С поликлиники ему первому сообщили результаты анализов, десять недель беременности.
В воскресное утро началось с того что Александр Александрович пригласил в гости самых близких друзей.
Он почти не волновался. От них уже ничего не зависело, но сказать надо было.
- Друзья, сегодня особенный день, и его я хочу провести с вами. С теми с кем начинал, в ком уверен до конца. Я хочу познакомить вас, с самым дорогим мне человеком. Конечно мне бы хотелось бы чтобы вы приняли его сердцем. Но если нет, то хотя бы не мешали.
Он встал и вышел из овального зала.
Варя читал книгу, любимые светлые брюки, кашемировый свитер. Он взял ее руку и перецеловал все пальчики.
- Пойдем, родная.
Все мужчины встали при их появлении.
- Прошу знакомиться, Варвара Николаевна Малышева. Образование высшее, киноактриса. К сожалению, мы оба потеряли родителей. Поэтому благословения просить не у кого. А теперь давайте знакомиться.
- Валентина Сергеевна, Сергей, и еще Сергей, с Дмитрием ты знакома, Варя улыбнулась прессекретарю.
- Вот еще Дмитрий, наш тандем, самый длительный.
- Варя, это самые близкие мне люди. И в их присутствии я прошу тебя, оказать мне честь, и стать моей женой.
И кольцо он купил, очень красивое, с крупным бриллиантом.
Потом конечно она упрекнет его, что не предупредил, вытащил на люди в "домашнем".
Он улыбнется и ответит: "Во всех нарядах, ты душечка, хороша!"
Все выпили стоя.
- Варе нельзя, а мне уже можно, - полуштливо намекнул Президент.
- За это не грех и повторить, - произнес кто-то из мужчин.
Варя была совершенно растеряна. Дрожали руки, ноги. Она села и весь обед хранила молчание. Просто улыбалась всем гостям откровенно счастливой улыбкой любимой женщины и будущей матери.
12. Подруги
Машка, так она просила себя называть, вошла в жизнь Вари случайно.
Их пригласили на юбилей известной в прошлом актрисы - Горловой, Маша, была ее дочерью.
Вся резко-ехидная, соблазнительно-роковая, она уже семь лет после развода жила одна. Вернее пребывала в краткосрочных романах.
Варю она в первый же вечер пыталась напоить, "посмотреть, что ты за фрукт".
Выручил, Варю конечно, муж. Пригрозив пальцем, вроде бы в шутку, новой Вариной знакомой, он вручил жене высокий бокал с соком. Варя вспомнила наставления его перед любым "выходом в свет" - "ничего не пей, делай просто вид".
Стареющая актриса, попросила президента о туре вальса. Варе доставляло несказанное удовольствие видеть, мужа смущенным. Вел он юбиляршу уверенно, но за музыкой явно не поспевал.
Новая подруга, была уже пьяна и подмигнув Варе, ехидно спросила: "А ведь они друг другу подходят? Что ответишь?"
Варя ответила танго, танец был отрепетирован, к годовщине свадьбы. И потому, смотрелся эффектно и произвел фурор.
Глаза в глаза они смотрели с Сашей, зажигаясь друг от друга.
Правда Варя думала только о танце, а у мужа она заметила вздрагивающие от возбуждения крылья носа. Он явно думал, о более фривольных вещах.
Он пытался тут же увезти ее с банкета, сжимая горячей ладонью ее руку, он призывно то сжимал, то разжимал пальцы, давая знак - любимая, я хочу.
Но тут Машка, увела ее показывать семейные реликвии.
- Была не права, еще есть огонь, сама знаешь где. - И засмеялась.
Потом они обменялись телефонами. Вернее подруга дала свой номер.
- Звони, я всегда рада погреться у чужого огня любви, чтобы, совсем уж не окоченеть в этом бездушном мире.
Встречи их были редки. Машка всегда цитировала Колю, своего бывшего. Шутила его шутками, жила его новостями.
- А Коля, новую машину собирает, и назвал "Маня", представляешь, в мою честь!
Варе до слез было жалко, эту хрупкую, брошенную женщину. Даже двое детей, от Коли, семь лет одиночества, не притупили в ней боли расставания.
Она носила ужасные штаны, широкие мужские рубашки и собирала свои густые, темные волосы в небрежный пучок.
Такая вот милитари-унисекс, живущая прошлым.
Лера.
Знакомству с Лерой, предшествовала маленькая семейная ссора.
- Саша, - однажды, после любовных баталий, сказала Варя. - Мне хочется, пойти на премьеру в Дом Кино.
- Угу, это когда?
- Седьмого числа.
- Не могу, у меня совещание общественного совета. И вообще, можно просто посмотреть фильм.
- Нет, премьера-это совсем другое. Я плесневею в этом стерильном мире. Я не была за эти полтора года ни на одной премьере.
- Все это очень убедительно, а Сашка, как же?
- Зинаида Павловна согласна.
- Кто бы сомневался. Что, уже свободы захотелось, птица, ты моя, синяя?
- Александр, что за тон? Словно я прошусь в ночной клуб, или на сборище свингеров.
- Душа моя, Варя, это мне, твои интонации не понравились. Словно, я, Синяя борода, держу тебя на цепи. Все, я в душ.
Варя плакала тихо, почти беззвучно.
Муж пришел, поцеловал в плечико, прижался и обняв, наконец-то услышал, всхлипы и шмыганье.
- Так, пошла в наступление, тяжелая артиллерия. Без охраны не пущу!
- Сашенька, ты мой самый - самый.
И конечно опять закружилось все сначала - истома, огонь, фейерверк желания и чувственности.
Угомонились часам к трем. Маленький Сашка, спал, большой тоже, а она лежала до утра с открытыми глазами. Впервые, она реально оценила всю власть над своим мужчиной. До этой ночи она просто дарила себя без остатка, лишь бы был счастлив, ведь он несет такой груз ответственности, а она всего лишь бывшая актриса. Всего лишь женщина, а оказалось - ЖЕНЩИНА!!
Она одела свой любимый натурального шелка брючный костюм, уверенная, классика всегда в моде.
Дом Кино сиял бриллиантами, зубными имплантатами и хрустальными люстрами.
Охрана никого к жене Президента не подпускала, да и не было у Вари здесь знакомых, Машка подцепила от младшего сына ангину, сидела дома, а больше, никого в этом море людей знакомых не было.
Девушка была худа, бледна и воинственна.
Хмыкнув, посмотрела на охрану, и протянула Варе большую коробку попкорна. Та даже удивилась, в таком престижном зале, где все так гламурно-изысканы, такая вот девушка в дредах, в рваных джинсах. Ей стало, весело и беззаботно, как в юности.
- Лера, - представилась незнакомка.
- Варя.
- Я тебя узнала, жаль, что замуж выскочила.
Конечно они сели вместе, охрана окружила их со всех сторон, в партере, на пригласительных места не обозначались, поэтому никто и не возмущался.
Лера, отпускала ехидные замечания по-поводу, "очередного" шедевра Голливуда.
- Отстой, конвульсии гнилой простаты. А сейчас будет имитация оргазма, поверят только фригидные дамы и стукачи импотенты.
- Неплохой сюжет, правда слишком много компьютерной графики, - защищала Варя коллег.
- Я наше кино люблю, эх, мне бы с Тарковским в одно время родиться. Я его даже на спиритическом сеансе вызывала.
- Пришел?
- Пришел, обматерил и ушел.
Сама Лера, уже в двадцать изведавшая славу, и, сценариста и режиссера, металась в бесплотных попытках найти, того, единственного, меняя при этом партнеров, почти ежедневно.
В теле ее, маленькая девочка ломала и ломала игрушки-души, свою, и очередных бой-френдов.
Ей нравилось испытывать боль, и физическую и душевную, она искала и нарывалась на садистов, беспринципных альфонсов, пустоголовых стриптизеров. Ей нравилось их ремесло, так схожее с ее, обнажать тело, как она обнажает души, свою, своих бывших друзей или одноклассников.
Варю она нашла по запаху. Да, вот так, словно, младенец, тянется мамкиной груди, так и Лера, учуяла, запах искренней любви к мужчине, к детям, к собакам.
Больше всего ее восхищали зеленые глаза подруги. Она влюбилась всерьез и кажется надолго. Причем безответно, ибо со всей прямотой предложила Варе секс, пусть даже втроем, а когда та отказалась, прослезилась и зло подытожила: "Забей!"
В порыве "страсти", на бледной коже, обитательницы ночных клубов, появилась очередная татуировка - зеленые глаза. Мастер тату превзошел сам себя, так мог нарисовать только Леонардо, взгляд следил за вами, как бы вы не хотели скрыться.
Варя ее не боялась, она видела, что Лера просто играет, всегда, наверное, только во сне бывает сама собой, да и то не неизвестно.
Муж о новых подругах знал, раз в месяц отпускал на "девичники", обычно шли в кафе - мороженное, или просто в самое модное на тот день. Единственное условие, охрана всегда должна быть рядом.
Из всех троих Варя была самой по-женски счастливой. Машка - жила прошлым, Лера-будущим, одна Варя была здесь и сейчас, она любила взахлеб, не зная, сколько еще у них с Сашей дней, лет - сколько??
13. Ты у меня одна…
Святая наука - расслышать друг друга
сквозь ветер, на все времена…
Две странницы вечных - любовь и разлука -
поделятся с нами сполна.Булат Окуджава
Легкий поцелуй мужа не разбудил Варю, а оставил пребывать в сладкой неге.
Маленький Сашка еще спал, и она надеялась, немного насладится тишиной прекрасного, летнего утра.
Но вдруг раздался звонок внутреннего телефона.
За этот год семейной жизни это случилось впервые. Сердце сжалось от страха: "Саша, что то случилось!"
Она подняла трубку, и услышала женский, незнакомый голос.
- Варвара Николаевна?
- Да, что с Александром?
- С ним все в порядке, а вот ваше время закончилось.
- Я не понимаю о чем вы, кто вы?
- Это жена законная, венчанная. А вы для нас с Саней, всего лишь суррогатная мать. Вот кормить грудью закончили и все, в глушь, в деревню, - и на том конце правительственной связи, громко рассмеялись.
В трубке еще развались короткие гудки, из детской послышалось сопение сына, а Варя никак не могла прийти в себя от услышанного.
Потом она положила трубку на рычаг, встала и прошла к сыну в комнату.
Тот уже стоял и приплясывал в кроватке. увидев маму он заулыбался, и протянул к ней ручки.
Разумом женщина понимала, надо держать себя в руках, ее рыдания могут испугать малыша. Но порог ее сил был исчерпан, она прижала сына к груди и зарыдала в полный голос.
Остановил весь этот акт отчаяния сынок.
- Ням, ням, ма-ма-ма, - запел он, вырываясь из Вариных рук.
После завтрака она позвонила подругам, договорилась с Зинаидой Павловной, что та посидит с сыном. И поехала в Москву.
Тщательный макияж не мог скрыть припухших от слез глаз. Она надела темные очки.
Подруги были совершенно свободны, кафе было новомодное, что-то мистическое. Жутко пурпурные тона обивки, черные шторы.
Машка заказала капучино, Лера махито. Обе были за рулем, впереди еще долгий трудный день.
Варя впервые за два года заказала себе алкоголь, какой - то фирменный коктейль. Цвет у напитка был зловеще рубиновым.
Она рассказала подругам о звонке.
Машка логично спросила:
- Ты мужу звонила? Что он говорит?
- Нет.
- Связи нет?
- Есть, но в самом крайнем случае.
- А ну да, это не крайняк, всего лишь ссылка, - усмехнулась Лера.
- Девочки, если это правда, то он мне чем поможет? Скажет, да, жена мне она, а не ты. Ребенка я не отдам!
- Да уж не знаю, тут даже Павел Остохов бессилен. Они тебя так закроют, что никто и не вспомнит.
- И нас заметь, тоже могут, - вторила Машке Лера.
Варя посмотрела в эти единственно близкие ей теперь лица.
Одна, один на один с бедой, с болью.
- Ну ты не кипяшись, у тебя же американское гражданство, тебе только до посольства с Сашкой добраться, а там они тебя не достанут.
- А если просто сесть на самолете и улететь в Лос-Анджелес или на ранчо? Мне бы только от охраны отвязаться.
Машка оглянулась на охранника стоящего в дверях зала, скептически улыбнулась.
- Пробовать надо, только надо все обсудить, Я тебе, как никто понимаю, если бы моих спиногрызов кто-то бы отнял, пусть даже Колян. Горло бы перегрызла.
- Если у меня детей нет, то это значит, что я не чувствую Варькину боль. Надо все продумать. Как сценарий, все разложить по полочкам. Тут тачка, можно переодеться в Машку, и на ее тачке в аэропорт. Вот мальца, как поменять, Машкины то уже большенькие, мне, что ли, у кого дитеныша на время взять понянчить?
План был дельный. Варино сердце до этого сжатое от страха, распустилось словно цветок, щеки порозовели, и вдруг когда улыбка надежды затеплилась в уголках губ…
- Скорую, скорую вызовите, женщине плохо.
Варя сползла со стула и лежала без сознания. Вокруг суетилась охрана, Лера хотела набрать номер службы спасения, но в глазах стояла кромешная тьма. Она упала рядом с подругой на ковер.
Машка еще смогла положить устало голову на стол, и тоже потеряла сознание.
В Москве шло совещание Совета Безопасности, Президент слушал очередное выступление, делая пометки в блокноте. Вдруг кто-то за спиной склонился и шепнул - Александр Александрович, пожалуйста пройдите в приемную.
Он удивленно посмотрел на своего прессекретаря. Лицо Лескова было бледным. Когда он стараясь не торопится, вошел в приемную, первых кого они увидел, были Сергей и Дмитрий.
- Саша, крепись.
- Сашка, Варя?
- Варвара Николаевна, уже в Склифе, будем, надеется. Стабильно-тяжелое. Лучшие токсикологи.
Вертолет летел медленно, он кусал губы, он держался, до того самого момента, пока не вошел в реанимационный бокс, и не увидел прежней своей Вари.
Кукла, надувная кукла, бело-синее лицо, словно панна в "Вие".
Провода, трубочки. Маска на лице.
Он рыдал беззвучно, только дрожали плечи и из груди вырывались редкие хрипы.
Врач, налил ему пятьдесят коньяка, потом себе.
- Ситуация сложная, но не безнадежная. Яд, нервнопаралитического действия. Ситуацию с Вашей женой, Александр Александрович, усугубляет наличие алкоголя в крови. Две другие женщины тоже без сознания, но их положение не такое тяжелое. Все будет ясно, когда Варвара Николаевна придет в себя. Я хотел бы вас попросить подписать один документ.
- О чем? - ему вдруг стал противен этот врачи, тут горе, а он автографы собирает.
Он брезгливо поморщился и подвинул к себе лист с текстом.
- Ваша жена была беременна.
- Я не знал, - ошарашено, еле выговорил он.
- Срок небольшой, скорее всего она и сам не знала. Недели три не больше. Но яд может повлиять на формирование плода. Надо ваше разрешение на аборт.
- Вы что, ее еще и резать будете? - шепотом прокричал он.
- Нет срок маленький, медикаментозный аборт.
Он подписал, необходимые бумаги и попросил оставить его одного.
Лучшее сейчас лекарство работа, но он налил себе еще пятьдесят коньяка, и пошел в палату, к жене.
Ему хотелось одного - остаться с любимой один на один. Прижаться к руке без этих иголок и лейкопластырей, отдать тело, душу, власть, лишь бы выжила.
Он находился в палате минут пятнадцать, потом вышел уже прежним, собранным и с холодным разумом.
- Кто дело ведет?
- ФСБ, четвертый отдел.
- На Манежную. Сюда усиленную охрану. Мне докладывать каждые полчаса.
В кафе народу было мало, поэтому арестованных было немного - повара, техперсонал и одна супружеская пара. Всех не отпускали, ждали "самого". Он приехал, пожал начальнику отдела руку, и попросил ознакомить с первыми результатами.
- Подозреваемый один. Официант, обслуживающий стол. Но и другие версии рассматриваем.
- Заказчик, имя?
- Заказчика, как такового нет. - полковник увидел, как "сам" порывается, что-то сказать.
- Это абсолютно точно. Официант, невменяем, дал показания, отдал флакон из-под вещества. Ему тридцать шесть, мать старуха недавно умерла, жена умерла от рака груди. Сами посмотрите и послушайте.
Офицер отодвинул темную штору и нажал на невидимую кнопку.
Сотрудник госбезопасности допрашивал официанта. Высокий, рыжий мужчина, довольно симпатичный. Правда про лица такие говорят - себе на уме.
- Вы их знали до этой встречи, Борис?
- Да, давно уже приходила, Лера, несчастная женщина. Часто в синяках, редко трезвая. Вторая, это же известная актриса. Одинокое неприкаянное сердце. Женя, моя Женя, шепнула, помоги. Зачем им мучиться.
- Женя, это его умершая жена, - шепотом пояснил кто-то.
- Ей такие подруги в радость. Ведь, вы же понимаете, господин следователь, в обычной жизни, они бы и не встретились.
- Хорошо, я вас понял. Но третья, женщина, ее вы знали?
- Нет, красивая, правда?
- Очень, - согласился офицер. - И очень счастливая.
- Ах, не говорите ерунды. Она, как раз самая несчастная. Муж ребенка решил отобрать. Очень влиятельный человек, очень. Я сам слышал, даже Павел Остохов бы не помог.
- Что за бред, о ком он?! - не выдержал президент.
- Вы о ком говорите? О женщине за этим столиком, или другим?
- Да, что вы все путаете. Конечно, они все вместе сидели. Красивая собралась бежать в Америку, эти две ей помогать решили. Женя просила, скорей скорей, а то уйдут. Женя такая чувствительная к чужому горю. Вот первой я насыпал той, красивой, потом уже Маша, та почти и не пила, просто кофе горячий, поэтому тоже без сознания.
- Хорошо, где яд взяли.
- Это не яд, мамино лекарство Маме выписывали, я не давал, зачем. Женя сказала, это бесполезно, не поможет. Надо тем, кому плохо. Да и не дружила она с моей мамой.
- Александр Александрович, - в темную комнату заглянул еще один сотрудник. - Мария пришла в себя.
- Едем, бред полный, не верю, что это он сделал.
Маша лежала и ела яблоко. На мгновение ему стало обидно, Варя там мучается, а эта, - но потом он взял себя в руки. У этой двое детей.
- А что случилось? Девки где? - как всегда грубовато спросила Варина подруга.
- Маша, они в соседних палатах. Перескажите мне вашу встречу. Что Варя говорила.
- Не могу, вот честно не могу. Пусть сама если хочет, говорит.
- Послушайте, Вы, моя любимая женщина, мать моего годовалого сына в реанимации. Кончайте выеживаться. Что за бред, о том, что сына отниму.
- Не орите, сами все затеяли.
- Маша, четко, ясно и быстрее! - снова сорвался он на крик.