В далекие 90-е двенадцать молоденьких девушек встречаются в астрологическом кружке "Зодиак". Они попадают в мир таинства небесных светил, мистических загадок правящих миром стихий. Недоступные звезды улыбаются, манят, обещают, взирая с непостижимой высоты на тех, перед кем только открывается дорога самостоятельной жизни.
Тернист и прихотлив путь героинь. Небесные силы то благосклонно поднимают к свету и блаженству, то низвергают вниз, в пучину несчастья, горя и обмана.
Взрывоопасная смесь добродетелей и пороков Скорпиона; нежность, сострадание и чистота помыслов Девы; неторопливое обаяние и житейская мудрость Тельца; непостоянство Близнецов; упрямство и скрытность Козерога… Двенадцать характеров, двенадцать Дорог, двенадцать профессий: медсестра, секретарша, гувернантка, учительница, гадалка, писатель… Героини романов бесконечно разные, но объединяет их одно - стремление к женскому счастью. Помогут ли звезды осуществиться девичьим грезам? Встретит ли каждая из них того единственного и неповторимого, что предназначен судьбой?
Следуя данному 10 лет назад обещанию, повзрослевшие девушки встречаются вновь. Как сложились их судьбы? Какие сюрпризы, повороты и зигзаги уготовили им звезды? Об этом - каждая из историй, рассказанная на чудесной заснеженной вилле в Рождественскую ночь.
Людмила Прокофьевна Кулагина, родившаяся под знаком Овена, железной рукой руководит агентством по недвижимости, в том числе и двумя своими заместителями Анатолием и Рюриком. Смысл ее жизни - карьера. От страстей и соблазнов Мила прячется в Интернете. Там она находит человека, который мог бы стать ее настоящей любовью, если бы… не был виртуальным. Кроме призрачной любви у Милы намечается и реальный служебный роман - за ней ухаживает Анатолий. Но когда кто-то из сослуживцев предал ее, виртуальная любовь и служебные коллизии сплетаются в клубок кипящих страстей…
Содержание:
ПРОЛОГ 1
ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО ПОПУГАЯ 2
"В ЭТОЙ МАЛЕНЬКОЙ КОРЗИНКЕ…" 3
"РЕАЛЬНОСТЬ ЯВИ И РЕАЛЬНОСТЬ СНОВ" 4
МАСКА, Я ТЕБЯ ЗНАЮ 6
"НЕ ОЖИДАЛ, БРУТ?" 8
"СЮРПРИЗ, ЦЕЗАРЬ!" 10
ВАША СЛУЖБА И ОПАСНА, И ТРУДНА… 11
"ВЕСНА ЗАБЛУДИЛАСЬ В ПУТИ" 13
ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ 14
"ЛЕТО - ЭТО…" 17
И ГРЯНУЛ ГРОМ 18
"ЕСТЬ УПОЕНИЕ В БОЮ" 21
"И БЕЗДНЫ МРАЧНОЙ НА КРАЮ…" 22
ТЯЖЕЛЫЙ ХЛЕБ ШПИОНА 25
ВЕЩАЯ КАССАНДРА 27
"ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЕМ?" 30
ЗАЧЕМ ТАК МНОГО МНЕ ОДНОЙ? 32
"МНЕ НЕКУДА БОЛЬШЕ СПЕШИТЬ…" 34
ЧЕРНЫЕ НОЧИ ГЕКАТЫ 35
"ПРОСТИ, Я ВСЕ ВЕРНУ" 38
"МЫ С ТОБОЙ ОДНИМ УКРЫТЫ НЕБОМ" 41
ЭПИЛОГ 41
ГОРОСКОП ОВЕНА 42
СОВМЕСТИМОСТЬ 42
Елена Ларина
Служебный роман, или История Милы Кулагиной,
родившейся под знаком Овена
Любовь под маской похожа на огонь под пеплом.
Карло Гольдони
ПРОЛОГ
Мелкие снежинки тихо разбивались о лобовое стекло. Когда снега налипало слишком много, Глеб Евсеевич включал дворники, и они плавно ходили - вправо-влево. Чем не метроном, неумолимо отсчитывающий назад прошедшие годы? Страшно подумать, как давно все это было! Хорошо ехать по бесконечной дороге, не всматриваясь в очертания, проносящиеся мимо, наслаждаясь их смутной, нечеткой красотой. Хорошо, когда за рулем при этом сидит человек, надежный до мозга костей; хорошо, когда дома тебя любят и ждут… Как он сейчас, как там моя маленькая?
Господи! Прошло почти полтора года, но и сейчас я иногда с трудом могу поверить, что человек, которого я называю мужем, наша дочь и все, что нас объединяет - на самом деле. Я не люблю уезжать, особенно надолго - сразу начинаю скучать, но эта поездка нужна мне как встреча с прошлым, которое я слишком долго гнала и прятала от самой себя. Так долго, что до сих пор не могу привыкнуть к собственному счастью. Порой мне кажется, что я сплю. Зазвонил телефон.
- Здравствуй, родная.
Он что, слышит мои мысли?
- Здравствуй. Как вы там?
- Мы? Просто отлично. Тебя ждем.
Я уловила смешинки в его голосе, тем сильней захотелось обратно.
- Я приеду совсем скоро!
- Даже не думай! Лучше отдохни как следует. Обещаю - у нас все будет хорошо.
- Ладно. Целуй котенка. Я тебя люблю. И уже скучаю.
- Я тоже. Отзвонись, как доедешь.
- Обязательно.
Я отключила мобильник и умиротворенно вздохнула.
- Подъезжаем уже, - сообщил Ясенев.
- Замечательно. Только, Глеб Евсеевич, получается, сдернула я вас с места… Я бы отлично доехала на такси - а обратно с кем-нибудь из девчонок.
- Угу! Это вроде тех, что мы недалеко от Ольгино встретили? - невозмутимо отозвался наш бессменный водитель. - Обижаете, Людмила Прокофьевна! Нет уж, доставлю вас в целости и сохранности. Хоть на душе спокойно будет… Опять же, - он оторвал взгляд от дороги, быстро и лукаво глянув в мою сторону, - если с вами что случится - начальство же с меня голову снимет.
- Ох! - засмеялась я. - Уж прямо так и снимет!
Ясенев недоверчиво покосился на меня:
- А то вы не знаете!
- Спасибо вам, Глеб Евсеевич, спасибо за все.
Он слегка удивился:
- Да не за что, Людмила Прокофьевна.
Я улыбаюсь про себя: есть, Глеб Евсеевич, ох как, есть! Кто знает, что было бы тогда, в памятном сентябре, если б вы не оказались вовремя рядом? Я вспомнила, как он появился на пороге полутемного офиса: "Домой-то едем или как?" Но вот и "Вилла Евы". Оглядев двухэтажный домик (ничего себе "домик"!) в обрамлении елочек, я покачала головой. От Евы я ничего другого и не ожидала. Глеб Евсеевич уехал, пожелав мне хорошо провести время и взяв обещание вызвать его, когда соберусь уезжать. Я не торопилась. Хотелось глотнуть еще тишины - тем более, что засыпанный снегом дом казался стоящим на краю земли…
- Мила!
Вздрогнув, я обернулась. Незнакомая женщина - но удивительно знакомая походка…
- Марианна!
Смеясь, мы обнялись и вместе побежали к дому. Как легко оказалось вернуться в далекую, казалось бы, юность!
Оказывается, собрались уже все, кроме Белки и Василисы, которые умудрились "поцеловаться" вблизи Ольгина - оставалось лишь надеяться, что они появятся позже. Ева принесла камеру - записывать наши откровения "для истории". Гомон и гвалт стояли невообразимые. Десяти лет как не бывало - кажется, сейчас войдет наша строгая Эльга Карловна и приструнит расшумевшихся учениц.
Слегка ошалев от гама, я уютно устроилась в углу дивана. На душе было спокойно и ясно. От того, что мы собрались через столько лет, от того, что и теперь так же остро, как в детстве, пахнет новогодняя елка, от того, что ошибки и страхи прошлого больше не властны надо мной - а если они и пытаются снова поднять голову, рядом есть человек, который поможет мне преодолеть их.
Между тем решался важный вопрос - как определять очередность повествований.
- Вот! Просто и со вкусом, - объявила Чернова, гусарским жестом вливая в себя остатки шампанского и укладывая бутылку на стол. - Русская народная игра "бутылочка"!
Ох, любит Светка на пустом месте делать красивые жесты!
Бутылка двигалась неохотно, словно заржавленный турникет, одну за другой впуская наши истории. Блики звездочками плавали в озаренной свечами полутьме и отражались в затуманенных воспоминаниями глазах недавних девчонок. Как бы ни бежало время, а друг для друга мы, похоже, так девчонками и останемся…
…Когда очередная история была закончена и бутылочка вновь начала свое кривобокое вращение, я уже знала: сейчас она укажет на меня. Я грустно улыбнулась.
Даже не знаю, как смогу рассказывать с моей-то замкнутостью. Но слово, пусть и давнее, надо держать. Что ж, поведаю все, что смогу. Моя история, в отличие от большинства, совсем недавняя. Я мысленно возвратилась на два с лишним года назад, в промозглый декабрь две тысячи второго…
ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО ПОПУГАЯ
"Заснеженные деревья медленно уплывали назад, исчезая за окном, словно за рамой картины, пропадая из виду, навсегда пропадая из жизни Людмилы Прокофьевны - бесследно, как все, что осталось за спиной. Дом, переставший быть домом, мужчина, переставший быть мужем, и пять лет жизни, пустившие глубокие корни в память, в душу, в планы на будущее - и сейчас, сию секунду нещадно, с кровью выдираемые. Прочь, прочь из отныне и навсегда ненавистного города".
М-да… Эк меня занесло… Как знать, умей я закрывать глаза на очевидные вещи, сколько лет своей единственной жизни убила бы на бесплодные попытки сделаться прекрасной женой, отличной хозяйкой, бледной тенью надутого ничтожества с помпезным именем Игорь Феликсович.
И ведь почти, можно сказать, получилось! "Кто там, в малиновом берете?.. - А, это жена Родионова…" Ни имени-отчества, ни биографии.
Фамилия - и та не своя.
Нет уж! Слава богу, теперь я опять Кулагина. Пусть не самая звучная фамилия, зато своя. Теперь уж никто не посмеет обвинить меня в том, что я сижу на чужой шее, пиявицей присосавшись к "великому человеку". Люди и впрямь ленивы и нелюбопытны - иначе заметили бы, кто на чьей шее сидел предыдущие пять лет. Удивительно, до какой степени может испортить человека первая же ступенька вверх. Но я и сама хороша - за пять лет не заметить, кого на груди пригрела!.. Целого словаря рептилий не хватит, чтобы в самых общих чертах обрисовать вчерашнего "бедного, но честного" правдоборца, а ныне "надежду отечественной политики" - то есть бывшего благоверного супруга. Кто бы мог подумать, что так разожраться и обнаглеть можно буквально в одночасье, ну чем не удав, заглотивший слона!
Хватит! - Судорожно нашарив платок, я вытерла лицо и с чувством высморкалась. - Пусть это нытье станет последним упоминанием И.Ф. Родионова. Так сказать, надгробным словом.
И точка.
Точка, я сказала!!!
Родной город встречал мокрым унылым снегом и слякотью - как всегда в декабре. Семейный, как известно, праздник Новый год предстояло встречать одной. Родители, похоже, прочно осели в окрестностях Торонто. Те немногие из друзей, кто вроде бы обрадовался, услышав мой голос, звали в гости, угрожая познакомить с женами, мужьями, детьми и престарелыми родственниками…
Мне же, хотя семейной жизнью я сыта по горло, не слишком улыбалось любоваться чужой идиллией, чувствуя себя явно лишней на этом празднике жизни.
"Родовое гнездо" выглядело сирым и обветшалым. Ладно, поставлю четыре свечки (больше все равно не нашла) - стены сразу отодвинутся в таинственный полумрак, и праздник неотвратимо настанет. Бой курантов, запах хвои и звон бокалов…
Собирая пластиковую елку, растерявшую еще не все облезлые ветки, я ощутила себя доктором Франкенштейном.
Бесконечна ночь с декабря на январь. Пережевывая рыбный пирог, которым я напрасно тщилась себя порадовать - сомятина, лучок, рис, хрусткая корочка, тонкая, как бумага и на вкус сегодня почему-то как оная, - я отчетливо поняла, что до сих пор жила неправильно. Считала себя серьезным, уравновешенным человеком, а осталась восторженной девчонкой. Стыдно, господа, разменяв четвертый десяток, оставаться наивной резвушкой. Альтруизм, как показала практика, замечают лишь для того, чтоб над ним посмеяться. Нет, забота о людях себя оправдывает - но только если правильно выбрать объект этой заботы. Без любви, говорите, не прожить? Чудненько. Буду любить себя. Всем сердцем. Примитивно - зато надежно.
Что говорят приметы? Как Новый год встретишь, так его и проведешь? А ведь год на дворе две тыщи первый - это что же, мне теперь все тысячелетие в этой разрухе сычихой сидеть?! Не дождетесь! Следующий Новый год я встречу… Услужливая память подсказала: так, что "живые позавидуют мертвым". Расхохотавшись, я впервые за вечер с удовольствием приложилась к бокалу с шампанским и закусила соленым огурчиком. Твое здоровье, Милочка!
Праздничные фейерверки еще осыпались разноцветными звездочками на скудный петербургский снег, когда "план захвата" был проработан в деталях и готов к претворению в жизнь.
Проработав массив объявлений из газеты "Работа" и с одноименного сайта, я решила: выберу самые многообещающие, навещу потенциальных работодателей и расскажу им о себе всю правду, за исключением ряда незначительных мелочей. Поразив кадровиков в самое сердце своим блестящим резюме, я оставлю их дозревать и засяду дома возле телефона - собирать урожай выгодных предложений. Из последних выберу самое выгодное и приму его, для порядка поторговавшись. И будет мне благо.
Нет, я, разумеется, понимала, что следует делать поправку на ветер и прочие выкидоны агрессивной внешней среды. Но поправку на ветер я собиралась сделать, когда придет пора. Заранее ожидая поражения, мы, как известно, на поражение себя и программируем.
Я настроила себя на действия в режиме "штурм и натиск": налететь, очаровать, огрести пакет выгодных предложений, небрежно просмотреть, выбрать лучшее - и, поторговавшись, принять.
Реальные же поиски работы остались в памяти нескончаемой чередой адресов, маршруток, то роскошных, то заплеванных лестниц, кадровиков со скучающим взглядом, бестактных и неуместных вопросов вроде: "Ну и сколько вам лет?"
Время шло, ноги гудели, деньги кончались. Устав ожидать манны небесной, я решила форсировать процесс - еще не представляя, как это будет выглядеть, но приготовившись ко всему. Я всегда подозревала, что избитые формулировки и банальности - это незыблемые истины, которым нелегко пришлось в жизни. Возьмем, например, истасканную фразу "отчаяние придало мне сил". В конце концов, Овен я или нет?! А мы, Овны - люди аврала.
…Широко распахнув дверь, я задержалась на пороге, окинув офис неодобрительным взглядом, вскинула бровь и величественно прошествовала в глубину комнаты. Остановившись, я мельком оглядела ряд застекленных лицензий, утонувших в тяжелых рамках, и повернулась к человеку, ссутулившемуся за столом:
- Левинскис Борис Артемьевич?
- Он самый, - после легкой заминки ожил мой оторопевший было визави.
- Мне вас порекомендовала Татьяна Арнольдовна.
Татьяну я знала по Москве - нам случалось сотрудничать в области рекламного бизнеса. Расположившись в кресле для посетителей, я закинула ногу на ногу, неспеша оглядела помещение и продолжила:
- Судя по тому, что я здесь увидела, рекомендация была крайне своевременной. Для вас.
- Что, простите?
- Скромность, конечно, относится к достоинствам, но не в бизнесе. Для чего, дорогой мой, вы так замаскировали свое предприятие? Я бы поняла, если бы вы были иностранным резидентом, но вы ведь - директор агентства по продаже недвижимости.
- Вообще-то я директор целой сети агентств в разных городах…
- Тем более. И на двери каждого табличка величиной с ладонь? Тогда рядом надо лупу вывешивать - вдруг кто полюбопытствует, что вы там прячете?
Боже, что я несу? Сейчас он меня с лестницы спустит.
- Ну и наконец, любезнейший Борис Артемьевич, разве можно производить на посетителя настолько удручающее впечатление? Ведь глава фирмы, наподобие вашей, должен быть прежде всего актером. Это кухня, Борис Артемьевич. Клиента нужно брать в оборот с ходу - он должен стать вашим прежде, чем успеет это понять. После чего спокойно предлагайте ему все, что у вас есть. Времени для этого будет предостаточно. В противном же случае, сколь бы разнообразны и привлекательны ни были ваши предложения, это вас не спасет. Клиент может просто не позволить вам огласить их.
Не знаю, каким Борис Артемьевич был актером, но зрителем он оказался замечательным. Подперев подбородок ладонью, он внимательно слушал мой монолог, глядя на меня прямо-таки с детским любопытством.
В крови моей бродило отчаяние, переплавленное в лихость. "Теперь точно выгонит, - отметила я. - Но уж сначала я договорю! Пропадать - так с музыкой!"
- И потом, сколько времени ваше агентство существует в нашем городе? Что-то я не заметила, чтоб вы давали рекламу. Просто удивительно! К слову, оно у вас первое или последнее?
- Вы приняты.
- Что, простите? - притормозила я.
- Вы приняты, - Левинскис глядел на меня с иронией и некоторым злорадством.
- Вот как?
Усилием воли я подавила смятение и постаралась придать лицу и голосу деловитое выражение - роль приходилось доигрывать до конца.
- В таком случае хотелось бы обговорить условия.
В процессе дальнейшего обсуждения я поняла природу злорадства Бориса Артемьевича.
Все мои столь же блестящие, сколь бредовые выкладки мне же и было предложено применить на практике. Причем назначенная за этот трудовой подвиг зарплата оказалась весьма умеренной. Предполагалось, что основную часть моих доходов составит процент от продаж - что было бы великолепно при наличии таковых. Но беда в том, что агентство действительно находилось на грани гибели.
А я была назначена его директором.
Почему меня взяли на службу именно директором, а не специалистом по рекламе? Владелец, прибывший из первопрестольной анализировать ситуацию и настроенный по сути закрыть убыточное предприятие, мог позволить себе рискнуть. Почему бы и нет? Я оказалась неожиданно подвернувшимся шансом, и Левинскис решился на эксперимент в масштабе одного филиала. Если избиратели способны предпочесть компетентному политику актера в соответствующем амплуа, чем отличается наша клиентура? Директор, честность, компетентность и ум которого буквально написаны на лице (и больше нигде), чем не приманка? Пригодился и мой опыт пиар-технологий, и умение оценить потенциал подчиненных и распределить обязанности. А уж твердости и решимости нам, Овнам, не занимать.