствии, поскольку он прожил свыше 900 лет, у него могло быть достаточно людей, которых он мог заставить работать вместо себя; нет, говорит бог, не только пока у тебя нет никаких помощников, кроме жены, но и пока ты жив, ты будешь жить своим трудом. "В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты и в прах возвратишься" (ст. 19). Опять-таки, может быть, можно ответить на это, поддержав нашего автора, что эти слова говорятся не лично Адаму, а всем людям через него как их представителя, поскольку это проклятие наложено на все человечество из-за грехопадения.
46. Бог, я полагаю, говорит отлично от людей, потому что он высказывается с большей истиной, большей определенностью; но когда он снисходит до разговора с людьми, я не думаю, чтобы его речь отличалась от речи людей, нарушая те правила языка, которые употребляются у них. Когда он унижает себя обращением к ним, он поступает так не для того, чтобы опуститься до уровня их способностей, а для того, чтобы был потерян смысл его высказывания, чтобы высказанное таким образом они не могли понять. И тем не менее мы вынуждены думать о боге именно таким образом, если должны принять как правильные те толкования Писания, которые необходимы для поддержания доктрины нашего автора. Ибо в соответствии с обычными правилами языка будет очень трудно понять, что говорит бог; если то, что он говорит здесь в единственном числе, обращаясь к Адаму, необходимо понять как обращение ко всем людям, а то, что он выражает во множественном числе (Быт. 1, 26 и 28), необходимо понимать как сказанное только в отношении одного Адама, исключая всех остальных; а то, что он говорит Ною и его сыновьям [c.172] вместе, необходимо понимать как обращение, предназначенное для одного Ноя (Быт. 9).
47. Далее, необходимо отметить, что те слова из Быт. 3, 16, которые наш автор называет "первоначальным предоставлением правления", были обращены не к Адаму и в них на самом деле не только не содержалось никакого пожалования для Адама, а, напротив, излагалось наказание Евы; и если мы примем их так, как они были направлены, непосредственно к ней или через неё как представителя ко всем другим женщинам, они в лучшем случае касаются только женского пола и означают лишь то подчинение мужьям, в котором они обычно будут находиться, и ничего больше; но здесь речь идет не о законе, по которому женщина обязана находиться в таком подчинении, если обстоятельства её положения или условия договора с мужем освободят её от этого, так же как и не о том, что она обязана рожать детей в страданиях и муках (что тоже входит в проклятие, полученное ею от бога), если может быть найдено средство от них, ибо весь стих читается следующим образом: "Жене сказал: умножая, умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою". Думаю, что кому-либо другому - но не нашему автору - было бы очень трудно найти предоставление "монархического правления Адаму" в этих словах, которые были сказаны не ему и не о нем; полагаю также, что на основании этих слов никто не подумает, что долг слабого пола, якобы по закону подвергшегося таким образом проклятию, в них содержащемуся, не стремиться избежать его. И разве кто-нибудь скажет, что Ева или какая-либо другая женщина согрешила, если она разрешилась от бремени без тех умноженных мук, которыми угрожает ей здесь бог. Или что если бы любая из наших королев, Мария или Елизавета23, выйдя замуж за одного из своих подданных, то на основании этого текста она бы попала в политическое подчинение ему, или что он тем самым должен был бы пользоваться правом "монархического правления" над ней? Насколько я понимаю, бог в этом тексте не дает никакой власти Адаму над Евой или мужьям над женами, а лишь предсказывает, каков будет жребий жен, как он своим провидением постановит, чтобы она подчинялась своему мужу, и как, мы видим, законы людей и обычаи народов устроили это именно таким образом, и, я должен признать, для этого есть основание в природе. [c.173]
48. Так, когда бог говорит об Иакове и Исаве, что "больший будет служить меньшему" (Быт. 25, 23), никто не предполагает, что тем самым бог сделал Иакова господином над Исавом, но что он предсказал то, что должно произойти de facto.
Но даже если эти слова, обращенные здесь к Еве, должны по необходимости быть поняты как закон, обязывающий её и всех женщин к подчинению, это не может быть никаким иным подчинением, кроме того, в котором каждая жена находится по отношению к своему мужу, и тогда если это будет первоначальным предоставлением правления и основанием монархической власти, то будет столько монархов, сколько мужей. Поэтому, если эти слова и дают какую-либо власть Адаму, она не может быть политической, а только супружеской - той властью, которой обладает каждый муж, - распоряжаться всеми делами, имеющими значение для частной жизни в своей семье, в качестве владельца её имущества и земли и ставить свою волю выше воли жены во всех делах, которые касаются их обоих вместе; но он не имеет политической власти, т. е. права распоряжаться жизнью и смертью, ни над ней, ни тем более над кем-либо другим.
49. Я уверен в следующем. Если наш автор хочет, чтобы этот текст выражал предоставление, первоначальное предоставление правления, политического правления, ему следовало бы доказывать это, привлекая более веские доводы, а не утверждая просто, что слова "к мужу твоему влечение твое" были законом, по которому Ева и "все, кто произойдет от нее" были подчинены абсолютной монархической власти Адама и его наследников. Выражение "к мужу твоему влечение твое", в отношении значения которого толкователи не пришли к единому мнению, слишком двусмысленно, чтобы столь самоуверенно строить на нем свой тезис, к тому же в вопросе столь важном и имеющем огромное и всеобщее значение; но наш автор в соответствии со своим оригинальным способом писания, процитировав однажды текст, тут же без какого-либо дополнительного беспокойства делает вывод, что значение его таково, какое дает ему он. Стоит ему только обнаружить в тексте или на полях слова "править" и "подданный", и они тут же означают долг подданного в отношении своего государя, история изменяется, и, хотя бог говорит "муж", сэр Роберт читает "монарх": у Адама немедленно появляется "абсолютная монархическая власть" над Евой, и не только над Евой, по и над "всеми, кто произойдет от [c.174] нее", хотя в Писании не говорится об этом ни слова, и наш автор тоже не приводит ни слова для доказательства этого. Но Адам, несмотря ни на что, должен быть абсолютным монархом, к тому же не позднее конца главы. И здесь я прошу читателя подумать о том, не явится ли одно мое утверждение о том, что данный текст не дает Адаму той абсолютной монархической власти, которую предполагает наш автор, высказанное просто, без каких-либо предложенных мною обоснований, столь же достаточным для уничтожения этой власти, как его голословное утверждение - для её установления, поскольку в тексте не упоминается ни государь, ни народ, ничего не говорится ни об абсолютной, ни о монархической власти, а только о подчинении Евы Адаму, жены своему мужу. И тот, кто таким образом проследил бы ход рассуждений нашего автора до конца, дал бы краткий и достаточно убедительный ответ на большую часть оснований, из которых исходит автор, и более чем необходимо опроверг бы их простым отрицанием; ибо для опровержения бездоказательных утверждений достаточно их отрицать, не выдвигая для этого оснований. И поэтому мне не нужно было бы ничего говорить, а просто отрицать, что с помощью этого текста "самим богом была установлена и основана высшая власть в отцовстве, ограниченная монархией, и только для личности Адама и его наследников" (все это наш автор заключает именно из этих слов, как это можно увидеть на той же самой странице - 3., с. 244), и этого было бы достаточно для ответа; если бы я выразил пожелание, чтобы какой-либо трезвый человек только прочел текст и поразмыслил, кому и по какому случаю это говорилось, то он, без сомнения, подивился бы, каким образом наш автор нашел в нем монархическую абсолютную власть, если не обладал бы исключительно подходящей способностью самому обнаруживать её там, где он не мог показать её другим. И таким образом мы рассмотрели два места Писания - все, насколько мне помнится, что автор приводит для доказательства верховной власти Адама, того главенства, которое, говорит он, "велением бога должно быть у Адама неограниченным и таким же необъятным, как все деяния его воли" - viz. Быт. 1, 28 и Быт. 3, 16, одно из них означает только подчинение низших видов животных людям, а другое - повиновение, которое жена обязана оказывать своему мужу; и то и другое достаточно далеки от того, которое подданные обязаны проявлять в отношении правителей политических обществ. [c.175]