Правда, по мере развития морских путешествий Балтийское море стало не разделять, а соединять Прибалтику с Западной Европой. Известно, что уже в IV веке до н. э. из Прибалтики в Средиземноморье вывозили янтарь. О том, что племя эстов добывает янтарь, а эсты носят изображение дикого кабана, писал римский историк Тацит в I веке н. э. Известно и о древних торговых связях прибалтийских племен со скандинавскими. Впрочем, сохранились сведения и о набегах скандинавских племен на берега Прибалтики, а также о походах эстов на берега Дании и Швеции.
Не подозревая о долгосрочных последствиях своих действий, балтийские и угро-финские племена разместились в регионе, расположенном на важных сухопутных, морских и речных дорогах между Западной Европой и остальной частью Евразийского континента, самого крупного на планете. Борьба за контроль над Юго-Восточной Прибалтикой во многом предопределила будущую историю населявших ее народов.
Другим обстоятельством, повлиявшим на судьбы этих народов, стали исторические особенности их национального формирования, приведшие к тому, что они значительно уступали по численности окружавшим их народам. Угро-финские племена так и не сложились в единую угро-финскую нацию даже в пределах Северо-Востока Европы. Хотя в начале XIII века ускорилось создание эстонской народности, в Эстонии сохранились три языковые группы, границы которых до сих пор в основном совпадают с границами древних языковых группировок. Примерно в том же столетии ускорилось формирование литовской народности, хотя различия между группами литовцев сохранялись, а в период феодализма даже усилились. Кроме жемайтов и аукштайтов, сохранивших место жительства и наименование древних племен, оставались такие самостоятельные этнические группы, как дзуки, капсай, занавикай. Еще медленнее складывалась латышская народность, формирование которой завершилось лишь в конце XVI - начале XVII века. И здесь феодальная раздробленность консервировала древние племенные различия.
Несмотря на тесные связи между всеми народами Прибалтики, создания единой прибалтийской нации не произошло. Лапинь, один из националистических идеологов режима Ульманиса в Латвии, жаловался в 1936 году в журнале "Сеейс": "Если бы 2000 лет тому назад балтийские племена высказали единение и дух культуры, мы в настоящее время могли бы говорить о балтийской мировой империи, которая властвовала бы вместо теперешней России". Можно высказать немало предположений, почему так случилось. Скорее всего, стремление оберегать традиционный уклад своего племени оказалось сильнее желания объединиться с близкими по культуре и языку или другими соседними народами во имя создания единой нации. Сопротивление сил традиционной местнической культуры тормозило формирование прибалтийских народностей, мешало им в создании своей государственности. Сетования Лапиня были запоздалыми: по его собственному признанию, возможность создания великой прибалтийской империи была упущена свыше двух тысяч лет назад, и малочисленные разобщенные племена Прибалтики не могли не превратиться в малые народы.
Между тем в соседних с Прибалтикой землях формирование единых народов из отдельных племен шло значительно быстрее. Хотя сопротивление центробежных сил тенденции к объединению среди восточных славян было немалым и порой вновь проявлялось, раскалывая единый русский народ, оно было впервые успешно преодолено еще в IX–X веках на землях от Ладоги до среднего течения Днепра. Из племен ильменских славян, кривичей, дреговичей, радимичей, северян, полян, древлян и других восточнославянских племен возникло единое Древнерусское государство. Укреплению его единства способствовало крещение Руси в 988 году.
Новое мощное государство могло диктовать свои условия небольшим и раздробленным племенам Прибалтики, державшимся за свои обычаи и языческие верования. В "Истории Литовской ССР" сказано: "Русские летописи отвечают, что жители Литвы и Жемайтии (неромы) наряду с куришами, латгалами, земгалами и ливами давали дань Древнерусскому государству; они могли быть зависимыми от Полоцка, Пскова или Новгорода". В зависимости от Полоцка находилось латгальское княжество Герцика (Ерсика); латгальское княжество Талава зависело от Пскова. Административными подразделениями являлись draudzes (замковые округа с городищем в центре) и pagasti (от русского погост). В 1030 году князь Ярослав Мудрый завоевал городище Тарту и основал там крепость Юрьев, а в 1030–1061 годах Юго-Восточная Эстония входила в состав Киевской Руси.
Свидетельства связей с русским государством ныне обнаруживаются в том, что многие термины торговли в латышском языке были заимствованы из русского языка. Нередко русские купцы расплачивались византийскими и арабскими монетами, которые у них тогда были в ходу, а теперь их обнаруживают в прибалтийской земле. Из Руси стало распространяться в Прибалтике и христианство. Почти все термины христианской культуры в латышском языке заимствованы из русского.
Несмотря на усиление влияния Руси на прибалтийские народы в целом и создание русских крепостей на их землях, границы между Древнерусским государством и Прибалтикой мало менялись на протяжении нескольких веков. Также известно, что русские не раз выступали союзниками племен Прибалтики. Историки упоминают, например, участие эстонцев в походе князя Олега на Константинополь.
Угроза самостоятельному существованию прибалтийских племен шла не с Востока, а с Запада. Крестовые походы, проводившиеся с XI века, свидетельствовали о стремлении стран Западной Европы начать экспансию за пределы своего региона на Восток, не ограничиваясь Палестиной. Одним из объектов захватнической политики Запада под идейным руководством Римской церкви стала Прибалтика, через которую путь лежал в Северную Евразию. В то же время, в отличие от крестовых походов в Палестину, продвижение в Прибалтику стало прежде всего делом немецкого рыцарства, выдвинувшего лозунг: "Drang nach Osten".
Начало германской экспансии на Восток было положено в конце XII века немецкими купцами, стремившимися закрепиться в устье Западной Двины (Даугавы). Одновременно папская курия направила в область Западной Двины, где тогда жили ливы, своих миссионеров. Но они были изгнаны. Тогда папа провозгласил крестовый поход против народов Восточной Прибалтики. Поход возглавил бременский каноник Альберт, получивший помощь папы Инокентия, германского императора и датского короля. Собрав крестоносцев, Альберт вторгся на кораблях в устье Западной Двины (1200 г.). В 1201 году, после разгрома ливов, был заложен город Рига. В следующем, 1202 году, став рижским епископом, Альберт создал Орден меченосцев.
Как отмечается в третьем томе "Всемирной истории" (М., 1957), "полоцкий князь, которому была подвластна земля ливов, неоднократно предпринимал в союзе с литовцами походы в помощь ливам. Но полочане не имели достаточных сил, чтобы отразить наступление крестоносцев. Крепости Кокнесе, Селпилс и город Ерсике в землях латгалов и селов в 1207–1209 гг. были захвачены и разорены немецкими феодалами. Впрочем, опасаясь полоцкого князя, последние продолжали (до 1212 г.) вносить ему издавна шедшую с ливов дань". В 1214 году сдалась Талава. Память об этих событиях запечатлена в строках латышского героического эпоса "Лачплесис":
Вижу я, старейшины,
Вы еще не знаете,
Что беда нависла грозно
Над свободной Балтией,
Что у Даугавы на взморье
Пришлые торговые
Люди с позволенья ливов
Город свой построили.
Позже каждою весною
Приплывали с запада
Воины, закованные
В панцири железные…
И теперь пришельцы эти
Разоряют начисто
Землю ливов, жгут их нивы,
Грабят их селения,
Истязают, убивают
Всех, кто им противится,
Остальных в чужую веру
Обращают силою.
Лютый замысел лелеют:
Захватить всю Балтию,
Подчинить навеки гнету
Нивы наши вольные,
А народ ее свободный
Превратить в рабов своих.
О том, что продвижение немецких захватчиков сулило порабощение покоренных народов и даже их полное уничтожение, свидетельствовала судьба балтийского племени пруссов, которое было в конечном счете уничтожено. Правда, балтийские племена, в частности курши и земгалы, оказывали упорное сопротивление немецким рыцарям. Но все же перевес сил захватчиков привел к тому, что в 1267 году были покорены курши, а в 1290 году - земгалы.
Успехам немецких рыцарей способствовала малочисленность и разобщенность прибалтийских племен. Рыцари Ордена меченосцев активно использовали различия между племенами и, опираясь на новообращенных в католицизм ливов и латгалов, предприняли в 1208–1212 годах 20 походов в Южную и Центральную Эстонию. Эстам приходилось отражать и агрессию датчан, которые во главе с королем Дании Вальдемаром II в 1206 году осуществили безрезультатную попытку захватить остров Сааремаа.
Рассказы о нашествиях с Запада и о готовности прибалтийских и славянских народов дать совместный отпор пришельцам отразились в строках эстонского героического эпоса "Калевипоэг":
Отовсюду к Линданисе
Вести грозные стремятся;
Вновь гроза войны нависла!
Из-под Пскова скачет парень,
А другой - с лугов латышских,
Третий - из дубравы Таары
С горькой вестью о несчастье,
С вестью о беде нежданной,
Уж к латвийским побережьям
На судах морских приплыло
Множество людей железных,
Убивать народ и грабить,
Добрый мир в стране нарушить,
Праздник завершить бедою.
Вторжение немцев и датчан входило в противоречие с интересами Новгорода и Пскова, которые были готовы дать отпор пришельцам. Однако, как отмечалось в третьем томе "Всемирной истории", "обострение борьбы новгородского боярства с владимирско-сузадальскими князьями, а также обособленность Полоцка, Пскова и Смоленска отражались на обороноспособности прибалтийской территории. У враждовавших между собой русских князей не было единого плана боевых действий в Прибалтике. Новгородские войска выступали против немецких рыцарей на территории Тормы (1209 г.), Уганди (1210 г.), Ярвамаа и Харьюмаа (1212 г.), они изгнали захватчиков из Отепя (Оденпе). Новгород продолжал полумать дань с эстов, но немецкие феодалы разорили Саккала и дошли до реки Эмайыги, близ русских границ. Немецкие захватчики установили на покоренной земле невиданный гнет. Массами истреблялось население. Страна эстов варварски опустошалась".
Борьба эстонского народа против захватчиков шла с переменным успехом. 21 сентября 1217 года на подступах к Вильянди крестоносцы разбили 6-тысячную рать эстов и снова покорили Южную и Центральную Эстонию. Однако сопротивление эстонцев и их сотрудничество с русскими заставляли захватчиков действовать осторожнее, и наступление ордена было остановлено. Тогда епископ Альберт соединил усилия Ордена меченосцев и Дании. В 1219–1220 годах войско Вальдемара II захватило Северную Эстонию (Рявала, Харьюмаа, Вирумаа, Ярвамаа). На месте древней эстонской крепости Линданис была построена новая крепость Ревель (Таллин), превращенная в опорный пункт дальнейшей агрессии. Но вскоре между немцами и датчанами начались распри из-за дележа захваченных земель. В это время предприняли попытку захватывать эстонские земли и шведы, высадившиеся на острове Сааремаа, но они были разбиты местными жителями. Провалилась и новая попытка датчан захватить этот остров.
В 1217 году был заключен боевой союз эстов с Новгородом и Псковом. Началась война русских и эстов против ливонских рыцарей. Союзниками Руси являлись литовцы, совершавшие походы в захваченные немецкими рыцарями земли в области нижнего течения Двины. Были совершены походы на Венден (1218 г.) и окрестности Риги (1222 г.).
А в 1223 году вспыхнуло всеобщее эстонское восстание, и вскоре вся Эстония, за исключением Таллина, была освобождена. Хотя эстонцам помогали русские отряды в важнейших городищах (Тарту, Вильянди, Отепя), поход князя Ярослава Всеволодовича с новгородскими полками на Ревель (1223 г.) не привел к изгнанию захватчиков из Эстонии. Князю не хватило для этого сил. Между тем ливонские крестоносцы, получая постоянную помощь из Германии, захватывали один город за другим. В 1224 году последним пал Тарту, который защищали совместно русские и эсты. (Во главе русского отряда стоял князь Вячко.) В 1227 году немецкое войско в 20 тысяч человек покорило остров Сааремаа.
Действия немецких захватчиков направляли папские легаты. О том, что цель движения на Восток лежала далеко за пределами Прибалтики, свидетельствовало заявление папы Гонория III от 1227 года, потребовавшего подчинения от "всех королей Руси". В эти же годы Рим поддержал вторжение в Юго-Восточную Русь венгерских и польских феодалов. Между тем покорение немцами подавляющей части Эстонии и Латвии, называвшейся с тех пор до середины XVI века Ливонией, было завершено.
В то время как немецким агрессорам удалось покорить разобщенные племена Латвии и Эстонии, осуществление политики "Drang nach Osten" на русских землях оказалось делом нелегким. Правда, на первых порах немецкие рыцари сумели вторгнуться в пределы Полоцкого княжества. Однако, несмотря на распад Киевской Руси на отдельные княжества, на севере сохранялась достаточно мощная Новгородская земля, пределы которой к этому времени распространялись далеко на север и восток. Новгородцы сумели дать отпор пришельцам с Запада. В 1234 году новгородский князь Ярослав Всеволодович, возглавив полки новгородцев и суздальцев, разгромил меченосцев вблизи Юрьева (на реке Эмайыги). По мирному договору, заключенному с крестоносцами, Русь сохраняла свои права в Латгалии и части Эстонии.
Новую попытку покорить Русь немецкие рыцари в союзе со скандинавскими феодалами предприняли после покорения русских княжеств монголами. В 1240 году шведские войска во главе с ярлом Биргером высадились в устье Невы, но были разбиты новгородским князем Александром Ярославичем, которого после этой битвы стали именовать Невским. Однако в том же году немецкие рыцари захватили Изборск, а затем Псков.
В 1241 году Александр Невский освободил Псков. В ходе Ледового побоища на Чудском озере (5 апреля 1242 года) войску Александра Невского (15–17 тысяч человек) противостояло войско из немецких и датских рыцарей. При этом на стороне немцев выступали эсты и солдаты из чуди (10–12 тысяч человек). Сокрушительный разгром агрессоров вынудил их уйти с русских земель и пойти на подписание мира с Новгородом в 1243 году.
Через четверть века русские нанесли новое поражение силам Западной Европы, пытавшимся развязать поход на Восток. В 1268 году новгородское войско двинулось в поход против датчан, владевших Северной Эстонией. Несмотря на то что к этому времени русские княжества были разорены золотоордынцами, они проявили солидарность в борьбе против общего врага, наступавшего на них с Запада. На стороне новгородцев во главе с посадником Михаилом Федоровичем и тысяцким Кондратием были псковичи во главе с князем-литовцем Довмонтом, переяславцы во главе с князем Дмитрием Александровичем, суздальцы во главе с князем Святославом Ярославичем. По сути, это был поход Руси против западноевропейцев, захвативших к этому времени значительную часть Прибалтики.
Против русских выступило объединенное войско датчан, ливонских рыцарей и сил дерптского епископа. В сражении у реки Киюла под Раквере 18 февраля 1268 года немецко-датское войско было разбито и бежало с поля боя. Это поражение и последовавшая в 1269 году неудача Ливонского ордена под Псковом вынудили Запад на несколько десятилетий отказаться от вторжений на русские земли.
Позже такие попытки возобновились, но на пути агрессоров мощным богатырем, охранявшим русские границы, стоял героический Псков. Крепость Пскова была крупнейшей на Руси: протяженность ее стен достигала 9 километров, десятки башен усиливали ее мощь. Таких крепостей ни немцы, ни датчане не встретили на покоряемых ими землях Латвии и Эстонии.
В ходе защиты Пскова и Псковской пограничной земли русские люди проявляли исключительное мужество и готовность поступиться своими частными интересами во имя общего дела. Вместе с жителями Пскова рубежи Руси защищали люди из других русских земель.
Очевидно, что, несмотря на мужеством борьбе против захватчиков, население Эстонии и Латвии не смогло проявить столь высокого сознания общих задач и готовности сплотиться на борьбу против агрессоров. Более того, некоторые племена Прибалтики порой становились на сторону своих поработителей и даже помогали им в борьбе против соседних народов. В результате народы Эстонии и Латвии на долгие столетия утратили свою независимость, так и не обретя национальной государственности.
Глава 2
"Литва ли, Русь ли, что гудок, что гусли"
В то время как Латвия и Эстония в течение нескольких десятилетий оказались под властью иноземных захватчиков, их продвижение в Литву столкнулось с более упорным сопротивлением. Военные столкновения немецких рыцарей с литовцами начались с 1185 года. А вскоре действия немцев получили благословение из Рима и были объявлены делом всей Западной Европы. В 1217 году папа римский объявил крестовый поход против пруссов и литовцев. В ответ литовские князья проявили готовность к консолидации. Великий князь Миндовг объединил земли Аукшайтию, Жемайтию и другие. Миндовга поддержали и русские князья. В 1219 году был создан союз 21 князя Литвы и Волыни. Возглавивший союз Миндовг сумел подавить сопротивление других князей и создать боевое войско. 22 сентября 1236 года в битве при Сауле (Шяуляе) войско Миндовга, в котором участвовали курши и земгалы, разбило войско Ордена меченосцев. 9/10 войска во главе с магистром ордена было уничтожено.
Остатки разбитого Ордена меченосцев слились в 1237 году с Тевтонским орденом (создан в 1190 году бремен-скими и любекскими купцами при осаде крестоносцами города Акра; в 1226 году по договору с польским князем Конрадом Мазовецким орден получил Хелминскую землю). Орден меченосцев превратился в отделение Тевтонского ордена под названием Ливонский орден.
В 1236 году Ливонский орден взял под свою власть значительную часть Ливонии, которая состояла из епископств: Рижское, Курляндское, Дерптское (Тартуское), Эзель-Викское (Сааре-Лянемасское). Номинально земли Ливонского ордена находились под властью папы римского и германского императора. Северная же Эстония по Стенбийскому договору 1238 года перешла к Дании. По сути, Стенбийский договор оформил военно-политиче-ский блок против Литвы.
В качестве предупредительной меры против немецких крестоносцев Миндовг предпринял в 1244 году поход против Ливонского ордена в земли куршей и земгалов. Однако орден сумел воспользоваться распрями в литовском лагере и, опираясь на поддержку ряда литовских князей, сумел нанести поражение войску Миндовга. Последний был вынужден пойти на мир с орденом, а в 1251 году принял католическую веру. Одновременно он уступил значительную часть Жемайтии (Жмуди) епископу Христиану, который отдал эти земли Ливонскому ордену.
Воспользовавшись ослаблением Литвы, немецкие рыцари в 1256 году объявили новый крестовый поход с целью захвата всей Жемайтии. Как отмечалось в "Истории Литовской ССР", "вместе с орденскими рыцарями в походе принимали участие многие рыцари из Германии, Франции и Англии. Они опустошили Жемайтию, но и на этот раз не смогли закрепиться здесь и вынуждены были вернуться назад".