Раньше обычно дело происходило таким образом, что рабочие дрались во время революции на баррикадах, они проливали кровь, они свергали старое, а власть попадала в руки буржуа, которые угнетали и эксплуатировали потом рабочих. Так было дело в Англии и во Франции. Так было дело в Германии. У нас, в России, дело приняло другой оборот. У нас рабочие представляли не только ударную силу революции. Будучи ударной силой революции, русский пролетариат старался вместе с тем быть гегемоном, политическим руководителем всех эксплуатируемых масс города и деревни, сплачивая их вокруг себя, отрывая их от буржуазии, изолируя политически буржуазию. Будучи же гегемоном эксплуатируемых масс, русский пролетариат боролся за то, чтобы захватить власть в свои руки и использовать её в своих собственных интересах, против буржуазии, против капитализма. Этим, собственно, и объясняется, что каждое мощное выступление революции в России, как в октябре 1905 года, так и в феврале 1917 года, выдвигало на сцену Советы рабочих депутатов, как зародыши нового аппарата власти, призванного подавлять буржуазию, – в противовес буржуазному парламенту, как старому аппарату власти, призванному подавлять пролетариат.
Дважды пыталась у нас буржуазия восстановить буржуазный парламент и положить конец Советам: в сентябре 1917 года, во время Предпарламента, до взятия власти большевиками, и в январе 1918 года, во время Учредительного собрания, после взятия власти пролетариатом, – и каждый раз терпела поражение. Почему? Потому, что буржуазия была уже изолирована политически, миллионные массы трудящихся считали пролетариат единственным вождём революции, а Советы были уже проверены и испытаны массами, как своя рабочая власть, променять которую на буржуазный парламент было бы для пролетариата самоубийством. Не удивительно поэтому, что буржуазный парламентаризм не привился у нас. Вот почему революция привела в России к власти пролетариата.
("Беседа с первой американской рабочей делегацией" т.10 стр.96.)
Различие между революцией пролетарской и революцией буржуазной можно было бы свести к пяти основным пунктам.
1) Буржуазная революция начинается обычно при наличии более или менее готовых форм капиталистического уклада, выросших и созревших еще до открытой революции в недрах феодального общества, тогда как пролетарская революция начинается при отсутствии, пли почти при отсутствии, готовых форм социалистического уклада.
2) Основная задача буржуазной революции сводится к тому, чтобы захватить власть и привести её в соответствие с наличной буржуазной экономикой, тогда как основная задача пролетарской революции сводится к тому, чтобы, захватив власть, построить новую, социалистическую экономику.
3) Буржуазная революция завершается обычно захватом власти, тогда как для пролетарской революции захват власти является лишь её началом, причём власть попользуется как рычаг для перестройки старой экономики и организации новой.
4) Буржуазная революция ограничивается заменой у власти одной эксплуататорской группы другой эксплуататорской группой, ввиду чего она не нуждается в сломе старой государственной машины, тогда как пролетарская революция снимает с власти все и всякие эксплуататорские группы и ставит у власти вождя всех трудящихся и эксплуатируемых, класс пролетариев, ввиду чего она не может обойтись без слома старой государственной машины и замены её новой.
5) Буржуазная революция не может сплотить вокруг буржуазии на сколько-нибудь длительный период миллионы трудящихся и эксплуатируемых масс именно потому, что они являются трудящимися и эксплуатируемыми, тогда как пролетарская революция может и должна связать их с пролетариатом в длительный союз именно как трудящихся и эксплуатируемых, если она хочет выполнить свою основную задачу упрочения власти пролетариата и построения новой, социалистической экономики.
("К вопросам ленинизма" т.8 стр.21.)
В чём состоит исходный пункт Коминтерна и коммунистических партий вообще при подходе к вопросам революционного движения в колониальных и зависимых странах?
Он состоит в строгом различении между революцией в странах империалистических, в странах, угнетающих другие народы, и революцией в странах колониальных и зависимых, в странах, терпящих империалистический гнёт других государств. Революция в империалистических странах – это одно, там буржуазия является угнетателем других народов, там она контрреволюционна на всех стадиях революции, там момент национальный, как момент освободительной борьбы, отсутствует. Революция в колониальных и зависимых странах – это нечто другое, там гнёт империализма других государств является одним из факторов революции, там этот гнёт не может не задевать также и национальную буржуазию, там национальная буржуазия на известной стадии и на известный срок может поддержать революционное движение своей страны против империализма, там национальный момент, как момент борьбы за освобождение, является фактором революции.
("Объединённый пленум ЦК и ЦКК ВКП(б)" т.10 стр.10.)
Пролетариат был и остаётся смертельным врагом царизма.
Крестьянство верило пролетариату и, видя, что ему не получить земли без свержения царизма, пошло за пролетариатом.
Либеральная буржуазия разочаровалась в царизме и отошла от него, ибо царизм не только не завоевал ей новых рынков, но не сумел удержать даже старых, отдав Германии 15 губерний.
Союзный капитал, друг и доброжелатель Николая II, "принуждён" был также изменить царизму, ибо царизм не только не обеспечил ему желанного "единства фронта", но явно готовил ещё сепаратный мир с Германией.
Таким образом царизм оказался изолированным.
Этим, собственно, и объяняется тот "поразительный" факт, что царизм "тихо и неслышно скончался".
Но силы эти преследовали совершенно различные цели.
Либеральная буржуазия и англо-французские капиталисты хотели проделать в России малую революцию, вроде младотурецкой, для того, чтобы, подняв воодушевление народных масс, использовать его для большой войны, причём власть капиталистов и помещиков осталась бы в основе непоколебленной.
Малая революция для большой войны!
Рабочие и крестьяне добивались, наоборот, коренной ломки старого уклада, того, что называется у нас великой революцией, с тем чтобы, опрокинув помещиков и обуздав империалистическую буржуазию, окончить войну, обеспечить дело мира.
Великая революция и мир!
(Выступления на VI съезде РСДРП(б) т.3 стр.171.)
О восстаниях на Руси
Почему погибло восстание крестьян при Пугачёве или при Степане Разине? Почему тогда не сумели крестьяне добиться изгнания помещиков? Потому, что у них не было, да и не могло быть тогда такого революционного руководителя, как рабочий класс. Почему французская революция кончилась победой буржуазии и возвращением изгнанных ранее помещиков? Потому, что у французских крестьян не было тогда, да и не могло быть, такого революционного руководителя, как рабочий класс, – крестьянством руководили тогда буржуазные либералы. Наша страна является единственной страной в мире, где союз рабочих и крестьян одержал победу над помещиками и капиталистами. А чем это объяснить? Тем, что во главе революционного движения в нашей стране стоял и продолжает стоять испытанный в боях класс рабочих. Стоит только подорвать у нас идею руководства рабочего класса, чтобы от союза рабочих и крестьян не осталось камня на камне, а капиталисты и помещики вернулись бы обратно в свои старые гнёзда.
("О хозяйственном положении и политике партии" т.8 стр.143.)
Мы, большевики, всегда интересовались такими историческими личностями, как Болотников, Разин, Пугачёв и др. Мы видели в выступлениях этих людей – отражение стихийного возмущения угнетённых классов, стихийного восстания крестьянства против феодального гнёта. Для нас всегда представляло интерес изучение истории первых попыток подобных восстаний крестьянства. Но, конечно, какую-нибудь аналогию с большевиками тут нельзя проводить. Отдельные крестьянские восстания даже в том случае, если они не являются такими "разбойными" и неорганизованными, как у Степана Разина, ни к чему серьёзному не могут привести. Крестьянские восстания могут приводить к успеху только в том случае, если они сочетаются с рабочими восстаниями, и если рабочие руководят крестьянскими восстаниями. Только комбинированное восстание во главе с рабочим классом может привести к цели.
Кроме того, говоря о Разине и Пугачёве, никогда не надо забывать, что они были царистами: они выступали против помещиков, но за "хорошего царя". Ведь таков был их лозунг.
Как видите, аналогия с большевиками никак не подходит.
("Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом" т.13 стр.112.)
О революционной борьбе
Нельзя проводить непроходимую грань между "революционным подъёмом" и "непосредственно революционной ситуацией". Нельзя говорить: "до этой черты мы имеем революционный подъём, а за чертой – скачок в непосредственно революционную ситуацию". Так могут ставить вопрос только схоластики. Первый обычно "незаметно" переходит во вторую. Задача состоит в том, чтобы теперь же готовить пролетариат к решительным революционным боям, не дожидаясь момента "наступления" так называемой непосредственно революционной ситуации.
("Ответ товарищам свердловцам" т.12 стр.189.)
Было бы недостойным педантизмом требовать, чтобы Россия "подождала" с социалистическими преобразованиями, пока Европа не "начнёт". "Начинает" та страна, у которой больше возможностей…
(Выступления на VI съезде РСДРП(б) т.3 стр.174.)
Можно ли отождествлять "революционную борьбу" и "революционные действия" с низвержением господствующего класса, с захватом власти, с победой революции, как условием разрешения национального вопроса? Конечно, нельзя. Одно дело, когда говоришь о победе революции, как об основном условии разрешения национального вопроса, и совершенно другое, дело, когда условием разрешения национального вопроса ставишь "революционные действия" и "революционную борьбу". Необходимо отметить, что путь реформ, путь конституционный вовсе не исключает "революционных действий" и "революционной борьбы". Решающими при определении революционного и реформистского характера той или иной партии нужно считать не "революционные действия" сами по себе, а те политические цели и задачи, во имя которых они предпринимаются и используются партией. Русские меньшевики в 1906 году, после разгона первой Думы, предлагали, как известно, организовать "всеобщую забастовку" и даже "вооружённое восстание". Но это нисколько не мешало им оставаться меньшевиками. Ибо для чего они предлагали тогда всё это? Конечно, не для разгрома царизма и организации полной победы революции, а для того, чтобы "произвести давление" на царское правительство в целях завоевания реформы, в целях расширения "конституции", в целях созыва "улучшенной" Думы. "Революционные действия" для реформирования старых порядков при сохранении власти в руках господствующего класса – это одно, это путь конституционный. "Революционные действия" для слома тарых порядков, для низвержения господствующего класса – это другое, это путь революционный, это путь полной победы революции. Разница тут коренная.
("Ещё раз к национальному вопросу" т.7 стр.218.)
Революционность той или иной группы, того или иного течения, той или иной партии проверяется не на том, какие заявления или декларации будут вынесены ими. Революционность проверяется делом, практикой, практическими планами той или иной группы, того или иного течения, той или иной партии. Нельзя верить заявлениям и декларациям людей, как бы они ни были эффектны, если они не подтверждаются на деле и если они не проводятся в жизнь.
("Объединённый пленум ЦК и ЦКК ВКП(б)" т.10 стр.50.)
Вообще Советы являются наиболее целесообразной формой организации масс, но мы должны говорить не языком учреждений, а указывать классовое содержание, должны стремиться к тому, чтобы массы также отличали форму от содержания.
Вообще говоря, вопрос о формах организации не является основным. Будет революционный подъём, создадутся и организационные формы. Пусть вопрос о формах не заслоняет основного вопроса: в руки какого класса должна перейти власть.
(Выступления на VI съезде РСДРП(б) т.3 стр.181.)
…нельзя входить в состав правительства, если ведёшь дело к свержению этого правительства.
("Революция в Китае и задачи Коминтерна" т.9 стр.298.)
…основной темой стратегического лозунга является вопрос о власти на данном этапе революции, вопрос о том, какой класс свергается и в руки какого класса переходит власть.
("О трёх основных лозунгах партии" т.9 стр.208.)
…стратегические лозунги нашей партии нельзя расценивать ни с точки зрения эпизодических удач или поражений революционного движения в тот или иной период, ни, тем более, с точки зрения сроков или форм осуществления тех или иных требований, вытекающих из этих лозунгов. Стратегические лозунги партии могут быть расцениваемы лишь с точки зрения марксистского анализа классовых сил и правильного расположения сил революции на фронте борьбы за победу революции, за сосредоточение власти в руках нового класса.
("О трёх основных лозунгах партии" т.9 стр.207.)
День восстания должен быть выбран целесообразно. Только так надо понимать революцию. Говорят, что нужно ждать нападения со стороны правительства, но надо понимать, что́ такое нападение. Повышение цен на хлеб, посылка казаков в Донецкий район и т. п., – всё это уже нападение. До каких пор ждать, если не будет военного нападения? То, что предлагают Каменев и Зиновьев, объективно приводит к возможности для контрреволюции подготовиться и сорганизоваться. Мы без конца будем отступать и проиграем революцию.
("Речь на заседании ЦК 17 октября 1917 г." т.3 стр.381.)
Там, где пролетариат борется сознательно, либеральная буржуазия перестаёт быть революционной.
("Предисловие к брошюре К. Каутского" т.2 стр.4.)
…чем сознательнее борется пролетариат, тем более контрреволюционной становится буржуазия.
("Наши кавказские клоуны" т.2 стр.40.)
Ни одно революционное мероприятие не гарантировано от некоторых отрицательных сторон, если оно проводится неправильно.
("О работе в деревне" т.13 стр.220.)
Репрессии, не разрешая ни одного вопроса революции, только обостряют положение.
(Выступления на VI съезде РСДРП(б) т.3 стр.177.)
Кто решится утверждать, что сомнительная дружба кучки фабрикантов ценнее для революции, чем действительная, кровью закреплённая дружба миллионов рабочих?
…
Кто решится сказать, что сомнительная дружба кучки помещиков ценнее для революции, чем действительная дружба многомиллионной крестьянской бедноты, переодетой ныне в солдатские шинели?
("О Временном правительстве" т.3 стр.41–42.)
…нельзя принимать решительный бой при невыгодных условиях, когда резервы еще не подтянуты, так же как, например, большевики не приняли решительного боя ни в апреле, ни в июле 1917 года.
…не избегать решительного боя в невыгодных условиях (когда его можно избегнуть), – значит облегчить дело врагов революции.
("Вопросы китайской революции" т.9 стр.228.)
Некоторые товарищи думают, что наступление на всех фронтах является теперь основным признаком революционности. Нет, товарищи, это неверно. Наступление на всех фронтах в данный момент есть глупость, а не революционность. Нельзя смешивать глупость с революционностью.
("Беседа со студентами университета им. Сун Ят-сена" т.9 стр.256.)
Удержание власти на другой день революции не менее важно чем взятие власти.
("Троцкизм или ленинизм?") т.6 стр.331.)
Настоящим революционером является не тот, кто проявляет мужество в период победоносного восстания, но тот, кто, умея драться хорошо при победоносном наступлении революции, умеет вместе с тем проявить мужество в период отступления революции, в период поражения пролетариата, кто не теряет голову и не дрейфит при неудачах революции, при успехах врага, кто не ударяется в панику и не впадает в отчаяние в период отступления революции.
("Троцкизм или ленинизм?") т.6 стр.330.)
О революции в Германии
Грядущая революция в Германии является важным мировым событием наших дней. Победа революции в Германии будет иметь для пролетариата Европы и Америки более существенное значение, чем победа русской революции шесть лет назад. Победа германского пролетариата несомненно переместит центр мировой революции из Москвы в Берлин.
("Письмо А. Тальгеймеру 20 сентября 1923 года" т.17)
Замечания к тезисам товарища Зиновьева
1. Тезисов от имени Коминтерна публиковать не следует. Нужно на известное время воспретить русским товарищам печатание своих статей руководящего характера в германской прессе о Германской революции. Нужно всячески избегать всего того, что может дать повод думать, что революция "продиктована", "инспирирована" из России. Необходимо действовать только через Германскую компартию и от ее имени.
2. Нужно сказать в тезисах, прямо и ясно, что речь идет о взятии власти коммунистами, без социал-демократов. Нужно прямо указать, что лозунг рабочего правительства является лишь агитационным лозунгом, питающим идею единого фронта, что он в своем окончательном виде (правительство коалиции коммунистов и социал-демократов), вообще говоря, не осуществим, что если бы он, паче чаяния, все же осуществился, то такое правительство было бы правительством паралича и дезорганизации, правительством, обреченным в виду своей слабости на неминуемое падение в непродолжительный срок. Нужно ясно сказать немецким коммунистам, что им одним придется взять власть в Германии.
3. Правильно указано в тезисах, что основным лозунгом дня должно быть рабоче-крестьянское правительство. Но нужно неустанно разъяснять массам, что правительство это будет не органом рейхстага, а органом Советов, ими санкционированным, перед ними ответственным. Местные Советы должны быть организованы при первом ближайшем подъеме революции. Можно было бы, быть может, теперь же начать их организацию в такой стране, как Саксония. Нужно разъяснить, что без Советов на местах, как опорных пунктов и организационной базы рабоче-крестьянского правительства, последнее будет висеть в воздухе.
4. В тезисах ничего не сказано, или очень мало сказано о том, удержат ли власть коммунисты в Германии и каковы те главные условия, на основе которых можно рассчитывать на вероятность удержания власти. Тезисы говорят главным образом о том, что нужно и можно взять власть. Между тем вопрос об удержании власти представляет теперь основу всех вопросов Германской революции. В этом главный недостаток тезисов. Известно, что тов. Ленин, призывая русских коммунистов к восстанию, всю силу своих аргументов сосредоточивал на вопросе о том, "удержат ли власть большевики". Этот момент должен бы быть теперь оттенен в еще большей степени ввиду большей сложности переплета в международных отношениях.