- Надеюсь, вам Джилли все выложит. - Мэгги как-то странно посмотрела на меня. - Утром она утверждала, что ничего не помнит, и все же, когда я заметила, что Робу Моррисону показалось, будто она нарочно врезалась в утес, Джилли явно была потрясена. После этого она не сказала ни слова. Я даже стала беспокоиться, как бы она опять чего с собой не сделала…
Каттер поочередно посмотрел на нас с Мэгги и, не слишком вежливо попрощавшись, удалился.
- Послушайте, Мэгги, - сказал я, - вы были в тот вторник на вечеринке у Пола и Джилли?
- Нет. Что за вечеринка?
- Лора Скотт сказала мне, что они пригласили много людей. Сама-то она должна была почти сразу уехать, так что не знает, кто именно присутствовал.
Я и сам не понимал, зачем задал подобный вопрос - ведь все это уже не имело никакого значения. Джилли здорова, и я теперь могу обо всем узнать от нее самой.
Я подумал о Лоре. Определенно, меня все еще тянуло к ней. Нет, с возвращением в Вашингтон я, пожалуй, повременю. Сегодня вечером вечеринка у Тарчеров, там может быть интересно.
- Мак, еще кое-что насчет убийства Чарли Дака. Мне все это очень не нравится, просто не хотелось говорить лишнее при Каттере.
- Что-нибудь разузнали?
- Да, только пока не понимаю, что с этим делать. Значит, так. Кто-то убил Чарли, обшарил его дом. Я велела одному из своих парней снять отпечатки пальцев, потом сама обнюхала там каждый сантиметр. Ничего, ну абсолютно ничего - даже орудия убийства преступник не оставил. - Мэгги судорожно вздохнула. - Но зато есть кое-что. Док Ламберт говорит, что буквально за мгновение до смерти к Чарли вернулось сознание.
Не знаю почему, но у меня вдруг начало бешено колотиться сердце. Однако я не подал виду и терпеливо ждал продолжения.
- Док говорит, что Чарли что-то бессвязно забормотал, но он разобрал только одну фразу: "Слишком много, все, конец, они достали меня". Потом Чарли умер. Что бы это могло значить?
- Вызывайте ребят из Портленда, немедленно. Пусть произведут вскрытие.
- Но зачем?
- А затем, что у меня есть предчувствие. Это было не просто убийство. Чарли Дак хотел поговорить с вами и со мной тоже. Жаль, что он не сделал этого вчера. Кстати, чем занимался этот Чарли Дак?
- Он был полицейским в Чикаго, но вот уже больше пятнадцати лет как на пенсии.
Я снова ощутил непривычные удары сердца.
- Смотрите, Мэгги, Джилли врезается на машине в утес. Кто-то убивает отставного полицейского. Может, одно к другому не имеет никакого отношения, но у меня такое чувство, что эти вещи связаны.
- Если да, то как - вот в чем вопрос.
- Мэгги, звоните в Портленд немедленно и вызывайте Теда Леппру. Немедленно.
Все-таки что происходит в этом городе?
Джилли лежала в палате одна и читала. Когда я подошел к ней, она с улыбкой отложила газету.
- Привет! Я снова выгляжу как человек, ты не находишь? Пришел попрощаться?
- Нет, поговорить.
Джилли как-то странно застыла, словно вдруг перестала видеть меня. Она явно не хотела разговаривать. Но почему?
- Джилли, сестра, мы с тобой всю жизнь вместе, и я люблю тебя. Если ты задумала совершить самоубийство, то скажи хотя бы, что толкнуло тебя на это. Я постараюсь помочь, сделаю все возможное. Только, пожалуйста, не молчи. - Я слишком хорошо знал Джилли, чтобы не понять ответ по ее глазам. - Только не говори мне, как Мэгги, что ничего не помнишь. Скажи правду: ты собиралась покончить с собой?
- Да что ты. Форд, как такая глупость могла прийти тебе в голову? Просто не справилась с машиной, ехала слишком быстро, вот и не вписалась в поворот.
- Роб Моррисон утверждает, что прямо перед утесом ты увеличила скорость.
- Он заблуждается. Я не смогла вывернуть руль. Впрочем, может быть, при ударе я и нажала на газ… Слава Богу, теперь все позади, так что не думай об этом и возвращайся домой: тебе самому надо подлечиться. Возьми неделю отпуска и отправляйся на озеро Тахо порыбачить - ты ведь любишь это дело.
- Хорошо, я подумаю.
- Возможно, мы не увидимся до твоего отъезда. Береги себя, а на Рождество ты, я и Кевин встретимся у Гвен во Флориде.
Это наша давняя традиция: жаль, в прошлом году мы ее нарушили, собрались только в феврале.
Я наклонился и крепко прижал Джилли к груди.
- Я люблю тебя, родная.
- И я люблю тебя, Форд. Не волнуйся за меня, ради Бога. И не забудь позвонить Кевину и Гвен - скажи им, что все в порядке.
Дом Тарчеров стоял в тупике, в самом конце Бруклин-Хайтс-авеню, он возвышался над еще тремя-четырьмя строениями, разделенными небольшими сосновыми рощицами. Это был настоящий особняк в викторианском стиле - казалось, его перенесли сюда прямо из Сан-Франциско. В окраске преобладал кремовый цвет, на котором выделялось еще несколько оттенков, особенно заметных на подоконниках, дверных проемах, балконных перилах, арках, карнизах и иных причудливых украшениях, которых я и названий-то не знаю. В общем, впечатление было такое, будто перед тобой гигантский торт, из тех, что пекут ко дню рождения: без сомнения, здесь жили люди с деньгами и развитым воображением.
Гостей встречали четверо молодых людей, облаченных в красные рубашки и черные брюки. К тому времени, когда подъехали мы с Полом, по обе стороны улицы уже было припарковано добрых десятка три автомобилей - похоже, сегодня сюда собрался весь городок.
Джилли тоже хотела приехать: пусть все видят, что, хотя "порше" все еще покоится на дне океана, владелица его в отличной форме; она даже сказала мне, что уже связалась с соответствующей службой и ей обещали посмотреть, можно ли извлечь машину на свет Божий. Я не возражал, но посоветовал ей сначала проверить, способна ли она одолеть без посторонней помощи расстояние от палаты до дальнего конца коридора. Джилли сделала восемь шагов и вынуждена была прислониться к стене. В итоге, хотя, судя по результатам анализов, которыми с самого утра был занят доктор Коутс, она действительно быстро поправлялась, мы оба решили, что пока ей не стоит рисковать.
- Что это за люди. Пол? - спросил я, когда, оставив машину прямо у входа в дом, мы двинулись к двери.
- Хозяина зовут Алоизиус; только не спрашивай, почему ему дали такое необыкновенное имя. Живет он здесь уже тридцать лет и богат до неприличия. Не удивлюсь, если окажется, что ему принадлежит добрая половина штата - все у него в долгу, и исключений почти нет. Без его согласия в городе и собака не залает. Мэр, мисс Джеральдина, у него на побегушках, и она сделает все, что он пожелает. Это относится почти к любому из нас.
- Стало быть, чтобы вернуться сюда из Филадельфии, тебе предварительно пришлось заручиться его согласием?
- Точнее сказать, он помог мне вернуться, - сдержанно ответил Пол, - и это ни для кого не секрет. Он вложил деньги в мой исследовательский проект и продал нам с Джилли дом, в котором мы сейчас живем.
- Все ясно.
Стало быть, вот каким образом они с Джилли держатся на плаву. Впрочем, роскошный "порше" и красивый дом уже свидетельствовали о том, что хозяева далеко не бедствуют.
- Выходит, источник твоего эликсира молодости бьет именно в этом месте?
- Почти угадал. - Пол потянул за ручку двери. - О Боже, Мак, я так рад, что причина всего лишь в машине, точнее, в том, что Джилли, оказывается, просто не справилась с управлением. Если бы это действительно была попытка самоубийства, я сейчас просто не знал бы, что делать.
- Представь, я тоже.
Тут к нам подскочил проворный молодой человек, протянул Полу большой розовый купон и повел его "форд" на стоянку.
- Ничего себе домик, а?
- Не то слово. - Я двинулся вверх по широким ступеням.
Изнутри лился яркий свет, и раздавались приглушенные звуки музыки. В огромном вестибюле я на мгновение остановился, вдыхая удивительные запахи, которыми был насыщен этот дом, - аромат цветов, мха, древесной листвы.
Повернувшись, я увидел приближавшегося ко мне высокого мужчину с ястребиным носом. Несомненно, это был сам хозяин Алоизиус Тарчер, патриарх Эджертона. На вид ему около шестидесяти, волосы густые, с проседью. Он производил впечатление сильного, уверенного в себе человека - в общем, мужчина на все сто. Рядом с Алоизиусом стоял его сын Каттер - толстошеий и темноволосый; на этот раз он еще больше походил на отъявленного головореза и этим составлял полную противоположность отцу. Похоже, побрился он совсем недавно, но на щеках его уже снова начала проступать щетина.
Алоизиус прищелкнул пальцами и исподлобья посмотрел на меня:
- Форд Макдугал?
Голос у Тарчера-старшего был звучен и крепок, как отборное пшеничное виски из Кентукки.
- Да, сэр.
Мы обменялись рукопожатием. У Алоизиуса были руки художника: узкие кисти, нервные длинные пальцы, мягкие ладони.
- Вы с Джилли совсем не похожи друга на друга, - заметил он, сверля меня взглядом.
Опасный человек. Куда опаснее своего громилы сына.
- Наверное, вы правы.
- Впрочем, вы оба производите вполне приятное впечатление, и цвет кожи у вас одинаковый. Вы знакомы с моим сыном?
Я улыбнулся и протянул Каттеру руку, ожидая, что он начнет проверять мою силу. Так и есть. Мне удалось немного вывернуть ладонь, чтобы рычаг был побольше. Я посмотрел прямо в его глаза и безжалостно смял его пальцы. Заметив, что рот Каттера скривился, я отпустил его руку. По-моему, только Пол уловил эту игру; сам же Каттер, потирая ладонь, не сводил с меня напряженного взгляда, словно пытался сообразить, как же половчее со мной справиться. Ну вот, опять я нажил себе врага. Впрочем, это меня совершенно не волновало. Иное дело - узнать, о чем он сейчас думает. Давненько не встречал человека, который бы столь определенно походил на социопсихолога.
Наконец я отвернулся и тут же услышал голос Алоизиуса Тарчера:
- Ну, Пол, раз Джилли поправилась, вы можете возвращаться к работе. Вам, как я понимаю, пришлось нелегко, но сейчас все в порядке, не так ли?
- Почти, - откликнулся Пол. - Джилли тоже собиралась сюда, но ей еще трудно ходить. Она просила меня передать всем, что попала в аварию совершенно случайно, просто не справилась с управлением. Клянется, что отныне не будет ездить быстрее ста миль в час, особенно на поворотах, и шлет вам поклон.
- Спасибо. - Тарчер-старший взял у проходящего официанта бокалы с шампанским и протянул два из них нам с Полом: - За будущее. Пусть наш проект превзойдет самые смелые ожидания.
- Прекрасный тост, - подхватил Пол. Мы с Каттером промолчали, просто пригубили шампанское. Мерзкий напиток, скажу я вам, никогда его не любил. Отчего-то мне вспомнился светлый "Будвайзер", принесенный Мидж в госпиталь. Я поставил бокал на поднос. Хозяин вечеринки слегка насупился, но я предпочел этого не заметить.
- До чего жуткая эта история с Чарли Даком, верно? - первым заговорил Пол. - Никогда бы не подумал, что такое может случиться в нашем городе.
- Да, ужасно, - тут же откликнулся Алоизиус. - Все только об этом и говорят. Кто мог быть убийцей и чем ему досадил бедняга Чарли…
- Просто старик всегда был слишком любопытен, - буркнул Катnер, - постоянно совал свой длинный нос в чужие дела.
- Думаю, это кто-нибудь из заезжих, - пригладил висок Алоизиус. - Просто зашел в первый попавшийся дом и прикончил хозяина. Из наших никто бы и волоса на его голове не тронул.
- Не так-то много их у него оставалось, этих волос, - вздохнул Пол, но Татчер глядел куда-то мимо него, напряженно улыбаясь.
Я обернулся и увидел Роба Моррисона - одетый во все черное, он походил на рокера из южной Калифорнии. Рядом с ним стояла Мэгги Шеффилд. Я впервые видел ее не в форме, и выглядела она, скажем прямо, нестандартно. Красное платье на женщине, у которой не так уж много чего есть спереди и сзади, - это нечто. На голове ее красовалась целая Пизанская башня, а на ногах - туфли со шпильками высотой как минимум в три дюйма. Я почувствовал сильнейшее искушение подойти к ней, укусить за мочку уха и затем чинно удалиться, но мой порыв остыл сразу же, едва только я увидел, как Роб Моррисон по-хозяйски кладет ладонь на ее обнаженную спину.
- Привет, Мак. Костюм на вас просто отличный. Я в очередной раз повернулся - за спиной у меня стояла Кэл Тарчер; в юбке до полу и черной шелковой блузе с высоким воротником и длинными рукавами, она больше смахивала на старуху сплетницу. Впрочем, надо признать, что одеяние было ей очень к лицу. Гладко зачесанные назад волосы подхвачены на затылке черной лентой, глаза спрятаны за очками в черной оправе - ни дать ни взять монахиня в мирском облачении.
- Привет. - Я никак не мог понять, что успело случиться с юной женщиной, с которой я перекинулся парой коротких фраз рядом с домом Пола и Джилли, - тогда она была не в пример надменна и холодна как лед, а сейчас выглядела всего лишь безвкусно одетой святошей.
- Я заметила, как вы смотрели на Мэгги. Сегодня она словно настоящая красавица, верно?
- Пожалуй. Не люблю женщин в форме и надеюсь, вы тоже когда-нибудь от своей избавитесь. Почему бы вам не одеться в красное?
На секунду на ее лице появилась уже знакомая мне надменная улыбка.
- Вы еще не успели познакомиться с мамой?
- Как видите, нет. Она и есть основательница лиги?
- Точно. - Кэл явно была довольна, что я ничего не забыл. - Слава Богу, Джилли оправилась. Я собиралась заглянуть к ней сегодня, но мама меня совершенно загоняла с этим приемом; вы и представить себе не можете, сколько всего понадобилось сделать. Но кто же мог убить Чарли Дака?
Вопрос прозвучал для меня совершенно неожиданно.
- Понятия не имею.
- Вы голодны?
- Как зверь. Да, вот еще что: я хотел спросить у вас, вы, случайно, не слышали, не изменял ли Пол Джилли?
Тут я заметил, что ее глаза за стеклами очков расширились, Действительно, не лучшая тема для разговора на светском рауте. Или, может. Кэл удивлена, что мне уже все известно? Так или иначе, я решил не продолжать дальше эту опасную тему. С Джилли все в порядке, да к тому же измена не преступление, и вообще никаких преступлений здесь никто не совершает, если не считать загадочного убийства Чарли Дака.
- Пол любит Джилли, - помолчав немного, сказала Кэл. - Ему и в голову не придет подумать о другой женщине. К тому же он слишком тощий. Правда, это не мешает ему любить секс, по крайней мере, так говорила Джилли.
- Вот как? Тогда мне остается только надеяться, что вы к ней не ревнуете, не правда ли, Кэл?
Глава 9
Но Кэл и глазом не моргнула. Ответ ее был спокойным и равнодушным:
- Ничуть, если это вам интересно. Я люблю Джилли: она всегда такая веселая, постоянно поет. Пива не желаете?
Какое-то время я, выжидая, смотрел на нее, и в этом соревновании взглядов явно проиграл. После этого мне ничего не оставалось, как только согласно кивнуть.
- Ну, тогда пошли на кухню. Мы с Каттером держим там наши запасы, прямо за отцовскими банками с манговым соком. Мама терпеть не может манго, так что нам нечего опасаться. К тому же пиво она вообще не одобряет, считает плебейским напитком.
Следуя за Кэл, я миновал по меньшей мере с полсотни гостей разного возраста, одетых с иголочки и наслаждавшихся жизнью, сосредоточенно поглощая самые разнообразные яства, которыми был уставлен большой, по меньшей мере в двадцать футов длиной, стол, - от устриц невероятных размеров до холодной копченой рыбы с дольками лимона и паштета с сушеными помидорами.
Кухня в этом доме представляла собой нечто вроде командного пункта. Кэл не останавливаясь прошла мимо официантов прямо к холодильнику, открыла его и через некоторое время повернулась ко мне, держа в руках две банки с пивом.
- Каттер уже успел пошуровать здесь. Это последние. Но ничего страшного, в гараже еще упаковка имеется, так что смерть от жажды нам не грозит.
- Вот и отлично. - Я молча чокнулся с Кэл и сделал большой глоток.
- Никак не могу угадать, сколько лет Каттеру?
- Двадцать восемь, он всего на два года старше меня. Я знаю, что выгляжу на восемнадцать, но на самом деле мне двадцать шесть. Готова держать пари, вам очень любопытно, отчего мы оба все еще живем с родителями.
- Угадали. Просто я не настолько бестактен, чтобы задавать подобные вопросы.
- Однако у вас хватило нахальства спросить, не ревную ли я к Джилли. С чего бы это?
- Ну так, слышал кое-что. И почему вы с Каттером живете с родителями?
Кэл рассмеялась, сделала еще один глоток, а потом провела меня в небольшую комнатку, примыкавшую к кухне и напоминавшую библиотеку. Здесь было на удивление пусто и темно.
Кэл закрыла дверь и зажгла настольную лампу, а потом, поставив банку с пивом на стол, повернулась ко мне:
- Если это Джилли вам сказала, то она ошибается - я действительно не ревную к ней. На самом деле мне хотелось бы ее нарисовать, но она постоянно находит всякие отговорки.
- Я слышал, что вы художница. И что вы любите рисовать больше всего?
- Обычно пейзажи, иногда портреты. У Джилли поразительный овал лица - о глазах уж я не говорю: в них она вся. Между прочим, то же самое могу сказать и о вас, Мак. У вас чудесные глаза - то темные, то пронзительно-голубые, они выдают в вас романтика.
- Эй, полегче, а то как бы мне пиво не пролить!
Кэл покачала головой и чересчур ослепительно улыбнулась - никогда не видел такой фальшивой улыбки.
- Ну а как ваше самочувствие? Выглядите вы куда лучше, чем вчера.
Я неопределенно хмыкнул.
- Каттер живет здесь, потому что так хочется отцу. Наш родитель собирается передать ему дело и учит всему, что знает сам. В свое время он буквально впихнул брата в Калифорнийский университет. За четыре года Каттер получил сначала диплом, а потом и степень бакалавра по бизнесу. Честно говоря, мне кажется, на самом деле отец невысоко ставит его способности: без поводыря Каттеру самостоятельно и шага не сделать. Ну, там видно будет. Впрочем, Каттер считает, что отец намерен опекать его вечно.
- Поэтому он хочет выйти из дела?
- Совсем наоборот, спит и видит, как бы сделаться главным, только боюсь, он ростом не вышел. Ему бы каблуки сантиметров двадцать, что ли… Да и то не спасут. Уважают высоких, вроде отца или вас. К тому же Каттер слишком смуглый и похож на гангстера.
- Ну а сам Каттер что думает по этому поводу? - Логика Кэл меня позабавила.
- Он действительно заказал себе туфли с высокими каблуками, которые выискал в каталоге. Насколько я понимаю, только их и носит. И все равно выглядит как горилла. Тут уж ничего не поделаешь.
- Что-то вы не на шутку разговорились, мисс Тарчер. Скажите-ка лучше: Кэл - это уменьшительное от какого имени?
- Вряд ли оно вам понравится. - Она подошла и положила ладони мне на грудь. - Калиста. А вот вы мне нравитесь, Мак.
Я мягко отвел ее руки.