Лоренцо не понаслышке знал, какой ущерб могут нанести романы на стороне даже тем, кто не вовлечен в них напрямую. Измена матери перевернула его мир с ног на голову. Если бы она сумела примириться со стилем жизни королевской семьи, то не стала бы искать любовника – и тогда его отец не разбил бы машину, в которой они ехали вдвоем. И может быть, Лоренцо вырос бы с папой и с мамой и еще лет тридцать не задумывался бы о короне.
С другой стороны, его детство все равно могло бы быть несчастным, но по-другому: вечные ссоры родителей при закрытых дверях и видимость радости и благополучия на людях.
Но об этом он Индиго не расскажет. Он ни с кем не обсуждает свои душевные раны. Никогда.
– Вам пришлось нелегко.
Индиго пожала плечами:
– Я же сказала, бабушка с дедушкой меня любили.
– Вы видитесь с матерью?
Индиго покачала головой:
– Для нее все закончилось несчастным случаем на яхте с женатиком номер четыре. Она утонула. Все, что у меня осталось от матери, – это фотографии и смутные воспоминания.
То же самое осталось и у Лоренцо. Фотографии и нечеткие воспоминания. Но никто не знал о реальных причинах автокатастрофы, в которой погибли его родители. Никто, кроме дедушки и семейного адвоката. Они не собирались ничего рассказывать Лоренцо, однако, когда ему было восемнадцать лет, он наткнулся на кое-какие бумаги и узнал правду. Неделю он пил и пребывал в полубезумном состоянии, не веря, что его отец способен на такое. Папарацци удалось сфотографировать Лоренцо, когда он испытывал ужасающее похмелье. Дедушка с трудом вернул его во дворец. Между ними состоялся очень откровенный разговор, и к Лоренцо вернулась его обычная сдержанность.
– Вам пришлось нелегко, – повторил он.
– Гораздо труднее было доказывать всем, что я не похожа на свою мать.
Это тоже было знакомо – ему пришлось убеждать деда, что он не такой, как отец.
– Когда я хотела покинуть пансион, отец был категорически против. Он решил, что я готова пойти по стопам матери.
– И как вы поступили? – спросил Лоренцо.
– Составила бизнес-план. Доказала ему, что, если в четырнадцать лет я перейду в государственную школу, он сэкономит деньги за четыре года обучения. Я предложила отцу приобрести на эту сумму дом для моих бабушки и дедушки с условием: он позволяет им провести там остаток жизни, а после их кончины продает дом и получает свои деньги. Все в плюсе. Ему деньги, а мне свобода.
Сердце Лоренцо обливалось кровью. Насколько же бесчувственным был ее отец!
– И он согласился?
– Да.
В ее взгляде мелькнула боль, но она тут же улыбнулась:
– Я предупредила его, что есть и другой вариант. Я буду вести себя так отвратительно, что меня выгонят из пансиона. Кроме того, я доказала бабушке с дедушкой, что не похожа на мать. Став старше, я начала работать по выходным в местном супермаркете. Потом работала в баре, чтобы содержать себя, пока училась в колледже.
– И закончили, наверное, с отличием? – предположил он.
Индиго кивнула:
– Они могли мной гордиться.
Однако ее отца явно не интересовали достижения дочери.
– Инди, я не пытаюсь вас жалеть, но в данный момент мне очень хочется вас обнять.
– Все в порядке. Я уже большая девочка. Я давно научилась не обращать на это внимания. – Индиго пожала плечами. – Хуже графу, а вовсе не мне.
Ну и идиот этот граф, не понимающий, какое сокровище его дочь.
Лоренцо похитил у нее поцелуй:
– Индиго, пожалуйста, велите мне прекратить.
Она поцеловала его в ответ:
– Не подумайте, что я безнравственна, ваше высочество, но мы выбираем между "прекратить" и…
У Лоренцо перехватило дыхание.
– Не говорите так, мое сердце не выдержит. Вы предлагаете…
– Мы оба знаем, кто мы такие. Вы скоро станете королем. У вас нет времени на отношения. А мне надо строить мою бизнес-империю – мне тоже не до романов.
Индиго на секунду умолкла. Это безумие. Но, с другой стороны, в этом есть и рациональное зерно: то, что она хочет предложить Лоренцо, имеет временные границы.
– Я в Эденсфилде до конца месяца. Вы говорили, что вам еще рано возвращаться в Мельванте. Вы собираетесь провести время до отъезда здесь?
– Да.
– Итак. Мы в частном доме. Среди друзей, которые никогда не сдадут нас журналистам. Лотти – моя лучшая подруга.
– А я полностью доверяю Гасу.
Лоренцо взял Индиго за руку и прижал губы к ее запястью, чувствуя учащенный пульс. Индиго Моран воплощала все, чем он не мог обладать. Глоток свежего воздуха. Яркая и живая. Абсолютно ему не подходящая. Он понимал, что она возненавидит его мир так же сильно, как его собственная мать. Им никогда не быть вместе.
– То есть вы предлагаете интрижку? – медленно проговорил Лоренцо.
– Безумный роман, – поправила Индиго. – Мы оба знаем, что, несмотря на взаимное притяжение, мы совершенно друг другу не подходим. Поэтому мы делаем все с открытыми глазами, а в конце расходимся в разные стороны. Целые и невредимые.
Из чего Лоренцо сделал вывод, что однажды от нее кто-то ушел. И этот кто-то не оставил Индиго целой и невредимой.
– Это немного, как бы сказать… непорядочно – предлагать вам мимолетный роман.
Особенно теперь, когда ему известно ее прошлое. Она – дитя подобной интрижки, причем заплатила за это немалую цену.
– Лоренцо, я не гожусь вам в жены, значит, вы не можете мне больше ничего предложить, – заметила Индиго. – Так что либо мы проведем следующие две недели, принимая один холодный душ за другим и прячась друг от друга, либо… – У нее перехватило дыхание. – Между прочим, я обычно не пристаю к мужчинам.
Он сорвал с ее губ очередной поцелуй:
– Я знаю. Несмотря на платье, которое вы надели вчера, вы не похожи на тех, кто этим занимается. И мне лестно, что вы решили пристать ко мне.
Глаза Индиго превратились в щелки.
– Но ваш ответ "нет".
– Рассудок подсказывает мне, что это плохая идея, – сказал Лоренцо. – Но… – Он шумно выдохнул. – Я тоже обычно так не поступаю. Я всего лишь скучный бизнесмен.
– Вы будущий король.
– Это одно и то же. Просто масштаб другой. – Он пожал плечами. – Индиго, я всегда поступаю разумно. Я все оцениваю, взвешиваю все "за" и "против". Я не поддаюсь минутным порывам. – По крайней мере, после недели беспробудного запоя он ни разу не притрагивался к бренди. – И все же я не могу перестать думать о вас. Только что я вас поцеловал – и это мой самый безрассудный поступок за последние несколько лет. – Он прижался губами к ее лбу. – Вам когда-нибудь хотелось чего-то так сильно, что казалось, будто вас сейчас разорвет на части?
Индиго не ответила. Лоренцо не сомневался, что, если с ней такое случалось, это было связано с мужчиной, который ее бросил.
И он собирается сделать то же самое.
Лоренцо не хотел причинить ей боль. Хотя, возможно, рассуждать об этом уже поздно. От Индиго отказался отец, родственники спихнули ее в пансион, а тот, кого она любила, ушел, предоставив женщине собирать осколки. Ей достало смелости предложить ему завести роман, но таким образом она поставила себя под удар.
Он немного отстранился:
– Значит, холодный душ и прятки.
– Я не уверена, что этого хватит. У меня эти мысли засели в голове. И у вас, думаю, тоже.
Она облизнула нижнюю губу, и Лоренцо чуть не задохнулся. Ему безумно хотелось поцеловать ее еще разок.
– Индиго, я вообще-то изо всех сил стараюсь держать себя в руках.
– А что, если перестать стараться? – Она погладила его по щеке, и он немного повернул голову, чтобы поцеловать ее ладонь. – Что, если бы вы могли стать тем, кем хотите, скажем, всего на одну ночь?
– Одной ночи с вами, боюсь, мне не хватит, – признался Лоренцо.
– Тогда неделя. Две недели. Или до тех пор, пока вы не уедете в Мельванте. Вы можете заниматься всем, что запланировали, – проводить время с Гасом, предаваться размышлениям, обдумывать стратегию правления. А мне надо работать над витражом. – Индиго сделала паузу. – Но в работе необходимы перерывы.
– Перерывы для нас двоих.
– Вместе, – тихо согласилась она.
Он сел на диван и притянул ее к себе на колени.
– Ваши аргументы очень убедительны, мисс Моран.
Индиго склонила голову к плечу:
– Ах, благодарю, ваше высочество.
– Хотя я все равно чувствую себя некрасиво, предлагая вам интрижку.
– Это единственное, что мы можем предложить друг другу, – заметила Индиго. – Так что выбирайте, Лоренцо. Холодный душ или это. – Она обхватила ладонями лицо мужчины и прильнула к его губам.
Он не удержался, сжал ее в объятиях и ответил на поцелуй.
– Это! – заявил Лоренцо, когда наконец смог оторваться от нее. – Конечно же это.
Глава 4
Покинув библиотеку, Индиго вернулась в мастерскую, но мысли о Лоренцо не один раз заставили ее оторваться от работы. Она не могла поверить в то, о чем они договорились. С каких это пор ей по нраву подобные сумасбродства? После предательства Найджела отношения Индиго с мужчинами в течение двух лет были исключительно платоническими.
А теперь она собирается закрутить безумный роман с будущим королем.
"И главное слово тут "безумный"", – криво усмехнувшись, подумала она.
На выбор наряда к ужину у Индиго ушло очень много времени. Дома она никогда не переодевалась – в этом не было смысла, поскольку ее ужин состоял из наспех проглоченного бутерброда, после чего она возвращалась к работе. Но семья Лотти всегда одевалась к ужину, и, находясь в Эденсфилде, Индиго старалась соответствовать, чтобы не смутить подругу.
Значит, вчерашнее платье заставило Лоренцо почувствовать себя пещерным человеком, готовым утащить ее в свою берлогу?
В таком случае сегодня она наденет что-нибудь поскромнее, и, возможно, он изменит свое решение. Хотя бы одному из них нужна хорошая доза здравого смысла. Молодая женщина выбрала платье в эдвардианском стиле, которое сшила одна из ее подруг по колледжу. Она подарила платье Индиго, потому что оно было прямо-таки создано для нее: темно-синий бархатный шедевр с овальным вырезом и короткими рукавами. Платье доходило до лодыжек. К нему прилагались шелковый пояс того же цвета, массивное колье и браслет из искусственного жемчуга.
Оставалось надеяться, что вид Лоренцо в смокинге не подвигнет ее на необдуманные поступки.
Лоренцо всем своим существом почувствовал, что Индиго вошла в гостиную, но усилием воли заставил себя не поворачиваться.
Они не обсудили, станут ли скрывать свой роман от остальных, поэтому он решил пока вести себя осторожно. Кроме того, вполне вероятно, что к Индиго вернулся здравый смысл, и она передумала.
Лоренцо изо всех сил держал себя в руках, когда Гас поманил Индиго к ним. Он никак не мог понять выражение ее лица. Но тут, буквально на секунду, маска упала, и Лоренцо увидел, как горят ее глаза. Он ответил ей таким же жарким взглядом. После этого они втроем завели вежливый и нейтральный разговор.
Только в мыслях у него не было ни тени вежливости или нейтральности.
Вчерашнее платье выглядело как откровенный призыв.
Сегодняшнее явно символизировало целомудрие, но при этом целомудренным не было. Бархат выгодно подчеркивал изгибы тела Индиго, заставляя Лоренцо представлять, что находится под ним. Он мечтал, как, расстегивая одну за другой пуговки на ее спине, покроет поцелуями каждый миллиметр открывающейся его взгляду кожи.
И конечно, будет любоваться, как ее великолепные волосы водопадом рассыпаются по обнаженным плечам.
Сейчас Лоренцо не отказался бы от холодного душа, чтобы немного прийти в себя.
Хуже того, за столом его посадили напротив нее. Так близко и так далеко. Он мечтал, чтобы ужин и светская болтовня поскорее закончились. Когда же они с Индиго останутся наедине, и он будет целовать ее, пока у них обоих не закружится голова?..
– Она затаскивает меня в престранные церквушки, – шутливо жаловалась Лотти.
– Ты любишь туда ходить, потому что потом мы всегда заглядываем в какую-нибудь уютную кафешку поблизости, – поддразнила ее Индиго.
– В точку. – Лотти ласково потрепала подругу по голове. – Честно говоря, Индиго помогает мне вникнуть в суть красоты. Я непременно куплю тебе футболку с надписью "Vitrearum inconcinna", которую мы видели в Музее витражей.
– "Помешана на витражах", – с улыбкой перевел Лоренцо.
Индиго бросила на него насмешливый взгляд:
– Рада видеть, что в школе для принцев уделяли достаточно внимания латыни, ваше высочество.
Лоренцо кашлянул:
– Учитывая мой родной язык, мне было бы стыдно совсем не знать латынь.
Гас подлил вина в их бокалы:
– Нам следовало познакомить вас еще два года назад. Вы быстро нашли бы общий язык, потому что оба ботаники.
Индиго рассмеялась:
– Ну, мне с ним не сравниться.
– Да уж, конечно, – саркастично бросил Лоренцо, и она вновь ответила ему смехом.
Лоренцо заметил, как удачно Индиго вписывается в обстановку Эденсфилда. Ее любила вся семья, и, похоже, она часто бывала в этом доме. Удивительно, что они не встречались. Скорее всего, приезжали в разное время. Но она наверняка присутствовала на свадьбе Гаса и Мейзи, на которой Лоренцо был шафером. Однако он не запомнил ее, хотя был уверен, что, увидев, не смог бы забыть.
Лоренцо поднял голову и заметил, что Индиго наблюдает за ним. Он взял бокал, посмотрел ей в глаза и поднял бокал чуть выше, показывая, что пьет в ее честь.
Она улыбнулась и повторила его маневр.
Значит, она не передумала. Отлично! И, забавно, у него внутри сразу стало тепло. Настолько, что после ужина Лоренцо позволил Гасу уговорить его поиграть для гостей на рояле.
Когда все столпились в библиотеке, Лоренцо исполнил пьесу Бетховена – ту, что играл сегодня для Индиго. Он надеялся, что она догадается – он играет только для нее. Вспомнит ли она, как они целовались в этой самой комнате? Лоренцо украдкой бросил взгляд в ее сторону и был очень рад увидеть легкий румянец на ее щеках.
Потом Лоренцо переключился на популярные песни, которые, он был уверен, заставят всех подпевать. И тут он узнал об Индиго еще кое-что. Пела она ужасно.
Но никто не указывал ей, что она не попадает в ноты, и это было приятно. Она была почти членом семьи, и ее принимали такой, какая она есть.
Выражение лица Индиго мгновенно сменилось с довольного на испуганное, как только она поняла, что громко распевает вместе со всеми. Лоренцо едва сдержал улыбку. Неужели она не понимает, как она мила?
– Боюсь, мне придется вас оставить, – сказала Индиго, когда он закончил играть. – Мне надо загрузить сегодняшние фотографии в компьютер и написать отчет о ходе реставрации, чтобы завтра утром опубликовать запись в блоге.
"Другими словами, она стыдится своего пения и отчаянно стремится сбежать", – сообразил Лоренцо.
Лотти обняла ее:
– Не работай так много, Инди. Ты нам не раб, а друг.
– Я знаю, – ответила Индиго. – Но все же я здесь и по делу тоже.
– И любишь свое дело больше всего на свете. – Лотти снова взъерошила ее волосы. – Ну, иди, занимайся своими ненаглядными витражами. Увидимся.
Лоренцо оставался за роялем еще некоторое время, чтобы не показаться невежливым и чтобы никто не подумал, будто он преследует Индиго. Наконец, он добрался до мастерской и встал в дверях, прислонившись к косяку. Невероятно, но она стучала по клавишам ноутбука. Похоже, слова о работе не были предлогом для побега.
Индиго заметила его и застенчиво улыбнулась:
– Простите. Певица из меня никакая.
– Не извиняйтесь. Вы не обязаны быть совершенной всегда и во всем.
Его слова ее явно не убедили.
Почему она так строго относится к себе? Может, дело в напряженных отношениях с отцом? Однако Лоренцо понимал, что Индиго страдает от того же недостатка, что и он: она пытается быть идеальной. Если не получается, она скрывает это, изображая богемного художника. А если не получается у него? Нет, он всегда поступает правильно.
За исключением безумной интрижки, о которой они договорились. Но не стоит думать об этом.
– Вижу, вы заняты, – заметил Лоренцо. – Тогда я пойду. – Он помолчал. – Может, хотите кофе?
– Было бы здорово, – негромко отозвалась Индиго, а потом посмотрела ему прямо в глаза. – Но еще больше я хочу вас.
Разум тут же покинул его.
– Предупреждаю, у меня сейчас включится режим пещерного человека.
Индиго слегка покраснела:
– Это хорошо. Хотя, как вы, наверное, заметили, я сегодня одета скромнее.
– Я бы не сказал.
– Длинное платье с неглубоким вырезом.
– Платье цвета индиго для Индиго.
– Салли сказала то же самое, когда дарила его мне. Это моя подруга по колледжу. Мы вместе жили, и иногда она шила модели по моим меркам. – Индиго улыбнулась. – Это копия эдвардианского платья. Что в нем нескромного?
– Пуговицы, – ответил Лоренцо.
– Пуговицы?
– У вас на спине. Я мечтаю расстегнуть их.
– Правда? Дайте мне десять минут, я должна все проверить и загрузить в компьютер. Встретимся у меня? – Она замолчала, смутившись. – Подождите. А ваша охрана?
– Бруно и Серджио? Они умеют хранить секреты. И совершенно не болтливы.
– Все же это немного… – Индиго поморщилась. – Ну, как будто за нами кто-то наблюдает.
– Ни в коем случае, – заверил ее Лоренцо. – Сегодня днем, когда я играл на рояле, они не пошли за мной, потому что понимали, что мне нужна некоторая свобода. И они не видели, как мы целовались ни сегодня, ни вчера. – Он замялся. – Насколько я понимаю, вы не хотите, чтобы о нас кто-то узнал?
Индиго кивнула.
– Это временно, – тихо напомнила она. – Мы оба знаем, что продолжения не будет. К тому же мы не одни в доме.
– Если вы беспокоитесь о том, что о вас подумают, – так же тихо произнес Лоренцо, – коридоры этого дома наверняка не единожды видели, как под покровом ночи люди тайком пробирались в чужую спальню.
– Я знаю. – Индиго вздохнула. – Простите, я веду себя глупо.
– Я понимаю, что вы имеете в виду, – улыбнулся Лоренцо. – Я боялся, что вы передумали.
– А я – что вы.
Он покачал головой:
– Я трезвомыслящий и немного скучный человек. Но когда я смотрю на вас, то могу думать только об одном – как сильно я хочу вас поцеловать.