Дальше – ни слова. Молчок! Интрига, одним словом.
Побродила я по дому – красиво кругом, лучше чем у меня в городской квартире. Сразу видно, с душой поработали. Лучшую комнату мать Мишеньке отдала. В шкафу книги стоят, кроме технической литературы – Чехов, Бернс, Библия… Чтиво для душевно здоровых людей.
Думаю я про себя: интересно, черт!.. Надо с этим Мишенькой поближе познакомиться. Выбрала я платьице посекусальней, ножку на ножку положила, сижу и жду. Пришел Мишенька, увидел меня – опять, как и прежде, покраснел… Это уже приятно. Я раньше думала, что такие мужики вместе с мамонтами вымерли.
За ужином пококетничала с бывшим "мужем" немного. Гляжу, мама сразу занервничала и покрикивать на меня стала. Три раза меня "дурой" назвала и один раз "шалопутной".
Вышли мы с Мишенькой покурить на улицу. Стоим, на закат любуемся. Между делом я все свое очарование в ход пустила. Чувствую, нравлюсь я Мишеньке. Забавно, честное слово, смешно даже… Потом разговорились. Смотрю, а Мишенька-то очень даже симпатичный, оказывается. Особенно когда улыбается. И глаза у него умные и совсем-совсем добрые.
Мамаша из дома высунулась и кричит:
– Мишенька, сынок, иди спать!.. А ты, Ленка, в своем "Вольво" ночуй.
Ночью стукнула я Мишеньке в окошко. Скучно, мол, Мишенька, одной девушке. А в моей машине места и на двоих хватит…
Застенчивость у любого мужика штука хрупкая, – проведи по ней мягкой ладошкой, в миг от нее и следа не останется…
Утром один глаз приоткрыла – ой!.. Главное, все косточки мои донельзя ломит, а на душе ничего кроме радости. Рядом – Мишка, руку на мое плечо положил и в шею мне сопит. Вот оно, оказывается, настоящее бабье счастье какое!..
Приоткрыла я второй глаз, смотрю, мама с дрыном стоит.
– Что, доченька, – спрашивает, – Мало тебе мужиков, стерва?!.. Так ты решила и Мишеньке моему жизнь испортить?
Я шепчу:
– Мама, да ты что?!..
Мать дрын из руки в руку перебросила и кричит:
– Выходи из машины, шалава!
Совсем офонарела на старости лет мамуля! Я к ней по-хорошему: любовь, мол, теперь у нас, мама, понимаешь?
А она кричит:
– Это какая по счету любовь-то?.. И обо мне ты подумала?! Сына у меня не было, а что я с твоим отцом в жизни видела? Только горб на него гнула. Кто мне хоть что-то в жизни доброе сделал?!.. К старости только белый свет да заботу увидела, а тут ты!.. Выходи из машины, доченька, своими руками тебя убью!
Если бы не Мишка – плохо мне пришлось. Одеваться, правда, некогда было и за ворота на своем "Вольво" я в нижнем белье выскочила.
Увел Мишка мать в дом.
Через открытое окошко слышу, мать голосит:
– Мишенька, сынок, не связывайся ты с ней!.. Мало тебе твоя бывшая жена крови попортила? Забыл, как она тебе в стакан какой-то гадости плеснула и ты целый месяц сам себя вспомнить не мог? Ведь сейчас все бабы хуже чертей, я сама баба – знаю!.. Или плохо тебе у меня?
Ну, думаю, мама, спасибо тебе! Единственный раз в жизни стоящего мужика нашла, а ты так, да?!.. А вот никуда я отсюда не уеду!
До вечера мама слезами своими Мишку возле себя удерживала. Только вечером Мишка во двор вышел – по хозяйству заниматься.
Я ему через щелку забора шепчу:
– Мишенька, солнышко мое!.. Пойди сюда.
Подошел Мишка. Стоит, в землю смотрит.
Я шепчу:
– Мишенька, ты меня любишь?
Кивнул Мишка. Стоит и молчит.
Я говорю:
– Давай убежим, а?..
– А мама твоя как же? – спрашивает Мишка. – Она-то как?
Я кричу:
– А любовь наша?!..
Вздохнул Мишка.
– По-хорошему нужно, – говорит, – Иначе я не могу. Если бы не удержала меня твоя мама от разборки с бывшей женой и ее дружком – валить бы мне сейчас лес где-нибудь в Сибири.
Три дня я перед матерью на коленях стояла. И каких только обещаний ей не дала: и что буду Мишеньку пуще глаза беречь, и пылинки буду с него сдувать, и кормить, и никому в обиду – особенно чужим бабам – не давать. И откуда только такие слова ко мне в голову приходили, откуда слезы и силы брались?! Ведь по ночам еще и Мишка ко мне в машину приходил. Любовь, одним словом…
Уговорила я все-таки мать, но и без обиды дело не обошлось.
Погладила мама Мишку по голове на прощание и говорит:
– Ты, Мишенька, не бойся. В случае чего, вернуться теперь тебе есть куда. А Ленка пусть тебе в городе дело определит, чтобы ты от нее ни в чем не зависел.
И на меня глазами – зыкр!..
А Мишка, вообще-то, только посмеивался когда я ему авторемонтную мастерскую за пятьдесят тысяч баксов купила и на его имя перевела. Но за дело взялся крепко – до сих пор в промасленной спецовке ходит и мастерскую его уже не в пятьдесят тысяч, а в четверть миллиона оценивают.
С Мишкой – хорошо, с ним и над пустяками посмеяться можно и просто помолчать… Уткнуться ему носом в плечо и помолчать. Сразу легче на душе становится.
Через год родила я двойню. Тяжело было, как говорится, чуть каблучки не отбросила. Мама ко мне в больницу через пару дней пожаловала – неулыбчивая, строгая…
– Ну, что, – спрашивает, – Обошлось, что ли?..
Обошлось, мамулечка… Помолчали мы. Тут на кормление детей принесли. Только взглянула мать на детей – заулыбалась.
– Сразу видно, – говорит, – Мишкина работа!
– Мама, – спрашиваю, – Вам кто дочка, Мишка или я?!..
А сама смеюсь от радости.
…Подружки часто меня спрашивают, мол, где ты себе такого хорошего мужа нашла? Пожалуй, ответить им можно только одно:
– Хорошие мужья, девочки, на дороге не валяются!..
Ничья 4:0
1.
…Красивое лицо Зои не портила высокомерная гримаса. Гостья сидела в широком кресле, курила и не без любопытства рассматривала смущенного Толика.
– Итак, зачем я к вам пришла? – Зоя снисходительно улыбнулась. – Понимаете, я обратила на вас внимание еще в загсе. Кажется, вашу невесту зовут Оля? Мы с ней очень похожи, но не лицом, а фигурой. Так вот, моя свадьба и ваша состоятся в один день – в следующую субботу. У меня есть к вам деловое предложение…
– Деловое?! – искренне удивился Толик.
– Три тысячи долларов, – твердо сказала Зоя. – Три тысячи долларов за то, что вы вынесете меня на руках из загса вместо моего жениха. В здании будет полно народа. Фата делает всех невест почти одинаковыми и вы просто "перепутаете" меня с Олей.
– Зачем вам это?.. – Толик уронил зажигалку.
Зажигалка ударилась о пепельницу и свалилась на пол.
– Как вы думаете, сколько я стою? – Зоя снова улыбнулась. – Не пытайтесь угадать, очень много. Любой мужчина обязан держаться за такую жену обоими руками. После инцидента в загсе, мой Жорик наверняка начнет испытывать чувство вины. Это будет для него воспоминанием о будущем, которое его ждет, если он совершит какую-нибудь, пусть даже маленькую, ошибку.
– Это глупо! – оборвал Толик.
– Хорошо. Пять тысяч долларов.
Толик поднял с пола зажигалку и положил ее на стол.
– Десять тысяч, – почти шепотом сказала Зоя.
Толик вдруг заметил, что у него дрожат руки.
– Вы можете подумать. Завтра я позвоню вам… – Зоя встала. Возле двери она оглянулась. – Забыла вас предупредить, мой жених восходящая звезда бокса в тяжелом весе. Конечно, Жорик сильно вас поколотит. В сущности, за это я вам и плачу.
Дверь закрылась. Толик уставился на зажигалку и тяжело вздохнул…
2.
Олечка была готова заплакать.
– Я не понимаю! – кричала она. – Я не понимаю, почему тебя должен кто-то бить в день свадьбы!..
Толик расхаживал по комнате.
– Ну и ладно, – он махнул рукой. – Подумаешь, беда какая!
– А обо мне ты подумал?!
– Олечка, милая моя, – Толик присел на корточки перед девушкой, и ткнулся ей лицом в колени. – Подумай, ты еще учишься, а я не так много зарабатываю. Если добавить десять тысяч к тем деньгам, которые у меня есть, мы сможем купить маленький домик где-нибудь на окраине города.
– Плевать я хотела на домик!
– Даже на домик с огородом и старыми вишнями? – Толик беззвучно засмеялся. – Я же знаю, как ты любишь возиться со всякой огородной чепухой.
– Это не честно!.. – Олечка наконец заплакала.
– Правильно, не честно. И ну ее к черту, эту очумелую красотку! Как только Жорик меня стукнет, я сразу упаду на асфальт. Понимаешь?.. А лежачего не бьют.
Воображение услужливо нарисовало Олечке распростертого на асфальте Толика и здоровенного, похожего на рассвирепевшего орангутанга, верзилу над ним. По спине девушки пробежал озноб. Предыдущее сладостное видение утопающего в зелени домика вдруг померкло… Олечка услышала звуки похоронного марша.
– Ты не сделаешь этого! – сказала Олечка.
– Сделаю. Я сделаю это хотя бы ради тебя.
3.
– Здравствуйте!.. – Оля стояла на пороге и не знала, что сказать дальше.
Жорик оказался довольно симпатичным парнем с добродушной улыбкой на покрытом шрамами лице. И он совсем не был похож на разъяренного орангутанга.
– Здравствуйте. Проходите, пожалуйста.
Жорик посторонился, пропуская гостью.
– Вы знаете, я так толком и не понял, что вы хотели мне сказать по телефону. – Жорик деликатно обошел замершую в нерешительности гостью, стараясь держаться от нее как можно дальше. – О какой драке идет речь?
– О драке с моим женихом.
– Но я его даже не знаю, – Жорик улыбнулся. – Кофе будете?
– Буду!
Разговор получился длинным. Несколько сумбурный в начале рассказ Олечки ближе к завершению становился все более внятным.
Жорик кивал головой и слушал очень внимательно.
– Что ж, похоже на Зою, – заключил он. – Но я не вижу возражений против схватки.
– А Толя?! – возмутилась Олечка.
– Кто сказал вам, что я буду его бить? – пожал могучими плечами Жорик. – Когда в загсе много народа, невест действительно можно перепутать. Но это может сделать не только ваш Толик. А вот дальше может начаться самое интересное…
Олечка наморщила лобик, пытаясь понять смысл услышанного.
– И что же?.. – наконец осторожно спросила она.
Жорик пил кофе и задумчиво смотрел в окно.
– Знаете, меня зовут совсем не Жорик, – сказал он. – Мое настоящее имя Георгий. Друзья называют меня просто Гера. У меня очень много друзей и я надеюсь, что они все будут на моей свадьбе. Понимаете?.. Все!
4.
Зое повезло – загс был полон. Гера на несколько секунд затерялся в толпе гостей и девушка не без труда протиснулась к Толику.
– Быстрее!.. – еле слышно шепнула Зоя.
Из-под опушенной фаты на Толика смотрели огромные, веселые глаза начинающей дворцовой интриганки.
Толик послушно взял чужую невесту на руки. Толпа казалась сплошным, мягким монолитом. На третьем шаге Толик споткнулся о чью-то ногу и чуть не уронил Зою.
– Осторожнее, растяпа!.. – прошипела "украденная невеста".
Но идти, почти не видя, что впереди было очень трудно.
Чье-то могучее плечо толкнуло Толика в спину и он упал на колени. Зоечка тут же получила легкий, но болезненный удар углом дамской сумочки в глаз. Толик встал и снова споткнулся. Нога, обутая в ботинок сорок шестого размера, аккуратно и точно наступила на подол свадебного платья Зои. Толик рванулся… Платье затрещало. Толик упрямо шел вперед, не обращая внимания на треск материи и громкие вопли Зои.
Его последнее, самое эффектное, падение уже на порожках загса, было похоже на полет. Толик в очередной раз споткнулся о заботливо подставленную ногу и распластался в воздухе. Порядком потрепанная Зоя устремилась еще дальше, прямо в лужу… Она в ужасе закрыла глаза.
– А вот и ласточка моя!..
Сильные руки поймали девушку возле самой земли за мгновение до окончательного позора. Зоя осторожно приоткрыла один глаз.
Гера улыбнулся и поцеловал ее в щеку.
– Прости меня, пожалуйста, – его голос звучал как никогда ласково. – Кажется, мы что-то немножко перепутали. Я тоже вынес чужую невесту…
Рядом с Герой стояла Олечка. Она рдела от смущения и в то же время не без ехидства посматривала на лежащего на асфальте Толика. Зоя одернула порванное платье, стараясь прикрыть голую ножку. Синяк под глазом не столько болел, сколько горел стыдом.
А в глазах Олечки вспыхивали победоносные, похожие на залп салюта, искры…
5.
– В сущности, я к вам только на минуточку, – Гера довольно искренне улыбался. – Внизу меня ждет Зоя.
– Пожалуйста…
Толик вяло пожал плечами и поплелся на кухню. Он тяжело опустился на стул и закурил, стараясь не смотреть на гостя.
– Вот… – Гера положил на стол пачку банкнот.
Толик безразлично посмотрел на деньги.
– Что это?
– Десять тысяч долларов. Муж обязан платить долги своей жены, какими бы они не были. Кроме того, я хотел просто поблагодарить вас…
Толик понимающе усмехнулся.
– Что, хорошо живете?
– Не жалуюсь. Посмотрите в окно.
На улице шел дождь. Зоя стояла на автобусной остановке и боролась с зонтиком, с которым играл ветер.
– Ждет, значит… – грустно сказал Толик. – С учетом свадебной церемонии, счет 2:0 в вашу пользу.
– Вы-то как? – мягко спросил Гера.
– Никак, – голос Толика трагически дрогнул.
– Поссорились, значит?
Толик промолчал.
На остановке, рядом с Зоей, остановилась новенькая иномарка. Из машины вышел парень и подошел молодой женщине. Их разговор был коротким, но судя по всему довольно бурным. Зоя толкнула руками парня в грудь. Он ударился спиной о дверцу машины и повертел пальцем у виска.
– Поздравляю, счет уже 3:0, – Толик посмотрел на гостя. – А теперь уходите и заберите деньги.
Гера отрицательно покачал головой.
– Кстати, вы не могли бы дать мне телефон Олечки? Мне нужно напомнить ей кое-какую мелочь. Минуту, я сейчас запишу его…
Толик не пошел провожать гостя. Он ушел в зал и упал на диван.
"Почти нокаут!" – подумал Гера, рассматривая неподвижную фигуру на диване.
Он вышел и тихо закрыл за собой дверь…
6.
В машине было тепло и уютно. У Зои было нетерпеливое лицо. Она то и дело поглядывала на часы.
– Жорик, мы опоздаем! – нарочито грубо сказала она. – И я вся промокла.
– Ты могла бы подождать меня в машине.
– Не могла!..
– Почему?
Зоя отвернулась и обижено прикусила нижнюю губку.
– Ты совсем не любишь меня. Ты видел, что я стою под дождем, и не спешил…
– Глупо! – Гера прижимал к уху сотовый телефон и слушал длинные гудки. – Алло, это Оля?.. Здравствуйте.
Зоя насторожилась.
– Да-да… Я только что заходил к вашему мужу, – Гера улыбнулся, но его голос вдруг стал жестким. – Зачем?.. Я вернул ему долг. Какой именно долг, попробуйте догадаться сами. Сейчас Толик лежит на диване в полубессознательном состоянии…
В телефоне что-то возмущено запищало.
Зоя не выдержала и мстительно улыбнулась.
– Ваш муж не хотел, но я был вынужден… – Гера повысил голос. – Поймите, я не мог иначе!
Он посмотрел на вдруг замолчавший телефон и пожал плечами.
– Поехали!.. – весело сказала Зоя.
– Нет, мы подождем еще.
– Но я не хочу!
Гера многозначительно промолчал. Зоя ерзала на кресле и нетерпеливо посматривала на мужа.
Через пятнадцать минут из подъехавшей к остановке "маршрутки" вынырнула встревоженная Олечка. Не обращая внимания на лужи, она бросилась прямо к подъезду.
– Теперь мы можем ехать, любимая… – Гера включил двигатель машины.
"Четыре – ноль…" – механически отметил он про себя он.
Гера улыбнулся и посмотрел на Зою. Та морщила лобик, словно производила какие-то сложные вычисления.
"Нет-нет!.. – наконец решила про себя Зоя. – Если все-таки мой Жорик поколотил этого балбеса, то значит пока у нас ничья. Один – один!.."
Ей вдруг очень захотелось прижаться к мужу и поцеловать его в щеку. Но в машине это было не удобно сделать.
"Ладно, потом…" – молодая женщина облегчено вздохнула и принялась строить планы на ближайшее будущее.
Планов было очень много, а будущее казалось таким огромным, что это просто не могло не вызвать у Зои жизнерадостной и интригующей улыбки…
Обьект "М"
Значит так, действующие лица. Во-первых, она: очень симпатичная хохлушечка семнадцати лет. Из тех, у которых буквально лопается на груди кофточка, а в глазах столько нежности и желания быть счастливой, что это не может не вызвать отеческой улыбки даже у закоренелого пройдохи-донжуана. Во-вторых, он: в общем-то, довольно здоровый малый, но не рыхлый, как большинство подрастающего поколения, а с мускулатурой, словно сделанной из переплетенной проволоки. Умственные способности нашего героя – на уровне восемнадцатилетнего ребенка.
Дальше что?.. Коля и Машенька встретились, полюбили и тут же чуть не подрались.
Он:
– Мне в армию идти. В общем, есть причина сходить на сеновал.
Она:
– А давай поженимся!..
Он:
– А я че говорю?!.. Пошли прямо щ-щас на сеновал жениться!..
Разборка получилась довольно крутая. Коля порвал на Машеньке кофточку, она поставила ему фингал под глазом. Одним словом – любовь.
Потом проводы в армию: двое на вокзале стараются не смотреть друг на друга и ждут уничиженной мольбы о прощении. Мольбы ни с той, ни с другой стороны, разумеется, не последовало.
Ладно!.. Дальше – письма.
Он: "Защищаю Родину. С кем ходишь на сеновал, дура?.."
Она: "Жаль что ты так далеко. Убила бы!!.."
Переписка умерла едва родившись. Дальнейшее гробовое молчание обоих было настолько выразительным, что кое-кому хотелось сунуть голову в петлю.
А теперь немного о военной части, куда попал служить Коля. Начало службы: перед тем, как ребята приняли присягу, их бросили в тайгу. Из экипировки – только нож. Хочешь выжить – иди и попробуй. "Доходяги" ползли к вышке НП едва видимой на линии горизонта. Возле нее сидел полковник с изуродованными шрамами лицом и ел пахучий борщ. "Доходяги" предлагали ему купить Родину за тарелочку борща и, наевшись, просились в другую часть. В конце концов, отдать долг Родине можно было где-нибудь в подмосковном тылу на вещевом складе. С ними никто не спорил…