Вряд ли можно было сказать, что Сейдж охватило воодушевление. Зажатая между матерью и Харланом, она бедром касалась его ноги. Плечи молодых людей, казалось, боролись за то, чтобы занять более удобную позицию, до тех пор, пока Лори красноречиво не подтолкнула дочь, заставляя ее успокоиться. Девушке не оставалось ничего другого, как смириться с тем, что она рукой обопрется о Харлана.
Парень подался вперед, казалось, весь захваченный молитвой. Мягкий свет зеркально отражался в его голубых глазах. Впрочем, когда Харлан подхватил церковный гимн, Сейдж ничуть не усомнилась, что, взмахнув рукой, он совсем не случайно задел ее грудь.
Казалось, тридцатиминутная служба затянулась до бесконечности. Но вот наконец свет погас и церковные служащие стали спускаться по проходу, зажигая свечи сидящих по краям прихожан.
Когда зажглась свеча Лаки, он повернулся к жене и, коснувшись пальцем ее подбородка, нежно поцеловал. Девон из осторожности, чтобы не задеть ребенка, приблизила свою свечу к свече Харлана.
Сейдж тоже подняла свою свечу. Парня не интересовали их почти соприкасающиеся свечи, он в упор глядел на девушку. Стараясь сохранить самообладание, Сейдж подняла глаза и наткнулась на его взгляд. В ту самую секунду, когда загорелся фитиль ее свечи, в ее груди что-то вспыхнуло так же жарко и спонтанно, как пламя. На миг девушка завороженно замерла, словно пригвожденная к скамье, но затем, вздрогнув, быстро отвернулась и зажгла свечу матери.
Все оставшееся время, пока продолжался процесс зажигания свечей, Сейдж старалась не смотреть на Харлана. Опустив голову, она пристально глядела на пламя свечи, что держала в дрожащих, вспотевших руках, и изо всех сил пыталась выглядеть набожной и благочестивой. Несомненно, каждый мог подумать, что девушка поглощена отнюдь не шквалом бушующих внутри страстей, а всего-навсего молитвой.
Все смешалось в душе Сейдж. Рот ее вдруг вмиг наполнился слюной. Потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы удержаться от искушения вновь взглянуть на Харлана. Сейдж старалась отстраниться от него подальше, и тем не менее голова у нее кружилась, колени подгибались, и ей едва не понадобилась помощь, когда священник попросил присутствующих встать. Все вместе с капеллой пропели "Тишину ночи", прежде чем загасить свечи и выйти на улицу под полночный звон колоколов.
Этот момент Сейдж всегда воспринимала как самый волнующий и возвышенный. Но сейчас, когда девушка вместе со всеми двигалась к выходу, сердце ее молчало. Ей было ужасно стыдно - ведь она позволила чувственным сторонам своей натуры возобладать над духовным!
- Если ты не против, я сегодня не буду присутствовать за столом, мама, - виновато произнес Чейз, обращаясь к Лори. - Это наше первое Рождество с Джимми. Мне бы хотелось как можно больше времени провести с семьей.
- Да, да, конечно, - кивнула Лори. - Мы тебя отпускаем. Передай Марси, что мы ее любим.
- Увидимся завтра.
- Ты придешь на обед?
- Хотелось бы, - бросил он через плечо, торопясь к своей машине.
Сейдж приехала домой с Пэтом и Лори, а Харлан вернулся с семьей Лаки. Во время поездки мать с шерифом оживленно обсуждали церковную службу, самочувствие Джимми и планы на Рождество, дочь же была необычайно подавлена.
Ее потрясло то, что Харлан Бойд оказал на нее столь сильное воздействие. Сейдж еще никогда в жизни не ощущала сексуальной потребности в мужчине, даже в том, за кого предполагала выйти замуж. Не то чтобы она считала, что спровоцировала Бойда, ей не верилось, что она столь уязвима сама.
Чепуха! Это все Рождество, делающее людей чуточку сумасшедшими и заставляющее их верить в Санта Клауса и подобные чудеса.
Стремясь обезопасить себя, она избегала Харлана, помогая матери, как обычно, накрывать на стол. Сандвичи и питье были приготовлены заранее, на плите уже закипал чайник. В этот вечер все собрались в столовой; впрочем, празднование Сочельника не связывалось с каким-либо традиционным местом.
- Трейвис сегодня уже звонил?
Сейдж вздрогнула: неожиданный вопрос Лори застиг ее врасплох.
- Да, нет… Но он… Нет, у них в семье на этот вечер какие-то планы. Я и не ждала его звонка. Пэт, еще сандвич? Ты съел только два.
Сейдж изо всех сил старалась отвлечь внимание присутствующих от своей персоны. Лишь одного человека ей обмануть не удалось - когда девушка рискнула взглянуть на Харлана, он ей подмигнул.
Позже, держа в руках поднос с грязной посудой, Сейдж в двери столкнулась с Харланом, поджидающим подходящего момента, чтобы вручить рождественские подарки. Девушка сначала даже не узнала его.
Тем не менее, поравнявшись с ней, парень наклонился, приблизил губы вплотную к ее уху и прошептал:
- Вы мастерски солгали, мисс Сейдж. Никто ни о чем не догадался.
Волнение, охватившее Сейдж от ощущения его губ и горячего дыхания, привело к тому, что она едва не уронила поднос, впрочем, почти грохнула о мойку. Тарелки жалобно загремели.
- Я не лгала! Я действительно не ждала сегодня звонка Трейвиса. И раз уж мы с вами оказались наедине, хочу сказать, что я отнюдь не в восхищении от вашего поведения в церкви.
- Да что вы? А ведь вам понравилось.
И прежде чем Сейдж смогла что-либо возразить, Харлан проскользнул в дверь.
В семь утра на следующий день Лори, Девон и Сейдж готовили на кухне рождественский обед. Лори мучилась с огромной индейкой и очень беспокоилась, чтобы та запеклась как следует.
Сидя за кухонным столом, Харлан молча съел свой завтрак, а потом предложил свою помощь - принести дров и разжечь огонь в гостиной. Лори одарила его одной из своих особенных улыбок. Сейдж же предпочла бы, чтобы он испарился.
Вошел Лаки и тут же доложил Девон:
- Лорен накормлена, вымыта и лежит в своей кроватке.
Сейдж отложила в сторону кусок отбивной и повернулась к брату:
- Ты прямо как ребенок!
- Что, что? - пробормотал тот, наливая себе кофе и разворачивая газету.
- Редко кто купает своих дочерей.
- Ах, хотел бы я быть единственным мужчиной, который ее купает.
- Почему, Лаки? Что за странные вещи ты говоришь? - в изумлении захлопала ресницами Девон.
Муж многозначительно взглянул на нее, потом с головой ушел в чтение и через несколько минут воскликнул:
- Эй, Девон, это самая лучшая из твоих статей! Мама, Сейдж, вы читали?
Обе утвердительно кивнули. Да, они читали рождественскую передовицу, посвященную бездомным в Америке. Очень проникновенно и остро.
А вот и Пэт подоспел - принес свои подарки. Лаки тотчас все унес, чтобы положить под елкой в гостиной.
- Когда мы посмотрим свои подарки? - спросила Сейдж.
- После обеда.
- Ах, мама. После обеда!
- Да, после обеда.
Тем не менее после долгожданного приезда Чейза с семьей планы изменились. Лори прослезилась, взяв на руки своего первого внука, и сразу же забыла об индейке. С новорожденным на руках она блаженно опустилась в глубокое кресло в гостиной. Чейз заботливо помог Марси сесть на стул, хотя, по мнению Сейдж, она уже достаточно окрепла, чтобы сделать это самостоятельно.
- Надеюсь, за вашим столом хватит места для нас? - с улыбкой произнесла Марси. - На меня вы, конечно, не рассчитывали, но доктор не нашел никаких противопоказаний по поводу праздничного обеда в семье.
- Естественно, пока Марси не устанет. - Чейз обнял жену за плечи. - Чудесно выглядит, не так ли?
Действительно, рыжие волосы Марси каскадом спадали на плечи. В любом случае ее комплекция изменилась в лучшую сторону - она немного пополнела.
- Вы действительно скрасили мне Рождество, - сказала Лори, сладко улыбаясь Джимми.
Тотчас все сгрудились и стали наперебой восторгаться новорожденным. Сейдж, пользуясь моментом, предложила открыть рождественские подарки - раз уж все теперь в сборе. Возражать никто не стал.
Пэт, как заправский Санта-Клаус, достал подарки из-под елки, которая, по мнению Сейдж, была украшена так, как и должна быть украшена рождественская елка. Среди конфет и шаров на ней висели украшения, которые она с братьями делала еще в школе. Может, выполнены они не слишком профессионально, но каждый год неизменно вызывали чувство гордости у своих создателей.
Сейдж, как маленькая, радовалась каждому подарку, а особенно восторгалась плеткой для верховой езды от Чейза и Марси.
- Уверен, ты никогда не стегнешь животное, - сказал брат, - но смотрится она отлично.
- Это тоже тебе, Сейдж, - Пэт передал ей нарядно упакованную коробочку. - Это от… - заключил он, осматривая подарок, - от Харлана.
- Харлан! - ледяным тоном произнесла Сейдж, но тотчас спохватилась, взглянула на парня и пробормотала: - Мы только недавно познакомились. Вам в самом деле не стоило так себя утруждать.
- А мне очень хотелось.
Его беспечный тон здорово задел Сейдж.
Она распаковала коробочку.
- Гм, закладка для книг.
- На ней кое-что написано, - произнес Бойд, привлекая всеобщее внимание.
Сейдж пробежала глазами строчки, потом хмуро взглянула на него.
- Что там такое, Сейдж? - поинтересовался Чейз. - Прочти нам.
- Обычное изречение, - ответила девушка, все еще надеясь, что ее оставят в покое.
Но, как оказалось, напрасно. Она теперь была в центре внимания. Именно этого и добивался Харлан! Абсолютно безучастным голосом Сейдж прочитала:
- "Совесть - тот внутренний голос, который предупреждает, что кто-то на нас смотрит".
Лаки рассмеялся:
- Лучше отдай это мне!
- А что ты такого натворил, что тебе следует об этом напоминать? - Девон многозначительно прищурилась.
Всеобщее внимание перекинулось на них. Сейдж, в упор глядя на Харлана, положила закладку обратно в коробочку и встала.
- Пойду посмотрю индейку.
Спиной ощущая его насмешливый взгляд, она ретировалась.
За исключением подарка от Бойда, Сейдж получила необыкновенное удовольствие от рождественского обеда. Это так замечательно - быть дома, в кругу семьи, среди людей, которых любишь! Во время трапезы девушка вдруг поняла, что впервые за долгое время полностью расслабилась, и в значительной степени потому, что рядом не было Трейвиса.
Своим присутствием он всегда досаждал ее братьям, а они раздражали его. Сейдж вынуждена была стать своего рода буфером между ними, пытаясь успокоить и примирить мужчин. Ох уж эта пресловутая сверхвосприимчивость Трейвиса!
Ее мысли словно стали своеобразным заклинанием.
Зазвонил телефон, Лори взяла трубку:
- Сейдж, это тебя! Трейвис.
Выходя из столовой к телефону, девушка поймала на себе чуть насмешливый взгляд Харлана. Выхватив у матери трубку, она поспешно поднесла ее к уху и нарочно, чтобы все слышали, довольно громким голосом произнесла:
- С Рождеством тебя, дорогой!
- Да, с Рождеством, - эхом отозвался Трейвис. Он никак не ожидал услышать такой радостный голос. - Я звоню всего лишь удостовериться, что ты благополучно добралась до дома.
- Не волнуйся, у меня все в порядке.
- Вот и хорошо. Рад слышать.
Он даже не поинтересовался, как Сейдж удалось сделать это. Он беспокоился?! Смешно!
- У Марси родился малыш, мальчик. - Сейдж болтала без умолку. - Назвали Джимми.
- Правда? Прекрасно.
- Сам увидишь, Трейвис. Он такой забавный.
- Сейдж, я… Я хотел сказать, что ничего не изменилось. Я звоню только для того, чтобы убедиться, что ты цела. Ты была не в самом лучшем расположении духа, когда уезжала. На прикроватной тумбочке в спальне горничная нашла браслет, который я тебе подарил.
- Совершенно верно.
- Пусть останется у тебя, Сейдж.
- Зачем?
- Знаешь, я почувствовал себя отвратительно, когда известил тебя, что мы расстаемся. Тебе было больно… Я видел… Но сейчас, когда у тебя было время, чтобы обдумать происшедшее, как ты себя чувствуешь? Не стоит слишком расстраиваться.
Итак, он звонил не для того, чтобы протянуть ей оливковую ветвь - символ мира, а только, чтобы передать свои соболезнования и золотой браслет, успокоив тем самым свою совесть.
По его тону Сейдж отчетливо поняла, что у Трейвиса и в мыслях не было приползти к ней. Все последнее время она еще тешила себя надеждой, но реальность возобладала. Это был конец! В его голосе слышалась лишь жалость и ничего более.
Насколько же Трейвис самонадеян! Может быть, он ждет, что Сейдж прыгнет с моста? Или затворится в доме, распростершись на кровати с холодным компрессом на заплаканных глазах? Видимо, так.
"Нет, черт возьми!" - зло подумала девушка. Она предпочтет кандалы на запястье, нежели браслет Трейвиса в качестве утешительного приза. Сейдж теперь просто лелеяла мечту о том, чтобы унизить его.
Специально для тех, кто слушал их разговор, она преувеличенно ласково произнесла:
- Хорошо. Я должна бежать, Трейвис. Спасибо за звонок. Счастливого Рождества.
Положив трубку, Сейдж на мгновение замерла, чувствуя, как силы покидают ее. Но не портить же присутствующим праздник! Она пока не придумала, как поизящнее преподнести новость о ее разрыве с Трейвисом, не унижая себя, но обязательно придумает.
И все же ей понадобится несколько минут, чтобы собраться с духом и вернуться в столовую. Сейдж решила сначала подняться наверх. Из-за двери гостевой комнаты, где она теперь спала, донеслись голоса.
Оказалось, Марси лежит на кровати, Джимми жадно сосет грудь, а Чейз с обожанием смотрит на обоих.
- О, прости, пожалуйста, Сейдж, - встрепенулась Марси, увидев ее в дверном проеме. - Сейчас мы найдем другое место.
Спрятав за улыбкой свое отчаяние, Сейдж возразила:
- Не глупи! Я только возьму свою помаду.
Она подошла к туалетному столику и посмотрела на себя в зеркало. Ничего особенного. Девушка накрасила губы, а потом уселась с другого края кровати, прямо напротив Чейза, который не в силах был отвести глаз от жены и ребенка.
Эта троица прямо-таки олицетворение блаженства! На глаза Сейдж снова навернулись слезы, теперь, впрочем, легко объяснимые. Невозможно без умиления смотреть на ребенка.
- Джимми просто чудо, - мягко сказала девушка. - Я им очарована!
- Спасибо. И правда очарователен.
Когда глаза Марси и Чейза встретились, они посмотрели друг на друга с такой всепоглощающей любовью и нежностью, что Сейдж тут же почувствовала себя лишней. Впрочем, через минуту Чейз сказал:
- Мне не удалось вовремя поздравить тебя, прости. Мы гордимся тобой.
- Спасибо.
- Очень жаль, что Трейвис не смог отметить Рождество вместе с нами, - продолжила Марси. - Боюсь, мы с Джимми разрушили ваши планы.
- Не имеет значения. Мы…
Если рассказывать кому-либо о разрыве, то только Марси и Чейзу. Марси была особенно отзывчива к бедам других, Чейз же всегда воспринимал все серьезнее Лаки, который считал свою сестру кокеткой и частенько поэтому изводил.
Но Сейдж не смогла заставить себя раскрыть секрет. Их жалость, как и жалость Трейвиса, невыносима для нее. Лучше уж миф о помолвке.
- Мы уже много раз меняли свои планы, ничего страшного, если изменим еще раз.
- Эй, Чейз! - в дверь постучал Лаки. - Ты можешь хоть на миг оторваться от жены и ребенка? Пойдем посмотрим соревнование ковбоев.
Чейз виновато посмотрел на Марси, она улыбнулась:
- Давай, давай!
- Я, конечно, могу посмотреть игры и дома…
- Нет. Я чувствую себя хорошо. А когда Джимми наестся, немного отдохну.
- Точно?
- Точно.
Чейз наклонился, поцеловал жену в губы и вышел из комнаты. Марси проводила его взглядом. Джимми перестал сосать. Женщина отняла ребенка от груди, положила малыша рядом.
Сейдж тотчас потянулась к нему:
- Не возражаешь, если я возьму его на руки?
- Конечно, нет.
С рождением Лорен Сейдж научилась обращаться с младенцами, но и сейчас, поднимая ребенка, испытывала некий священный трепет.
Глядя на нее, Марси произнесла:
- Попрактикуешься еще немного перед родами, и все будет о'кей. Надеюсь, это произойдет довольно скоро.
Сейдж отрицательно покачала головой:
- Нет, вряд ли.
- Вы с Трейвисом обсуждали вопрос о будущем ребенке?
- Да, конечно. Но мы собирались отложить это по крайней мере лет на пять.
- Собираетесь предохраняться? - Сейдж побледнела, а Марси слабо улыбнулась: - Иногда это не помогает.
- Знаю, Чейз говорил, что вы предохранялись в первую брачную ночь.
- Это верно, по крайней мере мы так считали. Слава Богу, это оказалось не так. - Марси с любовью посмотрела на сына.
Сейдж склонила голову над спящим у нее на руках ребенком и потерлась щекой о его мягкую, теплую головку.
- Настоящий ангел!
Минутку спустя девушка вернула ребенка матери. Казалось, Марси вечность лежала бы так и смотрела, как он спит. Женщина выглядела совершенно безмятежной, уверенной в том, что любит и любима.
- А как твой бизнес? - поинтересовалась Сейдж.
- Я сейчас в отпуске, по крайней мере до тех пор, пока Джимми еще не окрепнет и не привыкнет к бутылочке. А вообще-то у меня есть два отличных агента. Дело в надежных руках.
Сейдж почувствовала острую зависть к Марси: будучи ненамного моложе невестки, она так мало достигла в жизни! Карьеру не сделала, ребенка, во всем зависевшего от нее и оправдывавшего ее существование, не родила. У нее не было мужчины, который бы нуждался в ней и восхищался ею, мечтая сделать ее в будущем спутницей жизни.
Неожиданно Сейдж ощутила, как на нее плотным кольцом надвигаются стены.
- Пойду-ка опробую новую плетку для верховой езды.
И без дополнительных объяснений Сейдж выскочила из комнаты.
Она была в брюках, значит, переодеваться ей не надо. Она мгновенно выбежала из дома через черный ход, вскочила в седло и галопом помчалась через пастбище.
День стоял восхитительный. Небо оказалось таким синим и ясным, что слепило глаза. Теплые солнечные лучи ласкали лицо, но ветер был холодным и колючим. Волосы ее развевались, от быстрой езды слезились глаза. По крайней мере именно так Сейдж объяснила себе эти жаркие слезы.
Чего стоит ее жизнь? Ничего, Куда она направляется? Никуда.
Едва они начали встречаться, замужество с Трейвисом Белчером казалось ей идеальным будущим. Сейчас девушка отчетливо поняла, что молодой человек прав - она всего лишь убедила себя в том, что любит его. Их отношения ничего не значили, разрыв же не был страшен, поскольку Сейдж не любила Трейвиса так сильно, чтобы он мог причинить ей боль. Его отказ, безусловно, задел ее, но вовсе не потому, что она была эмоционально зависима от Белчера.
Теперь Сейдж осознала это. Она была не столько влюблена в Трейвиса, сколько идеализировала его. Потеря его как человека не была столь уж велика, если не принимать во внимание тот факт, что в результате образовалась зияющая дыра в ее будущем. Ведь этому замужеству в жизни Сейдж отводилось определяющее место. Да, тяжело, очень тяжело. Потому-то девушка и плакала. Что она будет делать всю оставшуюся жизнь?
Если Сейдж объяснит членам своей семьи, чего она в действительности хочет, они удивятся, погладят ее по голове и скажут, что это было всего лишь развлечением. Никто не воспримет "отродье" всерьез. Никогда!