Кейси подхватил мелодию, Джереми вступил со своим ритмом. Пальцы Лена забегали по клавишам, и не успела она придумать, как выйти из этого положения, как поняла, что уже поет слова той песни, которую сочинила всего несколько дней назад.
Для любого слушателя эта песня говорила о погибшей любви. Для Алекс она говорила о пустоте, образовавшейся в ее жизни после смерти Нанны и разлуки с Кипом. В последнее время ее стало мучить подозрение, что тетка и дядя нарочно воздвигают стену между ней и Кипом. Слишком часто, когда она звонила в воскресенье вечером, ей говорили, что Кип ушел в гости к другу или уже лег спать. Но в письмах он никогда не упоминал о друзьях. И даже спрашивал, почему она не звонит и не пишет так часто, как раньше. Алекс догадывалась, что они скрывают ее письма и телефонные звонки.
Страх, любовь, предательство. Чувства, которые она так тщательно прятала ото всех в своем сердце, изливались в песне.
Алекс заметила какую-то суету у входа. Вошла новая группа людей, которых проводили к столику. Закрыв глаза, чтобы не отвлекаться, она взяла ноту, ясную и чистую, и держала ее до тех пор, пока та не растворилась в воздухе. Лен подхватил эту ноту своим инструментом, затем повел ее за собой в повтор. Она снова будто растворилась в музыке и перестала замечать окружающее.
Мэтт сел на свое место и заказал напиток, но он был слишком ошеломлен, чтобы понимать, что делает и говорит. Все его внимание было приковано к видению в перекрестье лучей прожекторов.
Он не потрудился бросить взгляд на афиши, рекламирующие развлекательную программу. Потому что приехал сюда не развлекаться. Эта встреча, которую его отец организовал между Джи-Ти Перлманом, главой компании "Перл Пикчерс", и Свеном Нордструмом, преуспевающим кинематографистом, была сугубо деловой.
В настоящий момент о деле позабыли.
Напиток Мэтта стоял нетронутым. Глаза его прищурились. Когда песня закончилась и аудитория разразилась громом аплодисментов, он продолжал изучать Алекс критическим взглядом фотографа. Она казалась похудевшей по сравнению с тем первым разом, когда он ее увидел. Вероятно, ей некогда поесть. Свободнее держится на сцене. Так и должно было произойти после многочисленных выступлений перед публикой. И у нее все еще остался этот сверхъестественный дар растворяться в своей музыке. Именно это ставит ее вне конкуренции.
Какое-то мгновение, когда песня закончилась, Алекс не могла понять, где находится. Затем она улыбнулась, повела рукой в сторону музыкантов, затем отступила назад, в тень, и ее черное платье слилось с темнотой за пределами луча прожектора.
- Что-то знакомое есть в этой певице, - сказал Сидней Монтроуз.
Мэтт только улыбнулся.
- Вот это голос. - Джи-Ти опустошил свой стакан и подал знак официанту наполнить его снова. - У этой малышки большое будущее. Одно ее личико могло бы продавать альбомы. Ты согласен, швед?
Свен кивнул и отпил из своего бокала.
- Но мы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать певиц.
- Верно. Ну… - Джи-Ти откашлялся и повернулся к Мэтту: - Теперь насчет этого фильма, который вы планируете поставить.
- Что насчет него? - Мэтт смотрел, как музыканты ходят по сцене, проверяя инструменты перед перерывом. Он обвел взглядом зал в поисках певицы и почувствовал разочарование, не увидев ее. Заставил себя снова сосредоточиться на человеке, сидящем напротив него.
- Вы получили самое лучшее. - Джи-Ти кивнул головой в сторону Свена. - Когда начинаете?
- Через пару месяцев. Сейчас мы на стадии подготовки.
- Когда начнете, буду рад посмотреть пробы.
Мэтт чуть было не улыбнулся, но вовремя спохватился. Он знал, что отцу стоило больших трудов организовать эту встречу. А теперь, когда прошел слух, что "Перл Пикчерс" заинтересовалась, его телефон звонил не умолкая.
- Вам придется занять очередь.
- Проклятие. Кто меня опередил? Ричардсон? Бэрри? Леви из "Камео"?
- Все названные вами.
Джи-Ти снова выругался.
- Так и знал. В ту минуту, как в этом городе разносится слух о победителе, они распахивают двери зверинца.
- Победителя? - со смехом переспросил Сидней. - Вы не думаете, что это немного преждевременно, Джи-Ти? Вы даже не знаете, выйдет ли из этого что-то хорошее.
- А к тому времени, когда узнаю, десяток студий будут предлагать заняться ее прокатом. Послушайте, Мэтт. Нашей студии нужен победитель. Две наши последние картины были неудачными. - Джи-Ти подождал, пока официантка принесет напитки и уйдет. Поднял бокал и сказал: - Мы с вашим стариком давно сотрудничаем.
- Знаю. Он мне рассказывал, что вы принесли ему первый успех.
Джи-Ти кивнул, взглянув на Сиднея.
- И он отплатил мне через пару лет, принес "Оскара". - Он повернулся и посмотрел Мэтту в глаза: - Я не пытаюсь злоупотреблять дружбой с вашим отцом; все наши счеты, если они и были, улажены много лет назад. - Он фыркнул и рассмеялся: - Черт, кого я пытаюсь обмануть? Конечно, я хочу воспользоваться дружбой с вашим отцом, я готов воспользоваться чем угодно. Мне только нужно ваше слово, что у меня будет шанс конкурировать с другими студиями.
- Если это все, чего вы просите, то я вам это обещаю.
Джи-Ти открыл рот.
- Так просто?
Мэтт пожал плечами:
- Так просто. - И протянул руку. - Вот вам мое слово.
Джи-Ти пожал ему руку, затем снова позвал официантку.
- Это надо отметить. Заказывайте, что хотите. - Он встал. - Извините, мне надо позвонить.
К тому времени как группа вернулась на сцену для исполнения последних песен, Джи-Ти проглотил пятую порцию водки. Свен поддерживал его под локоть, помогая ему выбраться из-за столика. Мэтту он прошептал:
- Вы уходите?
Мэтт покачал головой:
- Пожалуй, еще немного побуду. А ты, папа?
- Я становлюсь слишком старым для ночной жизни, - ответил отец. - Кроме того, я обещал Элизе, что вернусь домой пораньше и успею на ее день рождения. Не смею ее разочаровывать.
Джи-Ти Перлман протянул руку.
- Вы не пожалеете, Мэтт. "Перл Пикчерс" знает, как угодить своим.
- Так всегда говорил мой отец.
Джи-Ти энергично кивал головой, пока его уводили. Сидней Монтроуз пожелал сыну спокойной ночи и последовал за ним.
Мэтт вздохнул с облегчением. Он предпринял эту поездку в Кармел, чтобы сделать одолжение отцу, и намеревался быстро вернуться назад и начать работать над своим проектом. Планировал провести ночь в своей комнате, просмотреть все заметки, которые успели накопиться. Найти здесь Александру было подарком свыше. Мысль о том, чтобы провести ночь, слушая ее пение, была слишком соблазнительной, он не мог отказаться.
Когда оркестранты поднялись на сцену, он опустошил свой стакан, чувствуя внезапную дрожь.
Мэтт услышал первую ноту, низкую и дразнящую, прежде чем прожектор вдруг поймал ее в свой сверкающий круг. Как и раньше, на мгновение она показалась ему диким созданием, испуганным зверьком. Но вскоре из ее взгляда исчезло изумление, и она отдалась очарованию музыки. В следующие полтора часа он забыл обо всем, кроме женщины на сцене.
Она заставила слушателей стремительно спускаться с "американской горки", не давая им опомниться. Они улыбались вместе с ней, рыдали вместе с ней. Задерживали дыхание, когда она тянула ноту дольше, чем, казалось, может человек, затем переводили дыхание, когда она с легкостью переходила на старую знакомую мелодию, и они начинали притопывать в такт.
Вместе со всеми остальными в зале Мэтт испытывал все те чувства, которые она вкладывала в свое пение. Он был поражен диапазоном ее голоса и еще больше удивлен глубиной ее чувств. У него не было сомнений в том, что он стал свидетелем редкого явления. Мир узнает о ее таланте, это только вопрос времени.
Когда Алекс поклонилась в последний раз, Мэтт чувствовал себя таким опустошенным, словно это он выступал на эстраде.
Хотя он знал, что должен к рассвету быть в пути, он отбросил всякую мысль о том, чтобы уйти к себе в номер. К черту работу. К черту рутину и дисциплину. В его голове была только одна мысль: он должен ее увидеть. Больше ему ничего не нужно.
Глава 11
Ночной клуб начал пустеть, но Мэтт остался на месте. Когда мимо прошла официантка, он вручил ей сложенный листок и двадцатидолларовую бумажку.
- Можете принести мне телефон? И передайте той молодой леди на сцене эту записку.
Официантка спрятала в карман деньги и вернулась через несколько минут с телефонным аппаратом, который поставила перед ним, а затем направилась к сцене.
На ней Гэри совещался с Алекс, делая пометки на полях нот.
- Думаю, мы должны еще раз пройтись по твоим новым песням.
- Обязательно. Мне бы хотелось замедлить темп в… - Алекс замолчала, так как подошла официантка и подала ей записку.
Прочитав ее, она вскинула голову. Обвела взглядом зал, пока глаза ее не остановились на Мэтте, сидящем в одиночестве за одним из столиков. Лицо его было непроницаемым, но даже на таком большом расстоянии его взгляд притягивал ее.
На мгновение она лишилась голоса. Словно кто-то стиснул в кулаке ее сердце и стало больно дышать.
Когда Гэри проследил за направлением ее взгляда, он перестал улыбаться и нахмурился. Он поймал в ее глазах особое выражение, смесь удивления и чего-то еще, чего-то такого, чего он раньше никогда в них не видел.
- Ты его знаешь? - спросил он.
- Да. Я… - Запнувшись, Алекс повернулась к остальным. - Не возражаете, если мы перенесем репетицию на завтра?
- Меня устраивает. - Лен оттолкнулся от пианино и потянулся, закинув руки за голову. - Умираю от голода. Где в этом городе можно поесть такос?
- Нет, чили, - возразил Бэр, потирая живот. - Весь вечер думал о большой миске горячего, обжигающего чили.
- А как насчет и того и другого? - предложил Джереми, захлопывая футляр бас-гитары. - И парочки кружек холодного пива?
- Ага. Галлон пива. - Гэри внезапно ощутил желание напиться в стельку. Он повернулся к Алекс, которая стояла неподвижно, как статуя: - Ты с нами?
- Нет. Вы, ребята, идите без меня.
- Репетиция завтра утром. Ровно в девять. Не опаздывай. - Нахмурившись еще больше, Гэри вслед за остальными спустился со сцены.
Мэтт почувствовал на себе их пристальные взгляды, когда они шли мимо него, а гитарист (кажется, их лидер) просто кипел от злости. С одной стороны, Мэтта на мгновение охватило раздражение. Они ведут себя так, словно Алекс - их собственность. А он вознамерился ее похитить. С другой стороны, его это забавляло. Они напоминали старших братьев, которые отшивают нового ухажера младшей сестры. Он решил принять это как своеобразный комплимент. По крайней мере они были на ее стороне.
Когда они ушли, он пошел к эстраде и остановился у ступеней.
- Я не поверил своим глазам, когда увидел вас на сцене. Думал, мне это чудится.
Алекс сглотнула.
- Я настоящая.
Он до боли ясно ощущал это.
Протянул руку, и она ухватилась за нее, спускаясь с эстрады. С каждым ее шагом Мэтт ощущал внутри толчок. Черное расшитое бисером платье обтягивало ее тело, словно вторая кожа. При каждом движении разрез на юбке распахивался, открывая ее бедро. Но, несмотря на вызывающую сексуальность наряда, невинность, которую он почувствовал в ней с первой встречи, бросалась в глаза.
Алекс остановилась перед ним и отпустила его руку. Он вдохнул тонкий аромат жасмина, ощущая ее так, как ни одну женщину до нее.
- Я видел ваше выступление как-то вечером в Голливуде, в "Поцелуе".
- Знаю. - Легкая дрожь охватила ее при мысли о том, что он сидел в темноте, вне лучей прожекторов, смотрел и слушал. Разделял ее интимные чувства и тайные мысли. - Видела ваши снимки. Похоже, вам в конце концов удалось меня сфотографировать, с разрешения или без него.
- Вы были бы против?
Она усмехнулась:
- Как я могу? Ведь благодаря вашим снимкам мы получили эту работу.
- Правда? - улыбнулся он. - Тогда я рад, что смог помочь.
- Вы сегодня опять снимали?
- Нет. У меня нет с собой фотоаппарата.
Ему не нужен фотоаппарат. Ее образ так четко запечатлен в его памяти.
- Тогда зачем вы здесь?
- Дела.
Алекс почувствовала, как забилось ее сердце. Всего на мгновение она позволила себе поверить в то, что он пришел повидать ее. Но немедленно прогнала от себя эту глупую мысль.
- Вы есть хотите? - спросил Мэтт.
Она снова сделала попытку улыбнуться:
- Умираю от голода.
- Хорошо. Я знаю одно местечко, где готовят лучшие рыбные блюда в городе. - Он снова взял ее за руку и повел к выходу.
- Вам не кажется, что я несколько неподходяще одета?
Он озорно улыбнулся:
- Там, куда мы идем, никто этого не заметит.
Алекс понимала, что наступил момент, когда она должна будет протестовать. И все же почему-то не смогла решиться и позволила ему провести себя по коридору к выходу из клуба. Когда они вышли во двор, она заметила гольф-карт, в котором лежали одеяло и корзинка для пикника.
- Ваше? - спросила она.
- Вообще-то это принадлежит отелю.
- А вы случайно велели им все приготовить и ждать вас.
- Да нет. Просто позвонил по телефону. - Он улыбнулся еще шире, помогая ей сесть, затем забрался сам и тронул карт с места.
Они молча ехали вдоль пустынного пляжа. Достигнув косы, выдающейся в море, Мэтт остановился.
- Устроимся поудобнее, - пробормотал он, снимая туфли и смокинг. Закатав рукава шелковой рубашки, он выбрался из карта и разостлал на песке одеяло. Затем достал огромную корзинку и поставил ее в центре.
Алекс сидела на месте и никак не могла решить, что ей делать. В конце концов, хотя в нем и было нечто притягательное, она уже раз обожглась, и тот, другой, тоже был непринужденно очаровательным.
- Кушать подано, - объявил Мэтт.
Поскольку она все еще сидела в гольф-карте, он вопросительно взглянул на нее:
- Кажется, вы говорили, что проголодались.
- Я всегда умираю от голода после выступления. Может быть, потому, что не в состоянии проглотить ни крошки, пока оно не закончится.
- Так давайте. Омар не кусается, и я тоже.
Отбросив последние сомнения, Алекс скинула туфли и ступила на теплый песок. Хотя солнце село несколько часов назад, песок все еще хранил его жар.
Встав коленями на одеяло напротив Мэтта, она открыла корзинку и достала накрытую крышкой серебряную миску, полную дарами моря.
- Ммм. Божественно.
Она подняла вторую закрытую миску. В ней находились изысканные закуски. Вынув из ледяного гнезда кусочек омара, Алекс вздохнула от удовольствия.
- Как вам удалось организовать такой пир?
Мэтт наполнил шампанским две пластмассовые чашки и одну подал ей. Если он и обратил внимание на то, что она держится на расстоянии, то ничего не сказал.
- Шеф-повар в "Кипарисе" - старый друг нашей семьи.
- Вы хотите сказать, что он сделал все это в виде одолжения?
Совершенно невозмутимо Мэтт ответил:
- Ну, мне пришлось пообещать ему все права на моего первенца.
Несмотря на недоверие, ее глаза блеснули.
- И это все?
Мэтт издал смешок:
- Нет. Есть кое-что поважнее. Мне также пришлось пообещать ему билеты на просмотр нового фильма отца в следующие выходные.
- Так и знала, что все не так просто.
Впервые они вместе от души рассмеялись. Алекс отпила шампанского и начала расслабляться. Он совсем не был похож на брата. Он казался… настоящим.
- Наверное, ваш отец волнуется. Ходит слух, что он может стать фильмом года.
Мэтт кивнул:
- Все предварительные отзывы положительные. Мы держим за него скрещенные пальцы на счастье. Если публика со мной согласится, фильм станет хитом.
- Тогда я желаю ему удачи. А как насчет вас? Все еще ведете жизнь, полную опасностей? Работаете над новым фотозаданием?
Он покачал головой:
- Эта часть моей жизни осталась в прошлом. Я собираюсь снимать свой первый фильм. В качестве режиссера.
Алекс широко раскрыла глаза:
- Режиссера?
Он кивнул:
- Я уже давно подумываю об этом, особенно после того, как перестал браться за репортажи из других стран, за океаном. - Он машинально потер плечо. Хотя раны зажили, его время от времени донимала боль. И сожаление о той жизни, которую он любил.
В ее голосе звучал неподдельный восторг:
- Режиссер кинофильма, Мэтт, это чудесно!
- Надеюсь. Конечно, я по опыту отца знаю, каким коварным может стать кинобизнес. Если фильм провалится, мое имя смешают с грязью в этом городе.
- Как может ваш фильм оказаться неудачным? Я видела, что вы можете сделать из простого эссе из черно-белых фотографий. Если привнесете на большой экран хотя бы половину этого таланта, то обязательно добьетесь успеха.
Ее слова доставили ему больше удовольствия, чем он мог себе представить.
- Меня всегда интересовали люди, - проговорил он, жуя крабов и омаров. - Люблю смотреть на них через объектив моей фотокамеры.
Алекс смотрела, как морской бриз ерошит его темные волосы. Здесь, на пляже, вдали от взглядов посторонних он казался более молодым, более беззаботным. Слава Богу, у него совсем не было наигранного обаяния брата, его блеска и лоска. Он казался непринужденным, естественным, на нем не сказывался его успех.
- А теперь, - продолжал он, - хочу шагнуть дальше, заставить изображения людей жить и дышать, смеяться и плакать, и все это в моей постановке.
- Кто писал сценарий?
- Я сам. - Он выпил шампанского. - Не мог доверить кому-то другому рассказать мою историю. Это нечто такое, о чем я уже давно думал.
- Можете рассказать?
- Это история о двух людях с улицы, которые отчаянно борются просто за выживание. - Он на мгновение поглядел вверх, в темное небо. Звезды казались такими близкими, что их можно потрогать.
- Делая фоторепортажи, я познакомился со многими обитателями улицы, - продолжал Мэтт, качая головой. - Некоторые из них могли рассказать невероятные истории. Как те двое в моем фильме. В этой борьбе они обрели поразительное сокровище - любовь, не только друг друга, но и окружающих людей.
Алекс наблюдала за его глазами. Когда он рассказывал ей содержание фильма, зрачки потемнели от почти неприкрытой страсти. Словно в него неожиданно потоком хлынула жизнь. А когда их взгляды встретились, ее до глубины души пронзило понимание.
Жизнь на краю. Разве не такой была та единственная жизнь, которую она знала, пока был жив отец? Ей была понятна его страсть к работе. Нечто подобное охватывало и ее каждый раз, когда она выходила на сцену.
Не сознавая, что делает, она дотронулась до его руки. Потом быстро отдернула свою руку, почувствовав неловкость.
- Это выглядит чудесно, Мэтт. У вас уже есть звезды на ведущие роли?
Он слишком явственно ощутил ее прикосновение. Стараясь не обращать внимания на внезапно охвативший его жар, он произнес намеренно равнодушным тоном:
- Никаких звезд. И даже узнаваемых имен. Я буду снимать неизвестных актеров, вместе с несколькими настоящими уличными обитателями, которые сыграют самих себя.
- Разве это не рискованно?