- А с Малинкой что сделаешь? - спрашиваю с наигранным беспокойством, на самом деле просто любопытствую.
- Для начала отдам позабавиться Усику, чтоб он пилить меня перестал, а после - камень на шею - и в море. Когда еще ее найдут, если найдут… И, заметь, грех будет не мой, а твой. Ты обещал помочь с девкой, а сам надуть пытаешься. Стыдно, Перчик. Мы с тобой не первый год друг друга знаем.
- О чем ты? Как я тебя надуваю? - уставился на нее с выражением оскорбленной невинности.
- Есть у меня подозрение, что Малинка твоя вовсе не была девственна, когда попала сюда, - Флокса глядела с нехорошим прищуром. В сыске б тебе работать, орлица остроокая. - Вы быстро спелись, теперь прохлаждаетесь за мой счет, а потом заявите, что жить друг без друга не можете и потребуете вас отпустить.
- Даже если так, ты избавишься от девчонки. Чем плохо?
- Не люблю, когда меня имеют без спросу, дорогуша. Самое большее, что могу тебе дать, это еще пять дней. Молись, чтоб древлянин к этому времени убрался из Ракушника.
- Пять дней! При том, что он распробовал твоих девочек? Флокса, пощади, дай десять!
- Девять, - отрезала женщина. - И так получится целых две недели. И больше никаких лакомств. Каша, хлеб, суп, вода. Все! Скажи спасибо, что не требую платы за купальню и постель.
- Идет, - согласился я. В конце концов, не так все плохо. Безопасно, сытно, чисто. Малинка, наверное, будет ворчать из-за простой еды, но я сумею улучшить ей настроение. - Хлеб только пшеничный давай, не ржаной. И не ломтями, а рогалики. Малинка их так ест - залюбуешься…
Вид у меня при этих словах, верно, был дурацкий, потому что Флокса ничего не сказала, плюнула и вышла. Дверь запирать не стала, я укутался с головой в простыню и поспешил в купальню.
Девчонка, как ни странно, совсем не огорчилась из-за отсутствия лакомств.
- Теперь могу завтракать спокойно, - ухмыльнулась, лопая рогалик. - А то все боялась, что опять меня медом измажешь. Не терплю этот мерзкий запах приторной лаванды.
- А мне он стал еще больше по нраву, - заверил я сладенькую. - Хотя сама ты пахнешь куда приятнее.
- Трепло ты, Перчик, - хихикнула, а глаза скользнули мне ниже пояса. Вот ненасытная! Мы полночи не спали, и с утра, еще толком глаза не продрав, друг друга приласкали. Нет, я не жалуюсь, наоборот. Можно сказать, мечта сбылась… Жаль, Флокса быстро нас раскусила.
Малинка обрадовалась предстоящему скорому отбытию. Как ни нравились ей постельные занятия, жизнь в веселом доме, видно, все же напрягала. Поэтому, когда мы, наконец, вышли на улицу, жмурясь от яркого утреннего солнца, сладенькая даже напевала что-то под нос.
Флокса дала ей простенькое платье из тех, какие в Ракушнике носят приличные девушки среднего достатка, не забыла обувку да кой-какие женские мелочи. Видно, побаивалась, что девчонка все же попробует обратиться за помощью к властям.
- Я слышала, древлянин пару дней как съехал из "Пера павлина", - сказала хозяйка на прощание. - Но ты все же поторопись найти подходящий корабль, Перчик.
- Спасибо за заботу, Флокса. Мне в вашем расчудесном городке уже и самому надоело.
Малинка, стоя рядом, успешно делала вид, что хозяйки заведения вообще не существует на свете. Меня изрядно веселило важное, прямо-таки царственное выражение лица сладенькой, учитывая, что я прекрасно помнил все ее милые выходки в постели, совершенно не вязавшиеся с образом добронравной девицы белой кости.
Горбунья, когда мы зашли к ней перед уходом, видно подумала о чем-то подобном.
- Ох, Перчик, зря ты с ней связался, - заявила она, ничуть не смущаясь Малинки. - Стоит твоей красотке добраться до своих, и она начнет точно также смотреть сквозь тебя, как сейчас глядит сквозь нас, грешных.
- Да я на ней жениться не мечтаю, - усмехнулся я, краем глаза замечая, что девчонка чуть нахмурилась. - У нас сделка, Машуля. Я без малинкиного взгляда не зачахну, как цветок без весеннего солнышка.
- Очень на это надеюсь. И желаю получить от сделки только то, на что ты рассчитываешь.
Я рассмеялся, наклонился к подружке и зашептал ей на ухо:
- Не беспокойся, Машуля. Таким, как я, не страшны никакие хорошенькие мордашки, пусть кость у них будет хоть золотая.
Горбунья неумело приложилась губами где-то между моими щекой и шеей, и оттолкнула от себя.
- Помяну тебя Небесной Хозяйке, Перчик. Говорят, она заботится о слабоумных.
Я хмыкнул и, осторожно подталкивая будто нарочно медлившую Малинку, вышел в узкий вонючий проулок, из которого и попал в "Теплую норку" две недели назад.
Оказавшись на улице, девчонка расхохоталась.
- Уверена, ты кончишь тем, что женишься на этой Машке! - еле выговорила сквозь смех. - Если детишки унаследуют твою внешность и ее ум, будет не так уж плохо.
- В жизни обычно происходит наоборот, - подхватил я. - Придется оставаться холостым, дабы не плодить горбатых дурачков.
- Ф-ф-у-у, - разрумянившаяся Малинка, отсмеявшись, обмахивалась рукой. - Твоя подружка уморительно ревнует.
- Знаешь, сладенькая, я не привык смеяться над убогими и не люблю, когда другие потешаются над чужой бедой.
- Ты будешь читать мне проповеди? - девчонка опять прыснула. - Ты?!
Я махнул рукой и зашагал к выходу из проулка. Что толку спорить с белой костью? У них свои понятия. И, по большому счету, горбунья права. Связавшись с красотулей, нужно держать ухо востро, не выговаривать ей, а побольше соглашаться. Еще лучше просто молчать, что бы она ни болтала.
Малинка сразу нагнала меня.
- Обиделся?
Заглянула мне в лицо, глазищи большие, пытаются выглядеть встревоженными, но задорные искорки так и поблескивают в глубине. Мне в очередной раз захотелось расцеловать веснушки на ее носике.
- Нет, - обнял девчонку свободной рукой за плечи (другой придерживал закинутый на спину мешок с вещами). - Кто я такой, чтобы на тебя обижаться?
- Правильно мыслишь! - искорки выскочили на поверхность резвящейся рыбьей стайкой. - Я ценю послушание.
Мне оставалось только хмыкнуть. Самомнение у сладенькой - ого-го! Впрочем, заслуженно, по крайней мере, в моих глазах. Происхождение не простецкое, да и как женщина зело хороша - сладкая, искусная не по годам, и это дело любящая поболе иных мужиков.
В порту мы оказались быстро: "Теплая норка" - первое приличное заведение после череды грязных дешевых притонов, которыми нашпигованы домишки, ближе всего расположенные к морю. Нас тут же затянула людская толчея. Народ спешил по своим делам или болтался без оных: грузчики, торговцы, путешественники, моряки, воришки, портовые девки, вездесущие мальчишки, нищие, просто зеваки… Малинка таращилась по сторонам, будто селянка, впервые попавшая на ярмарку. Мне приходилось туго: и за котомкой приглядывай, и за девчонкой, да еще пробирайся сквозь толпу к причалу, стараясь никого чувствительно не задеть. Ни к чему мне сейчас излишнее внимание, совсем ни к чему… Нужно не теряя времени найти корабль, отправляющийся на материк, в любой порт Морены, а лучше - в Град-у-моря. Оттуда лежит наезженный тракт на север, хоть в Багряный Край, хоть в…
Не успел я додумать, как кто-то схватил мою руку, крепко обнимавшую девчонку за плечи, чтоб не потерялась в толчее, и дернул назад. Малинка метнулась куда-то вбок, солнце передо мной застила темная фигура, потом в голове полыхнуло слепящим белым светом, а сам я внезапно очутился на земле, будто меня туда притянуло.
- Попался! - раздалось сверху, и я понял, что древлянин, может, и съехал из "Пера", но не убрался из Ракушника. А еще запоздало сообразил, как глупо было укладывать на малинкино плечико свою клешню с изуродованным мизинцем. За талию прихватить ума не хватило или на худой конец за руку взять…
- Ты что делаешь? - темную фигуру, нависшую надо мной, внезапно оттолкнули и я, к стыду своему, оказался аккурат за взметнувшимся подолом юбки Малинки. - Мне стражу кликнуть?
Голос звучал на удивление твердо, а от проскальзывавших в нем металлических ноток, похоже, не только у меня мурашки по спине побежали.
- Госпожа… - из голоса древлянина исчезло торжество. - Ваш слуга серьезно оскорбил меня. Я требую наказания или возмещения ущерба.
Малинка, видать, быстро сообразила, что денежное возмещение нам не по карману, а наказание, скорее всего, надолго выведет меня из строя. Одной путешествовать ей, похоже, было не с руки, и она быстро сменила тон. Голосок запереливался медовой струйкой, тягучей, завораживающей…
- О, сударь, вы ошиблись. Это не мой слуга, это мой супруг. И я не представляю, когда он успел оскорбить вас, ведь всю последнюю неделю мы не выбирались из постели…
Я с трудом поднялся, в последний момент выдернув руку из-под вознамерившегося наступить на нее тяжелого башмака какого-то грузчика. Вокруг собрались несколько любопытных, но, поняв, что дальнейшего мордобоя не предвидится, один за другим отправились восвояси. Теперь народ равнодушно обтекал нашу маленькую группку. Малинка, уставившись в землю, теребила кончик пояска, румяная, как зрелый персик. Счастливая новобрачная… Древлянин так и пожирал ее глазами, проклятый кобель. Лучше б жену свою ублажал, я тогда, верно, не вляпался б… И не заработал, считай, ничего на той бабенке. Так, время весело провел. А теперь за это расплачиваюсь, да еще втридорога!
- Хм, супруг… - наконец выдавил из себя мужик. - Как я понял, вы недавно женаты?
- Да, всего неделю… - пролепетала девчонка, краснея еще больше. Меня так забавляла ее игра, что я даже позабыл о грозящей опасности. - Что он вам сделал, сударь?
- Месяц назад переспал с моей женой.
- Правда? - глаза Малинки широко распахнулись, и она чуть ли не с ужасом уставилась на меня. - Как ты мог?..
- Но мы же не были тогда женаты… - пробормотал я, принимая предложенную роль.
- Мы полгода были помолвлены! - личико сладенькой вдруг исказилось от злости, а глаза засверкали так, что мне стало не по себе. - И ты обещал, что до свадьбы не станешь ни с кем…
- Но, милая…
Поганец-древлянин с живейшим интересом наблюдал за "ссорой супругов".
- Сударь, я знаю, как рассчитаться с вами за нанесенную обиду, - заявила девчонка, вздернув нос и отвернувшись от меня. - Мой муж переспал с вашей женой, вы переспите со мной. По-моему, это справедливо.
- Более чем, - осклабился мужик, победно глянув на меня. Я изобразил на физиономии сложную смесь отчаяния, злости, испуга и бессилия. Наверное, получилось неплохо, потому что древлянин просто расцвел. Замечательно! Сладенькая вряд ли всерьез собирается спать с ним, но уж очень любопытно, как она вывернется.
- Пошли, - мужик схватил Малинку за руку.
- Прямо сейчас, сударь? - она захлопала ресницами. - Меня в городе знают. Я согласна расплатиться за мужа, но о позоре никто не должен проведать. Лучше мне прийти ночью…
- Ты меня за дурака держишь? - рогоносец снова начал злиться. - Я соглашусь ждать до темноты, вы тем временем сядете на корабль, и след простыл! Пошли сейчас, или твоему мужу не жить.
Малинка вдруг совершенно изменилась. Из скромной, задыхающейся от смущения несмотря на злость новобрачной, превратилась в распутную сладострастную деваху. Прижалась к древлянину всем телом, обвила рукой его шею, губы приблизила к самому лицу.
- Мне так приятно твое нетерпение, - запустила пальцы в его волосы на затылке. - Я оставлю залог, - свободной рукой сняла с шеи драгоценный медальон с каким-то пышным гербом. Побрякушку ей вернула Флокса, когда мы уходили. Видно, побоялась, что родичи смогут проследить столь заметную вещицу. - Это все, что осталось у меня от родителей. Вещь для меня бесценна, и я непременно приду за ней.
Древлянин взял медальон, глянул, видно, сообразил, что золото и драгоценные камни настоящие, и сунул куда-то в штаны. Да и пыл Малинки его, видать, убедил, что меня совсем не удивило. Есть в ней что-то, в сладенькой, отчего у мужиков в голове мутится.
- Договорились, шлюшка, - ущипнул девчонку за попку так, что она непритворно взвизгнула. - Пока, кобель, - кивнул мне. - Может, после этой ночи твоя благоверная предпочтет быть моей подстилкой, а не твоей женой.
- О-о, мой король, - страстно выдохнула Малинка, еще крепче прижимаясь к мужику и впиваясь ему в губы.
Мне оставалось только закатить глаза. Олух-древлянин таял от поцелуя, а я прекрасно видел, как точеные пальчики ныряют в складки его одежды, куда несколько мгновений назад отправился медальон. Верно, сладенькая по пути еще что-то нащупала, потому что мужик коротко застонал и резко отстранился.
- Жду тебя вечером в "Пере павлина", - кивнул девчонке, видимо, полагая, что глядит царственно, как и подобает королю. Я с трудом сдержал смешок, ибо взгляд был откровенно щенячьим.
- Пошли скорей, - Малинка схватила меня за руку, как только толпа скрыла от нас в очередной раз обманутого рогоносца. - Ты, надеюсь, понимаешь, что спать с ним я не намерена.
- Успокоила! А я уж хотел тебя за косу оттаскать, - усмехнулся я, девчонка в ответ зыркнула с раздражением. - Спасибо, Линочка, что не бросила.
- Не за что! Мне нужен сопровождающий. С мужчинами обращаться умею, а вот жизнь за пределами отцовского замка знаю плохо.
- Не волнуйся! Со мной не пропадешь. Дай только от этого буйнопомешанного оторваться. Кстати, как он целуется?
- Много хуже тебя, - она скорчила презрительную гримаску. - И в шатанах у него…
- Ну, это я знаю от его жены.
- Перчик, хватит болтать! Он в любой момент может проверить, на месте ли медальон.
- Да мы уже пришли, - я кивнул на возвышающийся перед нами борт здоровенного галиона. По сходням чередой шли грузчики с какими-то тюками на спинах.
- Ты уверен, что этот корабль идет в Град-у-моря?
- Да какая разница, куда он идет? Лишь бы отправлялся завтра-послезавтра.
- Ты спятил?.. За это время…
- Тише, сладенькая. Время и впрямь дорого.
Я подошел к моряку, следившему за погрузкой. У мужика на шее висел причудливой формы свисток, именуемый боцманской дудкой, как мне довелось узнать во время многочисленных перемещений по морю. Хорошо, значит, говорить буду не с последним человеком на корабле.
- Здорово, боцман. Куда идете и когда отчаливаете?
- Отчаливаем завтра к вечеру, ежели эти сонные мухи не станут ползать быстрее, - мужик оторвался от созерцания унылой вереницы грузчиков, окинул меня пренебрежительным взглядом и с удовольствием принялся рассматривать стати Малинки. - Идем к Огненным островам…
- К Огненным островам! - затараторила девчонка, толкая меня в бок. - Милый, это как раз то, что нам нужно! Оттуда рукой подать до Гранитного Брега! Брат будет так рад… - и понесла что-то про многочисленную родню, поглядывая то на меня, то на боцмана.
Я порадовался ее сообразительности. Верно поняла мой замысел направить древлянина по ложному следу и подыгрывает хорошо. Только про Гранитный Брег мне раньше слышать не приходилось…
- Мы и в Гранитный Брег заходить собираемся, - тут же развеял мои опасения моряк.
- И во сколько нам станет путешествие? - спросил я.
- По пять золотых с носа. С кормежкой - семь.
- Ох, дорого! - завздыхала Малинка. - Мы поедем, обязательно, - взглянула на боцмана. - Только провизии кой-какой закупим, чтоб подешевле вышло…
- Дело ваше, - пожал плечами моряк. - Имейте в виду: ждать вас никто не станет. Лучше быть на борту загодя.
- К вечеру подойдем непременно. В крайнем случае - завтра утром, - заверил я и подхватил сладенькую под локоток, якобы направляясь на закупки.
- Не похоже, что ты жизни не знаешь, - продираясь сквозь толпу, тащил Малинку по направлению к дальнему концу порта, где швартовались небольшие суденышки, ходившие большей частью в Морену и соседний Ветлуж. - Я и не слыхал про те края, куда мы вроде как плыть собрались.
- Я знаю географию…
- Чего-чего ты знаешь?
- Где какие страны и города находятся. На карте видела, но сама почти нигде не бывала. В Град-у-моря меня везли связанной, с кляпом во рту и повязкой на глазах. Узнала, куда попала, только от капитана, когда в море вышли.
- А я карт никогда не видел и грамоте не учен. М-да, вместе мы сила.
Девчонка на мое замечание только хмыкнула.
Тем временем мы оказались перед небольшим корабликом с одной мачтой. На палубе царила суета, сходней видно не было.
- Эй, на борту! - крикнул я, но ответа не последовало.
- Эй, на "Шустром"! - закричала Малинка. - Куда направляетесь?
Сладенькой удалось привлечь внимание юнги. Вот что значит уметь читать. Хотя, парня, скорей, заинтересовал женский голос.
- В Град-у-моря! - ответил мальчишка, заинтересованно разглядывая возможную попутчицу. - Если тебе туда же, еще успеешь!
- Да, да! - завопила Малинка, таща меня к кромке причала. - Как нам подняться?
- Держи! - юнга сбросил веревочную лестницу, упорно отказываясь мириться с моим сущестовованием и обращаясь только к девчонке.
Сладенькая полезла первой. Подол ее платья гулял по моей голове, изрядно раздражая. Мы спешили, и заглядывать под юбку не получалось. Оставалось только сожалеть, что не могу извлечь ни капли удовольствия из столь выгодного положения. С другой стороны: чего я у нее под подолом не видел, по большому-то счету?
Наконец Малинка схватилась за верхнюю перекладину и с помощью юнги забралась на палубу, меня парень наградил весьма неодобрительным взглядом.
- Этот тебе точно нужен? - посмотрел на девчонку, та закивала.
- Ты же не бросишь корабль и не проводишь меня за сотню лиг от берега?
- Я б, может, и бросил, - ухмыльнулся пацан, - да батя не позволит. Он здешний капитан.