Дядя Отто нахмурился. Посмотрел на Джереми Хаскинса так, словно видел его впервые. Затем поглядел на обгоревшие руины своего дома, испустил печальный вздох, давая понять, что кажется себе слишком старым и уставшим, чтобы брать на себя ответственность за поведение и мораль незнакомой польской девушки. Он кивнул головой, и Карла покорно направилась вслед за Джереми Хаскинсом к станции метро. Они сели в переполненный вагон и молча поехали. Спустя некоторое время Карла почувствовала, что Джереми разглядывает ее. Покраснев, она посмотрела на свои огрубевшие руки. Он похлопал по ним своей ладонью.
- Им не повредит маникюр. Знаешь, а ты по-настоящему красива.
Она продолжала смотреть на свои руки. Этот симпатичный человек, успокаивавший ее во время налета, убедивший дядю Отто в искренности своих намерений, - кто он на самом деле, куда они едут? Возможно, у него и не было умершей дочери… больной жены. Вероятно, он везет ее в какую-то ужасную тесную комнату и… она поглядела на свои забрызганные грязью туфли. Какое это имеет значение? Куда ей еще пойти? И после русских… что мог сделать с ней этот несчастный маленький англичанин? Заставить ее раздвинуть ноги… ну и что с того?
Внезапно он заговорил:
- Слушай, моя девочка, в фильме моего друга-продюсера есть роль. Она маленькая, но подойдет тебе. Это немецкая шпионка, и я подумал, что твой акцент придется весьма кстати. Ты умеешь играть?
- Не знаю… я плохо говорю по-английски.
- Конечно. Но для роли это и требуется. Завтра я познакомлю тебя с ним. Это не "Сэдлерс Уэллс", но гораздо лучше, чем фабрика.
Он жил в славном маленьком доме с женой-инвалидом, красивой женщиной по имени Хелен. У нее была прозрачная кожа, и когда она смотрела на мужа, заваривающего чай, ее глаза переполнялись благодарностью и ощущением скорой смерти. Она обрадовалась появлению Карлы. К ее гордости примешивалась печаль, когда она предложила Карле спальню своей дочери. У Карлы еще никогда не было такой красивой комнаты, и она заснула, чувствуя себя в безопасности… она знала, что снова нашла людей, которые будут думать за нее.
Она получила роль… И внезапно темп ее жизни резко увеличился, точно в кинокартине, запущенной с удвоенной скоростью. Подбор грима, примерки костюмов, работа по ночам над языком… спор из-за ее имени. Она хотела остаться просто Карлой… без фамилии. Карла.
Арнольд Малколм, продюсер, в конце концов, согласился. Он тоже чувствовал, что в упрямой польке есть нечто способное засверкать на экране. Предсказания Арнольда Малколма сбылись. Газеты назвали Карлу открытием. После выхода фильма она стала маленькой сенсацией, и лишь смерть Хелен, происшедшая через неделю после премьеры, огорчала девушку. Карла снова осознала, как опасно привязываться к кому-то. Она полюбила хрупкую женщину, которая молчаливо несла свои страдания, помогала Карле в английском и постоянно воодушевляла ее. Они похоронили Хелен тихо и без слез. В тот же день Карла поехала на метро в киностудию. Она стоически сидела на сиденье, а поднявшись с него, сказала Джереми:
- Ненавижу съемки. Ненавижу английский. Никогда не сумею освоить его. Ненавижу ожидания, яркий свет прожекторов, но больше всего - этот поезд.
Джереми вымученно улыбнулся.
- Когда-нибудь ты будешь свободно говорить по-английски и ездить в лимузине.
Он продал дом и снял для себя и Карлы квартиру в Кенсингтоне. Ушел из кинокомпании "Джей Артур Рэнк" и стал личным менеджером девушки. Газеты намекали, что он был ее любовником, но на самом деле они переспали лишь однажды. Джереми понимал, что она сделала это из чувства благодарности.
- С моей стороны было глупостью надеяться… я для тебя слишком стар. Он вздохнул.
- Нет, - возразила она. - Дело не в тебе. Знаешь, я - лесбиянка.
Она сообщила это таким будничным тоном, что Джереми воспринял услышанное как еще один факт из ее биографии. Лежа в темноте и держа его за руку, точно хорошего друга, она рассказала Джереми все о себе. О солдатах, изнасиловавших ее… О Григории… о ребенке, жившем у шведской четы. Теперь она ежемесячно посылала им деньги. И когда Джереми спросил, почему она не хочет, чтобы ребенок знал, кто его мать, Карла ответила:
- Нельзя потерять то, чего у тебя нет. Ребенок был совсем маленьким, когда мы расстались. Он не помнит меня, а я - его. Никто из нас двоих не испытает боли от разочарования друг в друге. Зачем ему, повзрослев, ломать голову над тем, кто его отец, или страдать из-за разлуки со мной?
Когда Джереми попытался расспросить ее о Григории и заставить Карлу признаться в том, что она действительно любила его, девушка пожала плечами.
- Возможно, любила. Теперь уже я этого никогда не узнаю. Я была полна ненависти к русским за то, что они сделали с матерью Терезой… я не позволяла себе любить.
Карла рассказала англичанину о коротком, но прекрасном романе, который был у нее с женщиной из польского сопротивления, сражавшейся в Армии Крайовой. Красивая, отважная и добрая, она помогла Карле бежать с ребенком в Швецию. Карла любила женщин за их нежность. Нет, она никогда не сможет увлечься мужчиной.
Они с Джереми стали друзьями. Вместе работали над ее английским и ролями, которые она исполняла. В своей четвертой картине Карла получила главную роль. Каждый вечер она сидела в темном зале с Джереми, просматривая отснятые днем эпизоды. Ей с трудом верилось, что эта восхитительная, волнующая женщина на экране - она, Карла.
Решение отказаться от любых интервью родилось у Джереми.
- Твой английский еще далек от совершенства, ты можешь не понять какой-то вопрос, тебя неправильно процитируют, и…
- И еще я глупая и неразвитая.
- Неправда. Ты очень молода. Тебя видит весь мир… ты - женщина-загадка. Но ты еще ребенок.
- Нет, Джереми. Я глупа. Я знаю это. Тебе нет нужды притворяться. Я слышала, как говорят другие актрисы. Они цитируют Шекспира… Рассуждают о книгах Моэма, Колетт, Хэмингуэя. Меня спрашивали о польских писателях. Я никого из них не знаю… а другие - знают. Разбираются в искусстве… Я ничего не знаю.
- Ты недостаточно образованна, - согласился Джереми. - Но ты не глупа. То, что ты отдаешь себе отчет в ограниченности своих познаний, только доказывает наличие у тебя ума. Если хочешь, я помогу тебе расширить твой кругозор.
- Это поможет мне зарабатывать больше денег?
- Нет… но…
- Тогда забудь об этом.
Карла боялась ехать в Калифорнию, но Джереми подписал контракт с "Сенчери". В тот день, когда ей предстояло отправиться в Голливуд, шведская чета сообщила телеграммой о том, что она больше не хочет держать ребенка у себя. Джереми отправил Карлу в Калифорнию одну, вопреки ее протестам, а сам остался, чтобы организовать переезд ребенка в Лондон. Ему не хотелось оставлять Карлу на шесть недель - столько времени ушло на то, чтобы уладить все проблемы и перевезти ребенка в Англию. Прибыв в Калифорнию, он обнаружил, что его дурные предчувствия были небеспочвенными. Карла жила в огромном частично меблированном особняке, который ей подыскала киностудия. У нее был бурный роман с Хейди Ланц.
- Карла, нельзя допускать, чтобы о тебе ходили подобные слухи. Они погубят твою карьеру. Хейди - знаменитость, у нее есть муж и трое детей. Публика во всем обвинит тебя.
- Расскажи мне о моем ребенке.
- Все в порядке. Я нашел замечательную пару - Джона и Мэри. Они думают, что ребенок - мой дальний родственник, а твой интерес к нему объясняют нашей дружбой. Ребенок немного отстает в развитии - доктора говорят, что это связано с кислородным голоданием при родах, но я полагаю, причина этого - в шведской чете. Они почти не разговаривали. Джон и Мэри - чудесные люди. Все будет хорошо. Конечно, они считают нас любовниками.
- Подожди, скоро ты увидишь Хейди…
- Карла, ты должна быть более осторожной.
- Я стану звездой после этой американской картины. Всемирной звездой. Меня уже сравнивают с Гарбо и Дитрих… говорят, что я возрождаю утраченные блеск и красоту. Посмотри на мои снимки - в "Фотографии", "Современном экране", "Зеркале кино". Вспомни статьи о великолепной Карле. Не волнуйся - у меня безукоризненный имидж. Я следовала твоим указаниям с точностью до буквы. Никаких интервью, закрытая съемочная площадка, ленч в одиночестве гримерной. Я ни с кем не встречаюсь, кроме Хейди.
Он вздохнул.
- Карла, в Лондоне уже публиковали фотографии, где вы с Хейди прячетесь от репортеров, будучи в одних трусиках.
Карла пожала плечами.
- Здесь все носят трусики, и многие скрываются от фотографов.
- Ты копишь деньги для ребенка? Хочешь послать его в лучшую школу… дать ему все, чего не имела сама…
- Коплю ли я?
Карла откинула назад голову, и ее грудной смех заполнил комнату.
- За семь недель, проведенных мною здесь, я оплатила лишь один счет. За все платит Хейди!
Роман Карлы с немецкой кинозвездой длился недолго. Но Джереми изумился, увидев, каким успехом пользовалась Карла среди знаменитых лесбиянок киногородка. Ему казалось, что их связывают невидимые лучи радаров, что на лбах этих женщин светятся неоновые знаки, воспринимаемые лишь посвященными. Но Карла никого не подпускала к себе.
В своей третьей американской картине она играла с Байроном Мастерсом. Обворожительный красавец сам, без дублера, выполнял все трюки, трижды женился и был бисексуалом. Карла находила в нем удивительное внешнее сходство с Григорием. Она вдруг стала смущаться, общаясь с Байроном. Узнав, что он живет с другим известным актером, увидела в этом вызов для себя. Внезапно испытала желание обнять сильное тело молодого человека.
Начались съемки, и через неделю Байрон съехал от своего друга… безумно влюбился в Карлу… позволил ее героине стать главным персонажем фильма. Карла стала настоящей звездой, и все журналы, посвященные кино, описывали перипетии их романа.
Несколько месяцев она предавалась любви с Байроном. Они обедали в ее скудно обставленном доме. Готовили бифштексы и ели их на кухне. Джемери деликатно перебрался в меблированную квартиру и стал проявлять интерес к разведенной женщине - брокеру по недвижимости.
Но Байрон обожал голливудские развлечения - вечеринки, премьеры. Карла отказывалась посещать их. Когда она брала у себя дома бифштексы руками, он смеялся - они были детьми на пикнике. Но она знала, что ее манеры оставляют желать лучшего (Джереми уже перестал умолять ее чавкать за столом); Карла боялась общества, остроумных злых разговоров. Она также испытывала страх, что люди будут смеяться над ее акцентом. Постепенно роман с Байроном закончился, и актер увлекся своей новой партнершей.
Актриса отнеслась к этому по-философски. Под рукой у нее всегда была какая-нибудь инженю, мечтавшая попасть в дом великой Карлы. На съемочной площадке актриса словно не замечала девушку… так что, если бы ее очередной пассии вздумалось поведать кому-то об их романе, ей бы просто не поверили. Иногда Карле попадался какой-нибудь молодой человек, чем-то напоминавший Григория, и она позволяла ему приходить в ее дом, заниматься с ней любовью и есть бифштексы на кухне. Пресса всегда уделяла много внимания этим связям. Журналы для любителей кино мечтали взять интервью у Карлы… Но ее романы обычно заканчивались прежде, чем посвященные им статьи выходили в свет.
В 1952 году партнером Карлы по очередному фильму стал Кристофер Келли. В его жилах текла голландская и французская кровь. У него были светлые волосы и карие глаза - подобное сочетание всегда привлекало Карлу. Слава Кристофера находилась в зените. Он начал есть бифштексы в ее кухне с первой недели их совместных съемок. В течение трех месяцев работы над фильмом их роман набирал силу.
Она узнала о том, что беременна, за неделю до окончания съемок. Восприняла новость сухо, равнодушно. Самым разумным было избавиться от ребенка и Кристофера. Но Карла впервые обнаружила, что не может оставить любовника. Она растерялась. Она никогда не увлекалась мужчиной так сильно, чтобы дорожить им. Как ни странно, она с большей легкостью контролировала свои романы с женщинами. Сама диктовала правила игры. Не боялась испытать боль. Ее любили. Легко расставаясь с женщинами, Карла старалась сделать так, чтобы они при этом страдали как можно меньше. И большинство мужчин также падали к ногам Карлы, охваченные почти женским желанием угодить ей… во всем соглашаться с нею… лишь бы она осталась с ними.
Но Кристофер был другим. Он почти насильно привел ее в свой дом-дворец с многочисленной прислугой и стал учить плавать. Он давал ей уроки тенниса, но самое большое, что ей удавалось - это отбить мяч через сетку.
И теперь фильм был почти готов. Через шесть недель Карла должна была приступить к съемкам следующей картины. Она могла сделать Кристофера своим партнером. "Сенчери" уже подписала контракт с другим актером. Хозяева киностудии считали излишним платить гонорары сразу двум звездам. Карла и одна могла вытянуть фильм. Но если бы она потребовала, они бы взяли Кристофера.
Его устраивал любой вариант. Он принадлежал к новому поколению звезд, работавших без контракта с киностудией. Его гонорар за участие в фильме составлял двести тысяч, и он работал с "Двадцатым веком", "Метро", "Сенчери" - любой компанией, готовой заплатить ему такую сумму, дать главную роль и право выбора партнерши.
Она дождалась окончания съемок. Однажды вечером во время автомобильной прогулки Карла сказала Кристоферу о своей беременности.
- У меня семинедельная задержка. Он едва на загнал машину в кювет.
- Карла… это великолепно! Мы немедленно отправимся в Тихуану… поженимся там… будем держать это в тайне… затем примерно через неделю сообщим всем, что мы вступили в брак еще до съемок. Твой друг Джереми все организует.
Она согласилась. Кристофер развернул автомобиль, и они помчались в горы.
- Все будет отлично. Мы оставим наши дома… снимем огромную виллу… может быть, построим дом. На улице Полумесяца продается великолепный особняк. Я плачу алименты на двух детей. Ну и что… мне платят двести тысяч за картину… плюс твои гонорары… мы заживем как короли. Назовем наш дом Карл-Кел… будем принимать гостей. Карл-Кел станет вторым Пикфейром, а мы - новой королевской четой. Заживем на широкую ногу!
На широкую ногу!
- Едем назад, - резко потребовала она.
- В чем дело?
- Разверни машину. Я не поеду в Мексику. Если ты увезешь меня туда насильно, я заявлю, что была похищена тобой.
Они молча вернулись к ее дому. Жить на широкую ногу! Родить еще одного ребенка! Как она могла позволить себе такое? Она уже содержала одного ребенка… несла перед ним ответственность. Карла никогда не смогла бы жить так, как хотелось Кристоферу - сидеть и смотреть, как гости пьют ее спиртное… едят ее пищу. Ей бы казалось, что они забирают у нее деньги, заработанные нелегким трудом.
На следующий день Джереми договорился насчет аборта, и Карла сменила телефонный номер. Спустя неделю Кристофер попытался совершить самоубийство. Он уцелел, но даже это драматическое событие не заставило Карлу ответить на его телеграммы.
Она потратила много денег, пытаясь разыскать сестру Терезу, но не обнаружила следов монахини и ее семьи. Сдавшись в конце концов, сосредоточилась на работе.
В середине пятидесятых годов она окончательно утвердилась в качестве "живой легенды". Но доходы актрисы не соответствовали ее славе. Изначально она подписала контракт с "Сенчери" на пятьсот долларов в неделю. С прибавками и вычетами последние два года получала по три тысячи в неделю. Она знала, что ей недоплачивают, но срок действия контракта должен был истечь в 1960 году. Джереми сказал, что тогда уж она будет получать настоящие деньги.
Джереми был богат. Он вкладывал деньги в ценные бумаги и за эти годы увеличил свое состояние в несколько раз. Он умолял Карлу позволить ему вложить ее деньги во что-нибудь или поручить это специалисту по инвестициям. Но она клала их на разные счета, следя за тем, чтобы сумма, лежащая в одном банке, не превышала десяти тысяч долларов.
В 1957 и 1958 годах она снялась в ряде неудачных картин. Но известность Карлы помогла ей пережить этот период. Избегая общения с руководством киностудий, она понятия не имела о том, насколько прибыльны или убыточны фильмы с ее участием. Джереми умел делать так, чтобы публика не подозревала о падении истинной популярности Карлы. Заявление об ее уходе из кино, сделанное в 1960 году, замелькало в газетах и вызвало потрясение в мировой киноиндустрии. Карла не собиралась навсегда покидать кинематограф. Ее отказ сниматься был связан с заключением Джереми нового контракта.
- Я слышала, Элизабет Тейлор получает за "Клеопатру" миллион, - заявила Карла. - Я хочу миллион и сто тысяч. Скажи боссу "Сенчери", что я подпишу контракт на три фильма; общая сумма должна составить три миллиона триста тысяч.
Пока Джереми вел переговоры, занявшие несколько недель, Карла установила в одной из пустых комнат своего дома балетный станок и стала делать упражнения по четыре часа в день, а также совершать длительные прогулки.
Однажды вечером Джереми пришел на обед к Карле. Он сказал ей, что контракт подписан, но они обсудят его только после обеда. Она кивнула с обычным равнодушием. Они сидели на кухне; он смотрел, как Карла поглощает бифштекс. Подливка текла по ее прекрасному лицу, восхищавшему так много людей.
- Карла, ты слышала о романе, который называется "Император"?
Задав вопрос, Джереми вздохнул. Откуда ей знать о нем? Им обоим было известно, что она не читает книг.
- Он занимает первое место в списке бестселлеров, - продолжил он. - Глава "Сенчери" пытается заполучить Марлона Брандо или Тони Куина на роль Императора.
- И что?..
Она сосредоточенно ела бифштекс.
- Тебе собираются предложить роль Императрицы.
- Эта роль подходит для Карлы?
- Она великолепна.
- А деньги?
- Гонорар будет маленьким. Карла перестала жевать.
- Я думала, мы получим миллион.
И тут в ярко освещенной кухне он объяснил ей, что последние фильмы с ее участием принесли убытки. Но легенда, созданная вокруг Карлы, обладала такой силой, что никто, кроме боссов киноиндустрии, не догадывался об этом. Карла могла получить за фильм сто тысяч долларов и два с половиной процента от чистой прибыли… что могло составить заметную сумму лишь при общем доходе от проката, превышающем десять миллионов долларов.
Она молчала. Джереми произнес:
- У нас нет выбора.
Карла отодвинула от себя тарелку.
- Если я соглашусь, все поймут, что я потерпела крах. Но если я уйду сейчас из кино, это останется тайной.
Джереми удивленно посмотрел на нее.
- Тебе сорок два года… ты в расцвете сил.
- О, я уйду… лишь на год. Меня позовут назад. Вот увидишь. И каждое следующее предложение будет более выгодным, чем предыдущее.
Он уставился на Карлу. Это был блестящий ход… но хватит ли ей денег, чтобы осуществить его?
- У тебя всего лишь двести пятьдесят тысяч долларов, - напомнил Джереми.
- Вложи их в шестипроцентные облигации. Я не трону эти деньги.
- Но на что ты собираешься жить?
Карла пересекла комнату и поглядела через окно на высокую каменную ограду, которую она возвела вокруг дома.
- Сегодня сыро. Но я все же прогуляюсь. Надев пальто, она вышла.
Когда Карла вернулась домой, Джереми смотрел выпуск новостей.