После душа Дороти почувствовала себя несколько лучше. Она положила чемодан на кровать и стала рыться в куче отсыревших вещей, надеясь отыскать что-нибудь сухое. В конце концов, она достала темно-зеленое трикотажное платье; оно великолепно подчеркивало изящество ее фигуры, ее тонкую талию и стройные бедра. Свой туалет она дополнила набором браслетов в азиатском стиле, затем повернулась к зеркалу и окинула себя критическим взором.
Тусклый свет придавал ей вид некой кинозвезды сороковых годов; темное золото ее волос на фоне зеленого платья - это было что-то потрясающее! Неужели Гатри останется равнодушным? Конечно, она не была похожа на самую практичную девушку в мире, но она была хорошенькой, дружелюбной и, что бы он там, ни думал, вовсе не безмозглой. Чем она ему так не угодила?
Дороти улыбнулась ободряюще сама себе, но улыбка тут, же сошла с ее лица: она вспомнила холодные глаза Гатри. Еще не было ни одного мужчины, который бы не поддался ее очарованию. Хорошо, пусть он ею не очаровывается, но может, же он быть хоть немного поприветливее с ней?
Позвякивая браслетами, она пошла по плохо освещенному коридору. Гатри был на кухне - большой старомодно обставленной комнате с целой шеренгой стальных холодильников и антикварного вида плитой.
Гатри сидел за обшарпанным деревянным столом, рассеянно вертя в руках банку пива. Лицо его было задумчивым, между бровями пролегла глубокая складка; казалось, он решал в уме какую-то сложную задачу; когда Дороти вошла, он поднял на нее серые холодные глаза.
Дороти замерла в дверях, ошеломленная внезапным чувством, что она уже видела его раньше. Его лицо, глаза, длинные смуглые пальцы, обхватившие банку пива, - все это показалось ей почти до боли знакомым, словно она знала этого человека всю жизнь. Пораженная, Дороти замерла в дверях этой странной кухни, не в силах оторвать взгляда от Гатри. Где-то в тишине тикали часы, и дождь гулко стучал по крыше дома.
- Что случилось? - Гатри встал из-за стола, слегка насторожившись.
Дороти очнулась и в смущении пробормотала:
- Ничего не случилось! А почему ты об этом спрашиваешь?
- Ты как-то странно выглядишь.
- Я выгляжу странно с первой минуты нашего знакомства, - ответила она раздраженно, чувствуя, что теряется под его пристальным взглядом.
- Почему ты так говоришь? - спросил он с искренним удивлением.
Этого Дороти не могла объяснить.
- Я чувствую себя полной идиоткой в твоем присутствии, - угрюмо проговорила она.
Ее слова развеселили Гатри.
- Любой бы чувствовал себя полным идиотом, разгуливая под таким нелепым зонтиком, - сказал он и, кинув насмешливый взгляд на Дороти, все еще стоявшую в нерешительности в дверях, добавил: - Так ты собираешься простоять там всю ночь или, может быть, все-таки войдешь и сядешь рядом?
Именно такого рода фразы выводили Дороти из себя. Она сердито подошла к столу, выдвинула табуретку и села. Она чувствовала себя уставшей, потерянной и все еще беспомощной в этом странном чужом месте.
- Не желаешь пива? - спросил Гатри.
- Я предпочла бы чай, если он тут есть, - ответила Дороти, довольная холодностью своего тона.
- Да, конечно. - Гатри подошел к раковине и наполнил чайник водой; Дороти поймала себя на том, что, помимо своей воли, наблюдает за ним. Его сильное тело отличалось особенной стройностью, движениям была присуща спокойная сдержанность, которая внушала доверие.
Дороти подумала, что он был полной противоположностью Ральфа. Тот - черноволос, эффектен и галантен, а Гатри же, наоборот, - белес, груб и нетороплив; но вместе с тем у нее было странное убеждение, что если посадить их рядом, то внимание будет приковано именно к Гатри. Он не был так привлекателен, как Ральф, но в нем чувствовалась сильная личность, особое обаяние, силу которого Дороти уже бессознательно почувствовала.
Она принялась нервно теребить свои браслеты, но их серебряный звон прозвучал необычно громко, и ей пришлось сложить руки на коленях.
Она мучительно искала, чем бы заполнить неловкую паузу в их разговоре.
Нисколько не смущенный возникшей тишиной, Гатри стоял, прислонившись к шкафу с посудой, и ждал, пока закипит чайник, сложив руки на груди и скрестив ноги.
- А как умер дядя Стив? - спросила, наконец, Дороти. - Он казался таким здоровым, когда приезжал в Англию.
- Это был несчастный случай, - тихо ответил Гатри. - Он сломал шею, упав с мотоцикла. Смерть наступила мгновенно, - добавил он, взглянув на девушку.
Дороти закрыла глаза. Ее двоюродный дядя был таким сильным, ярким человеком, и эта смерть была так неожиданна!
- Так ты за этим сюда приехала? - спросил Гатри резко. - Выяснить, как он погиб?
- Отчасти.
- А отчасти чтобы посмотреть, что он тебе оставил?
Гатри сардонически рассмеялся, так что у Дороти побежали мурашки по коже.
- Дядя Стив всегда хотел, чтобы я приехала посмотреть Биндабурру, - ответила она вызывающе.
- Он хотел, чтобы ты посмотрела ее, но он не хотел, чтобы ты владела ей.
- Однако в завещании его говорится обратное, - отрезала Дороти. - Я его племянница, и он любил меня. Почему он не должен был оставлять мне ее в наследство?
- Потому что он говорил, что оставит ее мне.
- Тебе?! С какой стати?
Чайник засвистел, и Гатри спокойно занялся заваркой чая.
- Я был его партнером. Он знал, что может доверять мне, как самому себе.
- Не может быть, чтобы вы были партнерами так долго, - возразила Дороти. - Дядя Стив никогда не упоминал о тебе, когда приезжал в Англию, а это было всего два года назад.
- О, он не стал, бы говорить об этом, - Гатри закрыл заварочный чайник крышечкой и поставил его на стол. - Стив стыдился того, что ему не хватало средств одному управлять Биндабуррой. Таким образом, я вложил необходимый капитал, но мы условились, что Стив будет управлять имением без какого-либо вмешательства с моей стороны. У нас была устная договоренность, что я возьму бразды правления, когда он решит отойти от дел, и что после его смерти вся собственность перейдет ко мне.
Он пододвинул молоко Дороти, и она налила немного себе в чашку, слегка нахмурившись.
- То есть ты хочешь сказать, что переехал сюда только после его смерти?
- Именно. Я еще не успел разобраться тут во всем, но решил обосноваться в этом доме.
- А не от меня ли это зависит? - холодно проговорила Дороти, потянувшись за чайником.
Гатри мрачно кивнул.
- Стив был человеком слова, у него, видимо, просто руки не дошли изменить завещание. Однако могу тебя заверить, что он хотел передать Биндабурру в надежные руки.
- Это только твои слова! - возразила Дороти.
- Я и не ожидал, что ты станешь уважать нашу со Стивом договоренность, - ответил Гатри презрительно. - Я предложу тебе хорошую цену за твою долю.
Дороти размешала сахар и, звякнув ложечкой, положила ее на стол.
- А если я не стану продавать?
- А что тебе еще остается делать? - раздраженно сказал Гатри. - Ты же не собираешься остаться здесь сама?
Дороти медленно откинулась на спинку стула и принялась поправлять свои браслеты.
- А почему бы и нет? - сказала она, наконец.
2
- Да не смеши меня! - нетерпеливо проговорил Гатри. - Ты не можешь здесь остаться.
- Не вижу для этого ни одной причины! - Дороти не собиралась сдаваться. - Это ведь мой дом, не так ли?
Он с шумом втянул в себя воздух, по всей видимости, с трудом сдерживая гнев.
- Если ты, таким образом, набиваешь цену, то у тебя ничего из этого не выйдет, Дороти… Простите, мисс Маккуин.
- Меня не интересуют деньги, - сказала она, свирепо сверкнув на Гатри глазами. - Я собираюсь исполнить волю, дяди Стива, и можешь не рассчитывать, что я передам все тебе, как только ты помахаешь чековой книжкой у меня перед носом!
- Ты серьезно отказываешься от денег?
- Я любила дядю Стива, - прошипела злобно Дороти. - И это главное. А если ты думаешь, что я приехала сюда только для того, чтобы поднимать цену на какое-то ничтожное провинциальное имение…
- Ах, так, по-твоему, Биндабурра - это ничтожное провинциальное имение?!
Дороти почувствовала, что слетка увлеклась.
- Я понимаю, что дядя Стив так совсем не считал, - согласилась она. - Я хотела сказать, что эта собственность не волнует меня с финансовой точки зрения.
- Биндабурра, к твоему сведению, занимает больше десяти тысяч квадратных километров, - проговорил Гатри ледяным тоном. - Это очень дорогостоящее имение, - продолжал он, не обращая внимания на удивление Дороти, - и ты должна бы была понять это, прежде чем с легкостью заявлять, что она не интересует тебя в финансовом отношении. Я лично считаю, что ты просто сумасшедшая, если не примешь моего предложения купить у тебя твою долю. Ты вряд ли сможешь продать ее кому-нибудь еще, имея такого совладельца, как я!
- Я и понятия не имела, что она так велика, - пробормотала Дороти, судорожно силясь перевести километры в мили. Впрочем, вряд ли ей стоило напрягаться: и так все было ясно.
- Ну, может, теперь ты поймешь, что тебе не имеет смысла оставаться здесь?
Дороти капризно подняла подбородок.
- Нет!
- Биндабурра - не место для того, кто просиживает все дни напролет перед зеркалом, любуясь своей внешностью, - проговорил Гатри, бросив на нее уничтожающий взгляд.
Дороти вскипела:
- Я не просиживаю все дни напролет перед зеркалом! Я привыкла работать.
- Вот как! - Гатри не скрывал своей иронии. - И чем же ты занимаешься, если не секрет?
- Я актриса.
- А, актриса… ну, это другое дело! Это настоящая работа!
- Играть на сцене - это действительно работа, - запротестовала Дороти. - И очень тяжелая работа! Это только со стороны она кажется легкой.
- Тем не менее, она не имеет ничего общего со скотоводческим хозяйством, или ты не согласна?
Дороти вызывающе громко отхлебнула из чашки.
- Я могла бы научиться.
- Мы говорим не о роли в какой-нибудь пьесе! - Гатри усмехнулся. - Стив всю жизнь из кожи вон лез, чтобы превратить Биндабурру в одно из самых лучших имений в этой части Австралии, и я не позволю тебе пустить все это по ветру. Помимо всего прочего, я должен учитывать свои собственные интересы. Я сейчас прекрасно управляюсь с Биндабуррой и, заверяю тебя, вполне способен, управляться с ней и дальше без твоего участия!
- А я, помимо всего прочего, тоже, должна учитывать свои интересы, - возразила Дороти. - И что ты там сказал о других имениях, которыми владеешь? Откуда мне знать, может, в конце концов, Биндабурра окажется для тебя на последнем месте?
Гатри сжал зубы.
- Об этом не может быть и речи! В других имениях у меня есть управляющие, которые постоянно следят за делами. У меня уже все подготовлено для того, чтобы переселиться сюда окончательно.
- Это преждевременное решение, тебе так не кажется? Мог бы, по крайней мере, дождаться, пока я приеду и приму окончательное решение!
- Но я был уверен, что ты решишь продать свою часть Биндабурры! - бросил Гатри. - И уж тем более мне и в голову не приходило, что ты бросишь все и сломя голову помчишься смотреть, что тебе досталось от старика.
- Все это не так! - запротестовала девушка, задетая за живое.
- А мне кажется, именно так! Ты и твоя семья игнорировали Стива на протяжении сорока лет. И только когда он приехал в Англию, и вы узнали, что он владеет животноводческим хозяйством, вы начали виться вокруг него. О, с тех пор письма ему просто посыпались, но вы стали поддерживать со Стивом отношения, только лишь, когда поняли, что вам может что-то перепасть от него.
Дороти ударила чашкой об стол так, что даже чай выплеснулся.
- Я уже говорила, что не знала, что Биндабурра чего-то стоит!
- Это только твои слова, - язвительно передразнил Гатри.
- Что ж, тебе придется им поверить в таком случае.
- Только если ты поверишь моим словам, что Стив намеревался оставить Биндабурру мне, - ответил он с твердостью в голосе.
Воцарилась враждебная тишина, во время которой они неприязненно поглядывали друг на друга. Первой нарушила молчание Дороти.
- Ты говоришь, что у тебя еще есть имения. Почему я должна продавать свое единственное, чтобы у тебя стало на одно больше?
Гатри покачал головой.
- Биндабурра - особое имение, - произнес он после небольшой паузы. - Я давно о ней мечтал. Я хочу владеть всей Биндабуррой, чего бы мне это ни стоило! Если мне придется заплатить тебе щедрую цену за то, что и так по праву принадлежит мне, я не поскуплюсь. Но я вовсе не желаю играть с тобой в эти глупые игры.
- У меня и в мыслях нет играть в игры, - сказала Дороти, сердито встряхнув рыжими волосами. - С чего ты взял, что Биндабурра по праву принадлежит тебе? Если бы дядя Стив хотел, чтобы Биндабурра стала твоей, он бы и завещал ее тебе, однако же, он этого не сделал. И я сейчас здесь совсем не потому, что жаждала увидеть, что мне перепало от него, как ты только что выразился, а потому, что я чувствовала, что обязана приехать сюда. И если он завещал имение мне, то это потому, что он хотел, чтобы я была его владелицей, и я не собираюсь отказываться от Биндабурры по первому твоему требованию.
Смяв в кулаке банку из-под пива, Гатри сердито воскликнул:
- Прекрасные слова, но почему бы тебе не посмотреть на факты трезво? Животноводческое хозяйство - это не место для такой, как ты. Здесь тяжелая жизнь без каких-либо удобств, и масса работы, ты не протянешь и пяти минут в таких условиях.
- Вполне возможно, но, тем не менее, тебе не удастся так легко заставить меня продать ее, - проговорила Дороти, допив остатки чая и вставая из-за стола. - Ты довольно ясно дал мне понять, чтобы я убиралась отсюда. Возможно, я так и сделаю, но только после того, как сама приду к выводу, что это действительно разумное решение. А до тех пор я собираюсь остаться здесь, так что тебе придется просто-напросто смириться с моим присутствием. Вот так-то!
После этих смелых слов Дороти никак не могла заснуть. Она ворочалась в постели, размышляя, что же будет с ней дальше. Дом был холодный и неуютный, да еще компания этого человека, который явно не доверяет ей и мечтает от нее избавиться. Если бы не ее упрямство, она с удовольствием согласилась бы на любое его предложение и вернулась бы обратно в привычный цивилизованный мир.
Гатри прав - нечего ей здесь делать. Она актриса - ей нужны свет, музыка, рукоплещущая публика. От Гатри ничего подобного ожидать не приходилось. Дороти хотела бы позвонить своим многочисленным друзьям и посоветоваться с ними, но ей был недоступен телефон. Она с легкостью описала бы свое прибытие в Биндабурру, гораздо труднее было бы найти подходящие слова для описания Гатри.
Уткнувшись подбородком в одеяло, Дороти лежала на спине, вглядываясь в темноту. На первый взгляд Гатри казался типичным провинциалом, с крепким мускулистым телом и неторопливыми размеренными движениями. Но было что-то особенное в его пронзительных, цвета белой стали глазах или в рисунке его рта…
Дороти твердо приказала себе выбросить из головы мысли о Гатри и перевернулась на бок. Гораздо приятнее думать о том, какой он неприятный и отталкивающий. Она нахмурилась, вспомнив, как презрительно он отозвался о ее отношениях с дядей. Да, действительно, ее семья не общалась с ним на протяжении многих лет, но только потому, что они не знали, где он и что с ним. Стив уехал в Австралию в самом начале века, круто поссорившись со своим братом, дедушкой Дороти, и с тех пор о нем ничего не было слышно. Два года назад Стив появился в их доме.
Все были очень удивлены, но и рады его возвращению. Когда Дороти впервые увидела его, она была просто в восторге от того, что этот колоритный коренастый австралиец приходился братом ее деду, чопорному и педантичному человеку.
Дороти проводила много времени в обществе гостя. Стив был симпатичен ей, и, несмотря на разницу в возрасте, они подружились. Дороти водила двоюродного дедушку на свои вечеринки, знакомила с друзьями. Стив был явно тронут таким вниманием и, в свою очередь, был нежно привязан к племяннице.
При воспоминаниях о дяде Дороти успокоилась и подумала, что она правильно сделала, что приехала. Стив давно ее звал к себе, чтобы она посмотрела Биндабурру, и она ни за что не откажется от нее, хочет того Гатри О'Нил или нет! Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что не сможет управляться сама с имением, но будь она проклята, если просто так отдаст все это на откуп Гатри. В конце концов, она всегда успеет продать его!
Уже стало рассветать, но дождь все не утихал. Дороти провалилась в глубокий тяжелый сон. Когда она проснулась, дождь по-прежнему барабанил, но крыше. Поежившись от утреннего холода, Дороти накинула на себя халат - старинный, доставшийся ей от отца, из ярко-красного набивного шелка; местами он пообтерся, но все, же сохранял впечатляющий вид. В этом наряде она отправилась на кухню, шлепая босиком по холодному паркетному полу.
На улице было пасмурно, и на кухне горел свет. Гатри стоял у окна, держа в руках чашку с дымящимся чаем, и смотрел, как бесконечный дождь омывает окрестности. Услышав, что Дороти вошла на кухню, он обернулся. Ее зеленые глаза были еще затуманены сном, а густые рыжие волосы в беспорядке падали на плечи. Странное выражение промелькнуло на его лице, однако голос прозвучал твердо.
- Если ты собираешься управляться с этим имением, то тебе, дорогая, придется вставать пораньше.
- Еще только половина десятого, - ответила Дороти.
- На самом деле без пятнадцати.
- Ох, подумаешь, пятнадцать минут! - И, не обращая внимания на Гатри, она обратила свой взор на шкафчик с посудой. - Нет ли свежего кофе?
- Очень сомневаюсь, - не замедлил с ответом Гатри. - Стив не очень-то тратился на такие пустяки. Так что если ты ищешь роскоши, то ты не туда попала. Там внизу есть растворимый.
Дороти покачала головой.
- В такой час я, пожалуй, выпью кофе, - призналась она. - Но ты можешь завтракать, конечно.
В серых глазах Гатри сверкнула искорка веселья.
- Благодарю, я уже позавтракал, - сказал он. - Четыре часа назад. А сейчас я только зашел выпить чашку чая.
С некоторым напряжением Дороти вычла в уме четыре часа.
- Ты что, завтракал в половине шестого? - проговорила она с изумлением.
- Придется тебе привыкать к этому, если ты по-прежнему намереваешься остаться. Или, может, сон заставил тебя взглянуть на вещи в новом свете?
- Я не изменила своего решения, - ответила Дороти, искренне усомнившись про себя, что сможет прожить хоть несколько дней, завтракая в пять часов утра; она даже вздрогнула при одной только мысли об этом.
Дороти приготовила себе кофе и уселась на стуле, подобрав под себя замерзшие ноги.
- Ужасный холод, - пробормотала она, грея руки о чашку. - А я думала, что здесь у вас раскаленная пустыня.
- Так ведь сейчас середина зимы, - ответил Гатри. - И вообще, ты должна радоваться такой погоде.
- В каком смысле? - не поняла Дороти, не в силах окончательно стряхнуть с себя сон.
- Если ты собираешься, стать владелицей Биндабурры, то тебе придется научиться молиться о дожде. Если не будет дождя, не будет и корма для скота, а если нечем будет его кормить, то нам обоим придется идти по миру.