Катрин не поняла, было ли то искренним интересом или просто данью вежливости. Может быть, это был лишь дипломатичный вариант более прямого вопроса:
"А кто вы, собственно, такая?".
Катрин решила не давать ему слишком много козырей.
– Да, – коротко ответила она и улыбнулась.
– Вам нравится? – спросила молодая женщина, которая, совершенно очевидно, была вместе с Руди, – тот, не особенно стесняясь, крепко прижимал ее к себе.
– Восхитительно! – совершенно искренне выпалила Катрин. – Трассы в отличном состоянии, снег замечательный, день вообще был грандиозный!
– Ах вот как? – встрепенулся Руди и более внимательно взглянул на нее. – Звучит заманчиво!
Катрин смутилась и сделала маленький шаг назад, потому что официант принес в этот момент на серебряном подносе маленькие пирожки. Руди лишь отрицательно качнул головой, и официант мигом испарился.
– Я, знаете ли, не катаюсь на лыжах, – наконец произнес Руди, обращаясь к Катрин. – Они меня совершенно не интересуют!
Катрин не знала, что ответить. Платить огромные деньги за пятизвездочный отель в одном из самых известных в мире горнолыжных курортов и не кататься на лыжах? Чудак!
– И чем вы занимаетесь целый день? – решилась спросить она.
Остальные слушали их разговор. Руди пожал плечами, его молоденькая спутница сделала вытянутое лицо. То, что солидный господин мог кувыркаться с ней в постели по восемь часов в день, Катрин даже представить себе не могла.
– Работаю, – наконец отозвался он. – Или просто отдыхаю. Когда как. Обедаю с друзьями, выпиваю, что-нибудь праздную, трачу деньги, – при этих словах он взглянул на свою спутницу.
– Ага, – сказала Катрин и подумала, что с удовольствием съела бы сейчас парочку пирожков.
Они наверняка были еще горячие и начинены лососем или паштетом. Какая жалость, что Руди отправил официанта назад.
– Да, тратить деньги здесь получается лучше всего! – произнесла Катрин и изобразила довольную улыбку.
Она даже не пыталась представить себе, сколько может стоить одна бутылка шампанского такого размера.
– А знаете, как стать миллионером в таком отеле, как этот? – спросил господин с полным краснощеким лицом и лысиной в полголовы, стоявший рядом с ней.
Этот тип относился к тому разряду людей, каких Катрин не переваривала. Она почувствовала это практически мгновенно.
– И как же? – осторожно спросила она.
– Да просто! Приехать сюда миллиардером! Похоже, шутка была расхожей: никто из присутствующих не засмеялся. Лишь кто-то позади нее звучно подтвердил:
– Ну конечно!
Катрин обернулась. Господин, который держал в момент размахивания мечом бутылку с шампанским, стоял рядом.
– Мы тоже должны на что-то жить, правда? – и посмотрел на Катрин с заговорщической улыбкой.
Очевидно, это был все-таки хозяин отеля.
– Ну, теперь я могу, наконец, официально приветствовать вас в нашем отеле? После того, как вы два дня столь успешно скрывались от меня!
"О Боже, – подумала Катрин, чувствуя, как ее уши начинают краснеть. – Сейчас все и откроется. И то, что я лишь счастливое дитя обстоятельств, победительница идиотской лотереи в одном из турагентств, Золушка с хрустальной туфелькой, которая пьет сегодня за счет Руди шампанское на его балу".
– Ничего удивительного, – вмешалась в разговор подружка Руди. – Здесь нет ни одной женщины, которая не стремилась бы скрыться от тебя!
– Принимаю твои слова как комплимент, – ответил тот на колкость и бодро поднял вверх свой бокал, воскликнув при этом: – Приветственный тост в честь Катрин Хюбнер, которая приехала в "Резиденцию" в первый, но, надеюсь, не в последний раз!
Все повернулись к ним, подняли бокалы, и, когда раздался звон хрусталя, прозвучало многоголосое "ура!". Катрин это напомнило заезженную сцену из множества фильмов, однако в тот момент происходящее совсем не раздражало ее, а казалось вполне милым и симпатичным. И то, что шеф не выставил ее на всеобщее посмешище, было ей настолько приятно, что хотелось его расцеловать.
– Меня зовут Фреди, – представился тот и протянул бокал Катрин, чтобы чокнуться с ней. – А провозглашать тосты с бокалом шампанского от Руди – нет для меня ничего милее, – добавил он, когда они выпили.
Руди повернулся к нему:
– Я ведь уже сказал тебе, что моя фирма – первая в списке несостоятельных, тогда как число моих кредиторов, включая, между прочим, тебя, так велико, что вас можно выстроить цепочкой отсюда до самого Берлина!
– Пустяки, за это я заберу у тебя Франциску!
Молодая дама покачала головой:
– К тебе, дорогой, я больше не пойду. Мне посчастливилось узнать, что на свете есть кое-что получше!
– Видишь, что делается! – Руди ухмыльнулся. – Отстань, неудачник. Ни Кнете, ни Франциски, только толпа пьянствующих гостей, никто из которых не хочет платить!
Становится напряженно, подумала Катрин. Может быть, Франциска – экс-подружка Фреди? Здесь так принято? Каждый с каждой по потребности, а затем в уютной компании они меняются друг с другом? Она подумала о Ронни. О милом Ронни с его сноубордом, на котором он и успел-то постоять всего пару раз; доской, купленной на деньги, сэкономленные вдвоем, об их работе, заработка от которой только и хватало, чтобы снимать квартиру, о редких совместных вечерах, когда они не могли уединиться даже на короткое время, о его красной пиратской бандане и серьге в ухе. Она попыталась представить его здесь, в окружении этих людей, рядом с Руди, открывающим ударом меча огромные бутылки с шампанским, рядом с Фреди, одна ночь в отеле которого стоила триста евро. Скорее всего, Ронни здесь никто даже не воспринял бы всерьез, и он чувствовал бы себя изгоем. Катрин задумалась, как вы браться отсюда, и в этот момент увидела входящего в помещение Жана.
– Ах вот она где, наша принцесса, – оживился он. – В кругу старичков! Пришло время приступить к акции спасения!
– А-ах, господин прокурор со сладкой миной на лице в поисках очередной добычи! Не дает тебе покоя твое честолюбивое я. Так и просвечивает! – Руди повернулся к Жану и легонько толкнул того кулаком в плечо. – Выпьешь что-нибудь или у тебя проблемы?
Они были примерно одного роста, но Руди гораздо толще и мощнее.
– Проблемы? У меня никаких проблем! – парировал Жан и засмеялся. – Знаешь, что представляет собой человек в соляной кислоте?
– Решаемая проблема, Бог мой, древняя, как мир!
– Может быть, но почему ты, наконец, не остановишься?
– Я? Ты считаешь, это необходимо?
Катрин не была уверена, что присутствует при дружеской пикировке старых знакомых. Это в равной степени было похоже и на разговор врагов.
– Как съездили в Ишгль? – решила она сменить тему.
– Вот видишь, – сказал Жан, обращаясь к Руди. – Принцесса имеет представление о моем распорядке дня. Есть еще вопросы?
– Ну, пока она лишь имеет представление, а не часть этого распорядка! Никаких вопросов!
Около полуночи Катрин собралась уходить. Жан еще пытался уговорить ее отправиться вместе с ним на дискотеку, но у нее не было настроения. Кроме того, хотелось, наконец, спокойно поговорить по телефону с Ронни. Оливера она больше не увидела, стоматолог, видимо, пришел на ужин позже. Это несколько огорчило Катрин. Но и Матиас провел вечер где-то в другом месте. Она-то предполагала, что все пропадают где-то целыми днями, но к вечеру слетаются в отель, как пчелы в улей. Ей навстречу попались Роксана и Эли, одна – в норковой шубке, вторая – в кожаном черном пальто. Дамы явно имели далеко идущие намерения – перед дверями отеля стояло такси.
Катрин поднялась в свой номер, уселась на кровать, положила на колени мобильный и задумалась. Спустя какое-то время она взяла в руки маленький блокнотик, лежавший на тумбочке, прилагавшийся к нему карандаш и выписала на страничку несколько предложений, пришедших ей в голову. "Очаг недовольства в таком окружении находится близко", "Там, где все не стоит ничего, вещи, которые имеет человек, теряют ценность" и "Безнадежность закрадывается туда, где царит грусть". Прочитала то, что написала, и порвала листок. Все это напомнило подростковый период, тогда подобные фразы словно выстреливались из нее, а спустя два часа Катрин сама не могла вспомнить, что имела в виду под каждой из них. По-видимому, она не слишком далеко ушла от себя тогдашней. Катрин решительно принялась набирать номер Ронни.
– Должно быть, Австрия находится вне пределов нашей маленькой планеты, – сказал он вместо приветствия.
Катрин поняла, чтоб имел в виду ее друг, но решила не давать повода развить данную тему дальше.
– Я не беру с собой телефон, когда отправляюсь в горы, это дурной тон. Ты это прекрасно знаешь!
– А где это в Арльберге можно до полуночи кататься на лыжах?
Почему в последние дни разговоры с Ронни стали такими тягостными?
– Ронни, неужели ты настолько ревнив, что не рад за меня? Мне здесь хорошо отдыхается…
– Напротив, я очень рад, что тебе там хорошо! Только у меня такое чувство, что, как только тебе стало хорошо, ты просто вычеркнула меня из памяти, полностью, понимаешь. А потому я не могу чувствовать себя так же хорошо, как чувствуешь себя ты!
Катрин помолчала. Она не хотела сделать ему больно. И, скорее всего, Ронни прав. Это очень тяжело и больно, когда другие не находят времени сообщать о себе, а человек волнуется и мучается. Тому, кто ждет, всегда труднее, чем уехавшему.
– Как я могу объяснить тебе, что здесь понимается под словом "хорошо"? Здесь постоянно что-то происходит. Выходишь из своей берлоги и немедленно вступаешь с кем-либо в контакт, постоянно находишься в группе людей. Они принимают каждого в свой круг так, словно давно и хорошо знакомы. И, кроме того, я почти все время в движении.
– Они прощупывают, насколько ты можешь быть полезна и если да, то для кого. Вот так это выглядит.
– Идиотизм!
– Вовсе нет!
Катрин посмотрела на каблуки своих туфель. Они слегка сточились. Туфли следовало отнести к мастеру по ремонту обуви. Почему-то вспомнился Оливер с его не совсем ровными зубами.
– Ты когда-нибудь думал хоть о чем-то, кроме меня, когда спал со мной?
– Что?
– Извини, скачок мысли.
– Да, и мне так кажется. – Его голос зазвучал напряженно. – Вот только есть ли этому скачку объяснение?
– Нет, просто пришло в голову.
Какое-то время было тихо, и Катрин почти слышала, как пролетают секунды. Роуминг за границей достаточно дорог. Так деньги на ее счету моментально кончатся.
– Если бы ты был со мной, то понял бы все намного лучше. Они все здесь очень милые, простые, приглашают других людей присоединиться к своей компании, потому что для них это не имеет значения, и почти все хорошо катаются на лыжах. И всегда смеются. Вот и все.
– А что делать с тем, думаю ли я о ком-то, когда сплю с тобой?
– Не о ком-то. О чем-то. И, кроме того, я уже объяснила – просто вырвалось. Ничего серьезного. – Катрин сбросила туфлю сначала с одной ноги, потом с другой. – Просто я подумала, что в невообразимых ситуациях человек может думать о невообразимых вещах.
– И в чем же невообразимость той ситуации, что я сплю с тобой?
Боже, она сама загнала себя в угол. Ронни принял все всерьез.
– Это замечательно, когда мы спим вместе. Теперь все хорошо?
– Просто ты хочешь закрыть тему!
– Да, хочу, потому что она совершенно не имеет никакого значения!
– Не имеет значения. Ну да ладно. – Его голос звучал устало. – Тогда спи спокойно. До завтра.
Катрин нажала на кнопку отключения. Это не так просто – жить сразу в двух мирах. Как же чувствуют себя служащие в таком отеле, ведь они изо дня в день должны вступать в конфронтацию с этим вторым миром, сознавая, что никогда не станут его полноправными членами? Ей пришел на память фильм об агенте, который, работая под прикрытием, должен был представляться своей семье простым служащим полиции, а в том мире, куда был внедрен, мог швыряться деньгами, покупая дорогие машины, шампанское и девочек. Катрин была уверена, что она так не смогла бы. Однажды роли могли перепутаться. И тогда бармен сам выпьет самое дорогое шампанское, а полицейский повесит своей жене на шею колье с бриллиантами. Она была неспособна на такие авантюры. Раздумывая, Катрин начала снимать одежду.
Посреди ночи она внезапно проснулась. Катрин не была уверена, слышала она что-то на самом деле или ей что-то приснилось. Но дотянулась до выключателя и зажгла свет. Все было нормально – ни постороннего человека, ни мыши. Да и никто не мог бы прокрасться незамеченным. Тем не менее, просыпаться среди ночи не было ее привычкой. Что-то ее разбудило. Может, возня у двери? Или она замерзла? Катрин откинула край одеяла, в комнате было уютно и тепло. Должно быть, уже хорошо за полночь. Катрин протянула руку и взяла с тумбочки свои часики. Четвертый час. Может, кто-то хочет пригласить ее потанцевать? Наверняка остальные еще не все в своих постелях. Катрин подошла к двери, прислушалась. Никого. Затем осторожно повернула ключ и приоткрыла дверь. Ни единого человека в коридоре и перед ее комнатой. Значит, в самом деле, сон. Она закрыла дверь и уже совсем хотела было скользнуть под одеяло, когда ее взгляд упал на дисплей сотового, – телефон остался лежать поверх одежды. Дисплей показывал, что пришло SMS-coобщение. Так вот в чем дело. Катрин нажала кнопку и прочитала:
"Я не хочу тебя потерять. Ронни".
Она проснулась в восемь часов. Это было как наваждение. Словно внутри ее жил своей жизнью некий будильник, запрограммированный ровно на восемь утра. Даже когда было совершенно не нужно, она просыпалась именно в это время. Ну почему хотя бы не в девять? Ладно, раз уж пробудилась, можно взглянуть, как погода. Катрин встала и босая протопала к окну, раздвинула шторы. Небо было покрыто облаками. Невероятно. Куда подевалось солнце? Разве метеорологи обещали неясную погоду на неограниченный срок? Хорошо, хоть на три дня прогноз подтвердился.
– Ты и так уже хорошо побаловала себя, Катрин с "С" и "h", – громко сказала она и решила, что можно еще пол часика понежиться в постели.
По пути к кровати обратила внимание на белеющий на ковре возле двери лист бумаги. Странно, вчера там ничего подобного не было. Вероятно, какая-то информация от администрации отеля. Может быть, это сообщение, что произошла ошибка и она теперь вовсе не считается победительницей конкурса и должна освободить помещение? Досадное недоразумение, понимаете ли, и нам очень, как говорится, жаль.
Катрин наклонилась и перевернула листок. На обратной стороне неразборчивым почерком было написано короткое стихотворение:
Девушка
С длинными ногами
И гривой пышных волос,
Долго ли ты хочешь оставаться в одиночестве?
Катрин прочитала стихотворение еще раз и отбросила листок в сторону. Какая чушь, подумала она. Просто детский сад! Снова улеглась в постель и отвернулась от двери. Пуховое одеяло было легкое и теплое, чудесное одеяло. Как только у нее появятся свободные деньги, она непременно купит себе такое же.
Катрин немножко помечтала об этом, но затем в ее голову начали приходить совершенно разные версии. Когда неизвестный автор мог подсунуть этот листок под ее дверь? Сегодня ночью? Когда она, разбуженная неизвестным шумом, вставала ночью и подходила к двери? Но никого рядом не было, да и открывала она ее лишь чуть-чуть. А разбудил ее сигнал мобильного, когда он пискнул, принимая сообщение. Значит, все случилось между тремя часами ночи и восемью утра. Времени вполне достаточно. Дюжина разных версий возникла в ее голове одна за другой. Вообще "девушка со стройными ногами и пышной гривой" – это не совсем про нее. Может быть, вчера на высоких каблуках ноги ее и могли кому-то показаться длинными, но утверждать, что Катрин длинноногая красавица, было бы неправдой. У нее скорее было чересчур длинное туловище. А уж пышные волосы – это точно не про нее. По крайней мере, на сегодняшний день. Перед визитом в турфирму она обкорналась весьма прилично. Таким образом, все написанное было преувеличением. Должно быть, какой-то местный сердцеед просто ошибся номером.
Катрин почувствовала, что начинает волноваться, и рассердилась на себя. Она повернулась на другой бок, затем на живот, но найти расслабляющую позу никак не удавалось. Потом она подумала, что необходимо послать Ронни ответное сообщение. Он был не в пример ночному незнакомцу вполне нормальный, не писал глупых стишков и не откупоривал огромные бутылки шампанского для людей, которые ему абсолютно безразличны.
"У меня даже в мыслях нет намерения расстаться с тобой", – набрала она текст и задумалась: а способна ли такая короткая фраза передать все, что она испытывает по отношению к своему другу?
Конечно, нет, но Ронни должен, наконец, ее понять. Катрин выпрыгнула из постели. Так, теперь пора на завтрак, затем – сесть в один из автобусов, которые курсируют здесь во множестве между горнолыжными курортами, и в полном одиночестве счастливо ознакомиться с Санкт-Антоном и его трассами.
Она приняла горячий душ и лишь в самом конце облилась струей холодной воды. Просто для того, чтобы подбодрить и настроить себя на новый тур, как следует растерла тело полотенцем и намазала кремом. До чего это было замечательно – посвятить достаточно времени себе и своему телу. Катрин имела вполне спортивное телосложение, в самой малой степени склонное к женским округлостям. Ни бедра, ни туловище, ни грудь не были особенно выпуклыми. Грудь была не больше, чем, как однажды удачно выразился Ронни, достаточной, чтобы уместиться в ладонь. При этом все еще зависело, как он уточнил, от размера этой ладони. Впрочем, Катрин была вполне довольна своей грудью, тем более что кожа там, да и в других местах была подтянутой и упругой, чему способствовала довольно большая концентрация тестостерона в крови. Из-за этого ей приходилось вести постоянную борьбу с волосками на теле, появлявшимися то там, то здесь.
Она облачилась в джинсы и футболку и чувствовала при этом себя как стреляный воробей: все проверено, рука набита, никаких проблем с одеждой. И если они возникнут у вас, обращайтесь за справкой к доктору Катрин Хюбнер. Вот так!
В прекрасном настроении девушка спустилась в ресторан. Ага, многие приветствуют ее. Уже приятно. Вполне возможно, что постепенно она избавилась от "комплекса Золушки" или случилось еще что-то, но чувствовала себя Катрин сегодня утром не в пример лучше, чем вчера. Эвальд кивнул ей, но в следующий миг с сожалением пожал плечами, и она сразу поняла, в чем дело: все маленькие столики были заняты, свободное место было лишь за столиком на четверых. Подойдя ближе, Катрин заметила, что Эвальд договаривается о чем-то с сидящей за ним дамой. Повернувшись к Катрин, он сделал ей приглашающий жест:
– Фрау доктор не против, если вы подсядете к ней. Ее зовут Бенита Людвиг, она милая и доброжелательная!
Это было лучше, чем ничего. Катрин протянула даме руку и представилась.
– Очень приятно, – произнесла Бенита голосом, очень напомнившим голос актрисы Христиан Хёрбигер.
Мягкий мелодичный говор, как поглаживание руки.