Для Андрея отстранение от полетов стало настоящей катастрофой, он сломался. Из веселого и легкого человека он постепенно превращался в мрачного и нудного неудачника. Сначала он замкнулся в себе, потом пытался объяснить всем и каждому, что не может без неба, и, наконец, запил по-черному.
Друзья пытались остановить его, но было поздно. Месяца через четыре, пережив море унижений и пройдя через несколько судов офицерской чести, Карнаухов написал рапорт и уволился из армии. Сначала его еще можно было встретить в гарнизоне, он то исчезал, то появлялся вновь, но это уже был совсем другой человек. Потом он пропал, не сообщив никому ни адреса, ни своих дальнейших планов на жизнь.
И вот вам ирония судьбы, нос к носу они встретились в аду. Только есть между ними небольшая разница: она рыбу потрошит и ждет своего смертного часа, а он жирует в бандитском обществе. Докатился, летчик-налетчик. Теперь бандитам фокусы свои демонстрирует, штатным шутом заделался, сволочь.
Дождавшись ночи, Алена перебралась к Юльке и, еле сдерживая эмоции, сообщила той последние новости.
– Ален, может, ты ошиблась? Карнаухов, конечно, не подарок, но не гад. Как он мог оказаться среди бандитов? Ели-пили вместе, не верится, честное слово.
– Не знаю, Юль. Но это точно Андрей, я не могла ошибиться. И меня он узнал наверняка, я же видела, что узнал.
Снова наревевшись вдоволь, подруги уснули, сломленные жуткой усталостью и раздавленные черной людской подлостью.
Глава 11
Вечером следующего дня, не успели пленницы переступить порог своего барака, к ним на всех парах подлетела Никитична.
– Ты, – ткнула она корявым пальцем в Алену, – собирайся, живо!
– Куда? – оторопела та.
– Не твое дело куда. В дом утех, вот куда. Избранная ты сегодня. И чего они в тебе нашли? Ни сиськи, ни письки, ущипнуть и то не за что! – верещала старая ведьма.
Подруги переглянулись. Господи, что еще? Неужели мало страшных бед выпало на их долю? Не успели все поужинать, как за Аленой пришел охранник. Подруги крепко обнялись, не уверенные до конца в том, что доведется еще увидеться.
Через несколько минут Алена в сопровождении охранника, проделав небольшой путь по тропинке в противоположенную от ангара сторону, поднималась по ступенькам бревенчатого домика, похожего на обыкновенную крестьянскую избу.
За непродолжительное время в ее голове одна за другой умудрились родиться и тут же уйти в никуда десятки версий предполагаемого развития событий. Но, оказавшись в избушке, она сразу поняла, что попала в следующий круг нескончаемого ада.
За накрытым большим столом сидела полупьяная и довольно шумная компания здоровенных мужиков. Не нужно было обладать большим умом, чтобы догадаться, для чего притащили сюда Алену. Понимая всю безысходность ситуации, зная, что ждать помощи неоткуда, совершенно измученная и ослабевшая, Алена была уже не в силах даже испугаться по-настоящему. Ей уже было все равно.
Ненависть, жажда мести, страх – это были такие пустяки по сравнению с всепоглощающим чувством голода. Недельный пост сделал свое черное дело. Увидев на столе продукты, она уже ни о чем не могла думать, кроме как о разложенных на тарелках деликатесах.
Сальные шуточки, откровенные разглядывания и громкая оценка вслух ее достоинств и недостатков уже не имели никакого значения. Она была не в состоянии разглядывать эти рожи, взгляд ее был намертво прикован к столу. Даже когда ей приказали снять верхнюю одежду, это не произвело на нее особого впечатления. Машинально, почти равнодушно она сбросила с себя халат, так и не сумев отвести жадных глаз от тарелок.
– Хорош, мужики, – услышала она как гром среди ясного неба знакомый голос, – эту забираю я.
Мгновенно придя в себя, Алена подняла глаза от тарелок и поняла, что не ошиблась. За столом, среди пьяных бандитов, сидел Андрей Карнаухов собственной персоной. Видимо, он прекрасно себя здесь чувствовал. И уж точно был не на последних ролях. Это читалось по тому, как после его слов пьяная толпа одобрительно загудела, даже не предпринимая попыток возмутиться или возразить. Она только услышала в ответ пьяные одобрительные крики: "Давай, Летчик, разомнись, а то ты вечно сачкуешь!"
Андрей медленно поднялся из-за стола под пьяный мужской гогот, подошел к Алене, взял ее за руку и, ни слова не говоря, повел в другую комнату.
Они вошли в небольшую, убого обставленную комнатенку. Сохраняя молчание, Андрей усадил Алену на видавший виды диван и вышел прочь. Через несколько минут он вернулся с пакетами в обеих руках, поставил их у дивана и закрыл дверь на задвижку.
– Ты, сволочь, не подходи ко мне! – наконец не выдержала Алена. – Я лучше повешусь, чем лягу с тобой в постель, скотина! Грязный предатель! Цветочки дарил, о любви песни пел! Гадина! Какая же ты гадина, Карнаухов!
Бессильные слезы душили Алену, горло перехватывало от ненависти. Андрей сидел на стуле, сохраняя абсолютное спокойствие. Это подстегнуло Алену еще больше.
– Что, добился своего, урод? Как же, большой человек! Шефский холуй-подтирала! Это тебе не на полеты ходить, жирную задницу лизать-то повыгоднее будет, да, Карнаухов? Сколько тебе платят, предатель? Фашистское отродье! Ненавижу! Ненавижу вас всех! Только тронь меня, гадина! Убить не смогу, сил не хватит, но предупреждаю, буду биться до последнего вздоха, ты меня знаешь! Мало не покажется, это я тебе гарантирую, ублюдок!
И Алена разрыдалась, не в силах больше сдерживать себя. Андрей все так же, почти безучастно, не меняя позы, продолжал сидеть себе тихонько на стуле. Когда Аленины слезы наконец иссякли, и она уже только время от времени судорожно всхлипывала, вздрагивая всем телом, Карнаухов встал, опять молча взял ее за руку и повел за собой в следующую комнатушку. В небольшом, практически подсобном помещении высилась огромная бочка, из которой поднимался пар. Рядом с бочкой стоял колченогий стул.
Андрей, ни слова не говоря, обнял Алену за плечи, чуть приподнял, и совершенно ошалевшая женщина через мгновение оказалась в емкости, наполненной теплой водой. Она уже не понимала, находясь практически в полуобморочном состоянии, откуда у Андрея в руках оказалось мыло, почему она разрешает намыливать и полоскать свои волосы, мыть тело. Она просто безропотно подчинилась. У нее не осталось сил, истерика и поток слез отобрали последнюю способность к сопротивлению.
Вымыв Алену, Андрей завернул ее в простыню и на руках отнес обратно на диван. Потом из одного пакета он достал потертые, но довольно чистые джинсы, мужскую рубашку и свитер. Положив вещи на диван рядом с Аленой, он придвинул к себе другой пакет и, не обращая никакого внимания на женщину, принялся накрывать импровизированный стол, используя для этого один из стульев.
Алена, притихнув, следила за его действиями, понимая, что сил держать оборону у нее не остается. Впервые за последнюю неделю она не чувствовала этот проклятый рыбный запах, вещи были хоть и старенькие, но чистые.
– Ну, ты готова, Ален? – спросил спокойно Карнаухов, не делая даже попытки повернуться в ее сторону.
– К чему я должна быть готова? – Алена вновь ощетинилась. Откуда только силы взяла.
– Ну, хотя бы поесть и выслушать меня, наконец.
– Есть буду, а бредни твои сопливые рассказывай своим новым друзьям. Ты никогда не думал, что можешь встретить случайно, как меня, кого-нибудь из наших? Моего Юрку, например? Что ты ему, интересно, врать будешь, уже подготовил легенду или импровизацией обойдешься? Побратим хренов! Летчик! Где твое небо, летчик? Где твой самолет? Похерил ты всю свою жизнь за просто так, летчик хренов! Продался, как последняя проститутка, за жирный кусок продался, ненавижу! Ты теперь мой хозяин, да? Мой господин? Мне не только разговаривать, мне с тобой противно в одном помещении находиться, одним воздухом дышать. Мразь ты самая настоящая, Карнаухов, нет тебе прощения, понял? – Алена уже кричала, забыв про свой страх. Ненависть переполняла ее, не давала остановиться.
– Да, Ален, ты права, только не волнуйся так сильно, береги силы. Давай лучше выпьем, – предложил бывший друг и сослуживец ее мужа.
Алена, буквально вырвав из рук Карнаухова стакан, до половины наполненный спиртным, не чокаясь, вылила обжигающую жидкость в рот и, не обращая внимания на Андрея, принялась за еду.
Мясо, колбаса, тушенка и никакой рыбы! Только бы не умереть именно в этот момент, нет, только не сейчас…
Андрей смотрел на Алену, стараясь не закричать от жалости. Как ее сюда занесло?
Насытилась Алена очень быстро, хоть ей казалось, что она не сможет оторваться от еды никогда. Хмельная от пищи больше, чем от водки, она откинулась на диванную спинку и, стараясь всем своим видом выразить вселенское призрение, наконец, посмотрела на Андрея.
– Сигарету будешь? – поймав ее взгляд, спросил Карнаухов.
Алена только кивнула в ответ, уже, честно говоря, толком не понимая, как себя вести и каким образом реагировать на происходящее. Буянить и рыдать не было сил. Вот тебе апофеоз жизни – карнауховская утеха в бандитском борделе! За кусок колбасы и банку тушенки на продавленном диване.
Андрей затянулся сигаретой, плеснул себе в стакан еще водки и начал свой невеселый рассказ:
– Можешь слушать, Алена, а хочешь – не слушай, но я должен тебе рассказать. Ты потом все сама поймешь, а когда поймешь, тогда можно будет нам разговаривать спокойно. Как выгнали меня из армии…
– А кто, кроме тебя, виноват? Сам своими ручками все и поделал, не надо передо мной страдальца и лишенца изображать, не на ту напал, – не удержалась Алена.
– Да что об этом сейчас говорить, конечно, сам, я не об этом, – махнул рукой Андрей, – теперь об этом поздно вспоминать. Ты же знаешь, без неба я никто, ноль без палочки. Помотался туда-сюда, ехать некуда, родителей уже давно нет, родственников всех растерял.
– Может, тебя по головке погладить? Сейчас заплачу от жалости.
– Мне твоя жалость не нужна, Алена, попробуй дослушать до конца. Устроился на работу. А куда вояк нынче берут? Только в охрану за пять копеек пара. Нынешним хозяевам жизни наплевать, что у тебя высшее образование, что ты еще не дряхлый маразматик, а классный летчик. Не выдержал, ушел. А денежки-то кончаются, дошел до того, что на рынке грузчиком иногда подрабатывал, чтобы с голоду не сдохнуть. Как-то раз посидели с одним незнакомцем в пивнушке. Слово за слово, разговорил он меня, я ему душу-то наизнанку по пьянке и вывернул. – Андрей замолчал, затянулся сигаретой, мельком взглянул на Алену, понял, что перебивать его не собираются, и продолжил рассказ: – Через неделю я уж и забыл про этого мужика и пьяные свои откровения, но тут приходит мне письмо, все чин чином. На фирменном бланке – известная на все Приморье очень солидная фирма приглашает на собеседование для дальнейшего трудоустройства. Поехал, а там встречают как короля: секретарша-блондинка, кофе с коньяком, начальник – мужик солидный, офис по последней европейской моде, и меня все любят, как долгожданного и родного.
Вдруг за дверью раздался пронзительный женский визг, топот, страшная пьяная брань. Алена, вздрогнув всем телом, вжалась в угол дивана.
– Не бойся, – устало проговорил Андрей, – пока ты со мной, никто тебя не тронет. Кишка тонка. Ну, растаял я, как последний пацан, а когда узнал про их предложение, то башку сразу сорвало напрочь. Оказывается, дела у них идут превосходно, иностранные партнеры ими довольны, бизнес процветает и расширяется. Теперь вот собственный вертолет приобрели, а летчика найти пока не могут. Мол, очень у них высокие требования. А меня, оказывается, они хорошо знают и желают со мной сотрудничать.
Андрей опять замолчал, налил себе в стакан водки, выпил, не закусывая, и вопросительно посмотрел на Алену. Та в ответ только помотала головой.
– Как услышал я, что снова буду летать, черт с ним, пусть не на истребителе, пусть на вертолете, да хоть на метле, все остальное для меня уже не имело никакого значения. Хотя от предложенной мне зарплаты у обыкновенного человека запросто смогло бы произойти помутнение разума.
И зажил я, Алена, как король на именинах. Работы поначалу было немного, вертолет новенький, шеф – отличный мужик, свой в доску. А когда опомнился и глазки-то свои раскрыл, было уже слишком поздно. Вляпался я в такое дерьмо, да по самую шею, да еще и по собственной доброй воле, что мама не горюй! Так и живу с тех пор – то ли жив, то ли мертв, не понимаю. Знаю, что жизнь кончена, неизвестна только дата. И уже давно смирился с этой мыслью.
А тут тебя увидел, и обожгло. Ты – единственный мой шанс на спасение. Я просто обязан вытащить тебя отсюда, тогда хоть не стыдно и не так страшно будет умирать. Должен же я хоть что-то хорошее сделать в этой жизни. Я спасу тебя, чего бы мне это ни стоило. Поверь мне, пожалуйста, поверь! И не потому, что мне от тебя что-то надо, я хочу это сделать для себя.
– Андрюш, – тихо проговорила Алена, – а я ведь здесь не одна. Со мной тут еще Юлька Савельева.
– Мишки Савельева жена? Боже, каким ветром вас сюда занесло? У них же двое детей! Ладно, девчонки, вы только, пожалуйста, держитесь. Я попробую перевести вас на более легкую работу, я знаю, как это сделать. А завтра вечером вас опять приведут ко мне, все обсудим. – И, видя, что Аленины глаза слипаются, торопливо договорил: – Спи, Алена, отдыхай спокойно. Не волнуйся, остальное все завтра.
Последних слов Карнаухова Алена уже не услышала, ее вконец разморило, и она уже была не в состоянии бороться со сном. Так сидя и уснула.
Под утро, осторожно разбудив Алену и вручив ей огромный пакет с едой, Андрей сдал ее под опеку охраннику. Сонный конвоир довел Алену до барака и передал ее с рук на руки Никитичне, которая в приятном предвкушении новых эмоций и щедрых угощений уже не спала. Алену ни капли это не удивило, потому что за это время она прекрасно изучила характер старой мымры.
Не дожидаясь нападения, Алена расцвела в улыбке, словно увидела родную маму.
– Никитична, дорогая, как я тебе благодарна за все! – заворковала она. – А я тебе гостинцы принесла, смотри, – выставляя на стол бутылку и выкладывая закуску, продолжала Алена умасливать надзирательницу, – спасибо тебе за все, что бы мы все без тебя делали, благодетельница ты наша!
– Ну, ты это того, не очень, – расплылась в беззубой улыбке ведьма, – правильного ты, девка, я вижу, воспитания, – и, плотоядно поглядывая в сторону гостинцев, вынесла вердикт: – Так и быть, я добро не забываю. Сегодня в ангар не пойдете со своей подругой, будете мне по хозяйству помогать.
Алена растолкала спящую Юльку, которая страшно обрадовалась возвращению подруги, знаками, как смогла, объяснила, что все в порядке. Разговаривать пока не было никакой возможности. Надзирательница не отходила от них ни на минуту. Мало этой фурии подарков, информацию ей подавай, клубнички захотела, старая ведьма. Угадала, как же, выкуси, не на тех напала. Юлька пребывала в настоящей эйфории – и подруга жива-здорова, и в ангар сегодня не идти.
Когда безмолвные рабы покинули барак, подруги принялись за уборку. Обе чувствовали себя окрыленными, снова впереди забрезжила пока еще неясная, но все-таки надежда. Весь день они пытались хоть чуточку привести в порядок место своего обитания: мыли, скребли, выносили помои, даже упросили Никитичну оставить открытыми двери, чтобы хоть чуть-чуть справиться со зловонным духом барака.
Днем судьба преподнесла настоящий подарок. Незадолго до обеда Никитична под присмотром охранника отправила их за водой на речку. Ходу было туда минут сорок. Бренча пустыми огромными ведрами, подруги наслаждались прогулкой. Охранник попался или добродушный, или квелый после бурно проведенной ночи. Им было все равно, главное, не зверствовал, шагал себе и шагал тихонечко. За дорогу девчонки наговорились всласть. Алена рассказала о событиях минувшей ночи. Юлька не успевала переваривать информацию. Неужели их молитвы услышаны? Воодушевление охватило обеих, даже силы откуда-то появились.
Как они обе ждали вечера! Казалось, время превратилось в тягучую субстанцию, которая не желала опускать солнце за горизонт. Но все получилось, наступила ночь, и за ними обеими пришел охранник. Все пока шло как обещал Андрей. Никитична просто обалдела, когда за женщинами пришел охранник. Мелочь, а приятно. Пусть побесится, садистка проклятая.
Правда, опять пришлось пройти через унизительную процедуру, когда вся пьяная братия рассматривала их и пыталась оценить их достоинства. Но нынче все прошло более-менее гладко. Во-первых, кроме них, в избу привели еще трех женщин, а во-вторых, Андрей почти сразу повел себя в лучших своих традициях – по-залихватски, с гусарским размахом.
Притворяясь страшно пьяным, не дав остальным бандитам ни малейшего шанса, он первым сделал заявку. Это вызвало одобрительный хохот и сальные комментарии остальных бандитов. Когда Карнаухов, шатаясь, встал со своего места и пьяным голосом проскрипел: "Хочу вон ту и еще эту", то началось такое буйное веселье, что подруги не на шутку испугались. Поди разбери, что это – мастерская игра или все-таки пьяная прихоть разгулявшегося отморозка.
Андрей играл мастерски, не поверить в его намерения было просто невозможно. Бандитов-то он точно убедил, но одновременно посеял в душах подруг зерно сомнения. Бандиты веселились и изощрялись в его адрес как могли: "Отдыхай, Летчик", "Покажи им класс, Летчик", "Классно исполняешь, кореш!", "Вошел во вкус, зема, так держать!". Это были самые невинные выкрики. Непристойные оскорбления и скабрезности сыпались как из рога изобилия.
Оказавшись, наконец, в отдельной комнате, заговорили все разом, и всю ночь, до самого рассвета продолжалось заседание этого странного тройственного союза.
Юлька поверила Карнаухову сразу и безоговорочно, страшно переживая даже не за себя, а больше за его сломанную судьбу, но на то она и была Юлькой. Алена же, напротив, все время пыталась обвинить Андрея в своих и чужих бедах и во всех его предложениях ничего, кроме подвоха, не видела. Андрей морщился, вздыхал, приводил сотни аргументов в свою пользу, обещал помочь вырваться из ада.
– Нет, девчонки, ничего так у нас не выйдет, – со вздохом подвел он итог после долгих невразумительных дебатов, – давайте буду говорить я, а вы уж, будьте так любезны, сумейте выслушать меня наконец.
– Андрюш, – вновь перебивая Карнаухова, вступила в разговор Юлька, – а ты не мог бы сообщить нашим, что мы живы, где находимся и вообще? И придумывать больше ничего будет не надо. Нас бы сразу спасли. Разве не проще поступить именно так? Зачем все усложнять?
– Девочки, милые мои, вы очень плохо понимаете ситуацию, вернее, вы ее совсем не знаете. Вы думаете, что здесь работает подпольный завод по переработке икры? Нет, вы глубоко ошибаетесь. Дело обстоит гораздо серьезнее, и вы сами в этом скоро убедитесь. Здесь основной продукт не рыба. Рыба и икра – это детские забавы, так сказать, сопутствующий фактор. Я знаю, сколько вам пришлось испытать за эти дни, но вы поймите одно: я не могу идти с повинной, потому что это ничего не даст и никого из нас не спасет. Это тупиковый вариант, погибнем все. Ситуация крайне сложная. Тут идет очень крупная игра, а руководят этой игрой очень большие и серьезные дяди, у которых в руках сосредоточена настоящая власть.