Наблюдая за ней, Бубба от волнения сжал своими пальцами птичку. Птичка запищала и, захлопав здоровым крылом, вырвалась из его рук. Бубба бросился ее ловить, наступил на сумку с травами, что лежала на полу, и стал падать. В падении он толкнул Пичи, и они оба шлепнулись так, что Пичи упала на Буббу сверху. Бутыль выпала у нее из рук, и содержимое бутыли пролилось на деревянный пол.
У Орабеллы все слова застряли в горле. Она словно онемела. Она стояла и смотрела на Буббу,
Пичи, на содержимое бутыли. Гнев охватил всю ее.
- С тобой все в порядке? - спросила Пичи Буббу.
Она попыталась встать, но ей это сразу не удалось яз-за ее "вычурной", как считала она, одежды. Бубба поднялся первым и подал ей руку, стараясь помочь ей встать на ноги. Потом он показал Пичи свою маленькую птичку.
Пичи усмехнулась.
- Ты не повредил свою малютку, когда упал на пол? Ты настоящий мужчина, ты знаешь это?
Бубба весь сиял от радости. Он хотел дотронуться до ее щеки, но Орабелла сказала леденящим голосом:
- Теперь пойдем!
Бубба все понял сразу. Он понял, что тетушка вновь изобьет его, когда они покинут дворец. Он знал все наперед, а потому пошел вслед за ней с поникшей головой, тяжело ступая по ступенькам. На прощанье Орабелла поблагодарила Пичи.
Когда дверь за последними посетителями закрылась, Пичи подумала о том, что эта женщина как-то странно говорила, с акцентом, которого Пичи на острове не слышала. Она решила, что эта женщина, наверное, уроженка какой-то другой страны.
Пожав плечами, Пичи взяла метлу, закрутила канат, что свисал с потолка, и подошла к тому месту, где разбилась бутыль. Она собрала осколки стекла в кучу у стены и решила выбросить этот мусор попозже. Поставив метлу у стены, она прошла в дальний угол комнаты, где обнаружила большой дорожный сундук. Она вспомнила, что видела его раньше, но тогда у нее не было времени заглянуть вовнутрь. Надеясь, что сундук не закрыт, она нажала на задвижку, и сундук легко раскрылся. Когда она потянула на себя его крышку, то столб пыли плеснул ей в лицо. Внутри сундука она увидела много серебряных ложек. Пичи попыталась взять одну, но удивилась, что ложки были связаны одна с другой и прикреплены внизу сундука таким образом, что сформировали букву "X". Пичи ломала голову и никак не могла понять, для чего предназначались эти ложки.
- Пичи, - вдруг кто-то окликнул ее. Пичи подняла голову и увидела в дверном проеме Кэтти.
- Что, старая летучая мышь ищет меня? - спросила она, имея в виду тетушку Виридис.
- Она вышла из себя. И не только из-за того, что ты убежала от нее с утра, а еще из-за того, что ты пригласила крестьян во дворец.
- Это что, Тиблок проболтался? - спросила она у Кэтти.
- Нет, - ответила служанка. - Она сама разговаривала с некоторыми из них, когда они покидали дворец. Они сказали ей, что ты лечила их в своей больнице в башне. Но так как во дворце много башен, то эту она еще не отыскала.
- А что Сенека? - спросила Пичи.
Кэтти стояла и теребила пальцами свой передник.
- Он отсутствовал все утро. Он уехал на своем скакуне. Нидия и я видели его, когда он выезжал.
- А, вот вы где!!! - раздался душераздирающий окрик Виридис.
Перепуганная Кэтти стремглав выбежала из комнаты.
- Я ищу тебя сегодня везде! Посмотри на себя! Почему ты вся грязная? Пичи, что это за поведение? Тем людям и их животным нет и не должно быть места в замке! Ты и они - это несовместимые вещи. Ты не можешь общаться с людьми низших сословий.
Пичи язвительно ухмыльнулась. - Ты послушай меня, тетушка… как тебя… - сказала Пичи.
- Нет, ты послушай меня, - перебила ее Виридис. - У тебя есть какие-либо чувства к своему мужу?
- Что? - переспросила Пичи.
- Волнуешься ты о нем или нет? - вновь задала вопрос Виридис.
Пичи хлопнула крышкой сундука.
- То, что есть между мною и Сенекой, не должно тебя беспокоить, - дерзко ответила Пичи.
- Нет, дорогая! Меня это беспокоит, да еще как! Я здесь по приглашению Сенеки. И он хочет, чтобы ты стала настоящей леди.
- Вот я и делаю то, что он мне говорит, - сказала Пичи.
- Но ты неправильно понимаешь его желания, Пичи. Ты обещала ему, но делаешь все по-своему, не так, как этого хочет он. Вот почему он попросил меня сделать из тебя достойную леди. Я думаю, что если бы ты делала все так, как ему нравится, ты сделала бы его самым счастливым человеком на земле. Я никогда не была замужем, но я полагаю, что обязанность жены по отношению к мужу - сделать так, чтобы он любил ее. Или привязанность Сенеки ничего не значит для тебя? - спросила Виридис.
- Конечно же, черт возьми, значит! Разве жена не хочет, чтобы ее любил муж?
Виридис нахмурила свои серебристые брови.
- И если ты сильно жаждешь его любви, то я полагаю, что ты сможешь завоевать ее. Я здесь для того, чтобы помочь тебе это сделать. А если ты будешь только сражаться со мной, ты, возможно вызовешь негодование у Сенеки.
- Ты… - вдруг запнулась Пичи. Ее глаза расширились, а затем сузились. В памяти у нее всплыло только одно слово: "обязанность". Была ли это одна-единственная дорожка к сердцу Сенеки? Если она будет делать только то, что ей нравится, то как отнесется к этому Сенека? Будет ли он любить ее? Оценит ли он ее любовь? Боже! Неужели она выполняет свои обязанности не так, как надо.
Появившаяся на лице Пичи задумчивость вселила надежды. Виридис продолжила:
- Он дал тебе все, о чем могут только все женщины мечтать: дворец, прекрасную одежду, драгоценности. Он заботится о твоем здоровье. И он дал тебе титул принцессы. Я не знаю, что тебе еще можно пожелать? А взамен он желает только одного, чтобы ты стала леди, достойной его.
Пичи вдруг стало стыдно за себя. Виридис была права. Сенека сразу же стал выполнять ее желания, а она?
- Ну? - спросила Виридис.
- Хорошо! - прошептала Пичи. Дернув халат, свисавший с потолка, Пичи последовала за своей мучительницей.
- Пичи, что ты все высматриваешь из окна? - спросила у нее Виридис.
Сидя у окна, Пичи пристально всматривалась в даль, словно кого-то искала глазами. Она уже была в бархатном платье. Но бархат в сочетании с нижним бельем доводил ее до изнеможения. Ей было очень жарко.
- Я надеюсь увидеть Сенеку, - пояснила Пичи. - Кэтти сказала, что он поскакал верхом на своем скакуне.
Виридис подошла и положила ей свою руку на плечо.
- Перестань нервничать, Пичи, - сказала она. - Вы не будете видеться с ним часто. Это я его об этом попросила… Его присутствие только служит нам помехой, - закончила Виридис.
Эта информация обескуражила Пичи. Она вдруг с ужасом подумала насчет грядущей ночи. А вдруг они не встретятся ночью? Вдруг Сенека не придет? От одной только этой мысли бедра Пичи сжались, она вся выпрямилась. Тетушка Виридис посмотрела на нее и сказала, улыбнувшись:
- Не думай, что я не знаю, о чем ты подумала! Наши уроки к ночи закончатся, и ты сможешь хорошенечко отдохнуть и подготовиться к нашей следующей с тобой встрече. Но вечерами ты также не будешь видеться с Сенекой.
Пичи, обдумав услышанное, твердо решила овладеть правилами поведения, понимая, что от этого зависит ее судьба. Ровно час Виридис объясняла Пичи, как нужно правильно держать голову. От старания у Пичи разболелась голова.
Вошли слуги и принесли чай с пирожными.
Только Августе понравилось это пиршество. Пичи было не до еды, так как Виридис очень долго объясняла ей, как правильно держать чашку и пить чай. Кончилось все тем, что Пичи пролила на себя чай.
- Бери пример с Августы! - посоветовала Виридис Пичи. - Она уже справилась со своим чаем и теперь приятно, как настоящая леди, проводит время.
Августа занималась вышиванием.
- Что ты говоришь, тетушка Виридис? Августа вышивает уже битых три часа без остановки.
- Пичи, - сказала Виридис. - Прикуси свой язычок! Августа - настоящая леди, и тебе стоит у нее поучиться.
Августа отложила рукоделие в сторону.
- Леди Элдсон, - сказала она. - Пичи самая послушная из тех, кого я когда-нибудь знала. Ее манеры отличны от наших, но…
- Не надо мне возражать, Августа, - перебила ее Виридис. - Я только что твердила Пичи, что ты самая чудесная леди, а ты доказываешь совсем другое. Мне интересно, неужели ты начинаешь перенимать ее плохие привычки? - спросила Виридис у Августы.
- Ох, леди Элдсон, неужели Вы так обо мне думаете?
- Мой комментарий не был комплиментом тебе, Августа, - сухо произнесла Виридис. - Настоящая леди демонстрирует только внешние эмоции, Пичи, - обратилась она к принцессе и продолжила. - А ты слишком много болтаешь. Это один из твоих многочисленных недостатков.
В глубине души Пичи сознавала, что тетушка Виридис была права. У нее действительно было много недостатков. Пичи вдруг съежилась от страха, подумав, а что же скажет Сенека по поводу ее прошлых выходок?
- А теперь мы с тобой поучимся, как правильно ходить! - объявила Виридис. - Когда ты идешь, Пичи, ты должна плавно скользить…
Пичи вспомнила, что Сенека ей как-то упоминал о том, как нужно правильно ходить. И слово "скользить" при ходьбе она уже записывала в свой лист поведения, но она забывала это делать на практике.
Она встала и прошлась так, как показала ей Виридис.
- Ты все еще скачешь, а не скользишь во время ходьбы, - сказала ей тетушка после двухчасовой тоенировки. - Но сейчас ты можешь отдохнуть. Мы потренируемся в ходьбе еще раз завтра после уясина. - Вздох облегчения вырвался из груди Пичи.
Она направилась к массивному креслу, что стояло справа у окна. Она четко усвоила поучения тетушки Виридис, что настоящая леди должна всегда выбирать самое неудобное место для того чтобы сесть.
- Прежде, чем мы начнем обедать, - продолжила Виридис, - я хочу, чтобы ты вспомнила, Пичи, что мы сегодня уже выучили.
Пичи закрыла глаза, стараясь вспомнить изученное.
- Я не должна работать целый день, - пробормотала Пичи. - Я не должна ругаться, кричать или употреблять дикие выражения. Какие-то разногласия между мной и моим мужем должны выясняться только в наших апартаментах. Я никогда не должна повышать голос на Сенекерса… Я…
- Я же ведь сказала тебе, что ты не должна называть наследного принца этим отвратительным именем "Сенекерс"! - воскликнула Виридис. - Это недопустимо!
Пичи продолжала перечислять.
- Я не могу ездить на прогулку без моих придворных дам. Я не могу выходить за ворота замка без телохранителей. Я не должна подвергать свою жизнь опасности.
Виридис подошла к Пичи.
- Все правильно, - сказала она. - И еще есть причина, по которой ты должна беречь себя! Это важно не только для тебя, но и для всей Авентины в целом. Ты должна произвести на свет наследника престола!
Пичи уставилась глазами в пол, стараясь не показывать ту боль, которая застыла в ее глазах. Она знала, что умрет раньше, чем подарит Сенеке детей. Она могла надеяться только на то, что ее смерть наступит раньше, чем он полюбит ее.
Эти мысли опечалили ее. А Виридис подумала, что Пичи опечалилась по поводу неприятной обязанности воспитания детей.
- Тебе не надо беспокоиться насчет детей, - сказала Виридис Пичи. - Когда появятся дети, то королевская нянька будет присматривать за ними. А когда дети подрастут, королевские гувернеры будут обучать их.
Виридис похлопала Пичи по плечу.
- Не беспокойся, моя дорогая, - сказала она ей, - ты не будешь много занята с детьми. Раз в день, а может быть и меньше, в общем как ты пожелаешь, тебе и Сенеке будут приносить детей на короткое время. Они будут чистые, хорошо одетые и будут хорошо себя вести. Когда вы устанете от них, их уведут в детскую и вы не увидите их до следующего дня.
Пичи пристально посмотрела на Виридис. Она ушам своим не могла поверить! Бедные королевские дети!
- А Сенека провел свое детство так, как Вы рассказали, тетушка Виридис? - спросила она. Виридис подошла к дивану, где сидела Пичи.
- Да, его няней и гувернанткой была леди Макрос. Ей очень трудно приходилось с ним. Конечно же, Сенека стал настоящим мужчиной с прекрасными манерами поведения, но когда он был маленьким… Лучше не вспоминать. Он был непослушным ребенком. Бедная леди Макрос буквально падала с ног разыскивая его. Он имел привычку исчезать бесследно, и никто во дворце не знал, где он и что с ним. Когда он вдруг неожиданно появлялся, он старался убедить леди Макрос, что он был со своей лучшей подругой.
- А кто же была его лучшая подруга? - поинтересовалась Пичи.
Виридис вместо ответа пожала плечами. - Он говорил, что она была ангелом. А вообще его голова была забита различной чепухой. Я припоминаю один случай, когда он заявил, что хочет уехать в Африку и лазать по деревьям, как обезьяны. В другой раз он плакал, когда леди Макрос отказалась приобрести ему рогатку для стрельбы. В детской у него было множество чудесных игрушек и книг, но ему надо было подать рогатку. Благодаря великодушию леди Макрос он стал настоящим принцем. Но у него, конечно же, находится время, чтобы учить правила поведения, необходимые будущему королю.
Пичи сидела тихо и слушала… и сопоставляла. Башня… В тот день, когда Тивон принес барашка во дворец, Сенека отвел ее прямо в башню, не раздумывая. Башня… Наверняка, это то место, где маленький Сенека прятался от леди Макрос, и та никак не могла найти его. Это был его маленький "рай".
Ложки… Те ложки, что она нашла в сундуке. Она вспомнила, как они лежали связанные в сундуке. А рогатки Сенека делал сам, используя подручный материал.
И канат, свисающий с потолка. Он свисал там, как большущая лиана, по которой карабкаются обезьяны.
Но кто же был его ангелом? Или он выдумал ее просто так?
Пичи повернулась к окну. На глазах у нее были слезы. Ей до слез стало жалко Сенеку потому, что у маленького мальчика не было детства. А теперь он уже взрослый мужчина. Время ушло. И еще ей стало жаль себя. Может быть, она смогла бы вернуть Сенеке кусочек детства, но она уже не могла сделать этого. У нее уже не было времени для большущих пауков, игры в слова, в дразнилки и детских забав.
Она была чересчур занята, изучая правила поведения и готовясь оправдать свой титул.
Глава 13
Сенека отдал поводья Дамаска конюху Вибу. Он скакал верхом с рассвета. Солнце уже поднялось высоко на небе и жара, смешавшись с влагой Северного моря, повисли в воздухе. Стало тяжело дышать. Сенека снял свои перчатки для верховой езды и размял затекшие пальцы. Его золотое обручальное кольцо засияло в лучах солнечного света. Но он чувствовал себя одиноким.
- Ваше Высочество, ваши поездки с каждым днем становятся все дольше и дольше, - сказал Виб. - И Вы стали выезжать каждый день.
Сенека ничего не ответил. Хлопнув себя кнутом по бедру, Сенека направился к гигантскому дубу, который рос на лугу. Он наклонился к его древнему стволу и почувствовал, как огромные сучья впились ему в бока. Неподалеку от дуба на небольшом пятачке земли лежало заржавевшее золотисто-рыжиковое ведро. Сенека знал, что оно лежало там уже много лет. Но ржавый цвет ведра вдруг вызвал в нем воспоминания.
Он вспомнил золотисто-рыжие локоны, рассыпавшиеся по плечам. Он вспомнил, как вдыхал запах лимона, как ее локоны струились через его пальцы. А еще - ощущение волос. Мягкие, бархатистые, легкие - они сводили его с ума.
Находясь в раздумье, он видел, как Виб пытается отвести Дамаска. Жеребец сильно мотал головой и рыл копытами землю. Сенека знал злобный нрав жеребца и удивился, когда Виб поднес к нему какую-то палку, замотанную тряпкой. Дамаск тотчас же присмирел и пошел за конюхом.
- Принцесса показала мне, как надо обращаться с ним, - объяснил погодя Виб. - Стоит только поднести тряпку с уксусом к его ноздрям и куда что девается. Конечно же, если бы не принцесса, то мне бы не справиться с этим дьяволом, - закончил Виб.
Наблюдая за тем, как легкий морской ветерок колышет изумрудно-зеленые листья, Сенека вдруг вспомнил глаза своей избранницы. Цвет ее глаз был незабываем.
Прошло три недели. Двадцать один день и двадцать одна ночь пролетели с тех пор, как он последний раз говорил с ней. И только два раза мельком он увидел ее издалека. Он потерял ее. Это он понял в самую первую ночь, после прибытия Виридис во дворец.
Он страстно желал увидеть улыбку Пичи: она ему так нравилась! Сенека был переполнен мыслями о принцессе. А еще он понял, что в лице Пичи потерял союзницу в своих проделках. Не было никого во дворце, кого бы он мог дразнить так, как ее, и кто бы мог дразить его.
Сенека пнул ногой камешек, который лежал на дороге. Затем он его поднял и хорошенько рассмотрел его. Это был горный хрусталь. Камень весь светился на солнце. Сенека подумал о том, что Пичи, наверняка, назвала бы этот камень "настоящим бриллиантом". Он решил подарить его Пичи.
Единственная загвоздка; где найти ее? Виридис была специалистом. Она умела укрыть от него Пичи так, что он ее не мог найти. Правда, он сам согласился сохранять дистанцию, но он никогда не мог подумать о том, что целых три недели они не увидятся.
Сенека взглянул на Виба.
- Когда ты в последний раз видел принцессу? - спросил он у него.
Ему было неловко потому, что у слуги спрашивал о своей невесте.
Виб отвел Дамаска в конюшню и присоединился к принцу. Они стояли под дубом.
- Мадам вчера совершала выезд за пределы дворца. Мы заложили ей имперскую карету. Ее сопровождали придворные дамы, - сообщил конюх.
Сенека вспомнил, как они вместе выезжали в золотой карете, и улыбнулся.
- Ну и как, понравилась ей поездка? Виб покачал головой.
- Мадам вернула нам имперскую карету и потребовала заложить королевское ландо с открытым верхом. Им, к сожалению, пришлось ждать, пока мы перезапрягли экипаж. Даю Вам честное слово, Ваше Высочество, что мы теперь будем подавать только королевский с открытым верхом экипаж.
Сенека внимательно слушал новости о принцессе.
Эту черную лакированную карету с красивыми комсами он заказал специально для принцессы.
ровно три недели назад он приказал позолотить ее и сделать ярко-красные атласные сиденья.
Но она отказалась от этой кареты.
Сенека хотел знать, почему? И он не собирался больше ждать.
Сенека искал Пичи, но поиски были напрасны. Дворец с сотнями его огромных комнат казался ему дремучим лесом. Ему все-таки посчастливилось встретиться с Августой в королевских апартаментах. Он вошел в комнату и обнаружил, что в комнате не было фарфоровых статуэток.
Он подошел к Августе, стоявшей у задрапированного окна, и спросил:
- А что случилось со статуэтками? Где они?
Августа улыбнулась и ответила:
- Принцесса приказала расставить их по комнатам.
Сенека поразился ее звонкому окрепшему голосу. И вообще, в этой женщине, как он заметил, произошли большие перемены. Хотя она все еще была худа, ее щеки порозовели. Ее волосы блестели на солнце, руки ее больше уже не дрожали. А глаза… глаза светились от счастья. Действительно, она стала очень хорошенькой. Если она еще немного поправится, то станет красивой женщиной. Сенека улыбнулся. Он понял, что это Пичи преуспела со своими завтраками для Августы. Ему захотелось просто поболтать с Августой.