Биофизическая лаборатория в Краскове перестала существовать уже в 1924 году, когда A.B. Барченко ушел из Главнауки, вознегодовав, что руководство не отпустило его в научную командировку в Монголию и Тибет для познания методов "древней научной натурфилософии", или Карачакры. Несмотря на настойчивые просьбы монгола Хаяна Хирвы, экспедиция в Шамбалу была отложена по вине секретаря Академии наук С.Ф. Ольденбурга.
Закрытие лаборатории не повлияло на работу других объектов, курируемых Г.И. Бокием. Он успешно создавал, перемещал и клонировал свои научные коллективы и заведения.
К тому же в 1924 году при ОГПУ создается секретная лаборатория нейроэнергетики, которую возглавил Барченко под кураторством начальника Спецотдела ОГПУ. Эта секретная лаборатория разместилась в одном из корпусов Московского энергетического института, но ее целевое финансирование осуществлялось Спецотделом. Забегая вперед, скажу, что в 1937 году лаборатория была закрыта, а ее сотрудники арестованы и расстреляны (или частью переправлены в не менее секретные лаборатории товарища Сталина).
И все же поставить цель и собрать передовых, выдающихся ученых- одного этого мало для успеха кровавого дела, нужны еще огромные финансы. И Бокий получил их, причем не только из рук захваченных аристократов, дворян и мещан, но получал их и извне. Уже известно, что еще в дореволюционные годы Бокий завел полезные знакомства с представителями семей американских финансово-промышленных кланов. К примеру, в годы становления советской власти капиталист Юджин Стетсон-младший, сын вице-президента компании "Гаранти Траст", через подставных лиц участвовал в финансировании проектов Спецотдела. И делал это по рекомендации знакомого Бокия, масона 32-й степени Мэтью С. Браша, президента крупной компании "Интернешнл Барнсдалл Корпорейшн", ведающей разработками нефти и других полезных ископаемых по всему миру. Одно время Бокий даже координировал большую часть финансовых потоков, направляемых американскими воротилами на разработку (захват) русских природных богатств. Уже одно это свидетельствует о реальной власти, сосредоточенной в руках Глеба Ивановича.
Имея немалые средства, Г.И. Бокий явился основателем нескольких закрытых научных заведений, ставших затем вполне официально научно-исследовательскими институтами, имевшими закрытые лаборатории и ведущими свои секретные исследования. С годами в его распоряжении оказались не только лаборатории, но и заводы, военные полигоны и прочие объекты (ставшие с 1937 г. достоянием генсека Сталина и его тайных служб). К середине 30-х годов XX в. Спецотдел Бокия не только проводил сверхмасштабные научные проекты, но и контролировал часть научно-исследовательских институтов Академии наук СССР, вбрасывая разработанные идеи, материалы и отслеживая открытия. Но и ученые, работавшие в стенах тайных заведений Бокия, также стремились достичь максимальных результатов; потому что любой успех гарантировал продление жизни, а неуспех карался смертью.
Для глобальных замыслов Бокия концлагеря являлись Меккой научных кадров и одновременно, как и отдаленные территории страны, прекрасным плацдармом для научных опытов. Эту уникальную возможность в державе, брошенной мировым сообществом на произвол судеб, Глеб Иванович не упустил. Людьми Бокия были захвачены и те из талантливых ученых в разных областях науки, кто не успел бежать за границу и кто не был расстрелян ставшими могущественными в хаосе и беспределе большевистскими убийцами. Все они оказались в его полном распоряжении, причем многие из них официально считались расстрелянными (считаются и до сих пор).
Возможно, это истинная правда, что к работам в лабораториях и институтах Бокия привлекались:
- Глеб Михайлович Франк, по окончании Симферопольского университета в 1925 г. несколько лет провел в лабораториях Спецотдела, после стал сотрудником Физико-технического института, затем Всесоюзного института экспериментальной медицины. Изучал действие ультрафиолетового и ионизирующих излучений на живые организмы. Одним из первых в биологических исследованиях применил метод радиоактивных изотопов. Лауреат Сталинской премии (1951).
- Вячеслав Евгеньевич Тищенко (1861–1941), бывший ассистент A.M. Бутлерова и Д.И. Менделеева, ставший советским академиком. С 1900 по 1915 г. работал в Женском медицинском институте Санкт-Петербурга. В 1934 г. возглавил научно-исследовательский химический институт при Ленинградском университете. Лауреат Сталинской премии (1941).
- Владимир Николаевич Тонков (1872–1954), с начала XX века сотрудничавший с В.Е. Тищенко, когда с 1900 по 1905 г. профессорствовал в Женском медицинском институте.
С 1915 г. - в Военно-медицинской академии, с 1917 по 1925 г. был начальником академии. Работал в области нормальной и сравнительной анатомии, гистологии и эмбриологии человека и животных. Создал научную школу анатомов.
- Алексей Алексеевич Ухтомский (1875–1942), побочный сын князя Ухтомского, ученик И.М. Сеченова и Н.Е. Введенского, стал советским физиологом и академиком. Вел физиологические исследования нервной системы. Награжден премией имени В.И.Ленина (1931).
- Александр Евграфович Фаворский (1860–1945), выдающийся физик-органик, ставший советским академиком, Героем Социалистического Труда, явился организатором Института органической химии. Лауреат Сталинской премии (1941). И он, и ученики его научной школы привлекались к работе в секретных проектах Спецотдела Г.И. Бокия.
- Ученики научной школы педиатрии основоположника педиатрии в России Нила Федоровича Филатова (1847–1902) также выискивались по разоренной Гражданской войной стране. Чем интересна Бокию педиатрия, читателю понятно из этой главы.
Ученых, чьи имена уже никогда не возникнут в связи со Спецотделом, многие и многие десятки. Но доказать их причастность к научным проектам, проводимым в лабораториях, институтах, на заводах и на полигонах, принадлежащих Спецотделу Глеба Ивановича Бокия, практически невозможно. Все свидетельствующие о том документы были изъяты с арестом Бокия и перешли в руки Сталина, имевшего не менее тайный и не менее уникальный аппарат.
Глава 11
АЛЕКСАНДР БАРЧЕНКО: ГИПЕРБОРЕЯ - ПРАМАТЕРЬ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ?
"Страна гиперборейцев, страна, распространявшаяся за Бореем, Богом замерзшего сердца, Богом снегов и вихрей, любящим дремать на горной цепи Рипеус, не была идеальной, воображаемой страной, как это предполагалось мифологами, так же как и не страною по соседству со Скифией и Дунаем. Это был настоящий Материк- страна bona fide, не знавшая зимы в те ранние дни, так же как ее печальные останки, даже и ныне, не имеют более одной ночи и одного дня в течение года. Ночные тени никогда не спускаются на нее, говорили греки; ибо это Страна Богов, любимая обитель Аполлона, Бога Света, и жители ее любимейшие священнослужители и слуги его. Теперь это можно рассматривать как опоэтизированный вымысел, но тогда это была опоэтизированная Истина".
Е Блаватская"Тайная доктрина", т. 2
Имя Александра Васильевича Барченко с 30-х годов XX века пребывало в секретном забвении, но в последние десятилетия в связи с деяниями Глеба Ивановича Бокия всплыло, вызвав к его обладателю немалый интерес со стороны исследователей и историков спецслужб. Видать, не случайно даже генерал ФСБ РФ Георгий Рогозин, возглавлявший до 1996 года аналитический отдел службы безопасности Президента России и являвшийся тогда своего рода придворным астрологом, упоминал в публичных выступлениях Барченко.
Родившийся в 1881 году в городе Ельце Орловской губернии, Александр с молодых лет увлекся феноменами телепатии и гипноза. Его отец, действительный статский советник, владелец нотариальной конторы Василий Ксенофонтович был женат на женщине из семьи священнослужителей. По окончании гимназии в Санкт-Петербурге юноша поступил на медицинский факультет Юрьевского университета, но полного курса не окончил. Затем, по окончании специальной школы финансистов, работал в Министерстве финансов и подрабатывал, печатаясь в журналах. Но сухие цифры не вдохновляли будущего ученого-мистика, и Александр Васильевич бросил все, поселившись в городке Боровичи Новгородской губернии, где занялся хиромантией. Но вскоре вновь вернулся в столицу, стал писать статьи и печататься. В те же годы молодой человек пошел учиться на отделение географии в Педагогический институт.
В 20-е годы XX века, сойдясь с новой властью, Барченко стал сотрудничать с чекистами, читал лекции и доклады. В 1920 году ему довелось выступать на конференции Петроградского Института изучения мозга и психической деятельности с докладом "Дух древних учений в поле зрения современного естествознания". Как полагает передовой современный исследователь Олег Шишкин в книге "Битва за Гималаи", "В ту пору Барченко работал над созданием универсального учения о ритме (гамме), применимого в космологии, космогонии, геологии, минералогии, кристаллографии, к явлениям общественной жизни и к биопсихическим проявлениям индивида. Позднее он назовет свое открытие "Синтетический метод, основанный на древней науке". В сжатом виде это учение будет изложено в трактате "Дюнхор"". Тогда же произошло знакомство Барченко с выдающимся русским ученым, академиком Владимиром Михайловичем Бехтеревым; их тесное товарищество продолжится в различных совместных проектах.
В 1921 г. биолог, писатель, мистик и оккультист Александр Васильевич Барченко, получив удостоверение члена ученой конференции Института мозга от Мурмана и командировочные удостоверения, отправляется на Кольский полуостров, чтобы отыскать протоцивилизацию человечества - сказочную Гиперборею, которая может оказаться сродни другому мифическому центру концентрации древних знаний - Шамбале. К тому же, согласно различным сведениям, таинственная Шамбала может находиться в разных местах планеты: в Гималаях, на Алтае, в Персии, в Крыму… Кстати, Дюнхор (или же Калачакра) - это буддийское эзотерическое учение, происходящее из легендарной Шамбалы.
Впервые о таинственной стране, находящейся в Тибете, на границе Афганистана и Индии, Барченко поведал профессор римского права A.C. Кривцов, когда Александр Васильевич был еще студентом Юрьевского университета. Профессор, наблюдая в юноше склонность к религиозности и мистицизму, рассказал ему о книге французского оккультиста Сент-Ива Д'Альвейдра (1842–1909), в которой говорилось о существовании в горах Тибета центра древней тайной культуры и науки Шамбалы, или Агарты (с санскрита "недосягаемая"). Под влиянием рассказов наставника Барченко начинает всерьез заниматься изучением древнейшей истории, мистических учений Востока и Запада, в том числе и Древней Руси, исследует паранормальные способности человека (телепатию, телекинез и проч.). Через годы, в 1913-м, Александр Барченко издал свой оккультный роман "Доктор Черный", в основу которого положил идею о существовании в горах Тибета легендарной Шамбалы. Следующий роман "Из мрака" вышел в 1914-м и был связан общей фабулой с предыдущим творением; захватывающие приключения и поиски древних знаний здесь ведутся на всем пространстве от Финляндии до Гималаев. В предреволюционные годы именно художественное слово сделало имя A.B. Барченко популярным.
В начале 20-х годов он мечтал отправиться в путешествие в далекий Тибет, но вместо этого направляется в экспедицию в Центральную Лапландию. У Барченко давний интерес к Русскому Северу; в своем мистическом романе "Из мрака" он обращается к русским преданьям старины глубокой. В повествовании Александр Васильевич пересказывает древнее предание о племени чудь, ушедшем под землю, когда чухонцы завладели его территорией. С тех пор чудь подземная "живет невидимо", а перед бедой или несчастьем выходит на землю и появляется в пещерах ("печорах") на границе Олонецкой губернии и Финляндии. Эту же легенду рассказала Барченко во время его экспедиции на Кольский полуостров местная шаманка.
Летом 1922 года A.B. Барченко в должности заведующего Мурманским морским институтом краеведения возглавил экспедицию в центр Кольского полуострова. Еще с XIX века русским ученым стало известно о странной болезни, характерной для этих мест, но встречающейся также по всему Крайнему Северу и Сибири. Ее называли то "лангутским припадком", то "эмериком, или меряченьем", а то "психической заразой" или происками местных шаманов. Попав в гиблые края, где зимой властвует ночь, а летом не заходит солнце, где сильные морозы и малое количество населения взаимосвязаны, экспедиция Барченко столкнулась с этим загадочным явлением наподобие массового гипноза. Но уже изначально начались странности: к примеру, при попытках высадиться на заколдованном (как верили местные жители) острове Роговой на Ловозере внезапно поднялась сильная буря, и ветер отогнал парусник прочь, сломав мачту. Высадившись на южном берегу Ловозера, члены экспедиции вдруг обнаружили среди болотистой тундры полтора километра мощеной большими камнями дороги, ведущей до соседнего Сейдозера. Откуда впечатлительным исследователям открылся образ огромного человека, распятого на скале, прозываемого местными Стариком, или Куйвой. По предположению присутствовавшего в группе астрофизика Александра Кондиайна, ведущего дневник экспедиции, в глубокой древности здесь была священная роща, через которую широкая мощеная дорога вела прямо к алтарю жертвенника - каменной глыбе-менгиру, или по-лопарски "сеиде". Было установлено, что лопари хотя и исповедуют православную веру, однако втайне поклоняются богу Солнца и приносят бескровные жертвы сеидам (сеидам), представлявшим собой то высокие колонны, сложенные из камней, то массивные гранитные прямоугольные камни правильной формы, чьи стороны ориентированы точно по сторонам света. Ныне известно, что каменные сейды встречаются не только на Кольском полуострове, но в Карелии и других местах России, а также в Скандинавии. Наиболее легко распознаваемым типом каменного сейда являются каменные пирамидки (гурии); часто встречаются скалы на подставках - "каменных ножках", частично приподнятые скалы или поставленные в неустойчивое положение (последние не всегда возможно отличить от естественных природных образований). Иногда из-за массивности сейды относят к мегалитическим сооружениям. Появились опоэтизированные сравнения древних артефактов саамов: "мегалиты русской Арктики", "летучие камни Лапландии".
С Александром Александровичем Кондиайном (Кондиайни; 1889–1937) Барченко познакомился во время посещений тайного общества "Сфинкс" в Петрограде в 1918 году. Сведения о жизни этого талантливого русско-еврейского исследователя сохранились благодаря его родным, "реабилитировавшим" Александра Александровича в глазах общественности благодаря встречам с писателями и историками. Со слов сына, его отец обладал феноменальной памятью, владел несколькими языками, в том числе санскритом, изучал индийскую философию. Еще со студенческих лет Кондиайн состоял в Русском обществе любителей мироведения (РОЛМ), возглавляемом писателем, философом-социокос-мистом H.A. Морозовым (1854–1946), членом петербургской ложи "Полярная звезда", относящейся к главному масонскому ордену "Великий Восток Франции". Не мудрено, что члены РОЛМ изучали древние источники, в том числе Талмуд, а также как большинство тогдашних научных и околонаучных обществ и масонских лож, живо интересовались телепатией, активно проводя опыты.
Известно, что, когда Барченко получил должность в Главнауке и создал биофизическую лабораторию в подмосковном Красково, Кондиайн, пребывая некоторое время в Петрограде, числился сотрудником этой лаборатории и главным помощником Александра Васильевича.
В экспедиции 1922 года, снаряженной по инициативе Мурманского Губэкосо (Губернского экономического совещания), участвовали вместе с Александром Барченко его тогдашняя жена Наталья, секретарь Юлия Струтинская, ученица Лидия Шишелова-Маркова, а также специально приехавшие из Петрограда Кондиайн и репортер "Известий" Семенов.
Обследуя почти не изученный прежде учеными центр русской Лапландии, члены экспедиции обнаружили много странных и непонятных вещей и явлений. Справедливости ради стоит указать, что поисками Северных земель в царской России занималось РГО - императорское Русское географическое общество, учрежденное в 1845 г. в Санкт-Петербурге. Члены общества приложили немало усилий в получении и распространении географических знаний, основываясь и на древних источниках, и на исследованиях и открытиях того времени.
Прибывшая на Кольский полуостров советская экспедиция столкнулась с удивительными явлениями. К примеру, в местах пересечения водных потоков обнаружились похожие на пирамиды сопки, у подножия которых стояли шаманские сейды, подойдя к которым люди испытывали необъяснимую слабость, головокружение, страх, у некоторых начинались галлюцинации, и - странное дело - изменялся естественный вес человека (уменьшался либо увеличивался). Исследователи воочию наблюдали и феномен меряченья, когда люди повторяли движения друг друга, выполняли разные приказания, пророчествовали, говорили на непонятных языках. Происходило это явление как при камлании местных шаманов, так и вообще без какого-либо воздействия шаманов.