- Где Игорь? Мы с ним разминулись. – Нелепо повела рукой. – Он здесь?
- Нет.
- А где он? – Видела, что Олег мучается, не зная, что ей сказать, даже глаза отвёл в сторону, а у неё сердце удар пропустило, и горло спазмом стиснуло. Поняла, что прямо здесь сейчас расплачется. И надеясь эту катастрофу предотвратить, резко развернулась и пошла прочь. Даже не видела ничего перед собой. От ужаса происходящего в глазах темнело, ноги, как ватные, в лужу наступила, брызги в разные стороны разлетелись, а потом Марина испуганно дёрнулась, когда её кто-то за руку поймал. Она в сторону шарахнулась, а Олег из лужи её вывел, а сам смотрел с сочувствием. Почти с жалостью. Это было хуже всего.
- Пойдём, поговорим.
Завёл её за угол и на кособокую лавочку усадил. Марина спорить не стала, села, сумку рядом положила, а потом на несколько секунд лицо руками закрыла.
- Да прекрати ты, Марин, - то ли с жалостью, то ли с раздражением проговорил Сытин, и сигареты из кармана вытащил. – Ну, дурак он! Сейчас-то уже что об этом говорить? Крышу у мужика снесло.
Марина головой покачала, тёмные кудри красиво встрепенулись, а когда ладони от лица отняла, выглядела уже более спокойной. Сумела взять себя в руки.
- Крышу? – повторила она негромко. – Если бы только крышу, я бы не переживала, Олег.
Он под ноги себе уставился, потом глубоко затянулся и рядом с Мариной сел, сдвинув её сумку в сторону.
- Он что, на самом деле спятил и развестись с тобой хочет?
- Он молчит. Просто молчит. Я уже с ума от этого схожу.
- Ну, молчит, это неплохо, Марин. Значит, расстраивать тебя не хочет. Таится.
Она голову повернула и на Олега посмотрела.
- Расстраивать? А ты думаешь, меня его приходы ночные якобы с работы не расстраивают? Даже дети уже замечают. Олег, у нас же дети! Вот о чём он думает?
Сытин голову опустил, локтями в колени упёрся.
- А о чём в такие моменты думаешь? – проговорил он, не вынимая сигарету изо рта. – Ни о чём. Мозги отключаются. Вот и он…
Марина ноги вытянула и посмотрела на носки своих сапог, украшенные неровными грязными брызгами.
- Ты знаешь, кто она?
Олег тут же набычился.
- Не спрашивай меня об этом.
- Почему? Потому что ты знаешь, а другу обещал молчать?
- И поэтому тоже.
- Олег, скажи мне.
- Зачем? – Он посмотрел на неё в упор. – Что тебе это даст?
- Очень многое. Я буду знать… как дальше.
- Да ничего ты не будешь знать. Ты не из таких, Марин. – Сытин поднялся, и Марине пришлось голову закинуть, чтобы видеть его лицо. Нахмурилась.
- Что это значит? Не из каких я?
Он сигарету выбросил и сунул руки в нагрудный карман.
- Не из тех, что драться будут за мужика. – Олег моргнул, её разглядывая. – Может, и правильно.
- Кто она? – Он продолжал молчать, и тогда Марина посмотрела умоляюще. – Олег, скажи мне, мне надо знать, пойми. Я не хочу узнать в последний момент, когда он решит меня перед фактом поставить. Не могу просто ждать.
- А что ты делать будешь?
Она головой покачала, потом руками развела. И призналась:
- Я не знаю. Попытаюсь поговорить…
- С кем?
- Я не знаю, Олег! Но что-то я должна делать! Это же моя семья, понимаешь? Он мой муж, у нас дети!
- Не кричи.
Марина испуганно примолкла, и часто заморгала, глядя в сторону, надеясь, что слёзы удастся сдержать.
- Это Дашка, Марин.
Она быстро губы облизала и на Сытина глаза подняла.
- Кто? Кто это?
Олег подавил тяжкий вздох, носком кургузого ботинка камешек подтолкнул и откинул его в сторону.
- Серёги Белякова сестра младшая.
- Начальника вашего?
Олег кивнул. А Марина непонимающе затрясла головой.
- Подожди, но… Даша, я же её помню, я её видела несколько раз. Она же маленькая! – смогла она наконец оформить свою мысль. – Девчонка совсем.
- Да какая она девчонка? Двадцать три года. Такая девка вымахала, заглядишься… Вот Игорь и поплыл, в общем.
Марина сидела, сгорбившись, и остановившимся взглядом смотрела куда-то вдаль. В голове полная сумятица, и только пыталась воскресить в памяти образ той самой Даши. Видела её в последний раз года четыре назад, на дне рождения Белякова. Тот отмечал своё тридцатилетие, с шумом, на широкую ногу, и пригласил всех своих работников, правда, их тогда было всего четверо, с жёнами, в ресторан. И Даша там была. Высокая, худая, в скромном платье и огромными лучистыми глазами. Марине она тогда показалась очень спокойной и толковой девушкой. С характером, как сам Беляков о ней говорил. А вот теперь оказывается, эта спокойная девушка, с характером или без, мужа у неё увела. Или ещё не увела? Может, обойдётся?
Осторожно втянула в себя воздух, казалось, что захлебнуться им может. А сердце не билось, внутри что-то странно булькало, то ли рыдания стремительно накапливались, то ли, то самое сердце кровью обливалось. А ещё горячо очень, нестерпимо горячо.
- К ней не ходи, - сказал Олег, снова достав из кармана сигареты. – Смысла нет. Она упёртая, вся в братца. А ты… В общем, нервы себе не трепли. Хочешь, с Игорем поговори. Хотя, крыша у него крепко поехала, не знаю уж, что ты сможешь сделать.
- А правда, - очень тихо проговорила она, - что я могу? Я кто? Жена его, мать его детей, я живу с ним тринадцать лет… Что я могу?
Олег промолчал, ему было неудобно всё это выслушивать. А Марине не сразу, но тоже неудобно стало, за то, что плачет перед ним и жалуется. Они, конечно, знакомы много лет, семьями дружат, с женой Олега она постоянно перезванивается, но это ведь совсем не значит, что ему хочется решать её проблемы и слёзы ей вытирать. А уж тем более идти против лучшего друга.
Марина слёзы вытерла, взяла сумку, намотав длинную ручку на запястье, и поднялась.
- Олег, прости… Я не хотела на тебя всё это взваливать, это наши проблемы. Прости…
Он, кажется, растрогался.
- Марин, ну ты что? Я ведь Игорю говорил… Где он лучше жену найдёт?
Марина грустно улыбнулась.
- А ему, видимо, не нужна больше жена. У него совсем другое на уме.
Позже Марина покаялась, что не пошла на работу. С Игорем поговорить так и не удалось, он снова пропал, и телефон выключил, дети, в честь пятницы, ночевали у бабушки, у матери Игоря был частный дом в черте города, не так уж и далеко от них, в нескольких автобусных остановках. А Марина с ума сходила, оказавшись дома в полном одиночестве. Ходила по квартире, что-то делала, что-то прибирала, вряд ли замечая результат своих трудов. Думала о том, что делать, мысленно с мужем разговаривала, приводила какие-то доводы, которые казались ей очень важными, и оспорить их возможным не представлялось, по её представлениям, а то вдруг поддавалась отчаянию и плакать начинала. Правда, собственные рыдания в тишине квартиры казались ещё более страшными и бессмысленными. Себя становилось очень жалко, и Марине было противно, она замолкала и только дышала глубоко и с надрывом, пытаясь вернуть себе самообладание и способность мыслить здраво. Хотя, откуда здравость взять, думая о том, что любимый муж сейчас с другой, молодой и красивой. А Марине ей нечего противопоставить. Да, не уродина и даже не дурнушка, и не глупа, но всё это есть и у Даши, Марина об этом точно знала, иначе Игорь бы в неё не влюбился. А Маринины двадцать три года, лёгкость и задор, ушли безвозвратно. У неё семья, дети, ей порхать и планы на личную жизнь строить недосуг. Да и личной жизни у неё быть не может по определению, у неё же муж. А если ему её жизнь не нужна, то, что с ней делать?
Тоже изменить ему? Отомстить, отыграться, зуб за зуб… Как там ещё говорят?
Вот только это не в её характере. Она мужа любит.
Антон позвонил вечером и в трубку зашептал:
- Бабушка кормит нас пшённой кашей.
Марина через силу, но улыбнулась.
- И зачем ты мне это говоришь?
- Я не говорю, я жалуюсь. Мам, можно мы домой?
- Нет. Не обижай бабушку.
- Да кто её обижает? Они с Санычем и на пару эту кашу съедят. А Элька ноет, мам.
- Скажи ей, что завтра сырники сделаю вечером.
Сын шумно вздохнул в трубку, когда понял, что ничего от матери не добьётся, пшённой кашей не разжалобит, и ночевать у бабушки всё-таки придётся.
- Ладно, - проворчал он вполне по-взрослому. – Останусь. Хотя, здесь жутко скучно. Интернета нет.
- Ужасно, как мы можем так над тобой издеваться!
- Не смейся, мам!
- Да я не смеюсь.
- А папка дома?
Марина до боли сжала в руке телефонную трубку. Очень осторожно сглотнула, потом кашлянула в сторону, и, стараясь не сорваться и говорить ровным тоном, ответила:
- Да, только что пришёл. Он в душе, Антош.
- А-а… - И всё-таки добавил: - Везёт вам, вы дома.
Марина трубку положила, несколько минут сидела, тупо уставившись на телефонный аппарат, не думала и, кажется, не чувствовала ничего, просто переживала ту маленькую ложь, которую сыну сказала, а потом в который раз за этот день набрала номер мужа. Его номер снова отозвался механическим женским голосом, и Марина зло нажала кнопку отбоя. Очень захотелось окно нараспашку открыть и крикнуть с шестого этажа что есть силы: что мне делать?! Кажется, она впервые в жизни чувствовала себя настолько беспомощной и слабой. На самом деле не знала, как поступить.
Игорь вернулся на следующее утро. Точнее, в семь утра. Это даже смешно было в какой-то степени. Марина не стала вскакивать с постели, услышав, как в замке поворачивается ключ и открывается входная дверь, не бросилась ему навстречу, она уже ничего не ждала от его прихода. А ещё боялась встретиться с ним взглядом и окончательно понять, что всё. Всё, всё… Конец их семейной жизни. Он больше не её муж, разве что формально, он ей больше не принадлежит, но самое главное – не любит. Её Игорь её больше не любит, у него другая любовь. Господи, а ведь когда Дашке было лет семнадцать, а Игорь только устроился к Белякову, он об этой девушке отзывался с неизменным смешком, а при встрече шутливо интересовался, не завела ли она жениха. Вот теперь завела, а Марину трясти начинало, когда она пыталась представить их вместе. Целующимися, обнимающимися, занимающимися любовью… Это уже смахивает на самоистязание, честное слово. Не нужно больше об этом думать.
Когда муж в комнату вошёл, Марина с постели уже встала, и теперь подушки поправляла, укладывала их одну на другую, как всегда делала, перед тем, как постель заправить, красивым покрывалом её накрыть, которое им на прошлую годовщину свадьбы свекровь подарила. Он вошёл, а Марина даже головы не повернула, словно в том, что он утром возвращается неизвестно откуда, ничего необычного не было. Только пальцы в плотную простёганную ткань вцепились, но Игорь этого видеть не мог.
- Где дети?
Она выпрямилась, пояс халата потуже затянула, потом волосы с лица смахнула. Все движения спокойные, никакого порыва, но к мужу по-прежнему не поворачивалась.
- А ты где ночевал?
Игорь молчал, видимо, прикидывал, какой ответ в данный момент прозвучит более выигрышно. Но Марина его опередила.
- Не вздумай сказать, что у матери. Попадёшь в глупое положение.
Он шаг сделал и на подлокотник кресла присел, тот под его весом жалобно скрипнул.
- Ты зачем в сервис приходила?
- Тебя искала.
- Я тебя просил уже не раз, не ходи без дела ко мне на работу!
- А кто тебе сказал, что я ходила без дела?
- Да, ты ходила по делу! – первым не сдержался он. – Ты ходила Олегу вопросы задавать! Только ему или ещё кого поспрашивала?
- А что, все в курсе, да? Все в курсе, что ты с сестрой начальника спишь? Беляков тоже в курсе?
Она повернулась и посмотрела зло и отчаянно. Так хотелось, чтобы Игорь сейчас раскричался на неё, поразился бы её богатой фантазии, начал бы уверять, что всё это неправда, да и правдой быть не может – он ведь её муж! Но Игорь только взглядом в неё упёрся, и губы некрасиво поджал, они превратились в тонкую линию и побелели.
- Не кричи, - проговорил он через полминуты металлическим голосом. – Соседи спят, выходной.
- Надеюсь, ты подъездной дверью не слишком хлопнул, по привычке, а то точно разбудил!
- Марина, ты ведёшь себя, как…
- Как кто? – Обидно стало до слёз, и она на самом деле заплакала и всю свою решимость тут же растеряла. На Игоря посмотрела, потом ладонью утёрлась. – Игорь, ну что ты делаешь? Ты понимаешь?
- Я понимаю, Марин.
- Да ничего ты не понимаешь! У нас же семья, мы так хотели, мы так старались… Ты сам вспомни!
- Да когда это было?
- Что? – Марина часто заморгала, смахивая слёзы.
Он буйную головушку опустил и потряс ею, кажется, даже усмехнулся.
- Мы столько лет вместе, Марин. Ну, не бывает навсегда! Всё когда-то кончается.
- Правда? – переспросила она тихо. – Тогда зачем тебе она? Всё равно ведь всё кончится.
Игорь глаза на неё поднял, и Марина поняла, что её слова его разозлили.
- Ты сама виновата. Зачем ты пошла к Олегу? Теперь все об этом говорят. Теперь уже ничего не скроешь.
- То есть, тебя всё это устраивало? Ты бы и дальше приходил за полночь, врал, что работаешь. Так? А я, по-твоему, должна была терпеть? Сколько, Игорь? Сколько терпеть? Пока ты не решишь окончательно, с кем тебе лучше? С нами или с ней?
- Не делай из меня негодяя! Я очень старался… Чтобы ты и дети жили спокойно. Разве нет? Но ты не утерпела, ты пошла выяснять!..
- Да потому что я не могу больше так жить! Я не могу больше терпеть, когда ты как чужой. Тебе ведь ничего не надо! Ты домой придёшь, поешь, поспишь и опять уходишь. Ты как квартирант в собственном доме! Ты не с нами! А мне ничего не говоришь, не объясняешь! Я не могу терпеть это!
- Не можешь?! Ну, и отлично! Ты как хотела, чтобы я пришёл и в глаза тебе сказал? Хорошо, скажу: влюбился!
Марина громко всхлипнула и сразу лицо руками закрыла. Головой затрясла, не желая это слышать. Вот только поздно, всё уже сказано и ничего не изменишь. Игорь влюбился.
- Вот только не плачь, пожалуйста. Такое бывает, не мы первые. – Он сбавил тон. – Но я на самом деле влюбился. Я ничего не могу изменить. Думал, что смогу…
- Старался, да?
Он хмуро глянул в её сторону.
- Не издевайся.
Марина из комнаты выбежала, сама не знала зачем, просто продолжать стоять на месте уже не могла. До кухни добежала и обратно направилась. Игорь с кресла встал и теперь стоял перед открытым шкафом.
- Не издевайся, не плачь, не ходи. Что ещё мне не делать? Не доставать тебя? Нужно просто сидеть молча дома, обеды готовить, стирать, за детьми следить и тебя ждать! И вопросов тебе не задавать, никаких! Так тебя устроит?
- Я тебе сказал, не ори! Ты ведёшь себя, как склочная баба!
- А ты себя как ведёшь?!
- Я ухожу. – Игорь что-то из своих вещей с полки шкафа достал и Марине продемонстрировал. – Вот. Ухожу.
Слёзы потекли из глаз, но она нашла в себе силы руками всплеснуть и довольно едко поинтересоваться:
- Это вместо "спасибо" за тринадцать лет брака? Ухожу?
Он одежду на кровать бросил, и руки в бока упёр. Уставился на полированную поверхность шкафа.
- Ты думаешь, я вины не чувствую? Чувствую. Но есть ли смысл дальше врать? Мы не можем больше жить вместе, это невыносимо!
Марина замерла, глядя на него во все глаза.
- Что?
- Что? Невыносимо, Марин. У нас уже давно ничего не меняется. Дети, школы, детские сады! Копим на холодильник, на путёвку на море! Когда будем клеить обои! Когда починишь кран! Деньги в конвертике пересчитываем, а потом снова его за книги прячем!.. – У него дыхание сбилось и пришлось сделать паузу. А продолжил уже тише: - Ты подумай, что с нами будет через десять лет? Ведь ничего не изменится. Мне тридцать три года, а у меня такое чувство, что я только жить начинаю. Я только вздохнул.
- С ней?
Они встретились взглядами. И Игорь кивнул.
- Да. С ней. Она нужна мне, понимаешь? Если я останусь, я… задохнусь, наверное.
Он говорил: "задохнусь", а задыхалась она. На самом деле задыхалась, воздух ртом ловила и даже не плакала. Просто внутри что-то сжималось, сильнее, сильнее, усыхало, и казалось, что ещё совсем немного и превратится в крохотную точку, а вокруг пусто, гулко и холодно будет. Крохотную точку пустота совсем убьёт, Марина это точно знала.
- А я?
Игорь досадливо поморщился, похоже, что даже злился на неё за нежелание его понять. У него ведь любовь, а она понять не хочет, не стремится и от всех его слов отмахивается.
- А тебе я не нужен.
- Как ты можешь так говорить? Ты мне не нужен?
- Не нужен, - повторил он. – Если бы был нужен, ты бы вела себя по-другому. А у нас с тобой разговоры-то все… о детях.
У Марины вырвался горький смешок.
- Да потому что это дети, Игорь. Наши с тобой дети. У них проблемы, у них школа, они болеют, они в нас нуждаются. А мы с тобой работаем, мы встречаемся утром за завтраком и вечером, если ты к ужину приезжаешь! И я не должна тебе говорить, что у Антона двойка по геометрии, а Эльке нужны новые зимние сапоги? Не должна? А кому же мне это говорить? Маме твоей?
- Вот маму не трогай! Она, между прочим, для них всё делает. И сейчас они у неё! За это можно ей "спасибо" сказать!
- Обязательно скажу! Пока ты по бабам шатаешься, она раз в неделю внуков к себе забирает, чтобы тебя разгрузить! Обязательно скажу ей "спасибо"! И прикрывает ещё тебя! Она ведь в курсе, я правильно понимаю?
Игорь от злости рукой рубанул, даже не отмахнулся, а на самом деле рубанул, воздух даже свистнул, а потом рывком с верхней полки шкафа потянул на себя спортивную сумку. Ему на голову свалилось что-то, он рыкнул, сбросил всё на пол, но сумку достал и на кровать её бросил. Принялся засовывать в неё свои вещи, всё подряд, что под руку попадалось. Доставал из шкафа прямо охапками и в сумку совал, утрамбовывал, но это скорее от злости, кулаком их приминал. А Марина стояла всего в паре шагов, смотрела на него, но до сих пор не верила, что он уходит. Они просто ссорятся. Ссорятся, и ей, как всегда, нужно первой сделать шаг к примирению. При чём здесь гордость? Самое важное, перестать ругаться, попытаться договориться, у них ведь семья, дети, по-другому нельзя.
Она осторожно приблизилась и руку Игорю на плечо положила, почувствовала, как он сразу напрягся. Но уже через мгновение дело своё продолжил, на неё не посмотрел. А Марина разглядывала его спину, плечи, курчавый затылок. Всё такое знакомое, родное, и её. Её, чёрт возьми! Она когда-то отдала себя этому человеку, а он теперь от неё отказывается. Разве такое может быть? В её жизни, такой стабильной и продуманной на годы вперёд, такой беды случиться не могло. У неё хороший муж. Она всегда в это верила.
Прижалась щекой к его спине.