Глава одиннадцатая
Даша почувствовала себя лучше. Почти хорошо. И одновременно с улучшением у нее проснулся аппетит. Прямо-таки зверский.
Сегодня утром она впервые за много дней позавтракала. Причем не просто чашечкой кофе, а разогрела себе мясо, которое готовила накануне. Поела его с вчерашним салатом. У нее бывало так под настроение. Намешает в чашку всего, что есть в холодильнике, и вдруг на диво необычайный, просто обалденный вкус.
А потом она не поленилась сделать себе даже горячие бутерброды.
Виктор явился на кухню, когда Даша уже доедала завтрак.
- А мне что-нибудь дадут? - игриво поинтересовался он.
Считает, что после проведенной вместе ночи нужно все забыть и простить, поняла Даша. Такое не прощают, но сделать-то вид можно. Тем более что произошедший в ее семье развал Даша пока как следует не осмыслила. Точнее, она еще не решила, что ей с этим делать.
- Будь добр, поухаживай за собой сам, - попросила она. - Я мясо разогревала, но, возможно, оно уже остыло. У меня встреча с прорабом, такси бы поймать, час пик...
- Я предлагал, давай куплю тебе машину, - сказал муж.
Намекает, что теперь он не станет ее возить. Даша и сама об этом думала, о машине, но все так сразу на нее навалилось. Не до машины.
То есть она уже приготовилась к тому, что муж от нее уйдет. Рано или поздно. И упиралась как могла. Вон через две недели у нее откроется салон, тогда можно будет вздохнуть свободнее. Понятное дело, она и сейчас еще не бедствует, а если у Виктора в новой семье появится ребенок, а потом и жена начнет возмущаться, что он в прежнюю семью дает деньги...
Конечно, после такой ночи, что была у них сегодня, Виктор купил бы ей не только машину, но Даша и прежде не торговала своим телом, а теперь - тем более...
Нет, она сделает все для того, чтобы стать материально независимой и в один прекрасный момент сказать Виктору:
- Можешь жить спокойно и не переживать за нас с дочкой. Я, слава Богу, зарабатываю достаточно, чтобы содержать себя и Ладу.
Другая бы на ее месте таких мыслей себе не позволила. Мол, пусть платит, ребенок его! Но Даша не хотела, чтобы ей платили из-под палки. Уходя - уходи. Скатертью дорога. Ну и так далее.
Однако как бы Даша ни храбрилась, а холодок где-то внутри заставлял сердце замирать от нехорошего предчувствия. Наверное, всякий человек тяжело воспринимает любое событие, в результате которого рушится его привычный, такой теплый и уютный мир. Кому мешало то, что Даша с Виктором были счастливы? И если он не врал в том, что был с ней счастлив, - а он не врал, она же чувствовала! - то почему ему так быстро надоело это счастье?
- Люди завистливы, - говорила ей Олеся. - По крайней мере большинство из них. Свою жизнь не умеют наладить, не могут построить свое счастье, потому получают удовольствие, разрушая чужое. Надо беречь его и защищать от завистливых взглядов.
А как защищать? Сажать на поводок мужа? Закапывать ему в глаза какие-нибудь капли, чтобы он не видел других женщин? Шутка, конечно, не смешная, но а какой выход? Смириться с тем, что ничего сделать нельзя?
Она сидела в очереди за одним из согласований. В последний месяц Даша провела в очередях к различным кабинетам большую часть рабочего времени. Казалось уже, большую часть жизни.
Говорят с высоких трибун, что надо поддерживать малый бизнес, говорят, а как было сотни нужных и ненужных справок, так все и осталось. Как и чиновники с жадными глазами и нечистыми руками. Межевая линия, красная линия, согласие соседей со всех сторон участка и свидетельство квартального комитета, что подписи соседей подлинные...
Неужели и за границей люди полжизни проводят вот в таких очередях?
Конечно, глупо все валить на чиновников, но раз тех, кто над ними, не достать, вот народный гнев и опускается на головы того, кто к ним ближе...
Еще немного, и Даша начнет призывать народ к революции. Она усмехнулась своим мыслям.
- Дашенька, - услышала она чей-то голос и обернулась, все еще думая, что позвали кого-то другого, но увидела мать своей подруги Вероники, с которой Даша училась в одной школе, а потом и поступила в университет на один факультет. - Что-то давно ты у нас не была.
- Да вот забегалась, Нина Петровна, сами видите, что такое, стоять в этих очередях.
- Ты зайди, Дашуня, а то Ника недавно ногу сломала, да и с мужем у нее нелады. Совсем духом упала.
Даша мысленно улыбнулась: кто кого должен утешать? Знала бы Нина Петровна, какие нелады у самой Даши! Но вслух она лишь пообещала:
- Непременно зайду.
Откладывать визит не понадобилось, потому что как раз перед Дашиным носом захлопнулось окошко, сидевшая за которым чиновница объявила:
- Все, больше никого не принимаю, у меня перерыв.
Вероника, к счастью, жила неподалеку, и Даша пошла к ней. По крайней мере минут пятьдесят в запасе у нее имелось.
Дверь открыли ей не сразу, но Даша терпеливо ждала, слыша, как все ближе становится деревянный стук, по-видимому, костыля.
Дверь медленно открылась, и в ее проеме возникла Вероника, непривычно одетая. В чем-то черно-сером, и оттого выглядевшая старше своих лет. Странно было видеть ее такой, неубранной, что ли.
Вообще она прежде все чего-то на себя набрасывала пестрое и необычное и волосы стригла тоже не как все. По крайней мере не как большинство женщин. Теперь же Вероника выглядела не просто как все, а как самая примитивная из всех.
- А, это ты, Дашка, ну заходи, - промолвила она равнодушно, безучастно, словно и не обрадовавшись. И поскакала на одной ноге, приглашая ее следовать за собой.
- Ты вроде мне не рада? - сказала Даша то, о чем думала, готовая тут же уйти, если подруге не до нее.
- Не бери в голову, я сейчас и себе не рада. У Мефодия опять большая любовь, и, как всегда, по времени совпадает с тем, когда мне нужна его помощь.
Наверное, это Дашу могло бы успокоить: мол, не только у нее неприятности с мужем, у других тоже дела не лучше, но она с эгоистическим упорством сразу определила для себя: ее беду с бедой Вероники не сравнить!
Разве она не знала, за кого выходила замуж? Знала. Но, как и большинство женщин, считала, будто именно с ней Аркадий по кличке Мефодий вдруг кардинально переменится - это в сорок-то лет! - и наступит у них райская жизнь. У Виктора Даша - первая жена. А у Аркадия Мефодьева Вероника - пятая.
Наверное, Даша еще долго бы рассуждала на тему, как у них с Виктором было все правильно и хорошо, если бы не взяла верх ее врожденная справедливость. Теперь она так и будет сравнивать, у кого жизнь хуже?
- Почитай, какую записку он оставил мне, когда я вернулась из травматологии.
Даша взяла записку, мимоходом отметив, какие черные круги залегли под глазами подруги. "Господи, да что же это мы за мазохистки такие, если вначале строим свою Голгофу, а потом сознательно и упорно взбираемся на нее!"
"Дорогая Вероника! - писал уходящий муж. - Пойми меня и прости. Я встретил женщину всей моей жизни. Еще никто не был мне так близок своими мыслями и привычками, своим отношением к жизни, своей философией. Представь, разве может быть такое, что мы с ней даже своих собак одновременно назвали Чарликами!"
Если бы не несчастное лицо Вероники, Даша расхохоталась бы в голос. Ей никогда не был симпатичен Мефодий. Может, из-за него она стала так редко видеться с Вероникой. Самоуверенный пижон. Между прочим, Виктору он нравился, и, наверное, они могли бы дружить семьями, но Даша Мефодия терпеть не могла, особенно после того, как он прокрался к ней на кухню, куда Даша вышла за салатом, и попытался зажать ее в углу. Принимать такого типа в собственном доме и терпеть от него подобные выходки?!
Этот самец романтический, верящий, что в него может влюбиться каждая женщина, решил бы, что, даже отталкивая, Даша с ним кокетничает... Ну да Бог с ним!
Беда горюющей Вероники теперь представлялась ей куда ощутимее. Даша по крайней мере видела, как мучился ее муж, как он разрывался между чувствами к жене и к Светлане. Что поделаешь, если чувство к другой женщине поразило его в самое сердце, и он не устраивал из этого фарса. Собак они назвали Чарликами! Нарочно не придумаешь.
- Знаешь, - печально сказала Вероника, - а я опять стихи начала писать.
- Ты же сказала, что больше не будешь.
В одиннадцатом классе учительница литературы, ставя Веронике четверку за сочинение, сказала:
- Волынская, вы же поэтесса. Вы должны знать русский язык лучше меня, скромного филолога.
Класс заржал:
- Поэтесса!
Вообще-то Вероника свое стихотворчество вовсе не рекламировала. И даже скрывала. Она-то и показывала стихи только близким людям, среди которых числила Дашу и учительницу, как человека взрослого и умевшего отличить плохую поэзию от хорошей. Подруги утверждали, что у Вероники получаются хорошие стихи. Вот и потребовался арбитр.
Вероника тогда сказала в бешенстве:
- Чтобы я хоть одну строчку еще зарифмовала!
И в самом деле стихи больше не писала, о чем теперь ей напомнила Даша.
- А я и не хотела писать стихи. Они сами полезли. Вдруг. Хочешь, прочту?
- Валяй, - согласилась Даша. У нее как раз было подходящее настроение для лирики.
Среди людей и мнений разных,
Как в заколдованном бору
Со мной играет высший разум
Мне неизвестную игру.
Теряю нить, ищу мотивы,
И все не вырваться из пут.
Все кто-то вносит коррективы,
Мой верный путая маршрут.
Кружу - хоть слушаю советы,
Хоть делаю наоборот -
И лишь гадаю по приметам,
Куда дорога приведет.
Одна надежда, что у бездны
Мне: "Знать хотела ты - изволь!"
Мою в своей игре небесной
Покажут истинную роль.
Все тайны выведут наружу.
Прокрутят заново кино.
Увижу, все могло быть хуже,
Но было так, как быть должно.
Высший разум. И здесь тоже! Тайна. Бездна. Небесная игра. Может, за этими понятиями легче укрываться от жизненных неурядиц?
Но вообще-то стихи ей понравились. Она так и сказала Веронике.
- Правда, ты в самом деле так думаешь? - оживилась подруга, но тут же сникла. - Помнишь, как литераторша меня перед всем классом мордой об стол?
- Не переживай, это она от зависти, - успокоила Даша и осторожно поинтересовалась: - А что ты сейчас читаешь?
- "Полюби свою болезнь".
- Тогда все ясно. Небось Олеся у тебя побывала. И свою книгу тебе оставила.
- Побывала, а что?
- Да это я так, не обращай внимания. В конце концов, никто не ждет, что, употребляя картошку, почувствуешь в ней вкус свинины.
- Уварова, ты что это, афоризмами стала говорить? - удивилась Вероника. И осторожно добавила: - Я все знаю. Тебе хуже, чем мне.
- Почему? - не сразу спросила Даша. Усовестилась. Получалось, что Вероника относится к ней честнее.
Подруга пришла к тому же мнению, только без превосходства, с которым Даша недавно объясняла себе свою беду.
- Ты этого не ждала, а я ждала. Наверное, тебе показалось, что мир рухнул.
- Примерно так, - усмехнулась Даша. - Но потом я поняла: не рухнул, а скорее получилось по поговорке "не все коту масленица". Говорили, в жизни за все приходится расплачиваться, но я не понимала, как это? Оказывается, за спокойствие в какой-то отрезок времени ты непременно заплатишь волнениями в следующий. Да и кто обещал, что у меня все будет не так, как у других?
Вероника посмотрела на нее в упор, но потом отвела глаза.
- Стерва я, Дашка. Наверное, таким по заслугам и достается... Завидовала тебе. Думала, одним все, а другим - ничего или такие, как Мефодий. Мне просто обидно было, что все девчонки замужем, а я будто калека какая. Вот скажи, я очень страшная?
- Кто тебе сказал? - удивилась Даша. - Симпатичная девушка. Помнишь, как в школе по тебе Ленчик Варакин убивался?
- Помню, - улыбнулась Вероника. - А замуж никто не брал.
- Может, надо было подождать? - осторожно сказала Даша. - Вон у меня есть мастер, Люда. Она вышла замуж в тридцать лет, и, между прочим, очень удачно...
- Но ты ведь не ждала!
- Да что ты себя все со мной сравниваешь?! Знаешь, одно время я этим тоже грешила. Все смотрела, как у кого, а как у меня. А потом поняла, что не бывает одинаковых судеб. И даже счастье все понимают по-разному. Одному хорошо, а другой думает, что он ни за что на такую жизнь бы не согласился...
- Вообще-то ты права. Можно подумать, сравнения только в твою пользу. Ты же университет не закончила. Со второго курса бюджетного отделения ушла! А я - пожалуйста, дизайнер с высшим образованием...
Она немного помолчала и добавила с прежней горечью:
- Но кто меня знает, кто наймет?
- Опять ты торопишься! Конечно, молодой специалист есть молодой специалист. По степени известности тебе с Корневым не сравниться. Где ты, а где - лучший дизайнер города. Но кто знает, может, он тебя в свою фирму пригласит, когда тебя кто-нибудь раскрутит... А насчет любимого мужа... Ну, вышла бы ты замуж по любви, как я, а он бы ушел к другой. Этого ты бы хотела?
- А Виктор уже ушел? - испуганно проговорила Вероника.
- Уйдет со дня на день, - отмахнулась Даша. - Какая разница. Для меня он уже ушел, понимаешь? Из моего сердца ушел, из моей жизни ушел!..
- Подумаешь! - сразу принялась утешать ее Вероника. - Найдешь себе другого. Небось среди клиентов каждый второй тебе руку и сердце предлагает.
- Ох, не напоминай! - простонала Даша. - Если бы ты знала, какой стресс пережила я месяца три назад! Был у меня клиент, который с первого дня стал звать меня с собой в путешествия: то в Африку, то в Индию, то еще куда. Я всякий раз отшучивалась: мол, возьмете еще моего мужа и дочку, поеду. Ну, думаю, должен же соображать, что я замужняя женщина, а он... лет на двадцать пять меня старше!
- Морщины - украшение мужчины, - хихикнула Вероника.
- Наверное, он так и считал. А в последний раз... как вспомню, до сих пор все холодеет, вдруг вздумал передо мной на колени встать: поедем со мной во Францию! Я говорю: прекратите, немедленно встаньте, а он вдруг стал заваливаться набок, сделался красный как рак, воздух ртом хватает. Я сама чуть инфаркт не получила. Вызвали "скорую", та мужика еле откачала...
- Ну и ну! - выдохнула Вероника. - Моя мама любит приговаривать: зашел в чужую клеть молебен петь.
- А кто-то, наверное, мечтает иметь много поклонников. Попробуй объясни, что это далеко не сахар, если тебе нужен всего один мужчина... Кстати, насчет дизайнерства. Я ведь как раз и пришла предложить тебе работу.
Зачем знать Веронике, что эта мысль пришла к Даше только что. То есть она собиралась пригласить другого дизайнера. С тем, что все пальцы веером держал, она разругалась.
- Да ты еще найди такого, кто твою конуру согласится за копейки отделать! - кричал он.
Даша понимала, что деньги и вправду понадобятся немалые. Все не могла нужную сумму выделить. Но если Вероника согласится, то, может, ее и рассрочка устроит? По крайней мере можно съездить к деду в деревню.
- Правда? - Глаза Вероники засияли, и она в момент преобразилась так, что стала настоящей красавицей. Есть, конечно, женщины, которые хороши и в радости, и в грусти, а Веронике бы все время улыбаться. - Ты решила позвать меня в свой салон? А я думала, ты все сама сможешь сделать.
- Ну, что там я успела узнать в университете за один курс? Нет, специалист у нас ты. А я парикмахер. И между прочим, неплохой. Могу заметить, стрижка у тебя неважная. Приходи, я из тебя персик сделаю!
Даша сказала это с грузинским акцентом, и Вероника засмеялась.
Оказывается, когда ты видишь страдания других, собственное несчастье отступает. Теперь Даша засуетилась: надо спасать Веронику! Она уже немного сэкономила на строительстве, так что могла позволить себе кое-какие траты, которые рано или поздно все равно себя оправдают.
- Правда, много тебе заплатить не могу, ты уж извини. Каждый раз обращаться за деньгами к мужу, который, можно сказать, доживает в семье последние дни...
- Да я понимаю, Дашка, что ты! Сколько сможешь, столько и заплати. Я любому заработку обрадуюсь. Мефодий ушел к другой, представь, как раз в день своей зарплаты. То есть мне ее он уже не принес. Я ведь целый год знаешь кем работала? Офис-менеджером в фирме по продаже пластиковых окон. Звучит вроде солидно, а по-старому это всего лишь секретарша. За компьютером посидишь, шефу кофе подашь - вот и все применение для твоего институтского диплома... Ну и представь: сломала ногу, а мне начальник больничный платить отказывается. Понимает, сволочь, что я не из тех, кто судится... Ну да Бог с ним! Пусть подавится моими деньгами!.. Ой, Дашка, я тебе такой дизайн салона нарисую, все твои коллеги от зависти умрут!
Глава двенадцатая
Алла приоткрыла штору - в обычное время она нарочно поддерживала в своем кабинете, где принимала клиентов, полумрак, - Светлана уже спешила по дорожке к ее дому, отпросившись с работы якобы к зубному врачу. Как в делах колдовства порой смешно сочетаются моменты эзотерические с повседневной обыденностью.
- Сиди. - Она прикоснулась ко лбу Виталика, который зачем-то хотел приподняться из кресла; он опять рухнул. - Ко мне идет клиентка, я только ей открою.
Такого она еще не делала: парный приворот! От предчувствия захватывающего дух события Алла потерла ладони: давно она так не развлекалась. Как много адреналина внес Егор в ее жизнь одним только своим появлением!
Алла повесила на дверь табличку: "Ушла, буду через два часа" - и закрыла дверь на засов. В такие минуты ничье появление не должно было помешать ей проводить обряд. Она опять задернула штору и зажгла все свечи, которые у нее были.
- А я чего-то вдруг так захотела вас увидеть, - сказала ей Светлана.
- Ничего, все хорошо. Проходи, я тоже этого захотела, - призналась Алла, отмечая про себя некоторую боязливость посетительницы, ее явное уважение и обращение на вы, хотя между ними не больше двух лет разницы.
Она проговорила свою фразу как нечто необязательное, но Света в нее вникла.
- Я вам зачем-то понадобилась?
- Понадобилась, - кивнула Алла, - всего капелька твоей крови. Ты ведь не пожалеешь ее для дела?
- Для какого дела? - все еще не в ее власти, удивилась та; Алла не спешила, а нарочно длила это состояние неопределенности.
- Сегодня ты встретишься со своей судьбой!
Немного торжественности не помешает. Молодые люди должны проникнуться важностью момента.
- Хорошо, - растерянно согласилась Светлана, и тут она наконец увидела сидящего Виталия. - А это кто?
- Не обращай внимания, мой приятель.
Она заметила мелькнувший в глазах парня интерес: приворот уже начал действовать даже без необходимых ингредиентов.