Он опустил видеокамеру, вдруг осознав, что все это время использовал ее, чтобы держаться подальше от Брук. Пустая трата времени. Клэр права, Люси нужна мать, и он обязан позаботиться, чтобы она у нее была. Вместо того чтобы держать Брук на расстоянии, он должен был употребить это время на то, чтобы заключить с ней какой-то мир. Если она на самом деле изменилась, если они могут быть друзьями, то это многое меняет.
- Брук! - На мгновение ему показалось, что она его не слышит. Он снова окликнул ее по имени, и она резко обернулась.
- Фиц. Прости. Я задумалась. - Ее лицо тоже светилось внутренним светом. - Она просто потрясающая, верно?
- Кто, Люси? Я тоже так считаю, но я это знал всегда. - Он готов был откусить себе язык, когда понял, как иронично, должно быть, прозвучали его слова. Он протянул ей руку: - Мы можем подойти к ней вдвоем и сказать ей, какой она молодец.
После секундного колебания она почти застенчиво подала ему свою руку, и он помог ей встать. Так они и держались за руки, пока шли через поле.
- Ты замечательно поработал, Фиц. Можешь ею гордиться. - Брон помолчала. - Или у тебя была какая-нибудь сказочная няня?
- Няню я не мог себе позволить. Пока не пошли деньги от телесериала, приходилось жить на случайные гонорары и прежние сбережения. Потом да, я нанял женщину для уборки и для того, чтобы кто-то оставался с Люси в мое отсутствие. Вот и все.
- Спасибо тебе, Фиц. - (Он остановился, повернулся к ней.) - Спасибо тебе за то, что сделал ее счастливой. - Она сморгнула, но недостаточно быстро, и он увидел, как у нее по щеке катится слеза. Он машинально поднял руку и смахнул ее пальцем. Слезинка. Он видел ее в гневе, видел в депрессии, видел ее, когда ей было больно, но никогда не видел плачущей. Ни разу. В ее репертуаре слез не было. Может быть, именно поэтому он обнял ее и привлек к себе - в знак утешения за все потерянные годы. - Прости, - пробормотала она, уткнувшись ему в плечо. - Это так глупо.
- Нет. Не глупо. - Это можно было понять. Можно, если бы на этом месте стояла не Брук, а кто-то другой. Он посмотрел на нее сверху вниз и нахмурился. - Знаешь, Брук, если бы такое было возможно, то я был бы готов поклясться, что ты стала выше ростом.
Она моргнула от неожиданности. Потом с вымученной улыбкой сказала:
- А вот это уж глупо так глупо. После восемнадцати девочки больше не растут.
- Это точно?
- Ну, плюс-минус один год. Видишь ли, я знаю это из курса биологии…
- Ну да, у тебя по биологии диплом с отличием…
Тут к ним подбежала Люси. Он подхватил девочку на руки и стиснул в объятиях, а Брон наклонилась вперед и поцеловала ее в щечку, создав на мгновение картинку идеальной счастливой семьи.
- Молодец, Люси. Ты выступила превосходно.
Люси просияла.
- Папа спрашивал тебя, можешь ли ты остаться на чай? Вчера я испекла несколько кексиков, а миссис Лэмб готовит сэндвичи с копченой лососиной и огурцами…
- Ты можешь?
Брон быстро взглянула на Фица, удивленная неожиданной теплотой в его голосе. А как же его прежнее требование, чтобы она отказалась, сославшись на занятость? Хотя не исключено, что он говорил сейчас так ради Люси.
- Если ты занята, то просто скажи, и я отвезу тебя прямо на станцию, - добавил он.
Вот оно, это напоминание.
- Ну кому же придет в голову отказываться от сэндвичей с копченой лососиной и домашних кексов? - милым тоном спросила она. И была разочарована тем, что это его ни капельки не рассердило.
- О, здорово! Я покажу тебе свою комнату. Папа разрисовал ее для меня, и она правда замечательная. Если ты останешься, я еще покажу, как хорошо умею плавать. По субботам мы с папой всегда ходим плавать. Ты можешь остаться? - простодушно спросила Люси.
- Не искушай судьбу, Люси. Ты просила день, и ты его получила. Твоя мама очень занятая леди…
- И у меня нет с собой зубной щетки, - сказала Брон, перебивая его и всем видом давая понять, что вполне способна сама найти предлог. Когда ей этого захочется.
- Но ты еще вернешься?
- Люси! - предостерегающим тоном сказал Фиц. - Не пора ли тебе бежать? Ты нужна мисс Грэхэм для вручения призов.
- Тогда ей нужна и мама тоже, разве нет? - дерзко сказала Люси.
- Да, разумеется. - Брон последовала за девочкой, тем более что Клэр действительно махала ей рукой.
Мисс Грэхэм пригласила ее к столу, заваленному цветными лентами и призами, и Брон, сияя улыбкой, стала прикалывать победителям ленты, вручать призы и памятные значки. Все шло без сучка без задоринки, она никого не уколола булавкой, не разбила ни один приз. Ее не смущали даже непрерывные фотовспышки, когда гордые родители фотографировали своих маленьких героинь в момент награждения. Все было в порядке, даже когда подошла очередь Люси, которая награждалась серебряным кубком за наибольшее количество побед. Улыбаясь, она протянула Люси кубок под восторженный вопль ее подружек. И тут увидела Фица, наводящего на нее свою видеокамеру. Ей показалось, будто он этим черным объективом собирается просверлить ей череп, чтобы узнать ее секреты, и внезапно самообладание оставило ее и у выпавшего из рук кубка отлетели крышка и подставка.
- Ничего, мамочка, это просто малюсенькая вмятинка, - сказала Люси, когда они отъехали от школы. - Папа починит. Он здорово умеет это делать.
- Я очень много практикуюсь, - кротко проговорил Фиц.
Люси только хихикнула.
- По-моему, это классно, что ты тоже роняешь вещи. Все теперь поймут, что ты и правда моя мама.
Бронти улыбнулась.
- Ну вот, хоть раз в жизни кому-то нравится моя неуклюжесть.
- Чай может оказаться интересным мероприятием, - сказал Фиц, покосившись на нее. Его лицо приняло задумчивое выражение.
- Мы можем устроить в саду пикник с бумажными стаканчиками и тарелочками. - Люси засмеялась. - Тогда их можно ронять сколько угодно.
- И не придется мыть посуду, - добавила Бронти.
- Так будет определенно безопаснее. Одного комплекта идентичных шрамов вполне достаточно, благодарю вас.
Люси предложила, чтобы каждая показала свой шрам, и Бронти повернулась на сиденье и продемонстрировала ей маленький шрамик у себя под бровью.
- Ух ты! Здорово! - И Люси показала результат своего недавнего приключения с чашкой.
Фиц в это время сбавил скорость и свернул на подъездную дорожку, ведущую к небольшому дому в стиле эпохи короля Георга.
Дом из красного кирпича, выкрашенная в белый цвет решетка крыльца, алые лепестки с цветков вьющейся розы, усыпавшие дорожку, а в отдалении, под безоблачным небом, простирается синева моря.
- Как здесь красиво, - сказала Брон, выпрыгнув из машины, прежде чем Фиц успел открыть ей дверцу. - Какой изумительный вид… - Но Фиц смотрел не на вид, а на нее, и складка между его бровями стала еще глубже. Она с ужасом поняла, что Брук раньше была здесь с Фицем; они занимались любовью, зачали Люси… - Я забыла, - быстро сказала она. Как будто такое можно забыть.
- Идем же, мамочка. - Люси тянула ее за руку. - Сначала я покажу тебе мою комнату. Папа там нарисовал для меня всех своих персонажей…
Бронти натянуто улыбнулась Фицу и вошла в дом вслед за Люси. Холл был оклеен обоями в блеклую золотую и зеленую полоску, которые выглядели как старинные шпалеры. Изогнутый стол у стены и висевшее над ним зеркало в золоченой раме идеально вписывались в интерьер. Но здесь не было ни украшений, ни цветочной композиции, которые придавали бы интерьеру завершенный вид. Точно так же и у нее дома: все было убрано от греха подальше, пока она не подросла и не научилась управлять своими непослушными конечностями.
- А где ты живешь, мамочка? Какая у тебя комната?
Мамочка. Люси то и дело произносила это слово, словно это было заклинание, как если бы хотела убедить себя в том, что это новое в ее жизни лицо не исчезнет вдруг в клубах дыма, и Брон с упавшим сердцем поняла, что какая-то там неизвестная тетка послужит весьма слабым утешением для девочки взамен утраченной матери. Она сглотнула застрявший в горле комок и сосредоточилась на описании спальни Брук.
- Она белая. Там стоит старинная железная кровать под кружевным пологом и кружевным же покрывалом.
- И занавески на окнах?
- Да, и такие же занавески. - Комнату Брук отделал декоратор интерьеров в обмен на рекламу, которую он получил, когда снимки ее дома появились в каком-то журнале. - Они подвязаны широкими желтыми лентами. Там еще стоит большое старое мягкое кресло под чехлом…
- И он тоже белый?
- Там все белое, кроме ковра. Он светло-серый.
- А разве это все не пачкается? - спросила явно удивленная Люси.
- Нет. - Брук была из тех детей, что могли играть целый день в угольном подвале и не запачкаться. Но вопрос дал Брон возможность заговорить на нужную тему: - Нет, Люси, не пачкается, потому что меня почти никогда там не бывает.
- Да?..
- Я ведь большую часть времени в отъезде. Ты же знаешь.
- Папа говорил. - Люси остановилась на верхней ступеньке лестницы и посмотрела на нее. - Он говорил, что из-за этого ты оставила меня с ним. Потому что у тебя нет времени быть мамой.
О боже.
- Папа прав.
Люси отвернулась и открыла дверь.
- Вот моя комната, - сказала она. Но девочка вдруг утратила всю свою живость. Плечи ее опустились, и она больше не производила впечатления упругой пружинки. Даже голос стал невыразительным. Наступил момент объяснить Люси, что у Брук есть сестра, у которой будет масса времени, чтобы дружить с ней.
- Люси, я должна тебе кое-что сказать… - И тут она увидела комнату. - Люси! Это же невероятно. Неужели Фиц сам все это сделал?
Немного повеселевшая Люси кивнула.
- Вот это Артур, - сказала она, указывая на ярко раскрашенную картинку, заполнявшую обращенную к ним стену. - Он…
- Мышонок Эйнштейна. Я знаю. - Одной рукой Артур небрежно исправлял знаменитое уравнение, а в другой у него был кусок пиццы с толстой сырной верхушкой. Другие персонажи уютно, по-домашнему устроились на остальных стенах комнаты. Могглы - как и полагалось вновь прибывшим - помещались у самой двери в окружении ящиков с багажом, которые они как раз распаковывали. - Знаешь, если бы это была моя комната, то мне, наверно, хотелось бы целый день проводить здесь в такой компании.
- У меня есть для тебя подарок. - Люси открыла шкаф и достала сверток.
- Что там такое? Можно посмотреть сейчас? - Люси кивнула, и Брон развернула бумагу. Внутри оказалась сильно потрепанная мягкая игрушка, в которой лишь с большим трудом можно было узнать Моггла.
- Его зовут Прото Моггл. Это сокращенно от Прототипа, - пояснила девочка. - Он самый-самый первый Моггл. Папа дал его мне на испытание.
- Прото? - На глаза Брон опять навернулись слезы. Если и дальше так пойдет, то ей не удастся дотянуть до конца дня, не разрыдавшись. - Он замечательный, Люси. Я буду очень любить его.
- Его вид не очень-то подходит к твоей белой спальне.
Брон задумчиво посмотрела на потрепанную игрушку.
- Иногда комната может казаться слишком уж прилизанной. А он сделает ее похожей на дом, где живут. - Немного помолчав, она сказала: - Вообще-то у меня тоже есть для тебя подарок. Она вынула из сумки маленькую коробочку и открыла ее. В ней оказалось изящное серебряное колье филигранной работы. Несколько лет назад Брук привезла его с Дальнего Востока в подарок маме. Брон показалось правильным, чтобы теперь колье принадлежало Люси. Девочка осторожно потрогала его одним пальчиком, не делая попытки вынуть из коробки. - Хочешь надеть?
- Я могу порвать его.
Брон покачала головой.
- Ничего подобного. Оно гораздо крепче, чем кажется. Как Прото. Можешь мне поверить. - Она вынула колье из коробки и застегнула на ее шее. - Ну вот. У тебя есть зеркало?
Люси посмотрела на нее таким взглядом, словно хотела сказать, что она, должно быть, шутит.
- Здесь нет. - Она вскочила, схватила Брон за руку и заставила ее подняться. - Пошли. Зеркало есть в соседней комнате.
Соседняя комната оказалась не ванной, как сначала подумала Брон, а комнатой Фица.
Когда Брон перешагнула порог и увидела огромную старинную кровать, покрытую толстым темно-зеленым одеялом, она остановилась как вкопанная. Не здесь ли Брук и Фиц были вместе? У нее перехватило дыхание.
Нет. Ей нельзя здесь находиться. Шагнув назад, она налетела на что-то или на кого-то. На Фица.
- Эй, осторожно!
Но он опоздал со своим предостережением. Ее сумка резко качнулась на ремне, задела лампу и сшибла ее с низкого комодика.
- Боже, Брук, да ты просто комок нервов. - Он поддерживал ее, пока она приходила в себя.
- Прости, - сказала она. - Мне очень жаль.
- Ничего. Это всего-навсего лампа. - Он наклонился и поднял лампу. - Все цело. - Он поставил ее на место. - Видишь?
Брон покачала головой. Дело совсем не в лампе.
Просто все неправильно. Ей не надо было приезжать. Фиц взял ее за плечи, озабоченно посмотрел в лицо.
- Бог мой, ты вся дрожишь.
- Она думала, что ты будешь на нее кричать, - сказала Люси, беря ее за руку. - Не бойся, мамочка. Он никогда не кричит.
- Никогда? - дрожащим голосом переспросила Брон.
- Никогда. Он просто считает до десяти и подбирает осколки.
Она подняла голову и встретила взгляд Фица. У него в глазах роилось множество вопросов.
- Счет до десяти действительно помогает каждый раз? - быстро спросила она.
- Почти всегда, - произнес он после секундной паузы. - Почти всегда.
Глава шестая
- Смотри, пап, что подарила мне мама. - Нарушив ставшую вдруг странно вязкой атмосферу, Люси дотронулась до изящного колье.
Фиц присел на корточки, чтобы как следует полюбоваться подарком.
- Очень красивое колье…
- Оно принадлежало бабушке Люси, - сказала Брон, отсекая предупреждение о том, что обращаться с подарком надо очень бережно. В детстве она страшно ненавидела такие предупреждения - они портили все удовольствие от подарка. - Она бы захотела отдать его Люси.
- Принадлежало? - Он взглянул на нее снизу вверх, потом выпрямился. - Я помню, что твоя мать была больна…
Стало ли это предлогом, на который ссылалась Брук, отказываясь от Люси? Но если бы Брук явилась домой, принеся с собой Люси, они бы справились. Но тогда Брук не смогла бы уехать, поступить на эту замечательную работу…
- Она умерла на прошлой неделе.
Фиц был поражен.
- Брук, мне очень жаль. Я ничего не знал… Вот почему ты была дома? То-то мне показалось странным… - Тут он заметил, что Люси смотрит на них во все глаза и слушает открыв рот. - Я приготовил чай, солнышко. Спустись-ка, выложи на тарелку кексики, ладно?
- Ладно, только вы не очень долго, - попросила девочка и вприпрыжку побежала к лестнице.
- Помедленнее, Люси. - Судя по тону, эти слова часто произносились, но к ним редко прислушивались, и Фиц стоял полуобернувшись, пока не убедился, что девочка благополучно спустилась. Потом он снова повернулся к Брон. - Честно говоря, я не ожидал застать тебя в Мэйбридже…
- Наверно, это был твой счастливый день.
- Брук…
Он казался озадаченным, растерянным, и она поняла, что он собирается извиниться за то, как вел себя с ней, когда у нее такое горе. Ну, Брук-то, положим, не горевала, а самой Брон принимать его извинения было неловко.
- Фиц, я приехала повидать Люси. - Она хотела было пройти мимо него, но он не отступил. - Времени остается не так уж много. Мой поезд отправляется в шесть…
Он крепко сжал ее руку повыше локтя.
- В семь будет следующий. - Неужели он потрудился узнать это или говорит наугад? - Брук, ты должна понимать, что не можешь просто вот так войти в жизнь Люси, а потом быстренько опять исчезнуть.
- Люси сама говорила…
- В письме. Я знаю. Но хотела-то она совсем другого. Ты должна была это понимать. Мы оба знали это. Люси так легко не отступится. - Его глаза смотрели напряженно, как у человека, который знает, что требует невозможного. - Одной открыткой к Рождеству не спасешься, Брук. Она заслуживает большего.
- Ты говоришь сейчас по-другому, не как утром. Что там с поездкой на станцию в четыре часа?
- Я был не прав. Признаю это. Ты хорошо ведешь себя с ней, Брук. Я даже не ожидал.
Да, он выразился яснее ясного. И теперь давал ей шанс, давал Брук шанс превратиться в одночасье, словно по волшебству, в чудесную, любящую мать. Брон пожалела, что у нее нет волшебной палочки, но у нее опять есть возможность затронуть тему чудесной, любящей тетки.
- Может, помогла бы тетя? - спросила она.
- Тетя? - С секунду он смотрел на нее так, словно не знал, верить ли собственным ушам, и ей даже показалось, что он готов ухватиться за эту идею обеими руками. - Тетя! - недоверчиво переспросил он, и ее уверенность улетучилась. - Ради всего святого, Брук, у Люси этих "тетей" хоть пруд пруди. А ей нужна мать. Ее собственная. То есть ты.
Его реакция оказалась столь резкой, что картинка в розовых тонах, которую нарисовала себе Брон, сразу съежилась, словно проколотый воздушный шарик. Эта картинка какое-то время прочно существовала в ее сознании: маленькая девочка, лишенная общества женщин-родственниц, порученная заботам одного отца; девочка, страстно желающая иметь кого-то своего, кто бы узнал и полюбил ее ради нее самой. И тут Брон открылась еще одна истина: она думала не только о Люси, а и о себе. Она сама нуждалась в том, чтобы ее любили. Она сама искала кого-то, кто бы заполнил болезненную пустоту.
Как она может быть такой эгоисткой?
Как она может быть такой тупицей?
Наверняка у Фица есть сестры, кузины; есть родители, наконец. Единственный человек на свете, который нужен Люси, - это ее мать. То есть Брук.
Надо бежать отсюда. Как можно скорее. И надо поговорить с Брук. Сестра, когда наконец явится домой, должна будет привести поистине неоспоримый довод, сразу и со всей определенностью объясняющий, почему она не может воспользоваться той дверью в жизнь дочери, которую открывает ей Брон.
- Я знаю, ты очень занятой человек, - сказал Фиц, возвращая ее от мыслей о том, что она сделает, к чудовищности того, что уже сделала. - Но неужели я прошу слишком многого? Ведь она твоя дочь, Брук.
Что можно на это ответить? Нет, она мне не дочь? Признаться в обмане и оказаться под огнем его гнева? А он рассердится, рассердится по-настоящему, - и будет прав. Потом успокоится, даже, может быть, поймет ее мотивы, но будет уже поздно. День для Люси будет непоправимо испорчен, а все, что она сделала, окажется напрасным. Брон вдруг ощутила себя запутавшейся в сетях, которые сама же и сплела.
- Останься. - Его рука скользнула по ее плечу вниз, нашла пальцы, легонько сжала. Невиннейший из контактов - но тогда почему по всему ее телу бегут электрические разряды? Ее молодой человек, которого она пригласила на свое восемнадцатилетние, не вызвал у нее такой реакции, хотя имел в своем распоряжении все ее тело. Правда, тогда оба они были девственны; вероятно, нужна немалая практика, чтобы простое сплетение рук могло показаться грехом. Он поднял другую руку и ласково погладил ее по щеке. Боже правый! Неужели она хотела и этого тоже? Ребенка Брук? Любовника Брук?
Она вспомнила его поцелуй, и это воспоминание обожгло ее, словно огнем. Конечно, она этого хотела.