Содержание:
Некогда в лондонском Сити... 1
ПРОЛОГ 1
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 1
ЧАСТЬ ВТОРАЯ 36
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 53
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ 76
ЧАСТЬ ПЯТАЯ 96
ЭПИЛОГ 108
Джудит Гулд
Чертовски богат
Некогда в лондонском Сити...
Некто Чарлз Бергли основал аукционное дело. Шел тогда год 1719-й, и на троне сидел Георг Первый. Бергли продавал с молотка серебро и фарфор.
Его предприятие процветало.
В 1744 году книготорговец Сэмюэл Бейкер решил расширить свое дело и тоже обратился к публичным продажам. И он преуспел, хотя легендарное впоследствии имя дал компании его племянник и преемник Джон Сотби.
Наконец, в 1760 году Джеймс Кристи распахнул двери третьего аукционного дома. Поскольку он занялся продажей картин и мебели, оставив Бергли его серебро и фарфор, а Сотби – его книги, в гору пошло и это дело.
Почти два столетия три аукционных предприятия сосуществовали мирно и счастливо. Распродавая имущество какого-нибудь родового поместья, "Кристи" неизменно отсылал его библиотеку к "Сотби", а серебро и керамику – к "Бергли". По крайней мере трижды – в 1934-м, затем в 1940-м и, наконец, в 1947 году три дома даже затевали объединиться. Правда, ничего из этого не вышло.
Но к 1964-му от мира и согласия не осталось и следа. Все началось с того, что "Сотби" приобрел сеть магазинов в Нью-Йорке, мгновенно превратив тем самым свое предприятие в первую аукционную компанию поистине мирового масштаба. Почти сразу же вслед за ним "Кристи" и "Бергли" также избрали Манхэттен плацдармом для развертывания своих операций по всему земному шару.
С этих пор все сокровища мира превратились в предмет потенциальной купли-продажи, а конкуренция между тремя домами становилась день ото дня острее. Они неудержимо расширялись: открывались новые филиалы, приглашались новые эксперты, сведущие в мебели, картинах, коврах, книгах и старинных манускриптах, в винах, фотографиях, музыкальных инструментах, монетах, оружии, драгоценных камнях...
Давняя традиция дележа барышей отошла в прошлое. Когда речь идет о баснословных деньгах, о добрых старых временах можно только вспоминать.
Аукцион стал частью Большого Бизнеса.
Здесь и начинается наша история...
ПРОЛОГ
Макао, 13 сентября
Встречу назначили в укромной прибрежной вилле вдали от шумного города игроков, проституток, грабителей и авантюристов.
Один из участников прибыл на краденой машине и вошел через парадную дверь.
Другой подошел морем и причалил ворованную моторку у пристани позади дома.
Оба были в черном, на обоих просторные спортивные костюмы, перчатки и бесформенные капюшоны, так что, если бы им случайно пришлось встретиться на людях, они не узнали бы друг друга.
То же можно сказать и об их голосах. Звучали они глухо и монотонно, как у роботов, чему способствовали какие-то электронные приспособления в уголках рта. Так надежнее. И даже обращались они друг к другу, используя кодовые имена.
Как и было задумано, эти двое встретились в холле с мраморными стенами без окон. Лишь тускло мерцала хрустальная люстра (напряжение было понижено до минимума), но глаз собеседников было не видно – на всякий случай оба надели черные очки. Какое-то время они настороженно вглядывались друг в друга, зная, что напротив стоит один из двух самых страшных людей в мире.
Первым заговорил тот, что повыше.
– Мне понадобятся десять лучших специалистов в своей области, – искаженный приборами голос звучал глухо и невыразительно. – Вот список. Шестеро давно залегли на дно. Их надо отыскать. Остальные, насколько мне известно, отбывают пожизненное заключение. Их надо вытащить. Сможете?
– А каковы сроки проведения операции? – И этот голос был монотонным и невыразительным.
– Пока не установлены.
– Хорошо. – Последовал кивок головы, прикрытой капюшоном, рука в перчатке потянулась к списку, на мгновение (его оказалось достаточным, чтобы запомнить имена) вспыхнул фонарик, вделанный в ручку, вслед за ним – зажигалка: бумага сгорела, пепел рассыпался под резиновой подошвой. – Мне понадобится четыре месяца.
– Они у вас есть. А потом – потом работа, быть может, она начнется сразу, а может, через год или даже позже. Нашим людям потребуется надежное убежище и терпение.
– Гонорар?
– По десять миллионов долларов каждому. После выполнения работы.
Последовала пауза.
– Моя доля?
– Половина остатка.
– То есть?
– Примерно полмиллиарда. Столько же, сколько и мне. Насколько я понимаю, вас это устраивает?
Невидимый кивнул.
– Отлично. Встретимся ровно через два месяца. Связь – как обычно.
Еще до рассвета в двух противоположных концах Макао случилось два "происшествия".
Какая-то машина потеряла управление, врезалась в стену и взорвалась. К моменту прибытия пожарных от нее остался лишь обгоревший остов.
Почти в ту же минуту моторная лодка налетела на пришвартованное в порту судно на подводных крыльях, совершающее рейсы по маршруту Макао – Гонконг. И вновь раздался мощный взрыв, и ночь осветилась огромным огненным шаром.
Чжан Гу, начальник пожарной охраны острова, побывавший и там, и там, ломал голову над случившимся. Его люди, включая и водолазов, обшарили каждый квадратный дюйм, но обнаружили лишь обломки.
– Но так же не бывает! – сказал Чжан Гу своему заместителю Линь Чжу.
– Как именно не бывает, сэр? – спросил Чжу.
– Два крупных происшествия – и ни следа человеческого присутствия, даже лоскута кожи не нашли.
– Наверное, это были просто вандалы, сэр.
– Скорее всего, – вздохнул Гу. – Но все равно мне это не нравится. Это дело дурно пахнет.
– Прикажете продолжить поиски, сэр?
Чжан Гу на секунду задумался.
– Да нет, не стоит, – устало сказал он. – Снимайте людей, все равно ничего не найдем. Пустая трата времени.
Чжан Гу и представить себе не мог, насколько он прав. Преступники уже давно были далеко от Макао.
Один – в тысяче миль отсюда, на борту самолета, направляющегося в Сидней.
Другой только что приземлился в Токио – на пути в Гонолулу, где его ожидали теплые воды Вайкики.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Владелец "Голдмарт" выигрывает аукционный тендер
Специально для "Нью-Йорк таймс"
Нью-Йорк, 12 октября
По сообщениям источников с Уолл-стрит, Роберт А. Голдсмит, собственник "Голдмарт инкорпорейтед", приобрел контрольный пакет акций "Бергли инкорпорейтед" за миллиард долларов.
В результате этой сделки Голдсмит получил более пятидесяти процентов акций этой старейшей в мире и весьма почтенной аукционной компании. Таким образом, Голдсмит совершил настоящий финансовый переворот, ибо, по утверждению аналитиков, даже в условиях нынешнего спада деловой активности контрольный пакет достался ему по дешевке...
Глава 1
Нью-Йорк, 12 октября
Маккензи Тернер проснулась с желанием отхватить добрый кусок Большого Яблока, как в Америке издавна принято называть Нью-Йорк.
Стояло нечастое для Манхэттена ясное свежее утро, и даже небо казалось отполированным до блеска – ни облачка, ни малейшего намека на смог. Но погода не имела никакого отношения к тому, что испытывала сейчас Маккензи.
Все дело было в том, что именно ее разбудило, – из сладких сновидений в еще более чудесную действительность ее вернули нежные прикосновения пылкого любовника, припавшего губами к ее груди и поглаживавшего ее мягкие бедра.
– М-м-м-м-м...
Сонно постанывая и слегка улыбаясь, Маккензи с закрытыми глазами повернулась, раскрываясь всем телом, как подсолнечник навстречу солнцу. Она инстинктивно впитывала тепло, исходящее от лежащего рядом с ней мужчины.
Его ласки становились все настойчивее.
– М-м-м-м... – Она широко раскрыла сияющие янтарные глаза.
– Я так и думал, что это поможет тебя разбудить. – Он соблазнительно ухмыльнулся.
– Никогда не начинай того, чего не можешь закончить! – Маккензи выжидательно прищурилась.
Хотя их отношения, то обрываясь, то вновь возобновляясь и ни к чему не обязывая обоих, тянулись уже больше года, он все никак не мог привыкнуть к ее гипнотическому, на редкость живому присутствию. Казалось, сам воздух вокруг Кензи Тернер насыщен электричеством.
И дело тут вовсе не в ее красоте. Портрет Кензи никогда бы не украсил обложки откидного календаря или рекламных полос в газете – куда ей с ее волосами цвета собольего меха, лукавым личиком эльфа, высокими скулами, бровями вразлет и маленьким упрямым подбородком! Все это придавало ей вид скорее беззащитный, мальчишеский, нежели сексуально-соблазнительный.
Но было в этой ладно слепленной головке, сидящей на пышном, но грациозном теле, что-то тревожное и манящее.
Все это вместе и заставляло мужчин одновременно желать ее и оберегать.
– Не надо, Чарли, – вяло выговорила она, нерешительно пытаясь его оттолкнуть. – Ты же знаешь, мне пора на работу...
Он поднял голову и ослепительно улыбнулся.
– Разумеется, знаю. – Упершись ладонями в матрас, он немного приподнялся и сразу же вновь опустился, и вошел в нее как раз так, как она любила – не отводя взгляда, бедро к бедру.
Маккензи восторженно и восхищенно выдохнула воздух и, подчиняясь его неторопливым, но настойчивым движениям, часто задышала.
– Быстрее! – прошептала она. Ее глаза вспыхнули, как у животного, неожиданно ослепленного автомобильными фарами, и она изо всех сил впилась ногтями в его ягодицы. – Быстрее!
– Не торопись, малыш, – мягко сказал он. – Ведь мы не на скачках. Вот так, помедленнее. Просто лежи себе и наслаждайся ездой...
– Да!
Она глубоко вдохнула исходящий от него едкий мужской запах; его жаркое дыхание, опаляющее нежную кожу на груди, заставляло ее всякий раз вздрагивать. Они двигались все быстрее и быстрее, полностью в такт, словно это было не два, а одно тело.
– О Боже! – простонала Маккензи. – Как хорошо! Так хорошо, Чарли, что я...
Ее черты исказились, и при первой же волне оргазма из горла у нее вырвался первобытный крик.
– О, Чарли, – едва слышно прошептала она. – Чарли...
Он откинулся на подушку и, тяжело дыша, выдавил из себя кривую ухмылку.
– С добрым утром! – хрипло проговорил он.
– Еще с каким добрым! – Широко раскрыв глаза, она поцеловала его и пробежала пальцами по спутанным черным волосам, которые, несмотря на пышные усы, придавали ему задорный, почти мальчишеский вид.
Какое-то время они лежали неподвижно, все еще тесно прижимаясь друг к другу. Вдруг глаза у Маккензи расширились от ужаса. Она увидела будильник.
– Черт! – Она отшвырнула его в сторону.
Чарли перекатился через нее.
– Что это с тобой, черт побери?
– Проклятый будильник не зазвонил, вот что! – Маккензи яростно встряхнула растрепанными волосами.
– А он и не должен был зазвонить. – Чарли потянулся, заложив руки за голову. – Я его выключил.
– Что-о? – Она изумленно воззрилась на него.
– Что слышала. Я его выключил, чтобы он нам не мешал.
– Подонок! Свинья! Ты... ты... – Она схватила подушку и принялась колотить его по голове.
Защищаясь, он поднял руки.
– Эй! Да успокойся же ты. У меня сегодня выходной.
– А у меня нет! Теперь я из-за тебя опоздаю.
Отведя душу, она отшвырнула подушку, соскочила с постели и кинулась в ванную.
– Чего так волноваться? – крикнул он ей вслед. – Неужели нельзя позвонить и сказаться больной?
Она высунулась из-за двери.
– Ты что, забыл? Сегодня у нас первая встреча с новой администрацией.
Он тупо посмотрел на нее.
– О Боже! – Она в изнеможении закатила глаза. – Я же тебе говорила: у нас новый хозяин, вернее, новый владелец контрольного пакета акций. С сегодняшнего дня он официально вступает в свои права! Ясно, кретин? – Она посмотрела на него. – Ну? Хватит валяться и изображать из себя султана в гареме! Пошевеливайся! Хоть кофе-то ты можешь сварить? Да поживее! – Она нетерпеливо хлопнула в ладоши.
Он по-прежнему лежал, скрестив руки под головой и лениво пошевеливая пальцами.
– Не шуми, Кензи, ты же знаешь, что на кухне от меня мало проку.
– Тысяча извинений! – прорычала она, снова закатывая глаза. – Уж эти мне легаши! Похоже, я сегодня выиграю соревнования по бегу. Ну почему, почему, – с мольбой произнесла она, ни к кому не обращаясь, – я связалась с легашом-итальянцем, который даже кофе сварить не может? Кто-нибудь мне ответит на этот вопрос?
– Может, потому, что я так хорош в постели? – с плотоядной улыбкой сказал он.
– Жаль, что ты не так же хорош на кухне. – Она вопросительно посмотрела на него. – Слушай, а тебе сегодня нигде не надо быть? Скажем, отловить кого-нибудь или что еще?
– Нет. До завтра, когда мы встречаемся с коллегой из Интерпола, ничего, сладкая ты моя. Помнишь, я тебе говорил, что мы будем распутывать это дело о хищении картин...
Но этого Маккензи уже не слышала. Захлопнув дверь в ванную, она встала под душ и пустила сильную струю.
Глава 2
Дина Голдсмит проснулась у себя дома в верхней части Пятой авеню с чувством, что за ночь что-то круто переменилось. Что бы это могло быть, пыталась сообразить она, лежа на причудливой венецианской кровати, настоящей фантазии в шелках.
И тут у нее пропали последние остатки сна. Она вспомнила.
Дина рывком села на кровати и довольно потянулась. Ну что за день! И как же это она могла забыть? Ведь она стала королевой Манхэттена. Вот что произошло!
Неужели это возможно? А если она ущипнет себя и...
И она действительно попыталась пустить в ход ногти, да только помешали нескладные перчатки – она всегда надевала их на ночь, чтобы не испачкать старинные кружевные простыни и не стереть с рук крем.
Как странно. Еще вчера вечером она, Дина Голдсмит, голландка по рождению, красавица жена мультимиллионера Роберта А. Голдсмита, владельца "Голдмарт инкорпорейтед" – второй по величине в Америке сети магазинов по продаже товаров по сниженным ценам (что ее внутренне всегда коробило) – легла в постель, как обычно. А сейчас, по прошествии всего восьми часов, она проснулась другой Диной Голдсмит – торжествующей женой нового владельца, или по крайней мере главного пайщика и председателя совета директоров "Бергли инкорпорейтед", старейшей в мире, самой крупной и, несомненно, наиболее уважаемой компании по продаже лучших произведений живописи, мебели, драгоценностей, марок, фарфора, ковров – да чего угодно!
"Бергли"! Само название кружит голову, оно – словно знак качества на любом товаре, что проходит через его величественные двери.
"Бергли"! В восьмидесятые здесь были побиты все рекорды публичных торгов, с молотка шло все – от Пикассо и Ван Гога до головокружительно дорогого мейсенского фарфора или старинных фотографий.
"Бергли"! "Бергли" с его трехсотлетней давности штаб-квартирой на Бонд-стрит в Лондоне и дворцом в целый квартал здесь, в Нью-Йорке, на Мэдисон-авеню, не говоря уж о двадцати трех филиалах, разбросанных по всему миру.
"Бергли"! Считающийся ровней "Кристи" и "Сотби". "Бергли", где список совета директоров и консультантов выглядит как справочник "Кто есть кто" в мире нуворишей и знати, кривившей до сих пор, как правило, свои патрицианские носы при виде ее, Дины Голдсмит, жены какого-то торговца всякой дешевкой.
Ну погодите же...
Ее губы изогнулись в зловещей улыбке, кривой, как ятаган. Это уж точно, ситуация за ночь сильно изменилась!
Что ж, пора приступать к исполнению новой роли.
– Дарлин! – пронзительно крикнула Дина.
Служанка, дежурившая прямо под дверью спальни, мгновенно появилась на пороге. Дине хватило одного взгляда на трясущуюся от страха бедняжку, чтобы понять: новость достигла и ушей слуг.
– Приготовь ванну, – коротко распорядилась она. – И смотри, вода должна быть нагрета точно до двадцати шести градусов. По Цельсию!
– Слушаю, мэм. – Опустив голову, Дарлин поспешила в громадную, всю в мраморе, ванную.
– Постой! Сначала налей в таз воды, развяжи перчатки и смой мне с рук этот проклятый крем!
– Слушаю, мэм. – Не прошло и минуты, как Дарлин вернулась с тазом кипятка и пачкой бумажных салфеток.
Дина вытянула руки вперед, как хирург перед операцией. С трудом дождавшись, пока Дарлин с помощью мыла, воды и салфеток справится наконец с толстым слоем крема, она нетерпеливо сказала:
– А теперь – ванну!
– Да, мэм.
Путаясь в бумажных салфетках, обрызганная с ног до головы водой, Дарлин вылетела из спальни.
Дина включила в штепсель вилку телефона, специально предназначенного для переговоров внутри дома, и нажала на одну из двадцати четырех кнопок.
Дворецкий отозвался мгновенно:
– Да, мадам? – Его голос звучал жестко и внушительно.
– Скажите на кухне, что я буду завтракать ровно через час, – распорядилась Дина. – Пусть сварят свежий кофе. Погорячее. Без кофеина. Полчашки простого обезжиренного йогурта. И один тост. Масла не надо.
– Немедленно передам ваши ука...
– Мой муж еще дома? – перебила его Дина.
– Весьма сожалею, но...
Дина повесила трубку и тут же нажала на новую кнопку.
Один звонок... второй... третий...
– Да? – раздался скрипучий голос личной секретарши Дины.
– Габи, пусть шофер подаст машину к подъезду ровно через полтора часа. И позвоните в "Бергли". Я хочу, чтобы у входа меня встречали трое из руководства компании. Они будут моими гидами.
– Насколько я понимаю, я тоже должна вас сопровождать, – кисло прокомментировала это распоряжение секретарша.
– Правильно понимаете.
– Хорошо, сажусь на телефон. – Особого энтузиазма в голосе Габриэлы Мортон не прозвучало. – Да, не забудьте, в два часа вы должны быть в парикмахерской.
– С этим покончено, – высокомерно бросила Дина. – Позвоните Кеннету и скажите, что, если он по-прежнему хочет заниматься моими волосами, отныне ему придется самому приходить ко мне.
Повесив трубку, Дина откинула простыни и соскочила с кровати. Сладко потягиваясь, она позволила себе несколько мгновений просто понаслаждаться своим новым положением. Затем, что-то весело напевая, накинула халат из нежно-розового шелка, обшитый страусовым пухом, сунула ноги в пушистые шлепанцы того же цвета и проследовала в ванную.