Сказала Госпожа и одобрительно хлопнула в ладоши. Мужчина лет десять не практиковался, но навыки, несомненно, остались.
Он опустился ниже и начал хлестать ее бедра, ее попку и тыльную сторону бедер, прежде чем снова подняться к спине. Кара гортанно стонала, вскрикнула один или два раза, но ни разу не произнесла стоп-слово или просила пощады.
Когда удар по бедру вызвал матерное ругательство, Роберт немедленно прекратил порку. Госпожа напряглась. Боль была приоритетной в С\М сценах. Доминант не мог позволить себе проявить слабину с сабмиссивом, который хотел чего-то стоящего. Это больно. Конечно, больно. В конце концов, в этом и весь смысл.
- Считаешь, ты достаточно получила боли? - спросил Роберт, флоггер завис в воздухе. - Отвечай.
- Да, Сэр, - задыхаясь, ответила Кара, пытаясь вырваться из своих уз, но не смогла.
- Правда? Потому что я так не думаю. - Роберт еще раз быстро и жестко ударил по ее заднице. Госпожа засияла от гордости.
И только тогда Роберт бросил флоггер. Он еще раз провел руками по телу своей жены.
- Ты ярко-алая от спины до колен, - сказал он ей на ушко. - Помнишь, как выглядит ярко-алый, да?
- Я помню, - ответила она, улыбаясь от его прикосновений.
- Может, в следующий раз я разукрашу твою спину в синий, наряду с красным.
- Я бы хотела этого, Сэр. Я не могу видеть цвета, но, по крайней мере, я хочу быть разукрашенной.
- Моя девочка.
Он шлепнул по ее попке по самому красному месту и с ее губ сорвался еще один выкрик боли и шока. Потянувшись вверх, он отцепил крючок и ее руки опустились. Кара едва не упала на пол, но Роберт подхватил ее. Он поднял ее и резко бросил на кровать. Пока она корчилась от дискомфорта, что доставляли ей рубцы, Роберт расположил ее между столбиками кровати, ее бедра оказались на краю матраса.
- Веревку, - обратился он к Госпоже, словно врач, требующий скальпель от верной медсестры.
- Уже несу.
Госпожа порылась в своей сумке с игрушками и вытащила два мотка шелковой веревки. Пока Роберт привязывал правую лодыжку Кары к столбику кровати, Госпожа привязывала ее левую. Ее ноги приняли форму буквы V. Она, даже если и хотела, не могла их свести, чтобы прикрыть себя. И будучи мокрой, какой она оказалась, Кара очевидно не хотела этого.
- Госпожа, что вы предложите сделать с этой маленькой шлюшкой? - спросил Роберт, оценивающе глядя на свою жену.
- Она прекрасно приняла порку. Возможно, она заслужила кое-что.
Госпожа вытащила большой фаллический вибратор из сумки и раскатала по нему презерватив.
- Или даже большее... - Роберт взял вибратор, включил его на средний режим и прижал его к клитору Кары. Она вздрогнула снова, но в этот раз от очевидного удовольствия.
- Мне помочь сделать процесс еще интересней? - предложила Госпожа, вытягивая зажимы для сосков из сумки.
- Во всех смыслах.
Госпожа провела ладонью по груди Кары, пока Роберт продолжал массировать ее клитор и лепестки ее киски вибратором, а Кара умоляла о проникновении. Какая пытка. Он был чертовски хорош в этом.
Пальцами, которые знали, как прикасаться к женщине, Госпожа перекатывала сосок Кары, пока тот не налился кровью и не затвердел. Она осторожно одела зажим и позволила ему свисать с груди. Второй зажим спровоцировал более яркую реакцию.
- У меня есть веревка и прищепки, если появится настроение сделать молнию.
Госпожа с озорством посмотрела на Роберта.
- Нам стоит сохранить кое-что на следующий раз. Молнии хорошо подойдут для второй сессии.
- Молнии? - спросила Кара, ее голос сочился страхом и желанием - комбинацией, которую Госпожа посчитала признаком подчинения.
Роберт проник головкой вибратора на дюйм в свою жену.
- На тонкую веревку нанизывается несколько прищепок, - объяснил он. - Прищепки располагаешь по всему телу сабы. Затем берешь за один конец веревки и дергаешь. Это пытка.
- Я их постоянно делаю, - сказала Госпожа. - Я могу даже оставить тебе лишний мешочек прищепок. Знаешь... на следующий раз.
Кара вздрогнула, но Госпожа не могла точно сказать от страха или от удовольствия. Возможно от всего и сразу.
- Знаете, вы убиваете свою бедную жену? - Госпожа кивнула на область эротической пытки.
- Ну... я очень люблю ее. Не могу позволить ей умереть, - сказал Роберт, прежде чем глубже погрузиться в нее вибратором.
Нечто граничащее с криком экстаза вырвалось из Кары достаточно громко, чтобы заставить Роберта и Госпожу рассмеяться. Доставление удовольствия может быть таким же приятным, как и причинение боли. И часто так же унизительно для извивающегося сабмиссива.
Роберт долго и жестко трахал свою жену вибратором, проникая в нее снова и снова. Он прижал головку к ее G-точке, вонзил глубоко в ее влагалище и вытащил, чтобы уделить внимание ее губам еще раз. Чем сильнее она стонала и извивалась, тем больше Роберт оттягивал ее оргазм. Порочный мужчина. Госпожа хотела дать ему медаль.
- Ты хочешь кончить, да? - потребовал Роберт, бедра его жены отчаянно выгибались.
- Да. Пожалуйста, Сэр, - умоляла она. Госпожа услышала настоящую мольбу в ее голосе.
- Я разрешу тебе. Но не с этим. Ты кончишь только на моем члене.
- Я так сильно этого хочу. - Пальцы Кары впились в простыни, и серия едва различимых "пожалуйста" сорвалась с ее губ.
- Продолжай умолять и, возможно, ты его получишь, - сказал Роберт, отвязывая лодыжки Кары от столбиков.
Он схватил ее руки, перевернул на живот и опустил ноги на пол.
- Пожалуйста, Сэр... - Сказала Кара, раздвинула ноги и приподняла бедра, приглашая его.
Роберт шлепнул ее по попке снова, и она резко втянула воздух от удивления. Госпожа точно знала, что Кара не привыкла к прикосновениям Роберта без предупреждения. И казалось, это ей нравится.
Роберт расстегнул брюки и схватил свою жену за бедра. Каждый дюйм его плоти исчез в ее влажном ожидающем теле. Вколачиваясь в нее, Роберт скользил руками по спине Кары, которая была расписана красными полосами. Он любовно прикасался к ним, нежно, хотя его толчки были безжалостными.
Спустя минуты или две он вышел и заставил Кару снова перевернуться на спину. Ее лодыжки встретились с его плечами, и его руки впились в ее бедра, когда он снова вошел в нее.
- Отлично. Глубокое проникновение, - сказала Госпожа, прислонившись к столбику кровати и с удовольствием наслаждаясь шоу. - Вы пытаетесь достать до шейки матки или сделать минет с другой стороны?
Роберт понял намек и опустил ноги Кары, заставляя ее обернуть их вокруг своей талии. Он опустил руку между их тел и подразнил кончиком пальца клитор. Кара застонала от удовольствия. Она нашла его предплечья, и держалась за них, пока он вколачивался в нее.
Госпожа наблюдала, как Роберт изучал лицо жены сквозь полуприкрытые веки.
- Ваша собственность прекрасна.
Госпожа кивнула на извивающееся тело Кары.
- Знаю, - ответил он и провел пальцем по шраму на животе Кары, последствия давнего кесарева сечения. Госпожа отвела взгляд на мгновение, пока Роберт наклонился, чтобы поцеловать губы жены. Она была не против наблюдать за сексом. Но поцелуи, это было личным.
Поцелуй закончился, но Роберт завис над ее губами.
- Я хочу, чтобы ты кончила для меня. И я хочу смотреть, как ты кончаешь для меня. Скажи: "да, Сэр".
- Да, Сэр, - прошептала она.
Роберт пододвинул ее ближе и поднял ее, она крепче сжала его талию ногами. Он присел на край кровати и откинулся на спину, Кара оседлала его бедра. Она начала двигаться на нем, ее руки путешествовали по его телу пока не нашли его грудь. Сначала она двигалась медленно, очевидно смакуя позицию, угол, приятное давление его тела на ее клитор. Она терлась о него, выписывая бедрами круги. Роберт подразнил ее соски, легонько потянул за зажимы, и Кара начала двигаться быстрее. С жаждой, неистовством и животной потребностью она объезжала своего мужа. Ее дыхание стало громким, а выдохи короткими и быстрыми.
- Давай, Кара, - твердо сказал он. - Кончи для меня. Кончи сейчас.
Ее тело безумно раскачивалось. Она вонзила пальцы в ткань его рубашки. Ее голова откинулась назад и, сдержано рыча, она громко и бурно кончила. Так бурно, что Роберт застонал.
Она рухнула на грудь Роберта, но не на долго там задержалась. Роберт быстро перевернулся и поставил Кару на колени и локти. Он вошел в нее сзади. Он не двигался. Он замер и насаживал бедра Кары на себя с болезненной точностью. Госпожа видела настоящих мазохистов, которые бы выдохлись к этому моменту от настоящего грубого секса. Но Кара, казалось, светилась, стоная и ахая от удовольствия пока Роберт не расслабился и, наконец, не кончил внутрь нее с последними финальными толчками.
Он вышел и прилег на бок, измотано вздыхая. Смеясь, Кара присоединилась к нему, и Роберт прижал ее к себе. Целуя ее плечи, он развязал повязку и отбросил ту в сторону. Аккуратно снял зажимы с ее грудей и помассировал ее ноющие соски. Госпожа собрала отброшенные игрушки и положила в сумку. Она почистит их в подземелье и совсем скоро воспользуется ими по назначению или нет.
Закинув сумку на плечо, она подмигнула Роберту и покинула спальню. И уже подходя к входной двери, она услышала шаги позади себя.
- Госпожа?
Госпожа развернулась и увидела потного, счастливого и босого Роберта, направляющегося к ней.
- Вы сейчас должны обнимать свою жену. Идите. Быстро. Я вышлю счет.
- Это был лучший секс в моей жизни.
- Поздравляю. Я хороший второй пилот, не так ли?
- Самый лучший. Повязка... наставления... я добавлю большие чаевые. Вы заслужили их.
- Ну да, да, заслужила. Говоря о поощрении... у нее только что была первая сцена. Это чертовски серьезно. Ей нужно много заботы. Держите ее долго. Скажите, что гордитесь ею. Черт, покачайте ее, если она такое любит. Затем искупайте в горячей ванне. И больше не играйте. Если хотите еще раз трахнуть, так и быть. Но не увлекайтесь, бондажа будет достаточно. Порки не нужно. И еще... скажите, что любите ее и что она - сокровище. Говорите это почаще. Каждый день, даже... - сказала Госпожа и услышала, как эти слова звенят в ее ушах. Кто-то говорил ей то же самое очень давно, и это эхо никогда не угаснет.
- Буду. Обещаю. И, думаю, мне тоже нужно будет обзавестись такой, - сказал он, кивая на ее сумку.
- Нет нужды. Галстуки служат отличной повязкой. Мусорными пакетами хорошо связывать запястья и лодыжки. Кулинарная лопатка в качестве паддла. Ну... а это я лучше оставлю. Не так легко найти приличную плеть от МакГайвера.
Госпожа вытащила легкий флоггер и протянула его Роберту.
- Спасибо... за все.
- Не благодарите, - сказала Госпожа, и, открыв дверь, вышла в коридор. - Флоггер будет включен в счет.
Конец сессии.
Фух. Роберт и Кара. Больше с ними не встречалась. Не с обоими одновременно. Роберт мог сам справиться с Карой. Но с тех пор и по сей день, он появлялся у меня во время приемных часов и просил совета. Я научила его трюку для идеальной молнии, поделилась парочкой секретов, как завязывать получше узлы, помогла выбрать потяжелее флоггеры.
Больше к ним домой я не ходила. Не было повода. Но иногда, когда работа была слишком мрачной, слишком сложной, слишком уродливой, я распаковывала воспоминания о них и брала их с собой домой.
Дело об упрямой рок-звезде
Автор: Нора Сатерлин
Ладно, Кинг. Обещаю, этот тебе понравится. Не притворяйся, будто ты не пускал слюни на этого парня, когда он появился на пороге штаб-квартиры. Мы все пускали. Худой, но мускулистый, идеально растрепанные волосы, обе руки в татуировках, широкая улыбка... помнишь? Он пришел со стопкой бенжаминов (прим.: купюра номиналом 100 баксов) высотой в дюйм и попросил "пару часов с твоей самой сексуальной Доминатрикс". Я хорошо это помню. Не то, чтобы я подслушивала из соседней комнаты или что-то в этом роде. Просто посчастливилось оказаться в соседней комнате у двери, подсматривая в замочную скважину. Что? Я училась взламывать замки. Ты сказал ему, что у тебя есть идеальная Доминатрикс, способная удовлетворить все его потребности. Красивая, интеллигентная, властная, необычайно опытная и готовая осуществить любой вид садизма для него.
Конечно же, ты говорил обо мне.
Имя: Данте Бернс... если это его настоящее имя, я съем свой стек.
Возраст: 29.
Род занятий: Рок-звезда, солист "Черных парусов"
Данте сказал, что просто хотел экскурсию по Преисподней.
- Мы снимаем клип, - сказал он. - Он будет извращенным, в стиле старых Nine Inch Nails. Как видео "Closer", но с меньшим количеством мертвых свиней, - объяснил он.
- Я не сторонник этого, но так будет лучше для видео, - сказал он. - Серьезно... я не один из этих парней, - сказал он. - Мы просто изучаем места, - сказал он.
Да, конечно, малыш. А я Дева Мария.
Госпожа имела полное право быть скептиком. Во-первых, так как она не много знала об индустрии музыки, она была уверена, что солист всемирно известной, получавшей награды, многократные платиновые продажи не помогли создать им собственное место для съемок видео. Может, Данте был своего рода Дивой, которой требовалось контролировать каждый аспект карьеры его группы. Определенно правдоподобно. Возможно, он хотел опробовать свои силы в режиссуре и продюсировании, поэтому взвалил на себя эту задачу.
По какой бы причине он не пришел к двери Кингсли, Госпожу она не волновала. Он заплатил в два раза больше, чем ее обычная ставка, лишь за экскурсию по подземельям, клубам и за пару часов ковыряния в ее мозгу по поводу работы. Легкие деньги, правда?
Не совсем.
Госпожа встретила Данте в офисе Кингсли. С того момента как их взгляды встретились, и она пожала ему руку, у нее была догадка на его счет. Как только она появилась, Кингсли исчез для Данте. Данте ни разу не взглянул на Кингсли после появления Госпожи.
- Так это вы Госпожа? - взгляд Данте блуждал по ее телу от головы до сапог, и снова поднимался вверх. - Рад с вами познакомиться.
- Рада с вами позабавиться, - сказала она, даря ему самую опасную улыбку.
- Никаких забав. - Он помахал пальцем ей, как учитель непослушному ученику. За долю секунды она посчитала, сколько сил ей надо будет приложить, чтобы сломать этот палец. – Я здесь только ради экскурсии и ничего более.
- Да, ради клипа, вы сказали. Очень мило. Мы, Доминанты, предпочитающие лайфстайл, любим, когда чужаки берут наш мир, нашу культуру, наших людей и превращают их в фальшивый голливудский мыльный пузырь для фона попсовой песенки, - улыбаясь, сказала она и с удовольствием наблюдала, как Данте переминается с ноги на ногу в своих панковких ботинках.
- Музыка больше альтернативная, чем попсовая, - застенчиво ответил он. – Качественная альтернатива. Мы играем хардкор.
- Предпочитаете хардкор? Как и я. Вчера выливала обжигающий воск на яйца клиента. Твоя группа тем же самым занимается?
- Эм... - Данте побледнел даже под своим загаром. - Мы много говорим "блять".
- Да, как и моя бабушка.
- Maîtresse? - Кингсли строго посмотрел на нее. Она лишь подмигнула ему. - Это Данте Бернс. Его называют следующим Трентом Резнором
- Кем?
- Вы не знаете, кто такой Трент Резнор? - в ужасе спросил Данте.
- Кинг, он клиент?
- Non.
- Я его трахала? - спросила она.
- Нет, насколько мне известно, - ответил Кингсли.
- Тогда нет, я не слышала о нем. Так ты следующий Тот-о-ком-я-никогда-не-слышала? Поздравляю, - она пожала ему руку.
- Уверяю, он очень известен.
Данте говорил так, будто его сердце было разбито. Бедный малыш.
- Не переживай, - сказала она. - Я вешаю лапшу на уши, потому что ты заслужил этого. Кинг? Мы можем идти?
Кингсли лишь кивнул и указал ей на дверь. У нее было ощущение, что Кингсли решил, что высокая стопка купюр на его столе не стоит той головной боли, которую она ему обеспечит.
- Готовы, Мистер Бернс?
- Конечно. – Образ дерзкой рок-звезды исчез, и теперь в его голосе слышалось сомнение. - Я весь ваш. - Сказал он небрежно, слишком небрежно. За ними она что-то услышала. Нечто голодное, нечто тоскливое, нечто настоящее.
- Это штаб, - сказала Госпожа, когда они покинули офис Кингсли. - Кингсли живет здесь, работает здесь и правит здесь. Он очень серьезно относится к части "кинг" (англ. "король") в своем имени. И ты тоже должен. Может, ты и известнее него, и у тебя может быть больше денег, но в этом доме нет никого, кто встанет на твою защиту против него, кто послушается твоего приказа, который противоречит его, кто выйдет из дома без его разрешения.
- Серьезно?
- Серьезно. У Кинга нет работников. У него рабы и сабмиссивы. Конечно же, высоко оплачиваемые рабы и сабмиссивы. Но они работают не ради денег. Они работают ради извращений. Среди его подчиненных нет ванильных.
- Ванильных... значит пуританских и нормальных, правильно?
Госпожа улыбнулась в ответ.
- Ванильный обозначает "не извращенный". Так мы называем людей вне сцены, гетеросексуальный тип. Ты, например, ванильный.
- Ни за что. На мне больше татуировок, чем у Брайана Сетцера. Мы однажды посчитали.
- Не важно. Не сравнивается чистая кожа и расписанная, готика с нормальностью, гей с натуралом, Ирокез с короткой стрижкой. Если ты не извращенец, ты ваниль. И разве не ты несколько минут назад говорил в офисе Кинга, что ты "не из этих парней"? Или я ослышалась, пока подслушивала?
- Да, я сказал это. Просто не привык, что меня описывают, знаете, ванильным.
Он поморщился при этом слове, будто она назвала его чем-то обидным, типа "импотентом", "расистом" или "политиком".
- Привыкай, Ванилька. Если ты не извращенец, это тот, кто ты есть. Нет ничего постыдного в ванильности. Некоторые из моих лучших друзей ванильные.
- Правда? - спросил он с надеждой в голосе.
- Нет. Давай же. Пошли в клуб.
Снаружи особняка их ждал Роллс-Ройс Кингсли. Водитель вышел и открыл для них дверь.
- Хорошая машина, - сказал Данте, изучая интерьер. - Машина для привлечения цыпочек.
- Ты даже не представляешь... - сказала она, наблюдая, как Данте усаживается на сидении, где за последний год Кингсли оттрахал, по меньшей мере, с десяток разных людей. - Итак, расскажи мне о видео. Каким ты его себе представляешь?
Данте посмотрел на нее и пожал плечами. Симпатичный мальчик. Симпатичная рок-звезда. Подведенные глаза, пирсинг в ушах, хороший загар, добрая улыбка.
- Не знаю. Песня о парне, влюбленном в женщину, настолько влюбленном, что хочет он стать ее рабом. Знаешь, парни всегда такое испытывают, когда влюблены. Они чувствуют...
- Принадлежность?
- Да. Именно. Будто она может приказать все, что пожелает, и мы все сделаем. И в постели, мы сделаем все, что она нам говорит. Это не извращения. Просто любовь. Все парни такое испытывают.
Госпожа изучала его, пока свет от уличных фонарей освещал их сквозь окно Роллса. Его лицо то становилось светлым, то темнело с каждым минувшим фонарем.
- Ты когда-нибудь чувствовал подобное без любви?
Она вытянула ноги и расположила ступни на его бедре. Он посмотрел на ее ноги, но не предпринял никаких попыток убрать или даже попросить убрать ее грязные сапоги с его брюк.