- Хорошо, что ты не опоздала, - кивнула Мэдисон. - Если бы не ты, мне пришлось бы ехать в город в ванне-джакузи.
- Как так? - не поняла Натали. Мэдисон кивнула вправо, где, заключив друг друга в объятия, стояли Салли Тернер и Бобби Скорч.
- Они хотели отвезти меня в город в своем лимузине.
- Не может быть!.. - протянула Натали. - Это же сама Салли Т., знаменитая королева мраморных бассейнов и детских "лягушатников"!
- Точно! - кивнула Мэдисон. - Салли - моя новая подруга.
Натали рассмеялась.
- Так ты решила променять меня на это белокурое пневматическое чудо?
- Ну, разумеется. - Мэдисон сухо кивнула. - Разве ты не видишь, что мы очень подходим друг другу? Кроме того, у нас оказалось очень много общего.
- Гм-м… - Натали внимательно посмотрела на звездную пару. - А мужик-то у нее действительно ничего!
Мэдисон тоже посмотрела на Салли и Бобби, которые все еще целовались, не обращая внимания на снующих вокруг папарацци. А может быть, наоборот - именно для них они и старались.
- Я ничего не вижу, кроме кожаного костюма, длинных волос и татуировок, - сказала она. Натали ухмыльнулась.
- Иногда мне тоже хочется чего-то грубого и с картинками.
"О боже! - подумала Мэдисон. - Как будто и не было всех этих лет, и мы снова в колледже. Ведь с тех пор, как мы встретились, еще и двух минут не прошло, а мы уже обсуждаем мужчин".
- Ага, вот и мои вещи! - воскликнула она, хватая с ленты транспортера свою клетчатую дорожную сумку. - Ну что, идем?
- Пока ты не передумала и не поехала в лимузине с ванной? - поддразнила ее Натали.
- Не будь дурочкой! - со смехом откликнулась Мэдисон.
Через несколько минут они уже ехали по направлению к Голливудским холмам, где Натали с братом снимали небольшой домик. Светило яркое солнце, за окнами машины стремительно проносились зеленые пальмы, рестораны быстрого обслуживания и заправочные станции, и Мэдисон, с любопытством глазевшая по сторонам, думала: "Вот это и есть Лос-Анджелес, знаменитый и манящий Лос-Анджелес!"
Да, несмотря на свое скептическое отношение ко всем без исключения голливудским персонажам, в глубине души она была рада получить такое задание. В конце концов, Фредди Леон не был ни распутной кинозвездой, ни пристрастившейся к наркотикам знаменитостью, которые жили шумно, напоказ и обожали шокировать публику своими эксцентрическими, а то и откровенно скандальными выходками. Он был человеком, сосредоточившим в своих руках невероятную власть и влияние, однако, несмотря на это, о его частной жизни не было известно почти ничего. Никаких скандалов, никаких сплетен, никаких грязных слухов. Одна жена. Двое детей. Скромный по голливудским стандартам дом в престижном районе. И все же в шоу-бизнесе его имя значило гораздо больше, чем имя любой самой титулованной кинозвезды.
И Мэдисон твердо решила узнать о нем все, что только будет возможно, чтобы рассказать читателям о Фредди Леоне-человеке - о том, каков он на самом деле.
Она понимала, что это будет трудно, невероятно трудно.
Но Мэдисон всегда любила головоломные задачи.
Глава 6
- Я ухожу, - на ходу бросил Фредди Леон своей секретарше Рите Сантьяго.
Рита - привлекательная сорокапятилетняя женщина испанского типа - оторвала взгляд от разложенных на столе бумаг; Она работала у Фредди уже больше десяти лет, однако о шефе ей было известно лишь немногим больше, чем всем остальным, - то есть почти ничего. Фредди Леон был крайне скрытен, особенно в вопросах, которые не имели отношения к бизнесу.
- Хотите, я позвоню миссис Леон и предупрежу, что вы едете домой? - спросила Рита, постукивая по столу тупым концом карандаша.
- Не нужно, - коротко ответил Фредди. - Я должен заехать еще в одно место. Я сам позвоню Диане из машины.
- Хорошо, - ответила Рита, опуская глаза. Спросить, куда шеф собирается заехать, она не решилась.
Тем временем Фредди вошел в частный лифт, которым могли пользоваться только он и Макс Стил, его партнер по МАА, и нажал кнопку подземного гаража, когда лифт остановился внизу и с негромким шипением отворил свои отделанные натуральным розовым деревом дверцы, темно-бордовый "Роллс-Ройс" Фредди уже ждал его. Машина была чисто вымыта и начищена до зеркального блеска, и, глядя на свое вытянутое отражение в лаковом крыле, Фредди довольно улыбнулся. К своим машинам он относился очень ревностно - малейшее пятно или царапина способны были вывести его из себя.
При виде Фредди дежурный бой почтительно вытянулся.
- Добрый день, босс! - приветливо сказал он, стараясь, впрочем, дышать в сторону, чтобы Фредди не почувствовал запаха виски, стаканчик которого парень опрокинул всего четверть часа назад. - По радио передали, что может пойти дождь.
- Они ошибаются, Вилли, - отозвался Фредди Леон. - Я всегда чувствую дождь задолго до того, как он начнется. Дождя не будет.
- Да, сэр, мистер Леон. Я знаю - ваш прогноз всегда сбывается, - ответил Вилли и сделал еще один крошечный шаг назад. Он отлично знал, как подольститься к клиенту; каждое Рождество это умение приносило ему по пять сотен чаевых.
Сев за руль "Роллс-Ройса", Фредди осторожно выехал со стоянки и влился в поток уличного движения. В уме он перебирал события сегодняшнего дня, желая лишний раз убедиться, что ничего не забыл и не упустил. Никаких записей Фредди не вел, считая, что чем меньше доверяешь бумаге, тем лучше. Этого правила он свято придерживался на протяжении всей своей жизни, и еще не было случая, чтобы оно его подвело.
Проблема с Люсиндой Беннет по-прежнему беспокоила Фредди. Впрочем, он был почти уверен, что звезда не станет больше упрямиться. В конце концов, это он выцарапал для нее этот поистине "золотой" контракт, который должен был стать едва ли не самым удачным и дорогостоящим за всю карьеру Люсинды. Кроме того, актерская пара Беннет - Пейдж способна была сделать будущий фильм стопроцентным кассовым хитом. Фредди Леон знал это с самого начала, поэтому он уже давно решил, что, как бы Люс ни упиралась, он найдет способ обломать ей рога. И когда она заартачилась, Фредди ничтоже сумняшеся напомнил ей про негативы. Это должно было заставить ее задуматься, и задуматься всерьез.
Итак, вопрос можно было считать решенным, и все же Фредди не сдержал вздоха. Что случилось с Голливудом? Куда все катится, если ему приходится уговаривать стареющую актрису, чья карьера вот-вот закончится, подписать двадцатимиллионный контракт?
Должно быть, решил он наконец, все дело в том, что каждый паршивый актеришка считает себя гениальным и носится со своим талантом, как курица с яйцом. Отсюда капризы, эгоизм, возведенная в принцип неблагодарность, непомерное самомнение и… предсказуемость. Собственно говоря, именно благодаря этим качествам, которыми, за редким исключением, были обременены все актеры, Фредди и удавалось каждый раз убедить их в своей правоте. Он хорошо знал, что в глубине души все они - от звезд первой величины до последнего статиста - были чувствительны и ранимы, как дети, нуждающиеся в любви и твердой руке, которая бы направляла и оберегала их. И своим клиентам Фредди всегда давал именно то, что им было нужно. Он был жестким, бескомпромиссным, суровым, но - в пределах разумного - честным и справедливым, и актеры, даже самые что ни на есть звезды, уважали и ценили его за это.
Макс Стил - его партнер и совладелец агентства - был полной противоположностью Фредди. Мистер Шелковая Шкурка - так прозвали его в определенных кругах. Будучи разведен, Макс постоянно разыскивал новые таланты среди безработных актрис, топ-моделей и прочих юных дарований, которые толпами прибывали в Голливуд в надежде, что их кто-нибудь заметит. У него был новенький "Порше" спортивной модели, роскошная квартира на бульваре Уилшир, полный шкаф костюмов от Бриони и, разумеется, целый гарем красивейших женщин. Ведя жизнь плейбоя и повесы, Макс не был способен справиться с действительно серьезным делом и оттого занимался в основном восходящими звездочками и актрисами среднего уровня, в то время как Фредди вел дела талантливейших суперзвезд, популярнейших сценаристов и знаменитейших режиссеров.
Тут Фредди улыбнулся, но, хотя он был в машине один и никто не мог его видеть, на лице его не дрогнул ни один мускул. Макс определенно полагал себя умнейшим парнем, и до поры до времени Фредди не спешил его в этом разубеждать. Он ни разу не показал того презрения, которое испытывал к партнеру, предоставив Максу считать себя пупом земли, шишкой на ровном месте и средоточием Вселенной. На самом же деле Макс был полным ничтожеством; как он ни пыжился, как ни распускал хвост и ни раздувал щеки, ни на что путное он не годился. И думать об этом Фредди было даже приятно. Больше того, такое положение дел, когда он мог действовать незаметно, из-за кулис, предоставив этому расфуфыренному дураку отвлекать на себя внимание прессы, вполне устраивало Фредди Леона.
В последнее время, однако, наметилась кое-какая проблема. Фредди Леон всегда гордился тем, что еще никому не удалось обвести его вокруг пальца. Не удалось это и Максу, хотя такую попытку он сделал. Буквально на днях Фредди узнал, что его партнер ведет тайные переговоры с одной крупной киностудией, где ему было обещано хорошее место. И Фредди ни секунды не сомневался, что, как только Макс получит его, он не колеблясь бросит МАА, а свою долю в агентстве постарается продать как можно дороже.
Что ж, пусть помечтает, решил Фредди. У него были свои планы на будущее, и он не собирался отказываться от них, что бы ни случилось. Что касалось Макса Стила, то он был предателем, обыкновенным паршивым предателем. А как следует поступать с предателями, Фредди знал очень хорошо.
Не подозревая, что Фредди многое известно о его планах, Макс Стил преспокойно заканчивал обильный ленч в "Решеточке". За столом с ним сидела потрясающе красивая шведка - топ-модель из Нью-Йорка, очень похожая лицом и манерами на молодую Грейс Келли.
Звали ее Инга Круэлл. Она мечтала стать кинозвездой.
Маке Стил мечтал забраться в ее тонкие кружевные трусики.
Таким образом, у каждого была своя цель, от которой ни Макс, ни Инга не собирались отступать.
- В общем, ты понимаешь, - сказала Инга, когда они сидели за бескофеиновым капуччино. - Я не хочу повторить ошибку Синди. Она с самого начала получила одну из главных ролей и не справилась. Я бы не хотела сразу играть главную роль, так что…
И она выразительно посмотрела на Макса, поигрывая маленькой серебряной ложечкой.
"Поразительное самомнение у этих баб, - подумал Макс Стил. - Конечно, Инга красива, этого у нее не отнимешь, но с чего, черт возьми, она решила, что может играть, да еще главную роль, в то время как в Лос-Анджелесе полным-полно молодых талантливых девчонок, которые отлично обучены и подготовлены, но не могут попасть даже на прослушивание?"
- Очень правильное решение, - сказал он вслух. - Пожалуй, я с тобой согласен.
Макса нельзя было назвать красавцем в полном смысле слова, однако в свои сорок два года он сумел сохранить изрядную долю мальчишеского задора и обаяния. Кроме того, у него были густые, чуть вьющиеся каштановые волосы, живые карие глаза и подтянутое, мускулистое тело. И, разумеется, стиль - море стиля, океан стиля, который и помогал ему покорять женские сердца. Его репутация отчаянного плейбоя была известна всему Лос-Анджелесу.
- Элла поступила совершенно правильно, - задумчиво добавила Инга, водя тонким белым пальцем по ободку фарфоровой чашки. - Она очень хорошо смотрелась в фильме с Барброй Стрейзанд.
Это был уже второй их совместный ленч, и Макс считал, что отменно справляется со своей ролью. Он был только агентом, Инга - потенциальной клиенткой. Ничего личного, никаких намеков, никаких предложений. Вместе с тем Макс был совершенно уверен, что к этому времени надменная шведка, привыкшая считать всех мужчин слюнявыми идиотами, уже должна задуматься, почему он не предпринимает никаких шагов, чтобы уложить ее с собой в постель.
- Элла - умная девушка, - сказал он самым нейтральным тоном. - Она умеет хорошо работать.
- Я тоже буду много работать, - сказала Инга, и на ее безупречное лицо легла гримаска болезненной сосредоточенности. - Я могу даже начать заниматься в актерском классе, если ты считаешь, что это необходимо.
"Нет, лапочка, - подумал Макс. - Тебе это совершенно ни к чему. Зачем тебе вообще приспичило сниматься в кино? Ты была отличной моделью - вот и оставайся ею".
- Да, - серьезно кивнул он. - Это неплохая идея.
- Ты такой умный, Макс, и так мне помогаешь, - произнесла Инга, как бы невзначай кладя свою прохладную руку на его запястье.
"Вот и первый шаг", - подумал Макс, стараясь ничем не выдать своего торжества.
- Послушай, детка, - сказал он, вложив в свой голос как можно больше искренности, - я действительно хотел бы тебе помочь. Я направлю тебя к одному режиссеру, который кое-чем мне обязан. Может быть, если ты ему понравишься, мне удастся убедить его сделать несколько проб.
- Для фильма?
- Да, для фильма. Ему надо знать, как ты будешь выглядеть на пленке.
Инга расхохоталась так, словно Макс сморозил какую-нибудь глупость.
- Ты же видел мои фотографии, Макс, - сказала она сквозь смех. - И ты знаешь, как я выгляжу на пленке. Я великолепна, - без тени сомнения добавила она. - Пленка просто обожает меня!
- Одно дело - фотография, а другое дело - кино, - возразил Макс, продолжая дивиться ее самомнению. - У киносъемки есть свои особенности. Вот ты упомянула Синди… Да, разумеется, она сногсшибательно красива и действительно неплохо смотрелась в фильме. Но самое главное заключается в том, что она так и не сумела выразить на экране чувства. У нее на лице не было написано ровным счетом ничего, а в кино это самое главное. Зритель должен сопереживать героине.
- Именно поэтому я не хочу играть в моем первом фильме главную роль, - заявила Инга с таким видом, словно ее уже осаждали толпы продюсеров с самыми лестными предложениями.
"Вот дубина шведская!"- выругался про себя Макс.
- Я мог бы организовать для тебя что-то вроде презентации, - сказал он вслух, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно естественней и небрежней - пусть Инга думает, что он клюнул. - Скажем, небольшой прием у Леона…
- У твоего партнера?
- Да. Приемы, которые он устраивает, знамениты на весь Лос-Анджелес. Они не особенно многолюдны, но для тех, кого на них приглашают, они значат очень и очень много.
- Очень хорошо, - кивнула Инга. - А я могу прийти к Леону со своим женихом?
"Это еще что за новости такие?"- удивился Макс. О женихе Инги он слышал впервые.
- Я не знал, что ты помолвлена, - несколько раздраженно заметил он.
- Мой жених живет в Швеции. Завтра он прилетает, чтобы провести со мной два дня в отеле "Бель-Эйр". Потом он вернется домой, - обстоятельно пояснила Инга. При этом ее скандинавский акцент неприятно резанул слух Макса, и он мстительно подумал, что это еще одно препятствие для успешной кинокарьеры Инги.
- Вот как… - задумчиво проговорил Макс. - А чем занимается твой жених?
- Он бизнесмен. Очень успешный и процветающий, - ответила Инга. - Мы знаем друг друга еще со школы.
Но подобные детали Макса совершенно не интересовали.
- А когда ты собираешься вернуться в Нью-Йорк? - спросил он, гадая, хорошо ли Инга берет минет.
- Вероятно, на будущей неделе, - сказала она. - Мне все время звонят из агентства, спрашивают, когда я вернусь, но я сказала, что останусь в Лос-Анджелесе до тех пор, пока не решится вопрос с моей ролью.
- Что ж, неплохо, неплохо… - пробормотал Макс, решив, что Инга вряд ли умеет сосать как следует. Красивые девушки обычно брезговали оральным сексом, оставляя эту грязную работенку своим менее везучим подругам. - Что касается делового ужина; то должен тебя предупредить: никаких женихов, - добавил он. - Оставь своего викинга в отеле.
- Нет проблем, - спокойно отозвалась Инга. Макс щелкнул пальцами и потребовал счет. Подписав его, он спрятал "Паркер"с платиновым пером в карман и слегка сдвинул брови. "Значит, у нее есть жених, - подумал он. - Похоже, я здесь только даром время трачу".
Но, посмотрев на шведку, он передумал. У Инги был такой взгляд, какой бывает у всех девушек, мечтающих стать кинозвездами.
- Что ж, пора возвращаться к делам, . - сказал он, вставая.
Инга тоже поднялась. На ней были белые слаксы в обтяжку и тонкая розовая кофта из чистой ангоры, мягко облегавшая ее небольшие, безупречной формы груди. Макс знал, что они у нее именно такие - никакого силикона, - поскольку видел разворот в "Вог", где Инга позировала обнаженной. Макс даже вспомнил имя фотографа - это был Хельмут Ньютон, прославленный волшебник света и объектива. "Вог" посвятил Инге целых восемь страниц, но больше всего Максу запомнилась одна, где предмет его нынешнего вожделения был одет только в черные чулки, черный узкий пояс для чулок и туфельки на высоких каблуках. Инга стояла, расставив длинные стройные ноги на ширину плеч, а рядом, похабно осклабясь, сидел огромный датский дог.
Иными словами, девочка была классная, и Максу еще сильнее захотелось затащить ее в постель и заставить рыдать от страсти. Что ж, у него есть средства заставить эту шведскую сосульку сделать все, что он пожелает.
И это будет скоро, очень скоро.
Даже несмотря на наличие жениха. Макс был уверен, что осечки не будет.
Глава 7
Белых чулок у Кристин не оказалось, и она решила сходить в "Нейман Маркус"и купить все необходимое. Сделать это ей было совсем нетрудно - магазин располагался недалеко от ее дома, к тому же Кристин всегда нравилось бродить по роскошному супермаркету, рассматривая соблазнительные вещицы, разложенные в секциях косметики и нижнего белья. Для нее это была почти терапевтическая процедура: она отвлекала разум от всех тревог и забот, и в первую очередь - от мыслей о предстоящем свидании с жутковатым мистером Икс.
Совсем недавно в мужском отделении универмага появилась длинная стойка мартини-бара, и, вдоволь набродившись среди галантерейных отделов, Кристин зашла туда, чтобы выпить бокал мартини с водкой. Задумчиво потягивая коктейль, Кристин грезила о том, что когда-нибудь у нее будет свой дом, двое детей и обеспеченный муж - банкир или бизнесмен. Верный муж, поправилась она, поскольку абсолютно все голливудские мужья, которых она знала, были двуличными лжецами, проводившими свободное время с проститутками и не испытывавшими никаких угрызений совести. За те три года, что Кристин была девушкой по вызову, она прекрасно изучила эту" породу мужчин и знала, что такой муж ей не нужен, будь он хоть сам Рокфеллер.
Кристин и ее младшая сестра Чери приехали в Лос-Анджелес четыре года назад с честолюбивым намерением в ближайшее же время стать знаменитыми кинозвездами.
Как сотни и тысячи других девушек, они долго копили деньги, чтобы в один прекрасный день сесть в побитый "Фольксваген"и, навсегда попрощавшись с захолустьем, в котором прожили всю жизнь, отправиться в Голливуд, навстречу славе и богатству. Кристин тогда было девятнадцать, а Чери - восемнадцать.
Чери всегда была красавицей - так, во всяком случае, говорили все их родственники и знакомые. Она действительно была очень хороша собой и совершенно затмила Кристин, однако, несмотря на это, сестры оставались близкими подругами и всегда и все делали вместе.