– Он главный подозреваемый, Айви. Но у нас пока нет неопровержимых доказательств того, что убийцей является именно Деклан. Предсмертное письмо, которое якобы оставила Дженнифер, было написано рукой Деклана. Это уже установлено. Однако выглядит несколько странным, что эта записка была найдена не сразу. Словно Деклан не очень-то хотел, чтобы ее нашли. Почему, спрашивается? А теперь рассмотрим такую версию. Да, Деклан запаниковал и написал эту записку. Но ведь он мог запаниковать не потому, что убил Дженнифер, а потому, что наткнулся на ее труп. Конечно, он сразу понял, что, кто бы ни был убийцей, подозрение в первую очередь падет на него. Поэтому он в панике написал письмо и сунул его в какой-то ящик, потому что просто не знал, что с ним делать дальше.
Гриффин вырулил на главную дорогу, и Айви откинулась на спинку сиденья.
– Я очень устала Гриффин. И мой мозг совершенно истощен распутыванием этого клубка. Сейчас мне нужно только одно – горячая ванна, а потом – миллион часов сна.
– Ванну я обещаю. И надеюсь, сегодня ночью нам дадут поспать, – сказал он.
Перед мысленным взором Фарго снова возникла Айви. Обнаженная, она лежала в ванне посреди белых облаков пены. Похоже, это будет долгая ночь.
Глава 10
Свое слово Гриффин сдержал. Айви лежала в горячей воде и наслаждалась состоянием покоя и расслабленности, бег мыслей в голове замедлился. Так как Гриффин был холостяком, он не позаботился о том, чтобы приобрести пену для ванны. Поэтому Айви просто налила в воду немного шампуня и взбила его. Закрыв глаза, она снова стала думать о той красивой девушке, о Дженнифер Лексингтон. Айви было жаль и Мару Лексингтон, она сочувствовала ее горю. Жаль ей было и Лауру Фрозье, которая вдруг начала так безутешно рыдать. Себя Айви тоже было жалко. Деклан причинил боль стольким людям. Он обманывал не только этих несчастных женщин, но и их родных, их друзей.
Он обманул и себя самого. Гриффин и Деклан – единственные, кто остался от их семьи. Но Деклан не позволял брату приблизиться, он все время держался от него на расстоянии.
В дверь ванной комнаты постучал Гриффин.
– Ничего не нужно?
"Еще раз повторить то, что было утром", – сказала про себя Айви и хмыкнула.
– Пожалуйста, чашку чая, если можно.
– Сейчас будет сделано, – весело отозвался Гриффин и уже через пять минут снова постучался в дверь. Айви позволила ему войти, и он поставил на маленький складной стульчик около ванны чашку с чаем.
– Хочешь остаться? – спросила Айви, видя, что он собирается уйти. Ее щеки вспыхнули. – Не в ванне, конечно. Я не это имела в виду. Просто… – Она не договорила.
Гриффин улыбнулся и сел на пол напротив ванны. Айви набрала в руку пены и позволила ей скатиться с ладони обратно в воду.
– Именно этим я занималась накануне моей свадьбы. То есть накануне моей несостоявшейся свадьбы. Я лежала в ванне, заполненной пеной, и рисовала себе свое будущее. Меня увлекала идея сменить фамилию. Мне не терпелось поскорее избавиться от фамилии Седжуик, которая ничего для меня не значила. И мне очень нравилось быть Айви Маклейн. Я повторяла свое новое имя про себя много раз, как заклинание: я даже написала его на салфетке, когда утром пила кофе. И в результате я все равно осталась Седжуик.
– Знаешь, что я думаю по этому поводу? Если человек хочет измениться, то для этого ему не нужно менять имя. Деклан отказался от фамилии нашего отца, чтобы порвать связь с отцом и с семьей. Он не хотел иметь с нами ничего общего. Но разве смена фамилии – выход?
– Дело в том, что моя фамилия постоянно напоминает мне об отце. Если я пишу ее где-то или ставлю подпись, я сразу начинаю думать об Уильяме. Думать и злиться. Его дети, носящие эту фамилию, не играли никакой роли в его жизни.
– И все-таки мне кажется, что ты не совсем справедлива к отцу, – сказал Гриффин. – Не забывай, он специально приходил предупредить тебя, чтобы ты не выходила замуж за Деклана.
Из глаз Айви брызнули слезы.
– А я, можно сказать, прогнала его. Сказала, что все равно выйду за Деклана. И вскоре после этого отец умер. Может быть, это я подтолкнула его к могиле.
Гриффин подвинулся к ванне и приподнял над водой руку Айви, покрытую пеной.
– Поверь, Айви, ты совсем не виновата в том, что твой отец умер. Он был болен. И потом, он же тебе не объяснил, по какой причине ты не должна выходить замуж за Деклана.
– Я не знаю, почему вдруг его стало волновать мое замужество. – Айви вздохнула. – Может, это было каким-то образом связано с работой Деклана в "Седжуик энтерпрайзис".
– Что ж, возможно, в этом действительно есть какой-то смысл. Нам нужно поговорить с коллегами Деклана. Вдруг это что-то прояснит, – сказал Гриффин.
– И еще надо побывать у адвоката моего отца. Пусть даст нам копию того письма, которое оставил для меня отец. Разумеется, ни на какое наследство я не рассчитываю, но тем не менее мне интересно знать, что же там все-таки написано. Деклан унес письмо с собой, и я так и не прочитала его. – Айви закрыла глаза. На нее снова навалилась тяжесть.
– Давай немного отдохнем от этого расследования, – предложил Гриффин, – и не будем больше говорить о нем до утра.
Айви послушно кивнула, тряхнув клоком висевшей у нее на подбородке пены. Гриффину это показалось очень забавным, и он рассмеялся. Потом протянул руку и вытер ее подбородок. Его пальцы осторожно заскользили по ее щеке. Айви повернула голову и перехватила взгляд Гриффина.
– Я солгала тебе, – сказала она. Гриффин насторожился:
– Ты о чем?
– Я сказала, что не хочу, чтобы ты забирался ко мне в ванну. Так вот, это неправда.
Он улыбнулся и начал медленно расстегивать пуговицы на своей рубашке. Казалось, Гриффин ждал, что Айви остановит его. Потому что это была плохая идея – со всех точек зрения, кроме одной. И, думая об этой единственной точке зрения, Гриффин чувствовал, как у него начинает жечь в груди. Он снял брюки и бросил их на пол. И нагой встал перед Айви. Она с восхищением окинула его взглядом. Он был великолепен, он был просто потрясающим.
Гриффин опустился в ванну, сел позади Айви. Она расположилась между его ног, спиной прислонилась к его груди. Гриффин положил свои большие ладони на ее хрупкие плечи и осторожно начал их массировать. А затем его руки вдруг скользнули к ее груди и стали нежно ее ласкать. Айви тихо застонала. Потом она села лицом к Гриффину и нащупала под водой его пенис. Стала неторопливо водить по нему пальцами, вверх и вниз.
Из горла Гриффина вырвался хриплый стон, он рывком подтянул Айви к себе и с силой прижался губами к ее рту. Айви приподнялась и снова опустилась. Руки Гриффина легли на ее бедра, и он вошел в нее. Теплая волна плеснулась в живот и грудь Айви. Затем еще одна. От легкого покачивания на этих волнах по телу Айви пульсирующим веером побежали мурашки. Гриффин зачерпнул воды и вылил ее на грудь Айви, а затем стал ласкать языком ее соски.
Он продолжал двигаться в ней; Айви положила ладони ему на плечи, закрыла глаза и отдалась наслаждению. Когда все закончилось, Айви прижалась к груди Гриффина и положила голову ему на плечо. У нее не было сил подняться. Гриффин выпустил воду из ванны, помог Айви встать и включил душ. Пузыри пены поползли с их тел вниз, к ногам. Гриффин вышел из ванны, взял большое махровое полотенце и завернул в него Айви. Другим полотенцем тщательно вытер ей волосы. При этом его взгляд ни на мгновение не отрывался от глаз Айви.
"Откуда мне знать, настоящее ли это?" – спросила себя Айви.
Эта неожиданно возникшая в голове мысль отвлекла ее, и она уронила полотенце в ванну. Гриффин достал еще одно полотенце и снова завернул в него Айви.
"Могу ли я доверять своей интуиции и своим ощущениям? – снова задала она себе вопрос. – Почему я должна думать, что это что-то особенное?"
Ведь она так же думала насчет Деклана. Она считала их отношения настоящими, она полностью доверяла ему. И оказалась в дураках. Второй раз она этого уже не сделает.
Гриффин наклонился к Айви, чтобы поцеловать ее, но она быстро отстранилась от него. Ее охватил приступ необъяснимого страха. "Если я не могу доверять себе, то тогда кому же я могу доверять?" – спросила она себя. Айви не понимала, что с ней происходит. Откуда в ней взялся этот страх? Она твердо знала только одно – сейчас ей нужно немного побыть одной. И поспать. Тоже одной.
– Мне, – пробормотала она, – мне нужно…
– Я все понимаю, Айви. Ты ничего мне не должна. Ты побывала в аду, а теперь тебе нужно прийти в себя.
Айви кивнула и быстро направилась в свою спальню. Но как только она осталась в комнате одна, то сразу же почувствовала, что ей не хватает Гриффина. Его больших теплых рук и внимательных серьезных глаз.
Зазвонил ее сотовый. Она посмотрела на высветившийся на дисплее номер. Нет, этот номер ей не был известен. Но когда Айви поднесла телефон к уху, она сразу же узнала голос звонившего ей человека.
– Не лезь в мои дела, Айви, иначе мне придется убить и тебя, и моего брата.
Услышав от Айви о звонке Деклана, Гриффин сразу же отправился в свой участок. И там с помощью специалистов попытался выяснить, откуда этот звонок поступил. Было установлено, что звонок исходил сразу из нескольких точек. Отсюда следовал вывод: либо парень хорошо разбирается в подобной технике и ему ничего не стоит, не оставив следов, провернуть подобное дело, либо у него повсюду свои люди.
Кроме всего прочего, теперь стало ясно, что Деклан за ними следит, а значит, он в курсе того, на каком этапе сейчас находится расследование. Ему известно и то, что они побывали у Лауры Фрозье. Похоже, он постоянно контактирует с каким-то человеком, с которым общаются и они.
Все то время, пока Гриффин работал со специалистами, Айви ждала его в кабинете для допросов. Ей это не слишком нравилось, потому что эта комната, надо сказать, была не слишком-то приятной. Но так, рядом с Гриффином, Айви чувствовала себя гораздо спокойнее, чем если бы она была одна. Звонок Деклана испугал ее, и Гриффин не захотел оставлять ее без присмотра в своей квартире.
Когда Гриффин, освободившись, зашел за Айви в кабинет для допросов, она что-то увлеченно записывала в свой блокнот. Айви была так поглощена этим занятием, что даже не услышала, как Гриффин сначала постучал в дверь, а потом подошел к столу, за которым она сидела. И лишь случайно обернувшись назад, она обнаружила стоящего у нее за спиной Гриффина. От неожиданности Айви подпрыгнула на месте.
– Ну как? Удалось установить, откуда был звонок?
Гриффин покачал головой.
Айви посмотрела на свои записи:
– Я тут составила список тех людей, с которыми мог контактировать Деклан. Здесь все, кто мог так или иначе помогать ему. И еще, обратившись к Интернету, я составила список богатых одиноких женщин, которых Деклан мог наметить себе в жертвы.
Гриффин не исключал того, что именно в эту минуту и Деклан занимался тем же – составлял список богатых женщин, которых он мог бы использовать в своих целях. Гриффин тряхнул головой. Ему почему-то вдруг вспомнилось то время, когда они с Декланом были еще мальчишками. Тогда Гриффин был уверен, что Деклан станет президентом Соединенных Штатов или каким-нибудь важным генералом. В детстве Деклан во всем и всегда был заводилой, бесстрашным, отчаянным, способным на неординарные поступки. К тому же его буквально распирало от множества разных идей. "Давайте сделаем это!" – кричал Деклан, и толпа восторженных мальчишек была готова воплотить в жизнь его идею. Однажды Деклан организовал марш протеста против привычки родителей загонять его, как, впрочем, и всех остальных мальчишек, домой в восемь тридцать вечера. Человек двадцать ребят нарисовали плакаты и вышли с ними на Мейн-стрит.
Но со временем проделки Деклана становились все опаснее. Он прыгал с высоких деревьев в мелкую реку, перебегал через рельсы перед несущимся на большой скорости поездом. А потом он начал кидать камни в кошек, мучить собак. Было кое-что и похуже.
Гриффин снова тряхнул головой, стараясь избавиться от воспоминаний.
– Сейчас мы вернемся ко мне домой и сделаем то, что и собирались сделать, – мы до самого утра больше не будем говорить о расследовании. Для этого будет предостаточно времени завтра.
– Хочешь сказать, что ты сможешь спокойно уснуть? – Айви провела рукой по своим мягким светло-каштановым волосам. – Мне кажется, я всю ночь буду ворочаться с боку на бок. Вряд ли мне сегодня удастся выспаться.
– Я расскажу тебе какую-нибудь ужасно скучную историю, – усмехнулся Гриффин. – И ты уснешь, даже не дослушав ее до конца.
Она улыбнулась, встала и убрала ручку и блокнот в свою сумочку.
– Мне почему-то кажется, что твои истории просто не могут быть скучными.
– О, поверь мне, – сказал Гриффин, открывая перед Айви дверь, – скучные истории – мой конек. Ты просто плохо меня знаешь. Я расскажу тебе о своей последней поездке в Большой каньон. Я тщательно изучил это место, его историю, геологическую карту. Ты уснешь через две секунды после того, как я начну выкладывать тебе все это.
Айви весело рассмеялась, хотя и не ожидала от себя такой реакции.
– Может, ты и прав.
Двадцать минут спустя они уже входили в квартиру Гриффина. Айви не стала заходить в свою спальню, а сразу же отправилась в комнату Гриффина и прямо в одежде прилегла на его кровать. Взглянув на нее, он вдруг почувствовал, как внутри у него потеплело.
Он был нужен ей. Уже очень давно у Гриффина не было подобного ощущения. Ведь так давно в нем никто не нуждался.
Гриффин прилег рядом с ней; Айви прижалась к нему с трогательной доверчивостью.
– Так что там насчет геологической карты?
Он улыбнулся:
– Ну, слушай. Итак, ширина Большого каньона – семь тысяч миль, а его глубина – сорок семь футов, – проговорил он монотонным голосом, лишенным какого-либо выражения. Гриффин и понятия не имел, каковы были на самом деле размеры каньона, он придумал все эти цифры по ходу дела. – Каждый год десятки тысяч туристов…
Он продолжал и продолжал говорить, придумывая все новые несуществующие подробности, и наконец дыхание Айви замедлилось, стало ровным и глубоким. Она заснула. Гриффину не хотелось вставать и уходить от нее. Ему нравилось вдыхать аромат ее волос, нравилось ощущать, как ее рука во сне сжимает его руку.
Айви проснулась от пульсирующей в правом виске боли и от запаха жареного бекона. Казалось, этот запах каким-то странным образом усиливает ее боль. Она медленно поднялась и села на кровати. В течение нескольких секунд Айви не могла понять, где она находится. Но потом вспомнила – она, оказывается, всю ночь проспала в постели Гриффина. В постели чужого мужчины. Перед ее мысленным взором снова возникло его улыбающееся лицо с темными глазами. Она увидела его губы, крупные, чувственные, красиво очерченные.
Он всю ночь держал ее в своих руках. Айви улыбнулась. Ему пришлось это сделать.
Айви продолжала улыбаться, хотя ее голова просто раскалывалась от боли. Она вспомнила, как Гриффин рассказывал ей о Большом каньоне.
А потом она вспомнила о телефонном звонке.
"Не лезь в мои дела, Айви, иначе мне придется убить и тебя, и моего брата".
Она прижала пальцы к вискам и слегка потерла их. Да, ей трудно было поверить в то, что Деклан – убийца. Одна ее часть, разумная, мыслящая логически, говорила ей, что Деклан и есть тот самый человек, который убил Дженнифер Лексингтон. Но другая ее часть, та, которая любила Деклана, которая мечтала о будущем с этим человеком, никак не могла примириться с мыслью о том, что ее бывший жених – преступник. Но так было до тех пор, пока она не услышала его голос в трубке. Голос, который угрожал ей. Угрожал Гриффину. Деклан угрожал своему собственному брату.
Айви закрыла глаза и попыталась снова погрузиться в то безмятежное, спокойное состояние, которое она испытывала, лежа в объятиях Гриффина. Вернуть то ощущение безопасности. Большие и крепкие руки Гриффина обнимали ее и защищали, баюкали, ласкали. С ней такого никогда раньше не бывало.
Айви очень рано поняла, что рядом с ней никогда не будет ее "папочки". И смирилась с этим, хотя это было совсем не просто. Она должна была привыкнуть не только к физическому отсутствию отца рядом с ней, но и к отсутствию защищенности, к тому холодному ветру, который так часто врывался в ее жизнь. Возможно, в мужчинах она искала именно защиту, надежность и безопасность. Отношения с Декланом много значили для нее, но он не мог дать ей защиты. У Айви даже начало появляться такое ощущение, что эту самую защиту она должна была обеспечить для Деклана. И вероятно, поэтому существовавший в их связи глубинный дискомфорт заставлял ее время от времени сомневаться в правильности своего выбора.
Айви росла без отца, но и отношения с матерью тоже трудно было назвать близкими. Дана предпочитала проводить время со своими подругами, ходить на вечеринки, ездить отдыхать на природу. Мать не интересовала всякая "ерунда", касающаяся жизни ее дочери: кто кого обидел в школе, кто кого толкнул, на какую тему им задали писать сочинение, почему Айви солгала учительнице. И это тоже способствовало укреплению дружбы между Айви и Аланной. Айви могла во всем положиться на свою подругу. Эта дружба помогала Айви преодолевать все кризисы, случавшиеся в ее жизни.
Уже в школе Айви научилась полагаться только на себя. И еще на свою подругу. В средних классах школы Айви часто обижали мальчишки. Встретив ее в коридоре или на улице, они, бывало, кричали ей: "Эй, Гладильная Доска, где твои сиськи? Может, ты и не девчонка вовсе? Давайте-ка проверим". И пытались залезть ей под платье. Сначала после такого Айви прибегала домой вся в слезах и долго рыдала, чего, впрочем, никто не замечал. Но потом она поняла, что ее обидчики – просто отбросы общества, и в дальнейшем такие подростки становятся преступниками, ворами и убийцами. Может, для того, чтобы бороться с этими подонками и мучителями, она и пошла работать в полицию. В старших классах она стала много читать. С жадностью проглатывала самые разные книги – и художественную литературу, и научные труды по праву и криминалистике. Уже в то время Айви знала, что она обязательно будет работать в правоохранительных органах. Вот тогда-то она сумеет ответить своим мучителям. Глупых хихикающих девчонок она просто не будет замечать. А если ее будут обижать парни, она сможет поставить их на место при помощи какого-нибудь приема карате.
Став взрослой, Айви смогла избавиться от своих детских комплексов и стать уверенной в себе женщиной. Но она никак не ожидала, что у того мужчины, за которого она собиралась выйти замуж, существует и другая сторона – черная, пугающая, отталкивающая. Она не привыкла к тому, чтобы ее защищали и опекали. Хотя, конечно же, ей очень хотелось этого. Это, черт возьми, так приятно.
Айви почувствовала, что головная боль начала постепенно отступать. Она прислонилась к спинке кровати и окинула взглядом комнату Гриффина. Эта комната отражала характер своего хозяина. Все здесь выглядело добротным, функциональным и целесообразным. Простым и в то же время красивым. И надежным. Айви снова легла и натянула одеяло до самого подбородка. Кажется, она могла бы вот так пролежать целый день до самого вечера. Никогда раньше у нее не было такого чувства, что все свои дела можно взять и переложить на кого-то другого, кто знает, что такое взаимовыручка. А Гриффин был именно таким – он мог взять ответственность на себя. И еще он отлично готовил, что доказывал несущийся с кухни аппетитный запах.