Таким образом, изобретатели христианства добились такого положения, когда христиане, попавшие под их идейно-религиозное влияние, стали ожесточённо уничтожать своих противников и вместе с ними всю дохристианскую культуру, освобождая место для иудейской истории и своего "великого" будущего, которое в настоящее время почти стало реальностью. К тому же претензии христианской религии на единственно правильную трактовку божественного промысла породили стремление борющихся за власть быть правовернее самого господа. В результате - неизбежность расколов в христианстве. Всё это ещё более обострило и без того сложные межэтнические отношения. Теперь уже резня пошла между их сторонниками, так как иных или обратили в христианство, или вырезали.
В основном вырезали, так как проповедью действовали лишь идеалисты, но их было не так уж много. Зато желающих силой утвердить христианство было хоть отбавляй. Не был исключением в этом плане и Владимир "святой", крестивший киевлян. До него почти двести лет христианские проповедники пытались вразумить "язычников" - русов, но успехи были незначительными. Стоило применить силу, и результат оказался налицо. Интересы имперского государства и церкви сделали своё дело. Выходит, было за что церкви канонизировать Владимира и назвать "святым".
Перерезав своих идейных противников, христиане стали резаться с магометанами, а затем и друг с другом: католики - с православными, протестанты - с католиками, лютеране - с католиками и т. д. Расколы множились, и росла вражда между "последователями Иисуса", что и привело к их отрицанию основной массой европейцев и русских. Революции в Европе и России явились результатом кульминации кризиса христианства. Они подорвали идейное господство этой религии и привели к её отрицанию.
К этому нужно добавить, что насаждение христианства в Европе и России поставило небольшой, по сути, народ иудеев в центр мировой политики, причём в такой форме, когда иудеи вроде бы непосредственного участия в этих делах не принимали. И как бы сейчас "православные" не открещивались от этого факта, ссылаясь на убийство И. Христа иудеями и их якобы проклятие богом, действительность такова, что христиане живут по Ветхому и Новому Заветам, сочинённым иудеями. Ими же дан кумир - И. Христос, которому поклоняются все "православные". Так что "православные" живут и действуют, как это ни прискорбно, под контролем иудеев, и пока они от этого не избавятся, их беды будут продолжаться.
Нынешний ренессанс религиозных верований в России вызван выявившейся идейно-теоретической несостоятельностью марксизма-ленинизма, который не смог в силу этого вооружить людей настоящим научным знанием, в том числе и в области прошлого. Этот ренессанс имеет, без сомнения, временный характер, его можно сравнить с умирающим человеком, которому перед смертью на некоторое время стало лучше. И когда этот временный ренессанс пройдёт, религия, в том числе и христианство, станет всего лишь историко-культурным памятником, служащим людям, с одной стороны, как источник, который нужно оценивать критически, а с другой - как объект для научного исследования.
Прагматическая (западническая) интерпретация прошлого
Иногда можно встретить иное название данной интерпретации, а именно: рационалистическая (всемирно-историческая) интерпретация. Но это неверно, так как весь рационализм заключается в защите интересов европейского человека. Поэтому правильно называть её прагматической. Всемирно-исторической данная интерпретация не является тоже, потому что в основном отражает прошлое европейской цивилизации. Поэтому мы будем рассматривать эту интерпретацию как прагматическую (западническую).
Насаждение христианства привело к замедлению развития тех народов, где оно прочно утвердилось. Однако по мере развития общества, науки, техники и промышленности знания человека об окружающем мире значительно расширились, возросло также и воздействие человека на Природу. Пантеистическое отождествление иудейского бога Яхве и Природы обернулось миропонятийным шоком для европейского человека, ощутившего себя песчинкой в бесконечном и безграничном Мироздании.
Несоответствие христианской интерпретации прошлого и шок, созданный новым научным знанием, способствовали появлению идей революции как прыжка из царства принуждения и неразумия в царство разума и свободы. Однако резкий контраст результатов революций XVII–XVIII веков с их идеализированными проектами будущего разделил этот общий взгляд на два направления в интерпретации прошлого. Первое стало рассматривать прошлое как царство случайностей, отчуждения, несвободы и заблуждений человека, а также произвола и насилия Великих Личностей.
Это нашло отражение в творчестве Шиллера, Фихте, Шлегеля, В. Скотта и других. На практике это воплотилось в деятельности Кромвеля, Фридриха И, Наполеона, Гитлера и т. д. Второе направление стало рассматривать прошлое как закономерно развивающуюся систему на базе совершенствования производительных сил и смены способов производства в ходе революций. Этот подход был отражён в философии Шпенглера, Гегеля и историческом материализме Маркса. На практике это воплотилось в деятельности Ленина, Сталина, Мао-Цзэдуна и т. д.
Эти два направления европейской исторической школы не только были положены в основу интерпретации прошлого, но и стали путеводными в преобразовании человечества. То есть мы видим, что взгляды на прошлое так или иначе воздействуют на развитие человечества. Здесь совсем неважна суть идеи (её положительное содержание), главное, чтобы эта идея была привлекательна и отражала интересы определённой части того или иного общества, народа, этноса. Реализация этих двух направлений европейской исторической школы дало европейцам и связанным с ними народам два закономерно присущих им явления: революции и мировые войны XX столетия.
Нам нет необходимости рассматривать подробно первое направление европейской исторической школы, а достаточно проанализировать второе, как более наукообразное и к тому же оказавшее неизмеримо большее влияние на развитие Русского Народа и нашего Отечества. Объединяет Гегеля и Маркса идея о том, что прошлое всех народов универсально и что в нём действуют общие и объективные по характеру законы. У обоих прошлое человечества имеет, по существу, три ступени развития. У Гегеля - восточный (азиатский), греко-римский (античный) и германский (европейский) миры. Натянутость и неполнота такого подхода очевидны. К тому же ярко выражена локальность взгляда, ограниченного, по существу, Европой.
Маркс увидел ограниченность Гегеля и придал взгляду всемирный характер, поделив прошлое человечества в подготовительных материалах к "Капиталу", на докапиталистическую, капиталистическую и посткапиталистическую формации. Однако схематичность этого подхода тоже очевидна, и он вынужден был в предисловии к "Критике политической экономии" расширить своё толкование докапиталистической формации, поделив её на:
• азиатскую;
• античную;
• феодальную.
Однако противоречий избежать не удалось, так как последовательности смены формаций не получалось. Античная уже исчезла, а азиатская продолжала существовать. Более или менее была понятна только смена феодализма капитализмом. Смена капитализма посткапитализмом была намечена только в теории самим Марксом и требовала ещё подтверждения на практике, зачатков этой смены даже не существовало. Дальнейшая работа марксистов над развитием человечества привела к тому, что его поделили на следующие формации:
• первобытно-общинную;
• рабовладельческую;
• феодальную;
• капиталистическую;
• коммунистическую.
Эта трактовка также не устранила ошибки Маркса. Сменяемости формаций не получалось, но при этом ещё и смешали социальную организацию людей (общину) со способом производства. Кроме того, рабовладельческий способ производства ограничили античным периодом, в то время как рабовладение довольно широко используется до настоящего времени. Рабство как способ и метод эксплуатации людей возникло вместе с государством и будет существовать в более или менее широких масштабах до тех пор, пока будет существовать государство.
Неверный подход в определении периодизации прошлого человеческого общества и навязывание всем без исключения единого всемирно-исторического взгляда не позволили марксистам уйти от явных противоречий. Таким образом, попытки Гегеля и Маркса надеть на историю человечества европейский намордник не удались, хотя они, рассматривая этот вопрос, действовали в одном направлении. В остальном они расходятся. Особенно хорошо это видно на примере их взглядов на государство.
Гегель трактует государство как наличное бытие нравственной идеи. В этом просматривается идеализм Гегеля, его непонимание зависимости смены социальной организации людей от объективных и субъективных факторов. Маркс увидел этот идеализм, но в основу замены одной социальной организации людей другой положил лишь экономический базис, что и не позволило ему правильно предсказать будущее государства. У него получилось, что:
• во-первых, государство должно исчезнуть, так как его не было якобы до рабовладельческой формации;
• во-вторых, государство - это якобы орудие эксплуатации, существующее для угнетения трудящихся масс, а поэтому его нужно сломать.
Отсюда революции и мировые войны. Однако государство никуда не делось, как бы марксисты этого не желали. Потерпев неудачу в сломе государства, они вынуждены были его строить на свой лад, отложив его исчезновение на далёкое будущее. В этом как раз впервые обнаружилась несостоятельность марксизма. Отмирание государства у Маркса, теории постройки будущего общества, - одно из наиболее слабых мест во всей его идеологии.
Не менее слабым местом является установка на развитие средств производства, якобы предопределяющих смену социально-экономических формаций. Здесь мы видим повторение мышления христиан. Как мы уже видели выше, появление христианства - лишь отражение сложившегося status-quo-перехода государства в имперский период своего развития. Так и теория Маркса является лишь отражением интенсивного развития индустрии XVII–XIX веков.
Поэтому Маркс страдает той же болезнью, что и христианство - близорукостью и ограниченностью взгляда на происходящие процессы. Их различает то, что у христиан все беды сваливались и сваливаются на несовершенство человека, а у Маркса все надежды возлагались на развитие производительных сил. Из рассмотрения вообще или почти выпадали другие, не менее важные, чаще более значимые факторы общественного развития.
Промышленно-индустриальное развитие страны далеко не всегда определяет её роль и возможности во взаимодействии с другими странами. За примером далеко ходить не надо. Китай перед вторжением хуннов, тюрок, монголов и других народов был страной, которая в экономическом отношении была более развитой, чем его противники, но это не спасло его от сокрушительного разгрома. Только огромное численное превосходство да длительность борьбы позволяли ему, в конечном счёте, отражать нашествия.
Другой пример, уже из сегодняшнего дня, - это крушение марксизма и распад СССР. Даже без вооружённой борьбы огромная страна с мощным промышленно-индустриальным потенциалом крепко связанных и взаимозависимых производств развалилась в одночасье. Разумеется, не обошлось без внешнего воздействия. Война, которая то затухая, то разгораясь, велась между коммунистическим и антикоммунистическим блоками, оказала, конечно же, своё воздействие на распад и гибель социалистической системы. Это была особая война, в которой вооружённая борьба уже не занимала первое место. Создание ядерного оружия и страх перед его применением сместил вооружённую борьбу на второй план. На первое место вышли: гонка вооружений, информационно-психологическая война, экономическая и политическая борьба, действия пятой колонны (агентов влияния) и т. д.
Советское военно-политическое руководство, неразумно втянувшееся в гонку вооружений, которая явилась следствием коммунистической идеологии, не смогло обеспечить высокий уровень материального благосостояния основной массы народа и в то же время не смогло подорвать экономическую мощь Запада. В результате в стране началась борьба за плюрализм взглядов, стали шириться сепаратистские настроения и движения, активизировалась деятельность антикоммунистических, антигосударственных сил.
В результате к 1990 году на всех направлениях этой войны советское военно-политическое руководство потерпело сокрушительное поражение. Режим смог бы удержаться, если бы продолжала действовать системообразующая сила - коммунистическая идеология и если бы в стране укреплялось положение государствообразующего этноса - Русского Народа. Но в том-то и дело, что положение русских оказалось самым неприглядным, а коммунистическая идеология была изжита прежде всего в среде правящего класса.
♦ ♦ ♦
Вывод диктуется самим ходом развития человечества: только при прочих равных условиях развитие средств производства и в целом экономики может оказать существенное влияние на развитие событий. Во всех остальных случаях решает не состояние экономики, а способность населения данной страны к самоорганизации для позитивного государственного, в том числе и экономического, строительства. В этом плане важнейшее место занимает состояние общественного сознания, то есть какие идеи господствуют в общественном сознании: позитивные или негативные.
Позитивными идеями являются идеи, направленные на единение государствообразующего этноса, строительство и совершенствование государства, благоустройство страны, энергосбережение, охрану Природы, укрепление военной безопасности и поддержание её на уровне разумной достаточности, развитие науки, образования, культуры и т. д.
К негативным идеям относятся все те идеи, которые способствуют разрушению государства и единства государствообразующего этноса, подрывают военную безопасность страны и её благоустройство, уничтожают Природу, образование, науку и культуру государствообразующего этноса. При этом нерационально растрачиваются или даже расхищаются природные ресурсы, культурные или иные ценности и т. д.
Позитивные и негативные идеи являются системообразующей силой, приводящей к положительной или отрицательной деятельности все народы мира. Именно они являются толчком и движущей силой как положительной, так и отрицательной деятельности. Поэтому, когда в обществе начинают петь гимны плюрализму мнений, это указывает на то, что народ или утратил свою путеводную звезду, или разочаровался в том пути, по которому шёл прежде. Это очень выгодно вненациональным силам, которым облегчается возможность грабежа такого народа и его страны. Русский Народ уже пять столетий находится именно в таком положении. В таком положении Русский Народ оказался из-за следования чуждой ему интернационально-марксистской идеологии и христианской религии.
Концепция прошлого человечества Гегеля и Маркса отражает наукообразный прагматизм европейцев, давно желавших установить господство Европы в мире, поэтому она дала мощный толчок взлёту вначале европейского, а затем и северо-американского гегемонизма. Стремление к гегемонизму европейцев отразилось даже на фальсификации географического состояния континентов. Европа всего лишь субконтинент, равный таким субконтинентам, как Скандинавия, Индостан и Индокитай единого континента Азия. Поэтому Европа оканчивается не на Урале и Кавказе, а на линии Калининград - Одесса.
В первом тысячелетии до с.л. Европу называли Германией, и она находилась западнее указанной мной линии. Восточнее находилась Скифия. После возникновения Ромеи (Византии) и её притязаний на Северное Причерноморье граница Европы продлевается до Дона. Нынешнее распространение Европы до Урала и Кавказа было введено во времена Петра I, который хотел европеизировать русских. Так Европа незаслуженно стала континентом, а западная часть России стала считаться европейской. Более того, в настоящее время апологеты европеизма уже предлагают распространить Европу до Тихого океана и поглотить тем самым Россию как территорию (пространство) от Карпат до Тихого океана.
Не пора ли остановиться, господа европеизаторы? Россия - это не только государство, но это ещё и территория: от Карпат до Тихого океана; от Ледовитого океана до Русского (Чёрного) моря, Кавказского хребта, Синего (Аральского) моря, озера Балхаш, южных отрогов Алтая и Саян, реки Амур и Владивостока. Раньше эта территория с некоторыми отклонениями в западную или восточную сторону называлась Рассения. Таким образом, Рассения (Россия) - это основание единого асиатского континента.
Подход Гегеля и Маркса исключил учёт особенностей существования и развития других этно-цивилизационных образований на большей части Азии, Африки и Америки. Он устранял, естественно, и Россию, которая была отнесена к азиатскому способу производства. Не случайно, что такой подход обусловил кризис западнической, прагматической концепции развития человечества и выдвинул необходимость разработки новых концепций его развития.