- Да? Я думаю, что ты себя также чувствовала настоящей принцессой, когда орала мне, стоя на верхней площадке лестницы. И когда орала, что ты была полуголая, ты тоже чувствовала себя настоящей принцессой? А когда ты скатилась вниз по перилам лестницы, ты, наверное, чувствовала себя королевой, да?
- Я…
- Замолчи, - сказал Сенека и так стукнул кулаком по столу, что серебряная чернильница подскочила и испугала белку. Белка распушила хвост и выпрыгнула из комнаты.
- То, что ты сделала, абсолютно неприемлемо в нашем обществе. Леди не должна кричать без причины, Пичи. Также никогда леди не должна обсуждать предметы своего туалета, а тем более кричать, что была полуголой. О своем теле в приличном обществе женщина ни в коем роде не должна говорить, запомни это раз и навсегда. А когда женщина. настоящая леди. спускается вниз по лестнице, то она высоко и гордо держит свою голову. И ни в коем случае леди не едет по перилам.
- Сенека…
- Твоя манера сидеть тоже ужасна. Леди никогда не открывает, а тем более не подгибает ноги так, как делаешь это ты. Ты должна сидеть ровно, ноги держать прямо.
- Но это кресло…
- Да, и еще насчет твоей походки. Леди должна идти так, как будто бы она скользит по полу. - Он посмотрел на нее и продолжил.
- Ты будешь носить ту одежду, которую я тебе приготовлю. Ты будешь очень модной. Ты можешь даже выбрать себе одежду с вышивкой. Ты также должна научиться писать. Все члены королевской семьи должны уметь писать, и ты сможешь переписываться с другими королевскими семействами.
- А смогу я написать королеве Виктории?
- Конечно. В течение дня ты будешь общаться и вести разговоры с придворными дамами, которых я тебе скоро выберу. Одной из них будет моя тетушка Виридис. У этой женщины прекрасные манеры поведения. В любом случае, Пичи, они научат тебя правилам поведения, и я прошу Бога, чтобы он им помог!
Пичи сконфузилась и сказала:
- Но у меня уже есть немного друзей - Кэтти и Нидия.
- Это твои слуги. А ты будешь выбирать себе друзей из высшего общества и ты никогда не должна забывать, что эти высокопоставленные особы всегда ниже тебя по рангу. Ты…
- Хорошо, ты мой друг тоже. Я буду твоим другом, Сенека.
- Я твой муж.
- И ты что, не можешь быть и моим другом, а моим мужем сразу?
Сенека не знал, как ответить на этот вопрос, в продолжал.
- Знаешь, Пичи, в твоих правах приказывать даже богатым леди. А они будут слушаться тебя, так как ты - принцесса. Настанет время, и ты выучишься этикету и заслужишь их уважение. Возможно даже, все начнут подражать тебе. Подумай об этом, Пичи. Это твоя цель, и ее нужно будет достичь.
- Я…
- Ты научишься играть на музыкальном инструменте… Ты…
- Я умею играть на трещотке. Папа меня научил…
- Ты сможешь гулять в саду, навещать своих новых друзей в их дворцах или сможешь пригласить их сюда. Ты будешь устраивать званые обеды и балы. Нет, конечно, небеспричинно устраивать такие сборища, но вот дни рождения и юбилеи дворянство всегда помнит, особенно когда их поздравляет королевская семья.
Сенека вышел из-за стола и посмотрел на свою своенравную принцессу.
- Ты можешь даже организовать благотворительные вечера. Нет ничего предосудительного в том, чтобы помогать бедным. Твой авторитет поднимется. Любая твоя просьба, Пичи, всегда будет расцениваться как приказ. Слово "просьба" всегда намного вежливее слова "приказ". Будь уверена, что дворянство воспримет тебя всерьез.
- Сенека…
- Помнишь, ты обещала мне стать леди, прежде чем я согласился жениться на тебе. Подтверди это обещание и ты получишь свою корону. Ты надела на голову самодельную корону, а я тебе хочу покачать ту единственную корону, которая украшала головы авентинских принцесс много столетий подряд.
Сказав это, он повел ее в королевские апартаменты.
Это была маленькая, но изысканная гостиная специально для королевы и ее окружения.
- Здесь, - произнес Сенека, указывая на прекрасный портрет, висящий над мраморным камином.
- Это моя пра-прабабушка Диандра. Она стала королевой сразу после того, как был нарисован ее портрет. Она носила эту корону, корону, которая будет твоею, если согласишься стать настоящей леди.
Пичи стояла завороженная у портрета Диандры.
Роскошные черные волосы королевы поразили ее. Таких прекрасных волос она еще ни разу не видала.
- Ночью, когда я тебя встретил, - продолжал Сенека, - ты сказала мне, что тебе нужен принц, который исполнил бы все твои желания. Я готов сделать это. Я не только подарю тебе корону, но я подарю тебе столько драгоценностей, что ты никогда и не видывала. Маленькое ли, большое ли, изысканное ли желание или нет - я исполню любое. Но взамен я прошу только одного - стать настоящей леди.
У Пичи даже во рту пересохло.
- Ты… ты даже дашь мне своего собственного коня?
- Лошадь?
- Я не хочу лошадь, я хочу жеребца, белого, с длинной гривой.
- Жеребца? - переспросил он, даже не подразумевая, что она была искусной наездницей. - Хорошо, подарю.
- А золотую карету с розовыми атласными сиденьями внутри. Да, еще бы мне нужно было немного золотых монет, чтобы я смогла их бросать крестьянам во время поездки.
- Что пожелаешь, Пичи, только пообещай мне, Пичи, и я устрою тебе жизнь такую, какую захочешь. Она почесала щеку и ничего не ответила.
- Ты не хочешь быть настоящей принцессой?
- Хорошо… Да…
- Ну, а если уж пообещала, то ты должна будешь вести себя должным образом.
Пичи задумалась над тем, как ей придется себя вести, чтобы стать настоящей леди. Одеваться в элегантную одежду, шить, рисовать, писать письма, давать советы, музицировать, вести беседы с леди, прогуливаться, сидеть прямо и скользить по полу - это ли не работа! А еще - поздравлять и помнить дни рождения и годовщины, давать обеды и балы и даже помогать бедным - все это ей интересно будет делать!
Поэтому, улыбнувшись, она сказала Сенеке:
- Хорошо, Сенека! Я согласна! Он воспринял ее согласие как первую возможность приблизиться к брачному ложу.
- Я хотел бы скрепить нашу с тобой сделку поцелуем, Пичи! Это будет подходящая печать для завершения сделки.
У Пичи от его намерений затряслись коленки.
- Будь спокойна. Принцесса, - пробормотал Сенека и обхватил ее руками за талию.
У Пичи вновь мурашки побежали по телу. Как и тогда, ночью, у нее вновь возникло страстное чувство, чувство, непонятное ей самой.
- Но, Сенека…
Он рассматривал ее бездонные прекрасные глаза. Днем они были еще красивее, чем ночью. Он вспомнил, что она хотела узнать о нем как можно больше, и сказал:
- Мне очень нравятся произведения Шуберта.
- Шуберта?
Она никогда не слышала о Шуберте, но это было не важно. В данный момент она плохо соображала, так как его властный, проникновенный голос вновь закружил ее и куда-то унес. И еще - его глаза… И непреодолимое желание в его голубых-голубых глазах…
- Да, хороший Шуберт, - прошептала она.
Он обнял ее крепче. Их глаза встретились. Он нежно гладил ее по спине и старался сосредоточиться на том, чтобы еще рассказать ей о себе.
- Да, я люблю также Вильяма Строуда и его книгу "Плавучий остров". Это - политическая драма, написанная в 1655 году. Я перечитал эту книгу четыре раза.
- Четыре раза, - повторила она на одном дыхании.
Она не знала Вильяма Строуда, но она продолжала стоять завороженная близостью Сенеки.
- Я люблю математику, - продолжал он. - Я очень восхищаюсь шведским натуралистом Луисом Агассисом. Мне бы хотелось встретиться с английским физиком Джеймсом Прескоттом Джоулем. И… Пичи… Я хотел бы тебя поцеловать сейчас.
У нее не было желания отвергать его.
- Я… только один поцелуй, Сенека. И я ничего не буду раскрывать, слышишь?
- Слышу, - пробормотал он, перед тем как поцеловал ее. По правде говоря, она и сама также ждала этого поцелуя. Но и как прошлой ночью, она плотно сжала губы, думая, что такой поцелуй можно будет расценить как дружеский.
Он целовал и целовал ее, давая ей понять, как он хочет ее.
- Пичи, - пробормотал он ее имя тем низким, мягким голосом, который так разволновал ее.
- Сенека, - прошептала она в ответ. - Достаточно.
- Нет, - ответил он.
- Боже, он не собирается прекращать целоваться, - произнесла она тихо. - Что же девушке делать?
И вдруг, подобно распускающемуся от тепла и света цветку, губы Пичи раскрылись, и Сенека начал страстно целовать ее.
О, как приятен был этот поцелуй, как сладки были ее губы!
Пичи почувствовала, как его пальцы медленно перебирают пуговицы на ее блузе. И прежде чем она сообразила, что произошло, она почувствовала его теплую руку у себя на груди.
Только теперь она поняла, что он расстегнул пуговицы у нее на блузе. И опять волна страсти нахлынула и закружила ее, как и той ночью. А Сенека ласкал ее упругие груди. Сознавая, что его настойчивость может опять вызвать вспышку ярости, Сенека осторожно снял руку с ее груди и отошел в сторону.
- Дело сделано. Договор скреплен, - сказал Сенека и с этими словами покинул комнату.
Когда принц удалился, Пичи посмотрела на свою расстегнутую блузу. Дрожащими руками она пригладила свои волосы так, как мгновенье назад это делал Сенека, и также дотронулась до своей груди. Ее возбуждение переросло в какую-то непонятную тупую боль. Ей очень захотелось после смерти попасть на небеса. Но небеса были тут и прямо сейчас на земле! И она это понимала!
И человек, который ввел ее в этот необъятный мир, был Сенека.
Прошло несколько часов после договора Пичи с Сенекой. Пичи прогуливалась по цветущему лугу. Она начала свою прогулку в дворцовом саду, как он ей говорил, а потом пошла на луг.
- Прогулка, как прогулка, - говорила она своей белке, которая скакала рядом с ней.
- Леди могут и должны прогуливаться, вот я и прогуливаюсь. И выгляжу я очень модной, дружище Сенека, - бормотала она себе под нос. - Сенека будет счастлив от того, что я исполняю то, что он хотел.
Она еще раз осмотрела свой туалет - длинное сапфировое платье и голубого бархата накидку к нему. Одета она вполне элегантно, гуляет, но что еще ей надо делать?
Вдруг какой-то крик привлек ее внимание. Она не ошиблась: это был самый настоящий плач. Она побежала на крик и вскоре увидела маленького мальчика. Он склонился к лежащему ничком барашку. Его маленькие худенькие плечики вздрагивали от рыданий.
- Ну что случилось, малыш? - спросила она и присела на колени рядом с ним.
- М… мой барашек, - попытался он объяснить ей. - Он, он зашел на поля с пасхальными цветами, а когда я его нашел, объелся ими и уже был чуть живой. Папа рассердится, узнав, что случилось. Я пасу его, пока они с мамой работают на полях с цветами. Это, это единственный барашек, который остался у нас, и если… если он умрет…
- Отойди и дай мне взглянуть на него, - приказала она мальчику. Склонившись над животным она поняла, что баран уже еле-еле дышит. Затем она приподняла веко животного и увидела, что взгляд его неподвижен. Пичи испугалась, а затем поняла, что произошло. Она увидела две точки, две ранки на шее животного. Это не цветы виноваты - это укус ядовитой змеи.
Она вскочила на ноги.
- Как тебя зовут, дорогой?
- Тивон, - ответил он.
- Мне будет нужна твоя помощь, Тивон, - сообщила ему Пичи. Она сняла свой бархатный плащ, положила его на землю, и вместе с Тивоном они положили на него барашка. Затем Пичи побежала к замку.
У ворот стояли два вооруженных стражника. Взволнованным голосом она велела им следовать за ней. И очень удивилась тому, что они не послушались. На ее платье было много колючек, оно было грязно в тех местах, где она становилась на колени. Она вновь набросилась на стражников:
- Черт побери вас всех! Вы что, не слышите, что я вас зову с собой?
- Ваше Высочество, - нервно сказал один из них. - Нам нельзя покидать свой пост.
- Да?! - воскликнула она. - Я только вчера стала вашей принцессой, и я отдала вам свой приказ. Ступайте сейчас же и принесите того барашка в замок.
- Ваше величество! - воскликнул другой стражник. - Мы не можем принести овцу в…
- Вы принесете барана прямо сейчас или я скажу Сенеке, что вы не подчиняетесь распоряжениям принцессы.
Стражники не шелохнулись. Пичи недоуменно смотрела на них.
- Хорошо! Я сама принесу это животное. Это нелегкая ноша, и я, возможно, надорвусь. А когда доктора осмотрят меня, то они скажут, что я надорвалась и не смогу родить ребенка. А виноваты во всем будете вы, так как все узнают, что вы не послушали меня и позволили мне на себе таскать тяжести.
Стражники тяжело засопели и нахмурились.
- Да, еще прервется королевский род в Авентине и больше не будет ни у вас, ни у ваших детей короля, - продолжала Пичи. - Что ж, стойте здесь. Я справлюсь сама, - сказала она и направилась к Тивону и его барашку.
Стражники сорвались с места и добежали до Тивона быстрее, чем это сделала Пичи.
Один из них взвалил барашка себе на плечи, и вся компания - Пичи, мальчишка-пастух и два стражника - быстро зашагали к замку.
Пичи поспешила внутрь замка. Она благодарила Бога, когда увидела Нидию, идущую наверх по парадной лестнице.
- Нидия! - сказала она. - Принеси мою сумку! И скажи Кэтти приготовить бутыль горячей воды, луковицу, немного соли и кусок жирного мяса, а также ложку.
Отдав распоряжения, она стала отыскивать место для того, чтобы уложить животное. Два вооруженных стражника стояли у двери: один - с бараном на плечах, а другой - с ее бархатным плащом-накидкой в руках. Маленький мальчишка-пастух стоял перед стражниками, пытаясь дотянуться своими маленькими ручонками до шеи барана.
А Пичи… Святой Боже! Она предстала взору Сенеки в ужасном виде. Был еще только полдень, а она была одета в вечернее бальное платье! В грязное бальное платье!!! А еще, присмотревшись, он увидел огромную дырку на юбке платья, через которую выглядывало тело. Сенека тяжело вздохнул. Не прошло и нескольких часов, как он учил ее, как себя вести, но у нее уже все вылетело из головы. Пичи тревожно поглядела на Сенеку.
- Помоги, Сенека, - сказала она ему. Он и рта не успел открыть, а она продолжила. - Вот тут больное животное нуждается в помощи… Я не успела тебя предупредить…
Она повернулась к стражнику, который держал барана, и приказала ему положить животное на диван.
Все это происходило в голубом салоне, но Сенека, обратившись к стражникам, сказал:
- Выбросьте это животное из дворца немедленно!
Стража поспешила выполнить распоряжение принца.
Но Пичи опередила их и первой подбежала к двери. Она преградила им дорогу.
- Пичи, отойди от двери и дай страже выйти. Это животное не должно находиться в замке, - произнес Сенека.
- Вот твоя сумка, Пичи, - сказала Нидия, вбегая в комнату.
Сенека был так оскорблен, что не знал, кому первому выразить свое негодование.
- Нидия, ты должна обращаться к принцессе "Ваше Высочество"!
Нидия побледнела. И, прежде чем она успела ответить принцу, в комнату вбежала Кэтти.
- Я принесла с кухни все, что ты у меня просила, Пичи, - выпалила та.
Сенека ушам своим не мог поверить.
- Кэтти?
- Не переживай, Сенека, - подхватила Пичи. - Это я им сказала так меня называть, и им пришлось делать то, что я им приказала. - А теперь положи его на диван, - сказала она, указывая на животное.
- Ты не оставишь барана здесь, - возразил Сенека. - Ты уберешь его отсюда!
Пичи только открыла рот, чтобы опротестовать заявление принца, как неожиданно мальчик-пастушок сказал сквозь слезы:
- Пожалуйста, Ваше Королевское Высочество… Принцесса старается спасти барашка. У нас только один барашек, сэр, и если он сдохнет, мои родители очень расстроятся. Мы уже четверых потеряли. Я… Мне только семь лет, и папа доверил мне этого барашка, а сам я… я…
- Попридержи язык, мальчишка, - сказал один из стражников и испуганно посмотрел на принца.
Сенека уставился на малыша. По щекам его текли слезы. В комнате воцарилась тишина. Все ждали дальнейших действий принца. Но молчание было скоро нарушено послышавшимся рядом голосом короля Зейна. Его Высочество направлялось в соседнюю комнату.
Пичи растерялась. Сенека действовал быстро и решительно. Он подбежал к дверям, взял Пичи за локоть и вывел ее из комнаты в зеленую галерею. Тивон, два стражника с их ношей, Нидия и Кэтти - все последовали за ними.
Пичи попыталась вырваться и убежать, но Сенека сумел удержать ее.
- Сенека, - сказала она.
Но он не слушал ее и продолжал тащить ее по галерее. Она проклинала его и ругалась.
- Удав, вот ты кто!
- Пичи…
- Я только старалась оказать помощь барашку Тивона, а ты? Ты никогда не повернешься лицом к страждущему, эх ты, Сенека!
- Ты еще пожалеешь, что назвала меня удавом!
- Ха! Как бы не так! - произнесла она и начала вырываться у него из рук.
Сенека был намного сильнее ее, и ему не составило большого труда удержать ее.
- Ты хочешь или нет, чтобы этому животному отвели место во дворце? Она остановилась.
- Место? Ты думаешь…
- Да, но если ты прекратишь сейчас же вести себя как дикарка. Ты помнишь о нашем уговоре? Она вдруг успокоилась и произнесла:
- Извини меня!
Они прошли через слабо освещенный коридор. В конце коридора находилась гладкая деревянная дверь. Он открыл ее и вошел внутрь.
На всех сильно пахнуло плесенью. То там, то здесь - повсюду висела паутина. Сенека энергично стряхнул паутину и по ступенькам поднялся к другой двери, ведущей в верхнюю комнату.
Комната освещалась лучами света, пробивающимися через плотно закрытые окна.
- Откройте окна, - приказал Сенека Нидии и Кэтти.
Ворвался солнечный свет, и Пичи увидела, что внутри комнаты было все покрыто огромным слоем пыли. Единственной обстановкой комнаты был огромный деревянный сундук, а сверху, с потолка свисал толстый канат.
- Это самое отвратительное место, которое я когда-либо… - пыталась сказать Пичи.
- Сделай ее чистой! - заявил Сенека. - Или убирай животное отсюда. Выбор за тобой.
Стерев пыль с лица и едва переводя дыхание, Пичи забрала у стражника свой бархатный плащ и постелила его на пол.
- Положи барашка сюда, - скомандовала она стражнику и опустилась на колени, чтобы осмотреть животное.
Тивон, стражник, Кэтти и Нидия тоже склонились. Барашек был все еще жив, но его дыхание еле-еле ощущалось.
Прильнув к груди животного, она услышала, как медленно бьется его сердце. Барашек умирал, и она понимала, , что ее попытки оживить его уже ни к чему не приведут.
- Тивон, - сказала она дрожащим голосом, - твой барашек… он умирает… Ему осталось совсем немного.
Тивон начал громко плакать.
Кэтти спросила:
- Что еще мы можем сделать?
- Конечно, можно попробовать вашими лекарствами, - неуверенно сказал один из стражников. Пичи посмотрела на сочувствующие лица вокруг себя.