Говорит, что официантка там – вылитая Вайнона Райдер. Он хотел узнать насчет часов. Ему кажется, что он забыл их на бортике ванны. Еще он просил передать тебе, чтобы ты больше не расхаживала голышом перед Джеем, так как, судя по всему, ты шокировала его прошлой ночью. Ну вот и все, пожалуй. Ах, да. Он поздравляет тебя с днем рождения. Какая я сволочь – чуть не забыла такую деталь.
– Так это был Шон? – Джуно изумленно воззрилась на нее.
– Да, я же тебе кивнула, – невинно посмотрела Лидия.
– Но я спрашивала: "Это Джон?"
Лидия подняла голову и терпеливо проговорила:
– Ступай обратно к зеркалу, в которое ты только что пялилась, прошепчи, глядя в него, "Джон", затем "Шон", постарайся заметить разницу по губам, а потом вернешься и объяснишь мне.
Джуно стиснула зубы.
– Ладно, я иду обедать.
– Скажи-ка, уж не Мел ли пригласил тебя на обед по случаю твоего дня рождения? – Лидия хихикнула. – Это щедрый подарок!
Мел был охранник офиса, на редкость противный тип, – горилла без шеи с дурным запахом изо рта. Он питал страсть к Джуно, причину которой однажды объяснил, желая ей польстить: "Полные женщины лучше в постели".
– Нет, он подарил мне кукиш с маслом, – Джуно прошлась расческой по волосам. – Я обедаю с Трионой.
– Тогда лучше не упоминай о двойнике Вайноны Райдер. Слушай, а в честь чего ты устроила этому Джею стриптиз прошлой ночью? Я знаю, что тебе не хватает секса – ты все время жалуешься на это, но, мне кажется, стриптиз – немного чересчур, Джу.
– Да так. Оказала радушный прием в традициях доброй старой Англии.
ГЛАВА 3
Джуно работала всего в нескольких минутах ходьбы от миниатюрной эксцентрично обставленной квартирки Трионы. Джуно не переставала удивляться, каким образом подружка ее брата ухитрилась запихнуть в эту квартирку столько вещей. Триона была изящна, как статуэтка, и между заваленными столами в стиле пятидесятых, надувными стульями, кичевыми лампами в виде стекающей лавы передвигалась танцующей походкой, словно дуновение ветерка, почти не тревожа воздух на своем пути. А Джуно, большеногая и неуклюжая, всегда боялась у нее в гостях что-нибудь нечаянно задеть и вызвать цепную реакцию падений, как в детском домино.
Поэтому она испытала несказанное облегчение, когда Триона предложила перекусить в итальянском ресторанчике неподалеку.
– Я пригласила тебя, чтобы перво-наперво вручить тебе вот это, – она подала Джуно два свертка – один большой, а сверху маленький. – Большой пакет от Шона, он просил отдать его тебе сегодня. Я думаю, что тебе лучше распаковать его прямо здесь, а не в ресторане.
– Что, это настолько ужасно? – Джуно с тревогой взяла сверток. В прошлом году брат подарил ей надувного мужчину по имени Энди Пенди. Через шесть месяцев, на Рождество, Шон нарядил его в костюм Санта Клауса и отправился в путь, усадив на заднее сиденье автомобиля. Родители очень удивились, когда к их крыльцу прибыл резиновый странник, подрагивая мишурой, привязанной ко всем движущимся частям его тела. Энди Пенди и сейчас валяется в сарае у ее родителей, потихоньку выпуская воздух из дырочек.
Триона скорчила гримасу и почесала очень коротко остриженный затылок, который она каждые три недели перекрашивала в новый цвет.
– Это не лучшая его идея, но он ужасно спешил в свой дурацкий Нью-Йорк. – Она сощурила глаза, по-прежнему злясь на Шона за разлуку, на которую он ее обрек. – Свинья.
Под упаковочной бумагой в стиле семидесятых была большая желтая пластмассовая коробка для игрушек с надписью "Набор для оказания первой помощи при наступлении тридцатилетия".
Шон напихал в коробку всякой бестактной чепухи: пара старушечьих ботиков на молнии, массажная подушечка с подогревом, комплект бигуди "Кармен", краска для закрашивания седины, брошюра, посвященная семейным праздникам, видеокассета с Омаром Шарифом, несколько компакт-дисков Даниэля О'Доннела, крем против морщин "Эсте Лаудер", банка джина и три пары подтягивающих колготок. На самом дне коробки, под буклетом косметической клиники, в котором рекламировалась принципиально новая технология омолаживающего пилинга, пряталась книга из серии "Сам себе психолог" о преодолении кризиса, связанного с наступлением старости.
Ничего не сказав, Джуно аккуратно сложила в коробку все ее содержимое и захлопнула крышку на пластмассовую защелку.
– Черт возьми, и из-за этого придурка я тоскую, – Триона с досадой стукнула по коробке. – Слушай, я была в такой ярости прошлой ночью после его отъезда, что собрала в кучу все шмотки, которые он оставил у меня, и в шпильках попрыгала на них как следует. – Она протянула Джуно свой сверточек и подмигнула. – Не забывай, что мне уже тридцать семь.
– Это не имеет значения, – уныло вздохнула Джуно, принимая сверточек. – В душе ты гораздо моложе меня.
В сверточке оказался комплект из искусственной змеиной кожи – пояс с подвязками, трусики с меховой отделкой и бюстгальтер с чашечками "балкончик".
– И что мне с этим делать? – удивленно рассмеялась Джуно, вытаскивая треугольную нейлоновую прокладку из чашечки. – Ведь мои сиськи появляются раньше меня минут на десять.
– Между прочим, модель из нашей последней коллекции, – Триона постаралась скрыть обиду. – Я заказала все точно по твоим меркам. В этом ты будешь выглядеть великолепно. Кроме того, можно вынуть прокладки из чашечек и воспользоваться свободным местом, чтобы пронести свою дозу в клуб. Ни один держиморда не заметит разницы между поролоновой прокладочкой для поддержки груди и тремя граммами кокаина.
Триона Истфорд и ее бывший муж держали в Сохо широко известный магазин ультрамодного дамского белья под названием "Скандальная репутация", который действительно имел громкую славу и являлся местом паломничества туристов со всего мира. Триона и Марк не только закупали самые дерзкие коллекции у самых известных дизайнеров, но и создавали собственные вещи под своей маркой, – плоды их необузданной фантазии.
Неутомимая тусовщица, Триона была известной фигурой в лондонских клубных кругах. Ее мальчишеский силуэт, слегка прикрытый суперстильным нарядом, мелькал только в самых элитарных и самых сомнительных заведениях.
Ее партнер по бизнесу и бывший муж, Марки Истфорд, рыжеволосый красавец с пирсингом на губах, в восьмидесятые годы учился дизайну чуть ли не в колледже Святого Мартина. Они с Трионой поженились в Лас-Вегасе, когда оба были еще студентами, а несколько месяцев спустя Марк переехал к танцовщику кордебалета из мюзикла "Кошки". К тому времени Триона уже ждала сына, Волана, который ныне делил свою жизнь между Лондоном и Калифорнией, где его "второй папа", бывший танцовщик кордебалета, тем временем стал одной из голливудских звезд первой величины. Джуно знала, что он больше не живет с Марком, но таковы жизненные парадоксы: актер через американский суд добился частичного опекунства над Воланом, который был к нему привязан куда больше, чем к Трионе с Марком. Поэтому мальчик проводил большую часть года в Беверли-Хиллз, рассекая по бассейну на лодке в форме лимузина, а его биологические родители жили и работали в Лондоне. Такое положение дел всех идеально устраивало.
На протяжении восьмидесятых и девяностых годов Триона сменила целую армию любовников из числа самых знаменитых мужчин, в большинстве своем имевших как минимум двух официальных подруг, трех экс-жен, несколько особняков и одного проблемного ребенка. Сойдясь с Шоном – который пришел в ее магазин в Сохо сделать фотографии для репортажа в "Фейс", – она угомонилась и на рекордно долгое для нее время подпала под чары моногамии. Кроме того, начала активную борьбу за то, чтобы втиснуть Джуно во французские панталончики и ночные рубашки с рюшечками, без устали повторяя, что это нижнее белье на пухленьких женщинах смотрится столь же сексуально, как и на худеньких.
– Я и не сомневаюсь, что это будет смотреться просто фантастически, спасибо тебе, – Джуно виновато поцеловала Триону. – Ты не возражаешь, если я пока оставлю подарки у тебя и заберу их в другой раз?
– Конечно, не возражаю. – Триона уже собиралась включить сигнализацию и нащупывала ключи, готовясь к выходу. – Я заброшу все это тебе сегодня вечером по дороге на Трэш. Я собираюсь захватить кое-кого из друзей, они живут в двух шагах от тебя, а заодно заберу свои туфли "Вествуд", которые оставила в комнате Шона на прошлой неделе, – хочу надеть их сегодня вечером.
Джуно с трудом удержала улыбку, когда до нее дошло, что Триона планирует сегодня вечером отправиться на одно из самых модных, популярных, скандальных и труднодоступных ночных мероприятий клубного календаря – Триона, изнемогшая от слез, пролитых по вине Шона. Сплясав чечетку на его одежде прошлой ночью, она, похоже, решила найти своим танцевальным способностям лучшее применение и пойти на вечеринку одна, без Шона.
– Меня же не будет дома, – вдруг спохватилась Джуно. – У нас ужин в "Хаусе".
– Ну тогда я открою своими ключами, – Триона включила охранную сигнализацию и вытолкала Джуно за дверь. – Я просто закину твои подарки, заберу свои туфли и скажу "приветик" Пуаро и этой твоей отвратительной рептилии.
– И Джею, – угрюмо пробормотала Джуно, стоя на площадке.
– Фотографу? – присоединилась к ней Триона, захлопнув дверь и натягивая крохотный жакетик от Александра Маккуина. – А что, он уже приехал? Я думала, он приедет сегодня вечером.
– Я тоже, – Джуно поморщилась.
– Ну и что он из себя представляет? Мне не довелось встречать его в Нью-Йорке.
– Пока не знаю, – честно призналась Джуно. – Коротышка, и довольно злобный, по-моему.
– Звучит немного устрашающе. – Триона начала спуск по лестнице в 12-сантиметровых платформах "Док Мартен". – Надо будет держаться от него подальше. Не хочешь пригласить его в "Хаус" вместе с твоими закадычными друзьями?
– Возможно, – Джуно еле поспевала следом. – Честно говоря, я не уверена, что произвела на него приятное впечатление при первой встрече.
– Ничего, он научится любить тебя, – рассмеялась Триона, двигаясь невероятно легко, если учесть ее каблуки. – Шон твердо считает его суперзвездой, хотя и сделал кое-какие предупреждения на его счет.
– Вот как? – испуганно вскрикнула Джуно, едва поспевавшая за Трионой, и чуть не скатилась с последних пяти ступенек.
Триона уже стояла на мраморном полу холла.
– Какие предупреждения? – взволнованно спросила Джуно. В ее голове замелькали всевозможные предположения. Наркоман? Уголовное прошлое? У него ведь татуировка, между прочим. Хотя у Шона их несколько, да и у Трионы тоже. Сексуальные извращения? Душевная болезнь? Отвращение к женщинам? Или может быть, страсть к переодеванию в их платье? Она заметила утром, что ее красная атласная блузка пропала, и еще несколько вещей, которые, она точно помнила, оставались в гостиной. Вот оно!
– Неужели он трансвестит? – простонала Джуно.
Триона разразилась смехом:
– Джуно в своем репертуаре. Только тебе могла прийти в голову такая мысль. Поговорим об этом за обедом.
– Шон говорит, что он один из самых крутых фотографов в Нью-Йорке, – через несколько минут рассказывала Триона с полным ртом спагетти.
– Шон еще и не такое о себе скажет, – Джуно испачкала ладонь оливкой. – У моего братца самомнение размером с Китай.
– Да он про себя, а про Джея говорит, балда.
Каждый уважающий себя художественный редактор в Нью-Йорке знает номер телефона Джея наизусть. Назови мне какое-нибудь место, где ты ни за какие коврижки не согласилась бы провести свой летний отпуск, а он объездил их все за последние пять лет: Заир, Афганистан, Босния, Алжир, Тибет, Ангола.
– Ты разыгрываешь меня, да? – от удивления Джуно проглотила оливку целиком.
– У него прозвище Джей-лихач, потому что он может отправиться куда угодно, лишь бы сделать хороший снимок, и рискует как сумасшедший. Он известен тем, что у него стальные нервы, он шляется по зоне военных действий после того, как все журналисты уже давно смотались, и делает снимки, за которые другие уж точно поплатились бы жизнью. Да и сам тоже несколько раз чуть не поплатился. Когда опять встретишь его в полотенце, поищи следы от пуль.
– Bay, – присвистнула Джуно, начиная понимать, кого она ослепила прошлой ночью. – Ну и что же он выслеживает в Лондоне? Уж не съезд ли лейбористской партии?
– Не иначе как он получил весточку от своих друзей из ИРА, – Триона поежилась.
– Нет, черт возьми, ты меня разыгрываешь, – другая оливка проскользнула неразжеванной, и Джуно отчаянно закашлялась.
Триона как следует стукнула ее по спине.
– Я не хотела бы с ним об этом говорить – точнее, Шон не хотел бы. У него возникла эта версия, когда мы гадали, зачем Джею понадобилось приезжать в Англию. Сам он молчал – просто в упор не слышал, когда Шон его спрашивал. А знаешь, многие из этих американцев ирландского происхождения действительно сочувствуют делу освобождения. Особенно в Нью-Йорке.
Ока оглянулась по сторонам. Джуно попыталась внести ясность в ее слова и прошептала:
– Уж не хочешь ли ты сказать, что я буду делить кров с террористом?
– Нет, Джуно, конечно, не хочу, – ответила Триона, сняв камень с души Джуно. – Я понятия не имею, что он собирается тут делать. И Шон тоже. Мы знаем только одно: в своем агентстве в Нью-Йорке он сказал, что берет шестимесячный отпуск и отныне намерен фотографировать только ветер. Не очень понятные планы для человека, у которого только что прошла одна из самых успешных выставок за всю историю МЦФ.
– А что такое МЦФ?
– Международный центр фотографии в Нью-Йорке. Шон может только мечтать о таком зале. Джей делает и другие работы не хуже, чем репортажи, – спецзадания, тематические съемки, портреты. Ты знаешь, что Мапплторп действительно просил Джея щелкнуть его незадолго до того, как умер от СПИДа? Можешь себе представить? Сам Мапплторп.
Теперь у Джуно просто отвисла челюсть.
– Мапплторп просил Джея Маллигана прикончить его…
– Сфотографировать, Джуно. Он просил Джея сфотографировать его.
– Ааа…
– Ступай в книжный магазин Диллона на Лонг-Акр и посмотри там фотоальбомы. Ставлю 10 фунтов, что Джей среди них есть. А он холост, как тебе известно.
– Ты меня все-таки удивляешь. Неужели ты думаешь, что есть женщины, которые мечтают ходить на свидания на кладбище? Я уверена, что его шлепнут во время очередного турне по Руанде.
– Шон говорит, что Джей как раз в твоем вкусе.
– Благодарю покорно, но я не уверена, что визиты в тюрьму входят в мои жизненные планы, – и Джуно поморщилась. – Я просто не могу поверить, что мой брат добровольно пустил к себе в дом какого-то странного типа, возможно, главаря террористической ячейки, чтобы тот руководил антигосударственным заговором прямо из нашей гостиной. Знаешь, сегодня утром кое-что мне показалось странным, например бомба на столе. Я подумала, что это компьютер, но сейчас я в этом не уверена.
– Лучше бы я тебе ничего не говорила, – Триона налила себе еще немного вина. – Я думала, тебя все это так же очарует, как и меня.
– Бьюсь об заклад, что пока мы тут с тобой разговариваем, он мастерит взрывные устройства в фотолаборатории. Она здорово подходит для таких дел. – Джуно раскусила очередную оливку. – Надеюсь, он все-таки не тронет мои проклятые будильники – не так-то просто вставать утром без них.
Поняв, что Джуно дразнит ее, Триона бросила в нее кусочком чиабатты и рассмеялась.
– Итак, тебе тридцать, солнышко, – умное личико Трионы лучилось улыбкой. – Отныне для поддержания цвета лица тебе следует спать больше – и желательно с мужчиной, который младше. Джею двадцать семь.
ГЛАВА 4
Когда вечером Джуно вернулась, Джея не оказалось дома. Она дико торопилась, чтобы подготовиться к вечеринке, потому что, как всегда, кругом опаздывала.
Открыв воду, чтобы наполнить ванну, она побежала было в спальню за полотенцем, но вернулась обратно, еле переставляя ноги, словно узнала какую-то неслыханную новость.
– Часов нет, – пробормотала она, обшарив в ванной каждый угол. – Часов Шона здесь нет. Он сказал, что оставил их на краю ванны.
Быстро удостоверившись, что Джея действительно нет дома, она зашла в темную фотолабораторию и принюхалась.
– Шон, скотина! – завопила она: ей в глаза сразу же бросилось огромное изображение мужского галстука, покоящегося меж двух шарообразных грудей.
Это Шон оставил на сушилке увеличенную фотографию из числа недавно сделанных по пьяной лавочке снимков, когда они впятером дурачились – Джуно, Триона со своей подружкой Суши и Шон с приятелем Хорсом. Джуно, Триона, Суши и Хорс изображали группу "Абба" со всеми присущими диско прибамбасами. Триона в белом парике, в шортиках с изящными загорелыми ножками великолепно выглядела в роли Агнеты, чего, впрочем, и следовало ожидать. Суши со своей японской мордашкой, завитыми локонами, покрашенными рыжим спреем, изображала кокетку Фреду. Из Хорса (музыкального журналиста на вольных хлебах, питавшего слабость к наркотикам) вышел вполне пристойный Бьёрн. Но Джуно, в старом отцовском вельветовом костюме с широченными клешами, прихваченными скрепками, в роли Бенни выглядела чудовищно. Нещадно потея, страдая от накладной бороды, после которой у нее еще несколько недель не сходила сыпь, потому что Шон приклеил эту бороду канцелярским клеем "Копидекс", она имела монстроподобный вид. Рукава были такими длинными, что Джуно больше напоминала шимпанзе. К тому же пиджак нещадно жал, и ее грудь прорвалась на волю через дешевую блузку с рюшами; на виду оказался бюстгальтер из красного латекса, надеть который уговорила ее Триона. И вот, к ярости Джуно, Шон щелкнул ее шесть или семь раз, увековечив ее позор.
– Скотина, – повторила она, разорвав самый ужасный снимок с сиськами. Она так разозлилась, что провела только беглую инспекцию помещения на предмет обнаружения следов деятельности по производству бомб (таковых улик не оказалось), и вернулась в ванную, где вовсю лилась вода. Ее настроение ничуть не улучшилось, когда она обнаружила, что забыла заткнуть ванну пробкой.
Стараясь успокоиться, она включила стерео и пустилась в пляс по квартире под последний диск "Ралпа", даже не обратив внимания, как стало просторно: куда-то исчезли привычные залежи одежды, журналов и консервных банок. Она открыла бутылку вина, чтобы побаловать себя глоточком-другим, пока будет принимать ванну, но встреча с грудастым Бенни так ее расстроила, что она прихватила в ванную всю бутылку, забыв бокал. Забыла она и полотенце, валявшееся на кровати.
Быстренько намылившись и потерев себя губкой, она налила вина в стаканчик для полоскания рта и тут заметила новый набор туалетных принадлежностей, слегка потеснивший ее собственную заляпанную коллекцию. На всех баночках-бутылочках были незнакомые американские этикетки, среди прочего красовались увлажняющий крем, тоник и бальзам для бритья. Джуно с удивлением уставилась на них. Никогда раньше ей не приходилось сталкиваться с мужчинами, которые пользуются увлажняющим кремом, да и четкого представления о том, что такое бальзам для бритья, у нее тоже не было. Из чистого интереса она выдавила немного бальзама себе на ноги, и прошлась по ним туповатой бритвой. Бальзам пах восхитительно – свежескошенной травой. Придя в восторг, она увлеклась и потратила почти половину тюбика, пока не сообразила, что дико опаздывает.