- Очень большая. – Гранович девочку на руки поднял. – Цветы давай поставим в воду? А то они завянут.
Эля с сомнением посмотрела на тюльпаны, и вынуждена была согласиться, правда, сделала это с видимым сожалением. Но тут же добавила:
- В моей комнате поставим!
- Конечно, в твоей.
Дима замер, принюхался и поспешно опустил девочку на пол. И снова чихнул.
- Да что же это такое? Я в кабинете буду!
Он поспешил сбежать из кухни, а Эля озадаченно посмотрела ему вслед.
- Мама, почему он на мои цветы чихает?
- Потому что у дяди Димы аллергия. Эля, отдай мне цветы и принеси жёлтую вазу из гостиной. Беги.
К вечеру пришли гости, Тома с мужем, Марина с воодушевлением накрывала на стол, и время от времени на Грановича поглядывала. Обещание важного разговора её взволновало, и теперь только этого и ждала, чувствуя, как сердце замирает всякий раз, как думает о том, что услышит. Что он ей сказать намерен? Димка ведь ни разу не заговаривал с ней о том, что любит, что она ему нужна, что не отпустит её. Это Марина ему признавалась, по крайней мере, пыталась. Правда, каждый раз всё выходило как-то не так, скомкано, и становилось неловко, но ведь знала, что Грановичу всё это важно, но он продолжает упрямиться и молчать, и иногда Марине хотелось стукнуть его посильнее, ведь терпеть дальше неизвестность было очень трудно.
Тома толкнула её локтем.
- Прекрати на него смотреть.
- Что? – Марина удивилась и даже усмехнулась. – Что ты выдумываешь?
- Да ничего я не выдумываю. Глаз не спускаешь. Пусть покурит спокойно, а ты в нём взглядом дырку протираешь.
- Он сегодня пил таблетки от аллергии, а сейчас курит, - попыталась оправдаться Марина.
- Да мужики все такие. Они дышать не будут, но курить будут. Но как у вас вообще дела?
- А то ты не знаешь. Мы вчера с тобой час по телефону разговаривали.
- Так то телефон! А теперь я сама вижу.
- Что ты видишь?
- Что дети от него не отходят. Особенно Элька. Она от него на пять шагов хоть когда-нибудь удаляется?
Марина у стола остановилась, снова на Димку взгляд кинула.
- Иногда удаляется. Иногда…
- Но что-то тебя беспокоит?
- Да нет, просто… Игорь в последнее время едва ли не каждый день приезжает, - очень тихо поделилась с подругой Марина. – И оказывается, они с Димкой уже поговорить успели. Он мне сегодня сознался.
- Дима?
Марина кивнула.
- И Игорь сегодня вёл себя странно. Цветы мне подарил, представляешь?
Тома громко хмыкнула, спохватилась, и сама над собой рассмеялась, когда Марина ей кулак показала.
- Женщины, мы сегодня за стол сядем или нет? – поинтересовался муж Тамары. – Кушать хочется, между прочим!
- А я тебе говорила: поешь дома! А теперь ты ноешь?
- Чего это я дома есть буду? Я место берёг на Маринкины кушанья. Она и раньше хорошо готовила, а теперь всё должно быть, как в ресторане. Я должен всё попробовать!
Марина улыбнулась, пообещала:
- Ещё десять минут. Потерпите! – А когда к Томе повернулась, продолжила шёпотом: - И что мне со всем этим делать, я просто ума не приложу.
- Детьми, говоришь, занялся?
- Ну, раз он Эльку к себе домой даже забирал…
- Это точно серьёзно. Интересно, как его мадмуазель это восприняла.
- А Димка бесится.
- Что вполне понятно.
- Я спорить не буду, но я не могу постоянно его успокаивать. Я просила Игоря не являться к нам каждый день, но он меня не слушает. А если я Диме пожалуюсь… Боюсь подумать, что будет.
Марина на спинку стула облокотилась, другую руку в бок упёрла, и подскочила от испуга, когда Гранович её сзади приобнял. Посмотрела на него и рассмеялась.
- Ты с ума сошёл? У меня сердце остановилось!
Он поцеловал её в щёку.
- Нужно сплетничать с меньшим воодушевлением.
- Мы не сплетничали!
- Конечно. Антон, куда стул утащили? Обратно к столу поставьте!
- Тётя Тома, тётя Тома, - Элька подбежала и подёргала Тамару за рукав. – Ты видела, какие цветы мне дядя Дима подарил? Настоящий букет!
- Да ты что?
- Да, - Элька важно кивнула. – А Антон – дурак, он надо мной смеётся!
- Эля! – Марина возмущённо посмотрела. – Так нельзя говорить!
Антон стул к столу вернул, придвинул, и заявил:
- Ей можно. Она ведь даже слово "бутерброд" выговорить не может!
Эля с отчаянным воплем на него кинулась, а Антон рассмеялся и принялся лениво отмахиваться от сестры.
- Так, хватит! Все за стол!
- Наконец-то!
- Мама, скажи ему! Чтобы он не дразнился!
- Антон, не дразни сестру.
Тот послушно кивнул, а Эле украдкой язык показал. Та обиженно насупилась, и к Диме прижалась, когда он её на руки подхватил.
- Ну-ка, не реви. Нашла время.
Эля обняла его за шею.
- Я с тобой сяду, - сказала она, уцепившись за него. Гранович глаза закатил, но усадил девочку к себе на одно колено.
На ночь Тома с мужем остались у них. Марина устроила их в своей бывшей спальне, а пока постель с Тамарой расстилали, снова заговорились, на большой кровати устроились, а потом Антон в комнату заглянул через некоторое время, и возмущённо сообщил, что их все ждут.
- Чаю хотим с пирогом!
- Ах, чаю, - грозно протянула Тамара, поднимаясь. – Ну, пойдём, посмотрим, кто это у нас разучился пользоваться газовой плитой. Всё вам подай и принеси!
Никакого разговора в этот вечер, конечно, не вышло. Элька уснула в их кровати, перед включённым телевизором, и Марина не сразу решилась её трогать, боясь, что проснётся и разгуляется. Отогнала от спящей дочери котёнка, а Диму по рукам шлёпнула, когда он её обнять попытался. Правда, уже через секунду сама к нему повернулась, и к себе притянула для поцелуя. А когда Элю всё-таки отнесли в её комнату и уложили спать, часы уже почти полночь показывали. Марина дочке одеяло подоткнула, ещё минуту сидела на краю её кровати, прислушивалась к её дыханию, чтобы убедиться, что она спокойно спит.
- Всё в порядке?
Она дверь спальни за собой закрыла, и Грановичу улыбнулась.
- В доме тихо, всё хорошо.
Он уже лежал в постели, и вовсю зевал, наверное, всё из-за тех же таблеток.
- Спать хочешь?
- Глаза закрываются, - признался он.
- Дим, такой хороший день, правда? – Марина в кровать легла, придвинулась к нему и поцеловала его куда-то в бровь. – Папы только не хватало.
- Да. И его личной жизни, - лениво проговорил Гранович, за что по плечу кулаком получил. Улыбнулся совершенно сонно. Обнял Марину рукой. – Ложись давай.
Она устало, но довольно вздохнула, прилегла рядом с ним, погладила по плечу, по которому его недавно ударила. А когда Димка к ней придвинулся и голову ей на плечо положил, по волосам погладила, как мальчишку, как Антона.
Завтра. Завтра они поговорят, и она всё ему скажет. Что чувствует, то и скажет. В этом нет ничего страшного и предосудительного.
С этими мыслями и уснула, представляя, каким будет завтрашнее утро. Светлым и весёлым, с гостями-то в доме. А когда её сон прервал настойчивый будоражащей звук, заворочалась, и по многолетней привычке решила, что это будильник, и на работу пора. Димка рядом тоже зашевелился, приподнялся на локте, а Марина глаза открыла и тогда уже поняла, что это не будильник, а мобильный Грановича надрывается. На тёмное окно посмотрела, потом на часы, и сердце взволнованно подскочило. Половина пятого. Кто может звонить в такую рань? Явно что-то случилось.
На другой бок перевернулась, чтобы Димку видеть, и слушала его разговор, а когда он отложил телефон и выругался в полный голос, испуганно поинтересовалась:
- Что случилось, Дим?
- В Самаре магазин сгорел.
- Какой магазин? – не поняла Марина.
- Наш магазин!
- Не кричи, - шикнула она, - спят же все. Как сгорел, совсем сгорел?
- Кажется, да. – Дима на постели сел и одеяло откинул в сторону. – Кажется, раненые есть.
- Господи. – Марина тоже села, глаза рукой прикрыла, когда Гранович свет включил. И только когда он в спешке одеваться принялся, догадалась поинтересоваться: - А ты куда?
- Позвонить надо. Марин, а ты мне вещи собери кое-какие, я сейчас Михалыча вызвоню, и поеду.
Пока Марина спросонья соображала, куда он собрался в половине пятого утра, Дима из спальни уже вышел, и только его торопливые шаги на лестнице слышны были.
Отчего-то её затрясло, словно она его прямо на пожар отправляла. Вещи Димкины в чемодан складывала, и раз за разом себе повторяла, что он должен ехать, это ведь его работа.
- Ты узнал о раненых?
- Говорят, двоих подсобных рабочих на складе накрыло, они в больнице.
- Кошмар. – Головой помотала. – Не понимаю, как он мог загореться, всё ведь продумано. Эта, как её… противопожарная сигнализация!
- Всё бывает. – Гранович быстро одевался, голову в ворот свитера сунул, огляделся по сторонам, обхлопал карманы, проверяя, всё ли взял. А Марина замерла, глядя на него.
- Дима.
Он обернулся. На неё посмотрел, наверное, заметил страх в её глазах, подошёл и обнял.
- Ну, ты что?
Марина его обняла, продолжая держать в руках его футболку.
- Не знаю. Просто так неожиданно… Когда ты вернёшься?
- Понятия не имею. Я позвоню, хорошо? – Волосы с её лица убрал, потом поцеловал. – И не переживай. Я еду проблемы разгребать, а не завалы после пожара.
- Да, да, я понимаю. Давай я тебя покормлю?
- Там уже Михалыч приехал, - с сомнением проговорил Дима, а Марина его перебила:
- Я вам с собой соберу, там пироги остались. Где вы поедите в такое время? Я быстро.
По кухне металась, заворачивала пироги, бутерброды резала, а у самой в голове не укладывалось, что Димка надолго уезжает. Куда-то далеко, и вечером его не будет, ни этим, ни следующим, и отпускать его ужасно страшно. А может, она волнуется оттого, что не проснулась ещё до конца и всё это кажется ей кошмарным сном? Пожар какой-то, люди раненые, и Димка уходит в темноту.
- Детям привет передашь, я после обеда позвоню. Как в Самару прилечу.
- Ты уверен, что нужно вот так срываться? Может, дождаться утра, и всё тогда прояснится.
- Ехать всё равно придётся, смысл тянуть?
- Да, да, конечно. – Марина лбом к его щеке прижалась. – Только будь осторожен. И не особо там… кричи.
- Вот так и выясняется, что ты на самом деле обо мне думаешь, - улыбнулся он. Быстро поцеловал её, чемодан взял, и из дома вышел, и, наверное, специально не оглянулся лишний раз. Марина стояла у открытой двери, смотрела, как Дима к машине идёт, и от холода, пробравшегося под толстый махровый халат, дрожала. А сердце продолжало тревожно и тяжело биться, видимо, предчувствуя долгую разлуку.
Игорь приподнялся на локтях, и посмотрел на женщину, лежащую под ним. Оценил соблазнительный вид, чувствовал, как она его ногами обнимает. Улыбнулся ей.
- Кажется, у кого-то слова закончились.
Даша смахнула с раскрасневшейся щеки длинную прядь волос, потом ладонью провела по его плечу.
- Просто я выдохлась.
- А-а, - Игорь рассмеялся. В сторону откатился и рухнул на подушки, сладко потянулся.
- А ты собой доволен, да? – Даша теперь сама к нему придвинулась, грудью к его плечу прижалась. – Думаешь, я так быстро на тебя злиться перестану?
Игорь шутливо простонал, зажмурившись.
- Сколько можно злиться?
- Ты сам виноват. – Даша отодвинулась от него, легла, пристроив голову на его плече, и одеяло к груди прижала. – Ты вообще меня не слушаешь. Или не хочешь слушать. Ты делаешь только то, что тебе удобно.
Игорь с досады поморщился, пользуясь тем, что девушка не может видеть его лица, и прикрыл глаза рукой, согнутой в локте. А потом осторожно выглянул, чтобы на часы взглянуть.
- Гоша. – Даша на бок перевернулась и прижалась щекой к его груди. – Гош, ну чего тебе не хватает?
- Мне всего хватает.
- Тогда может, хватит уже метаться?
Игорь на постели сел, и Даше пришлось отпустить его. Смотрела на его спину, на то, как он лениво потягивается, Игорь очень старался казаться спокойным, но что-то его выдавало. Скорее всего то, что он сбегал всякий раз, как Даша заводила неприятный для него разговор. Вот и сейчас вскочил, а ведь обычно растолкать его после секса было очень трудно, Игорь любил после понежиться в постели, а ещё лучше получить чашечку свежесваренного кофе в придачу с несколькими поцелуями, а в последнее время он вёл себя так, словно, отрабатывал повинность, а не любовью с ней занимался. Полчаса в постели с ней, а потом быстрее уехать, ведь у него дел столько, что голова кругом! У него работа, дети и даже бывшая жена. Даша всё больше склонялась к выводу, что Игорь решил вернуться обратно, к Марине. Это звучало дико, это было глупо, после всех тех усилий, которые она приложила, чтобы наглядно ему показать, где, а главное с кем, ему лучше. Ведь он сам – сам! – жаловался ей, ещё несколько месяцев назад, что семейная жизнь стала невыносимой, что любовь прошла, остались одни заботы, и некоторая доля дружеской привязанности. А рядом с Дашей он душой отдыхает, благодаря ей у него второе дыхание открылось, жить захотелось, к чему-то стремиться, а то ведь в его жизни уже очень давно ничего не происходит. Марина окончательно погрязла в быту, она ни о чём другом, как о детях и ремонте, не разговаривает. Только списки требований составляет: продукты, детские вещи, обои, штукатурка, новый холодильник. Даша тоже списки составляла, но в них под всеми номерами значилось совсем другое: любовь, поцелуй, секс, и никаких серьёзных требований. И тогда он стремился к ней, он у неё в доме душой отдыхал, сам так говорил, а теперь что? Интерес потерял?
Хорошо, даже если предположить, что это так, то почему его потянуло обратно к Марине, на всё знакомое так давно и привычное? Даша не верила, что дело тут в детях, на которых он в последнее время просто помешался. Игорь думал о бывшей жене, Даша была в этом уверена, и оттого, что сделать ничего могла, последние силы теряла. Не понимала причины. Соскучился, раскаялся или…
- Она никогда тебя не простит.
Игорь как раз свитер надел и замер так на мгновение, с поднятыми вверх руками. На Дашу взглянул.
- Что ты выдумываешь?
Она широко улыбнулась.
- Не простит, - протянула она нараспев и с явным удовольствием. Потянулась, как кошка, не спуская с него выразительного взгляда. – Я точно знаю. Я для этого, точнее, мы с тобой, всё для это сделали.
- Дашка, замолчи. – Он ремень застёгивал, и глаза старательно отводил.
Она хмыкнула, с интересом за ним наблюдая.
- А ты куда собираешься?
- По понедельникам я сына забираю из бассейна, ты забыла?
- Ну что ты? Как я могла… Раньше его Гранович забирал, а теперь, значит, ты.
- Ты же знаешь, что его нет в городе.
- Знаю. Две недели уже нет. Самые ужасные две недели в нашей с тобой жизни. Когда я тебя делю с Ма… с тётей Мариной, а не наоборот. Гош, она лучше меня? Ты всегда говорил, что я самая красивая. – Она на постели села и намеренно отпустила край одеяла, оно упало, обнажив грудь.
- Ты самая красивая. – Игорь подошёл к ней, наклонился, чтобы поцеловать, а когда Даша его за шею обняла и на себя потянула, сопротивляться не стал, и даже засмеялся над её пылкостью. Даша сначала волосы ему растрепала, а потом схватила за уши, заставила от её губ оторваться, посмотрела ему в глаза.
- Или тебе покоя не даёт, что ты слишком рано с ней развёлся? Ещё бы немного, какая-то неделя, две, и всё было бы по-другому. Что-то мне подсказывает, что ты не ушёл бы от неё, узнав про Стеклова.
- Дура ты. – Он руки её с себя скинул и выпрямился.
- Не такая уж и дура. Уж поумней твоей бывшей жены. Давай, посоперничай с Грановичем, вот и узнаем, кто из вас лучше. Ты пока не набрал нужного количества баллов.
- Ну, вот что ты злобишься, Даш? Ты ведь нормальная девчонка, что ты ядом плюёшься? Тебе легче от этого?
- Мне не легче, не легче! – закричала она, не сдержавшись. – Ты говорил, что любишь меня, я же поверила тебе! Или ты думаешь, мои родители с восторгом отнеслись к тому, что я замуж за женатого собралась? Но ты вспомни, что ты мне говорил! И как быстро ты все свои слова позабыл. Сволочь ты, Игорёша. – Даша встала, накинула на себя халат. – Или ты думаешь, мне приятно было объяснять всем, почему ты двоих детей бросил? А все смотрели на меня с лёгким недоумением, мол, вот из-за неё, детей и Марину святую оставил? А теперь ты опомнился? Ну и ради бога. Собирай вещи и проваливай, понял?
Игорь руки в бока упёр и тяжело выдохнул, раздражённый и обиженный её словами.
- Дашка, не нагнетай, я прошу. Вот что ты завелась? Я еду забирать сына, отвезу его домой, а потом приеду к тебе. Что не так?
- Да всё не так! Стань, наконец, мужиком, и прими решение. Хочешь к ней вернуться? Возвращайся. Только не забудь узнать, нужен ли ты ей!
Игорь развернулся, из спальни вышел, хлопнув дверью, а Даша следом за ним бросилась.
- Куда ты пошёл? Я сама твои вещи соберу, и убирайся к чёрту! Вместе со своей мамой, детьми и бывшими жёнами! Ненавижу тебя! Ты слышал? Я… я… Ты ещё приползёшь, на коленях приползёшь!
Уже в прихожей, сунув одну руку в рукав куртки, Игорь обернулся к Даше, и весьма выразительно шикнул:
- Не ори.
- И ты на меня не ори! Не смей, понял? Я Серёге пожалуюсь, и тогда посмотрим, как ты запоёшь!
- Ой, я тебя умоляю, - Игорь откровенно скривился. – Ты на самом деле думаешь, что из-за твоих капризов Серёга меня турнёт? Детка, я думал ты умнее, честно. Ты забываешь, что твой брат ни черта не автослесарь, он бизнесмен. А вся клиентская база на мне держится. Ко мне люди идут, а не к брату твоему. Давай, попробуй лишить его дохода.
Она ударила его. Стукнула кулаком по плечу, Игорь руку её перехватил и от себя отстранил, а потом тихо, но угрожающе сказал:
- Прекрати дурить.
Захлопнул за собой дверь, выйдя из квартиры, слышал, что Даша заплакала, но он не вернулся. На часы взглянул и поспешил вниз по лестнице. Боялся опоздать, если честно, ведь зная Антона и его упрямство, можно было с уверенностью сказать, что он просто уйдёт и отца дожидаться не станет. Антон продолжал упорствовать и злился на Игоря, и даже скрывать этого не хотел. А Игорь не знал, как с ним разговаривать, не объяснять же двенадцатилетнему мальчишке все перипетии взрослой жизни. И если можно попытаться объяснить сыну, почему мужчина уходит от женщины, даже некогда очень им любимой, то найти доводы для объяснения, почему он мать его оставил, Игорь найти всё равно не сможет. Только злить Антона и ситуацию нагнетать. Да и вообще, не должен сын этого знать, слишком мал ещё, не поймёт. Но когда-нибудь… Когда-нибудь обязательно.
Антон его приезду не особо обрадовался. В машину сел, пофыркал, и заявил:
- Я бы и сам доехал на автобусе.
- Не сомневаюсь, - спокойно отозвался Игорь, поворачивая ключ в замке зажигания. – Что в школе?
- Как всегда.
- Как всегда три? Или хуже?
- Меня сегодня не спрашивали.
- Это очень здорово. Мама сегодня до вечера на работе?
- Да. Ты Эльку заберёшь?
- Я же обещал.
Антон посверлил его задумчивым взглядом.