- Возможно также, что вы стесняетесь собственного тела и, чтобы его скрыть, притворяетесь секс-бомбой. Вы и приятеля не заводите, потому что втайне боитесь мужчин до полусмерти. Возможно даже… - Он придвинулся ближе и понизил голос, словно сообщая нечто неприличное: - Возможно даже, вы фригидная!
- Обнажаться из застенчивости? - хмыкнула Алекс, раздосадованная подобным предположением.
Показывать досаду не хотелось, и вместо того чтобы скрестить руки на груди, как она делала всегда в инстинктивной попытке заслониться от неприятного, Алекс положила ногу на ногу, чтобы юбка вздернулась выше. Пусть думает, что она и в самом деле без ума от себя.
- И что же?
- "И что же"? - передразнил Дункан, и смешинки у него в глазах заискрились еще ярче. - Что "что же"? Конкретнее!
- По-вашему, какова причина в моем случае?
Он взялся за подбородок, сузил глаза и еще раз провел взглядом по ее телу, словно никак не мог прийти к решению. Алекс нашла его поведение в лучшем случае бестактным, в худшем - возмутительным, а в целом - волнующим.
- Что-то вы слишком долго раздумываете.
- Я профессор, а профессорам свойственно подходить к проблеме со всей серьезностью. Всесторонне взвешивать, проводить изыскания и не спешить с выводами.
Ах да, он и в самом деле профессор. Подобное обстоятельство как-то улетучилось у нее из головы, а все потому, что для профессора он слишком сексуален и самоуверен. И уж конечно, в ладу с собственным телом. Истинный представитель сильного пола. Буквально гудит от мужественности, как до предела заряженный трансформатор. Шлет волны чувственности, и, что хуже всего, она их принимает, настраивается на них - совершенно непонятно почему, ведь он совсем не тот тип мужчины, который она предпочитает. Вот и видно, как хорошо она владеет своим телом: тело своевольничает, а она ничего не может с ним поделать. Наверное, именно такие реакции называются животным магнетизмом.
- Изыскания? Как же вы намерены за них взяться? Будете подсматривать за мной, опрашивать бывших любовников?
- Информация из вторых рук? Так недолго сесть в лужу. Как библиотекарь вы должны это знать. Да и не в моих правилах ходить вокруг да около. Предпочитаю заниматься изысканиями… вплотную.
В который уже раз Алекс не удержалась от улыбки. Подобная дерзость раздражала и интриговала одновременно. Он без труда ухитрился втянуть ее в свою игру. Теперь предстояло или признать, что ее сексуальность - всего лишь маска, или на деле доказать, что он не прав. Правда, существовал еще третий, самый лучший, вариант: перейти в нападение.
- А как насчет вас?
- Что?
- Вашей манеры одеваться, такой небрежной, что она граничит с неопрятностью? Волосы у вас вечно взъерошены, и думается, вы не в самых тесных отношениях с бритвенным прибором. С успехом воплощаете образ рассеянного профессора. Одно из двух: или вы своим внешним видом демонстрируете ваше истинное "я", или представляете ловкий камуфляж.
- А вы как думаете?
На лице и во взгляде Дункана читалось что-то вроде: чего ради мне утруждаться внешним лоском, если женщины и без того падают к моим ногам? Ничего себе жизненная позиция! Или он ее в очередной раз подначивает?
Здравый смысл все громче бил тревогу, предлагая держаться подальше от мужчины, способного с такой легкостью внести смятение в размеренную, распланированную жизнь. До сих пор она доверяла здравому смыслу.
- Знаю одно… - медленно начал Дункан.
- Что же?
- Мы в самом деле знакомы чуть больше суток, но только и делаем, что думаем друг о друге. Признайтесь! Вот почему мне интересно, фригидны вы или нет.
Внезапно Алекс испытала желание поставить зарвавшегося типа на место и стереть с его губ тень насмешливой самодовольной улыбки. "Хочешь поиграть со мной, как кошка с мышью? А если наоборот?"
Она повернулась, как недавно Дункан, всем телом, чтобы изгибы и округлости предстали во всей красе. Сознание отталкивало его, а тело самым примитивным образом тянулось к нему. Она откинулась на сиденье.
- Не утруждайтесь изысканиями, профессор. Можете узнать все из первых рук. Я обожаю секс и все, что с ним связано! - Полуприкрыв глаза, Алекс дала волю чувственной стороне своей натуры и позволила череде волнующих образов пройти перед мысленным взором. - Люблю по ночам ощущать жар мужского тела, вдыхать упоительный аромат мужского возбуждения, прикасаться к влажной коже, таять под губами, которые путешествуют по телу, где им вздумается… - Не без труда она подавила порыв усесться к Дункану на колени и немедленно заняться наглядной демонстрацией, теперь, когда синева его глаз потемнела, как небо перед грозой, и затуманилась от желания. - Но еще больше я люблю толчки и качания, бешеный ритм, когда едва хватает времени набрать в грудь воздуха, люблю заглядывать мужчине в глаза, когда он кончает, слышать ни с чем не сравнимый хриплый возглас, ощущать свои собственные содрогания и на короткий миг соприкасаться не только телом, но и душой…
Она умолкла, чтобы перевести дух, а заодно приказала себе не ерзать по сиденью. Пауза пришлась кстати, для пущей убедительности.
- А потом я обожаю разметаться по измятым, влажным простыням, прислушиваясь к отголоскам наслаждения, в ожидании того, когда мой любовник будет готов к следующему раунду! - Она придвинулась ближе и придала голосу низкий страстный оттенок (общеизвестная и необоримая приманка для мужского пола, над чем Алекс про себя всегда потешалась). - Потому что со мной никогда не бывает только один раунд… потому что… - она слегка щелкнула длинным карминовым ногтем по верхней кнопке его рубашки, - потому что я… - щелкнула по той, что ниже, - я не-на-сыт-на…
Ей удалось расшевелить Дункана, вне всякого сомнения, потому что кровь бросилась ему в лицо, и дыхание участилось. Можно теперь с легкостью вообразить в постели именно его, жаркий пот, и острый запах близости, и нетерпение, с которым он проникает в ее тело, и жадность, с которой впивается в ее губы, и наслаждение, которое они разделят.
Ошибка - воображать не стоило. Теперь уже ей кровь бросилась в лицо, и не только в лицо. Между ног возникло горячее, пульсирующее ощущение. Поскольку свое она уже доказала, настал хороший момент остановиться, если она не собирается перейти от слов к делу.
Алекс приняла благопристойную позу, взглянула на часы и сказала сухим тоном типичной библиотекарши:
- А теперь мне пора. Благодарю за обед.
- Поужинайте сегодня со мной! - произнес Дункан не совсем внятным, чужим голосом.
Алекс едва удержалась от мстительной усмешки. Он хотел знать, фригидна она или нет. Что ж, теперь он знает. А на закуску убедится в том, что любить секс не означает ложиться в постель с первым встречным.
- Ничего не выйдет, профессор.
- Вечером вы заняты?
- Нет. Просто ваше предложение меня не заинтересовало.
- Можно, конечно, обойтись и без ужина, но для женщины ужин - что-то вроде прелюдии к сексу. Поднимает в собственных глазах, дает ощущение того, что она, в конце концов, не потаскушка…
Ну и наглец!
- Я имела в виду, что ничего не выйдет насчет…
Закончить фразу не удалось, потому что Дункан схватил ее в объятия и впился в губы поцелуем, именно так, как она и воображала. Удовольствие оказалось таким пронзительным, что Алекс некстати подумала: "А здравый смысл-то прав! Он опасен, еще как опасен! С ним пропадешь!"
- Я уже дал вам свой номер, - проговорил он, отстраняясь. - Можете звонить, когда захотите.
- Я не…
"Ну как тут поддерживать разговор, если рот закрывают поцелуем каждый раз, как только его раскроешь?!" - промелькнула у Алекс последняя связная мысль, затем в сознании все перепуталось, и внятными, четкими остались лишь эмоции и ощущения.
Она хотела сопротивляться, но как-то не вышло. Не получилось, и все тут, словно в игру вступило нечто не в пример более сильное, чем воля, на которую она до сих пор не жаловалась.
Пальцы погрузились в волосы, приподнимая их и перебирая, - щекочущее и волнующее ощущение. Язык завладел ртом. Вопреки всем благим намерениям Алекс подалась вперед, чтобы дотронуться до того, чего пока касалась только взглядом. Плечи, широкие и надежные; руки, сильные и осторожные; грудь с рельефом мышц под горячей кожей (от соприкосновения с ней соски словно пронзил сладкий разряд); волосы, густые и восхитительные в своем беспорядке; вкус губ, которым невозможно насытиться.
Каким-то чудом ей удалось стряхнуть дремотное оцепенение.
- Черт с ним, с ужином!.. - прошептал Дункан, когда она рывком отодвинулась. - Идем ко мне сейчас же!
Чего бы она только не дала за то, чтобы махнуть рукой на доводы рассудка, на все практические соображения и просто броситься в омут, просто довести до логического завершения начатую опасную игру. Но она не умела жить очертя голову, привыкла строить планы и проводить их в жизнь. В ее планах не находилось места залетным профессорам с несерьезным отношением как к книгам, так и к женщинам.
Алекс отрицательно покачала головой.
Дункан привычным жестом взъерошил волосы. Вид у него стал такой, словно он только что выбрался из постели после бурной ночи.
- Ты же знаешь, что все равно этим кончится!
- Выходите и дайте мне уехать, иначе… иначе я буду кричать!
- Конечно, будешь, и даже очень скоро - от наслаждения.
Ладонь, тепло которой Алекс уже успела познать, легла на ногу, но не сжала и не погладила, а потрепала, как ногу престарелой тетушки. Дункан вышел из машины.
Он вышел, но вместо того чтобы сразу дать газ, Алекс застыла, как соляной столб. Казалось, отпечаток его руки остался на сетчатке, потому что она все еще видела его руку с длинными пальцами и широкой ладонью.
Убирая, он чуть вскинул ее, и взгляду на миг открылась манжета рубашки. На краю манжеты она увидела кровь - как в кино, когда убийца тщательно вымыл руки, но не обратил внимания на одежду.
От того места, где ладонь касалась ноги, пополз холод и скоро пронизал все тело. Алекс вырулила со стоянки. Мысли ползли в голове медленно, как осенние мухи. Наверняка он испачкался в крови, когда переворачивал тело. Но если так, почему руки чистые? Когда он успел их вымыть?
По дороге домой она то и дело бросала испуганные взгляды в зеркальце заднего обзора.
Глава 5
Телефон зазвонил, когда Алекс полоскала рот. Она вычистила зубы и язык, прочистила между зубами специальной нитью и вот уже третий раз яростно булькала жидкостью для полоскания, словно в борьбе за приз на самый стерильный рот.
Ее поцеловал мужчина с окровавленными руками. Кошмар! Все уже проделанное казалось недостаточным. Надо бы принять ванну погорячее, отмокнуть как следует, а потом грубой мочалкой стереть с тела всякий след прикосновений Дункана Форбса. Возможно, тогда она выбросит из памяти то, что между ними произошло.
Однако телефон звонил. Акт очищения откладывался. Выплюнув жидкость, Алекс схватила трубку, ни минуты не сомневаясь, что звонят из полиции. Вот бы звонил Том! Ему проще всего рассказать про кровь на рубашке Дункана Форбса.
- Алло!
В трубке послышалось душераздирающее рыдание.
Нет, только не сегодня! Не сейчас! Какого дьявола она понеслась к телефону? Пусть бы себе звонил.
Последовала серия всхлипываний, переходящих в икоту. Так от упавшего в воду камня расходятся все более слабые круги. Зная, что у нее недостанет твердости бросить трубку и что разговор предстоит долгий, Алекс взяла телефон в спальню и там, зажав трубку между ухом и плечом, начала раздеваться.
- Это ты, Джиллиан?
Как будто кто-то еще может звонить прямо посреди рыданий.
- Эрик хочет, чтобы мы снова сошлись!
Если мертвые тела в Свифт-каренте будут громоздиться до самых крыш… да что там говорить, если весь мир покатится в тартарары, Джиллиан даже не заметит, с головой погруженная в очередной кризис личной жизни (они постигают ее, как минимум, раз в неделю). Большинство женщин расценили бы новость о желании мужа вновь воссоединиться как положительную. Но не Джиллиан. Для нее любая новость - предвестник мук и страданий. Интересно, наркотики сделали ее такой или, наоборот, склонность к истерии естественным образом развилась в наркоманию?
В трубке продолжали всхлипывать, шмыгать носом и икать. Прошла минута, другая. Алекс наконец сообразила, что еще не отреагировала на новость. Как всегда, от нее требовались сочувствие и сострадание, однако с годами источник того и другого высох почти до дна. Посторонней женщине, брошенной мужем, она посочувствовала бы без колебаний, но проблемы Джиллиан - дело ее собственных рук.
- Да что ты говоришь!.. - запоздало промямлила Алекс.
Для разнообразия она сама предпочла бы опереться на родное плечо. Как чудесно, когда есть человек, к которому просто приходишь и говоришь: "Ну и паршивый день у меня выдался! Нашла на полу мертвеца, и дальше все покатилось по наклонной плоскости!" Такой человек был - и его не стало. Предоставленная сама себе, она тут же начала лепить ошибку за ошибкой: разделила хлеб с мужчиной, испачканным в чужой крови, и чуть не разделила с ним постель.
Алекс содрогнулась и поспешила снова заняться одеждой.
Откуда у нее уверенность, что кровь что-то значит? Том первый предположит, что она попала на рубашку, когда Дункан Форбс переворачивал тело. Однако если она скажет о крови Тому, то он отправит Дункана на экспертизу насчет пороховых пятен.
Как-то раз Алекс видела передачу о методике раскрытия преступлении. Просто поразительно, сколько разных улик оставляет убийца. Университетский профессор, академик, писатель никак не может о них не знать. Он поступил бы осторожнее, будь он… но ведь он не убийца, нет? Она ведь не флиртовала с человеком, чьи руки обагрены кровью?
- Так как, по-твоему, что мне делать?
Ах да, Джиллиан и ее проблемы. Алекс заставила себя встряхнуться:
- В смысле - сходиться ли с Эриком?
- Да-а…
Последовал новый тур рыданий. В душе Алекс затеплилась робкая надежда, что у бестолковой сестрицы все образуется (в конце концов, Эрик содержал ее чуть не десять лет). Именно затеплилась, не как маяк во тьме, а как лампочка ватт на двадцать, перед тем как перегореть. Чудеса не повторяются, но ведь он нашелся, мужчина, который выдержал с Джиллиан так долго и даже ухитрился свести до минимума ужасную неразбериху в ее жизни. Правда, потом он понял, что с него довольно, и ушел, а ноша его свалилась на плечи Алекс. В молодости ее отношения с двоюродной сестрой сложились, мягко выражаясь, не очень хорошо - классический случай борьбы противоположностей, только без всяких признаков единства.
Шея начала неметь. Алекс переложила трубку на другое плечо и стала стягивать колготки.
- А он так и сказал, что хочет сойтись? - на всякий случай уточнила она, чтобы убедиться, что у Джиллиан не одно из сладких кокаиновых видений.
Именно кокаин когда-то свел Джиллиан с Эриком. Он же стал причиной их расставания: Эрик, в конце концов сумел завязать, а Джиллиан даже не пыталась.
Алекс натянула черные леггинсы, в которых обычно занималась йогой, и с наслаждением растопырила пальцы босых ног, весь день, как сельди в бочке, зажатые в узком мыске модельных туфель. Чтобы сдернуть блузку, пришлось положить трубку на постель. Словно по заказу, оттуда понеслись звуки.
- Что-что? - спросила Алекс, хватая трубку.
- Я совсем растерялась! - объявила Джиллиан, шмыгая. - Не умею жить одна… не то что ты. Ты такая сильная!
Между прочим, быть сильной надоедает. А подставлять плечо надоедает и вовсе до чертиков.
- Так в чем же дело? Прими Эрика с распростертыми объятиями.
- Что, так сразу? Нет, я не могу. Не хочешь как-нибудь встретиться… в кино или еще где-нибудь?
Внезапно Алекс живо припомнила Джиллиан, когда та была старшеклассницей, перед тем как сбежала в Лос-Анджелес. Хорошенькая, беззаботная. Запросто могла окрутить любого парня своим роскошным телом и глазами взбалмошной девчонки. И не только могла, но и окручивала.
Только с Томом Перкинсом нашла коса на камень - одно из неудавшихся полудетских увлечений, от которых рассудительные мужчины шарахаются, а Том всегда обладал рассудительностью. Он, единственный из всех, отверг авансы Джиллиан. Алекс успела подзабыть давнюю историю, которая всплыла, конечно, потому, что в этот день пришлось общаться сразу и с Томом, и с сестрой.
После неудачи с Томом Джиллиан сбежала из дому. В прощальной записке говорилось, что она "уходит навстречу славе". А встретилась с наркотиками.
Правда, как следствие, и с Эриком.
- Слушай, Джилл, выпей чаю и приведи себя в порядок. Разумеется, я пойду с тобой в кино или куда ты там надумаешь, но не на этой неделе, потому что безумно устала. Как насчет следующей? - спросила Алекс, почти уверенная, что наутро сестра не будет помнить из разговора ни слова.
Бедная, бедная Джиллиан. Внушает только два чувства: или ее хочется придушить, или пожалеть. В молодости Алекс завидовала своей эффектной, сексуальной, самоуверенной, раскованной сестрице. Как все изменилось! Она сама давно уже переросла все комплексы и стала теперь для многих объектом зависти. Наоборот, Джиллиан на жизненной дороге ухитрилась растерять все, что имела. От раскованности к зависимости.
Бедная, бедная Джиллиан.
- Можно, я приеду, Алекс? Прямо сейчас? Нам нужно поговорить.
Правильно, нужно. И кое-что подписать, чтобы она смогла выставить дедушкин дом на продажу. Но только не сегодня. Сегодня ей просто не потянуть.
- В другой раз, Джилл. Я едва держусь на ногах. Денек выдался тот еще! Давай договоримся на завтра.
- Хорошо, - согласилась сестра после долгой паузы, в которую сумела вместить обиду, раскаяние, растерянность и отчаяние.
Поистине в Джиллиан погибла великая трагическая актриса.
Через пару минут Алекс снова взялась за телефон. Пять часов еще не пробило, и Реана, конечно, находилась на своем рабочем месте.
- Это Алекс. Слушай, Том все еще там? Скажи, пусть выберет минутку и позвонит мне.
- Не думаю, что у него найдется минутка. Он ведь, знаешь ли, занят расследованием убийства! - сообщила диспетчер тоном журналиста, раскопавшего сочный компромат.
- Понимаю. И все же хотелось бы с ним поговорить об очень важном деле. Запиши номер мобильного, пусть звонит в любое время.
Исполнив свой гражданский долг, Алекс немного позанималась йогой в надежде, что на душу снизойдут мир и покой. Разумеется, ничего подобного не произошло.
Квартира казалась все более тесной и душной - начинался приступ клаустрофобии. Нужно срочно что-то предпринять. В большом городе есть тысячи мест, где шумно, весело, где можно затеряться в толпе. В Свифт-каренте в отсутствие других развлечений Алекс позвонила Мирне из отдела по доставке книг, отменила назначенную на завтра встречу и вынуждена была четверть часа поддерживать разговор про убийство.
Когда она закончила говорить, заняться стало совсем уж нечем. Мысль о горячей ванне с ароматическими маслами потеряла свою привлекательность, да и как-то не верилось, что она поможет расслабиться. Немного послушав музыку, Алекс совсем заскучала и решила навести порядок в шкафу, однако, сунувшись туда, обнаружила, что все и без того в безупречном порядке после уборки двухнедельной давности.