- Одетые, - добавила она, насладившись вдоволь. - И, кажется, я после вчерашних возлияний до сих пор пьяная.
Алиса засмеялась, тут же приходя в хорошее расположение духа.
- Что же ты сразу не сказала? - Спросила она. - Раз ты еще пьяная, то должна быть податливая и на все готовая.
Ольгин телефон пиликнул, помешав ей ответить. Она скосила глаза на экран. Смс от Светы: "Я оставила ключи у охранника и уехала домой. Ты - самое лучше, что случалось в моей жизни".
Ее передернуло.
- Что? - Сразу же среагировала Алиса, и Ольга удивилась: ведь камеры-то по-прежнему не было.
- Любовник пишет, - практически честно ответила она. - Говорит, что я - это лучшее, что случалось в его жизни.
Алиса снова помрачнела и посмотрела исподлобья.
- Тебе нравится меня дразнить, правда? - Ее голос снова стал хриплым. - Ты же понимаешь, что от таких слов мне хочется все здесь разнести?
Ольге вдруг надоел весь этот маскарад.
- Слушай, - сказала она. - Может быть, нам просто встретиться, а? Приезжай в Москву - сходим в клуб, напьемся, пощупаем друг друга в темном углу, и вернемся каждая в свою жизнь?
Она говорила грубо, и понимала это, но понимала так же, что это единственный способ охладить Алису и вернуть ее с небес на землю. Однако, фокус не сработал.
- Я не смогу приехать, - сказала она. - Не смогу объяснить Кате, зачем это мне понадобилось ехать в Москву. Может быть, приедешь ты?
Значит, девочку зовут Катя. Очень трогательно. Ольга подумала, что должна была, наверное, теперь испытать нечто вроде стыда, но никакого стыда не было. Была абстрактная Катя и очень-очень реальная Алиса, и больше ничего.
- Хорошо, - сказала она, подумав. - Я приеду в выходные. Постарайся пожалуйста освободить для меня день.
- И ночь? - Улыбнулась Алиса, и эта улыбка была последним, что она увидела прежде чем выключила скайп.
Значит, Питер. Трансатлантический роман. Что ж, пускай. По крайней мере, не мытьем, так катаньем она все это завершит.
Глава 4. Раскаянье.
- Ну и за каким чертом тебя туда понесет? - Спросила Юлька, оглядывая сидящую напротив Ольгу и ехидно ухмыляясь. - Поближе баб что ли нет?
- Я тебе уже объяснила, - Ольга десертной ложечкой аккуратно отломила кусочек пирожного и отправила его в рот. - Вопрос не в абстрактных бабах, вопрос в данной конкретной.
- А что особенного в данной конкретной? - Удивилась Юлька. - Она даже не красивая.
Ольга пожала плечами. Кто знает, что в ней особенного? Пожалуй даже, что и ничего. Просто какая-то, как модно нынче говорить, "химия", только и всего.
- Когда я выходила замуж, я чувствовала нечто похожее, - сказала она. Юлька испуганно на нее покосилась, и она решила объяснить. - Нет, замуж я за нее не собираюсь, не переживай. Просто ощущения похожи. Смотришь на человека и не понимаешь, чем он тебя так зацепил. Вроде не Аполлон, и умом не блещет, трахается хоть и хорошо, но бывало и лучше. Но почему-то он за плечи обнимает - и ты таешь в его руках. Глупость несусветная, но что-то в этом есть, от конкретных качеств не зависящее.
- Ну да, - согласилась Юлька, вытягивая сигарету из Ольгиной пачки. - Сначала ты в его руках таешь, потом вы женитесь, через полгода от таяния ничего не остается, зато внешность не Аполлона, отсутствие ума и посредственность в постели - вот она, во всей красе.
- Это уже другой вопрос, - кивнула Ольга. - Что не нужно выходить замуж за всякого, в чьих руках ты имеешь несчастье таять. Но, как я уже сказала, замуж за нее я не собираюсь.
Официант принес им еще по чашке кофе, и Юлька моментально сделала стойку. Мальчик был высок, плечист, и очень симпатичен. Ольга немедленно пнула ее под столом носком туфли.
- Не отвлекайся, - велела в ответ на возмущенный взгляд. - Позже займешься своей личной жизнью. Сейчас мы занимаемся моей.
Юлька проводила взглядом спину мальчика и повиновалась.
- Ладно, - сказала она, - значит, замуж не хочешь. А чего хочешь?
Ольга пожала плечами.
- Встретимся в живую, может быть, потрахаемся, и я со спокойной душой вернусь в Москву.
- А если душа на этом не успокоится?
- Значит, потрахаемся еще раз.
Она увидела сомнение в Юлькиных глазах. Та всю жизнь считала, что секс - это всего лишь приятное дополнение к разного рода отношениям, Ольга же придерживалась идеи о том, что секс может быть так же решением немалого спектра проблем. Например, такой.
- Давай пофантазируем, - сказала она вслух. - Допустим, мы встретились и правда влюбились. И что? Она должна бросить свою барышню, я должна наплевать на карьеру и планы, и далее мы сливаемся в экстазе совместного будущего?
- Например, - согласилась Юлька.
- Да боже упаси. - Ольга рассмеялась. - Ты знаешь, что у меня вполне определенные планы на жизнь, и никакая дама из Питера в эти планы никак не вписывается. Кроме того, не забывай, что она в другом городе. Это значит - либо ездить друг к другу по выходным, либо кто-то бросает свой город и свою жизнь. Я из Москвы никуда не уеду - выходит, она приедет ко мне. А нужна она мне тут? Ее не сводишь на корпоратив, не познакомишь с нужными людьми, она не сможет играть роль хозяйки дома, и отпуск скорее всего нам тоже придется проводить отдельно. И зачем мне все это? Ради прелестных поебушек, от которых через полгода все равно ничего не останется? Вот уж нет, увольте.
Она договорила и снова занялась десертом, не обращая внимания на внимательный Юлькин взгляд.
- Оль, - сказала та после продолжительного молчания. - Я и раньше замечала, что ты страшно цинична, но чтобы настолько…
- Это не цинизм, милая, - Ольга попыталась улыбкой смягчить сказанное. - Просто я довольно много знаю о жизни, и на сто процентов знаю, чего хочу. У меня большое будущее, и никакой питерской дамочки в этом будущем нет и быть не может.
- Но разве твое будущее не предполагает семью? - Сделала еще одну попытку Юлька. - Нам пока по двадцать пять, но пройдет немного времени - и станет тридцать, а потом и больше. Как же семья, дети?
- Дети - точно нет, - засмеялась Ольга. - Я убеждена, что никаких детей не хочу и не захочу в будущем. А семья - конечно. Хороший, надежный, статусный муж, который поможет мне получить то, чего я хочу. Но уж никак не ни на что не годная питерская барышня.
Она отодвинула от себя тарелку с десертом, и закурила, задумавшись. Правду ли она сейчас сказала? Пожалуй, да. Если разложить все по полочкам, а именно так Ольга Будина обычно и делала, получится, что все совершенно точно так и никак иначе.
- В детстве ты была совсем другой, - сказала вдруг Юлька грустно. - И как это я умудрилась не заметить, насколько ты изменилась?
Ольга вдруг разозлилась.
- В детстве? - Ехидно спросила она. - В детстве, Юлечка, я была глупой и страшной. И все, кто хотел, вытирали об меня ноги - начиная от мамы и заканчивая одноклассниками. Мама хотела золотую медаль, и слушать не желала ни о чем другом. Одноклассники хотели, чтобы я была такой же как они. И никому дела не было до того, чего же хочу я. А теперь я знаю, чего хочу. И буду добиваться этого любой ценой.
- Работа? Карьера? - Уточнила Юлька. - Трехкомнатная квартира с видом на Красную площадь? Мерседес под задницей и платиновая карта в сумке?
- Нет, - улыбнулась Ольга. - Не так. Париж, Брюссель, Рим, Берлин, Швейцария. Красивые платья и костюмы. Красивые люди рядом, и красивая еда на тарелке. Рассвет на Эйфелевой башне и ночь любви в люксе на Елисейских полях. "Вдова Клико" в бокале и кольцо с бриллиантом на пальце. Это несколько больше, чем квартира с видом на Кремль, ты не находишь?
- Наверное, - загрустила Юлька, думая о том, что Ольга, пожалуй, и правда сможет всего это добиться. - Но в эту схему не вписывается поездка в Питер к дамочке, которую ты в глаза не видела.
- Почему же, вполне вписывается. Я точно знаю, что чем больше затягивать процесс флирта, тем сложнее потом будет закончить отношения. Это как бутерброд, понимаешь? Если ты его чуть-чуть откусила, тебе понравилось, и ты съела его целиком - то все хорошо, ты съела и тут же об этом забыла. А если ты несколько месяцев позволяешь себе отщипнуть по кусочку, коришь себя за каждый из них и мучаешься от невозможности, то тем самым возводишь этот несчастный бутерброд в абсолютную степень желания. Ты думаешь только бутерброде, мечтаешь только о нем, и когда, наконец, тебе выдают его полностью, тебе становится мало. И ты хочешь еще и еще. Так не легче ли сразу его съесть и успокоиться?
Звонок телефона не дал Юльке ничего ответить на этот пассаж. Ольга мгновенно отвлеклась, вынула аппарат из сумки и приложила к уху. Звонила Света.
- Чем ты занята? - Проворковала она с нежными интонациями в голосе, и, не дожидаясь ответа, предложила. - Приезжай ко мне, а? Муж укатил до конца недели в Мюнхен, можем на лошадках покататься, в теннис поиграть и всякое такое.
Ольга поморщилась. "Всякое такое" ей, конечно, было по душе, как и теннис с лошадками, но одно дело трахать жену человека такого уровня у себя дома и один раз, и совсем другое - ввязываться с ней в отношения.
- Прости, милая, но я сегодня улетаю в Питер, и вернусь только через две недели, - сказала она. - Я позвоню.
И выключила телефон.
- Ты же улетаешь не сегодня, а послезавтра, - медленно уточнила Юлька.
- Конечно, - согласилась Ольга. - И вернусь не через две недели, а уже в воскресенье. Просто это - не тот бутерброд, который я хочу съесть, вот и все.
Глава 5. И лед.
От кого: Алиса <Alice@mail.ru>
Кому: Ольга Будина <Budina@find.ru>
Тема: Расскажи мне о себе.
Я представляю тебя себе высокой, тонкой, в серых брюках в полоску и приталенном пиджаке. Ты должна быть обязательно строгая, с аккуратной прической и маникюром. И начищенными туфлями. Ты такая? Или нет? Расскажи мне.
Вчера я снимала свадьбу. Ненавижу подобные мероприятия, даже если это великосветская свадьба - с аркой, эксклюзивным платьем и не потасканным женихом. Я носилась колбасой с фотоаппаратом (Как тебе? Колбаса с фотоаппаратом - звучит, а?) вокруг всех этих великосветских гостей и думала, что с удовольствием придушила бы каждого из них в темном углу. Они были настолько снобы, настолько лучились величием собственного существования - бррр. Ты же не такая, правда?
Я представляю себе тебя в джинсах и рубашке. Таких старых потертых джинсах и такой узкой клетчатой рубашке, завязанной узлом на животе. На голове - обязательно кепка, на шее - платок, и между платком и вырезом рубашки можно разглядеть… Ты такая? Или нет?
В последнее время мне стало тяжело с Катей. Четыре года - шутка ли, и все четыре сейчас как дамоклов меч. Мы почти не разговариваем, только о том, что приготовить на ужин и куда поедем в отпуск. Спим как соседи, под разными одеялами, а если и открываем рот, то только чтобы поругаться.
Как так выходит? Почему самые близкие становятся самыми далекими? Риторическое, оставим…
Какая ты, Ольга, а?
От кого: Ольга Будина <Budina@find.ru>
Кому: Алиса <Alice@mail.ru>
Тема: Re: Расскажи мне о себе.
Когда мне было 16, я была жутко толстой и прыщавой. Меня не любили одноклассники, впрочем, кажется, меня тогда вообще никто не любил. Много лет ушло на то, чтобы сделать из себя то, чем я хотела быть и чем стала.
Почему я так много о тебе думаю? Что ты сделала со мной? Приворожила? Возможно ли это через интернет?
Моя жизнь была простой и ясной, и сейчас она такая же, только ты занозой торчишь в ней, закрывая обзор. Почему так?
Из-за тебя мне в голову лезут странные мысли. Гулять по Питеру, держась за руки - а? Каково? Ни за что бы не стала этого делать - реноме, и все такое, но почему-то думаю об этом, думаю, думаю, как заведенная.
Ты знаешь, что заводишь меня, да? Пишешь глупости, а я возбуждаюсь и готова прямо на рабочем месте, перед компьютером, снять с себя серые в полоску брюки, расстегнуть приталенный пиджак, и гладить себя, представляя, что это твои руки.
Слишком откровенно для гетеросексуальной разведенной женщины, не правда ли?
Я знаю, как люди становятся чужими. Просто встречая человека мы слишком верим в любовь и прочие эфемерные глупости, а затем глупости уходят и не остается ничего - только чужой человек, кидающий грязные носки мимо стиральной машины.
Проза жизни. Как хочется поменьше этой прозы.
Моя питерская подруга как-то сказала, что этот город навевает меланхолию. Это правда так? Я не ощущала, но я и бывала там всего раз или два, и каждый раз по делу. Впервые еду просто так. Или не просто?
Осталось меньше суток, и мы встретимся. Как это будет? Презираю себя за то, что думаю об этом, не могу перестать думать.
До скорого.
Глава 6. Ответов нет.
Ольга приехала в субботу рано утром. Когда поезд замедлил ход и за окном показался перрон Московского вокзала, она сразу увидела Ингу. Та стояла рядом с каким-то парнем, хихикала и объясняла что-то на пальцах.
Они были знакомы всего несколько лет, но Ингу Ольга любила больше всех своих друзей вместе взятых. В первую очередь за то, что Инга ей никогда не лгала.
- Будина, - говорила она по телефону, выслушав очередную слезную историю о неудавшемся повышении. - Я тебе давно говорю: засунь в жопу свои понты и живи как нормальный человек. Тебе платят хорошие деньги, у тебя интересная работа, какого рожна тебе еще надо?
Понты Ольга, конечно, никуда не засовывала, но услышать точку зрения, так радикально отличающуюся от ее собственной, было все же приятно. Кроме того, если не считать постоянных упоминаний слова "жопа", которое Инга обожала, и вставляла везде к месту и не к месту, она выражалась на очень правильном русском языке, читала английские сонеты в оригинале и работала искусствоведом в Эрмитаже.
- Олечка! - Закричала она, едва Ольга ступила на перрон, и кинулась обниматься. - Как я рада тебе! Ты хорошо доехала?
Она силой отобрала у Ольги стильную дорожную сумку, взвесила ее на руке и рассмеялась.
- Кто вы, девушка? Я не узнаю вас в гриме. Ольга Будина, которую знаю я, не ездит в двухдневные поездки с легкой сумкой. Она берет с собой три чемодана.
По дороге в отель Инга правой рукой вела машину, левой держала сигарету, и при этом болтала без остановки.
- Лучше бы остановилась у меня. Не понимаю, зачем тратить деньги, да еще и на такую дорогую гостиницу?
- Понты, милая, - улыбнулась Ольга. - Куда ж без них?
Они быстро доехали до Адмиралтейской набережной и повернули к Исаакию. В столь ранний час Питер еще спал - только редких прохожих можно было увидеть за окном.
- Ты знаешь, что в этой гостинице умер Есенин? - Спросила Инга, паркуясь.
- Об этом знают все, кто хотя бы раз ездил на обзорную экскурсию по Петербургу.
Ольга едва успела насладиться видом из окна номера (окна выходили на Исаакиевский собор), как получила очередную смс от восторженной Алисы.
"Поверить не могу, что ты уже здесь. Не могу дождаться вечера".
- Девочка твоя пишет? - Хихикнула Инга, уютно устроившись в одном из двух кресел у окна и доставая из рюкзака бутылку вина.
- Она не девочка, и не моя, - ответила Ольга, присаживаясь в другое кресло - напротив. - Приедет вечером, так что у нас есть с тобой весь день.
- И чем займемся? - Подняла бровь Инга. - Надеюсь, то, что ты стала лесбиянкой, не означает, что теперь от девушек тебя интересует только секс?
- Не означает, - засмеялась Ольга, наблюдая, как подруга разливает по бокалам вино. - И я не стала лесбиянкой.
- А помнишь девушку, которая ухаживала за тобой в прошлом году? - Спросила Инга. - Очень интересно, почему ты не среагировала тогда, но реагируешь сейчас?
Ольга расхохоталась, откидываясь на спинку кресла. Еще бы она не помнила эту девушку! Впрочем, девушкой ее можно было бы назвать с большой натяжкой - Наташа носила мужские джинсы, мужские футболки, мужские туфли, мужскую прическу и, кажется, была бы не прочь вырастить себе мужские усы (По крайней мере, она регулярно чесала пальцем у себя под носом, и казалось, что тем самым и правда хочет добиться, чтобы что-то там выросло).
Да и ухаживание весь этот цирк тоже едва ли напоминал. Нет, все атрибуты присутствовали - Наташа томно вздыхала, дарила цветы, присылала смски, но стоило ей понять, что Ольга совершенно не готова идти на встречу, как из воздыхателя она превратилась во врага.
- Она была слишком уверена в своей неотразимости, - сказала Ольга в ответ на вопросительный Ингин взгляд. - И очень оскорблялась, когда я позволяла себе не принимать ее ухаживаний. А я смотрела на все это и чувствовала себя зрителем в театре абсурда. Какая-то совершенно незнакомая и неприятная мне женщина действительно считала, что благодаря ее букетам и нелепым стихотворениям я должна упасть к ее ногам.
Она задумчиво сделала глоток вина. Да, пожалуй, в том случае проблема была не в том, что ухаживала женщина. Проблема была в непомерной навязчивости и попытках навязать что-то. Что-то, чего Ольге совсем не хотелось.
- Интересно, - заметила Инга. - А вообще, как по-твоему, разница есть?
- В чем?
- В отношениях гетеро и гомосексуальных. Ты же знаешь, что у Цветаевой была любовница? Возможно, не одна, но про Парнок всем известно, про остальных - только догадки. И при этом она любила мужа.
Ольга улыбнулась. Инга в своем репертуаре - даже в беседу о лесбиянках умудрилась впихнуть свой любимый серебряный век.
- Мне кажется, разница есть. Во всем, кроме секса. Ты знаешь - у меня было много мужчин, недавно случилась и женщина, и в этом отношении разницы совершенно никакой.
- Чисто в физическом? - Уточнила Инга. - Впрочем, понятное дело - жопа есть жопа, хоть мужская, хоть женская. И всем прочим органам можно найти достойное замещение, было бы желание. А в чем все-таки есть разница?
Ольга пожала плечами. Не то чтобы она вдруг стала экспертом по однополым отношениям, но за последнее время эта тема так или иначе возникала в ее мыслях.
- Мне кажется, разница в доминировании. Если отбросить все социальные аспекты, то останется только это.
- Объясни, - попросила Инга.
- С мужчиной женщина априори стоит на более низкой ступеньке. Мужчина - самец, глава, доминанта по определению.
- Если это мужчина, а не жопа в брюках, - подсказала Инга.
- Верно, - Ольга улыбнулась и сделала еще глоток вина. - А две женщины изначально равны по положению. Это потом уже одна может стать выше, и превратиться доминанту. Либо же эти роли у них будут меняться, но смысл в том, что изначально они равны. И это весьма привлекает, если быть до конца честной.
- У тебя проблемы с доминированием? - Удивилась Инга. - Вот уж бы никогда не подумала.
Ольга рассмеялась. Нет, у нее не было проблем с доминированием, но ее всегда бесила изначально проигрышная позиция. Мужчине для того, чтобы выиграть, нужно было сделать один шаг, а женщине - два. И это было нечестно, всегда было нечестно.