Татаро-монгольское иго было постоянным тормозом политического, экономического и культурного прогресса. И все же разгром Владимиро-Суздальской земли, массового убийства жителей, почти полное уничтожение народного хозяйства не остановили поступательного движения русской истории. Государственность была сохранена. Значение этого фактора трудно переоценить. Роль государства в этот критический период русской истории была исключительно важной. Значение сохранения государственности, видимо, в известной степени понимали и современники. Пример Волжской Болгарии, буквально развалившейся под ударом монголов за полтора года, был перед глазами. Вот почему летописная запись о восшествии Ярослава звучит необычайно торжественно и подразумевает определённый подтекст: "Ярослав сын Всеволода великого седе на столе в Володимери. И бысть радость велика хрестьяном их же избави Бог рукою своею крепкой, от безбожных татар, и поча ряды рядити, яко пророк глаголет Богове суд твои церкви дажь, и правду твою сынови царстви, судити людем твоим в правду, и нищим твоим в суд, и потом утвердися в своем честном княжении". Летописец подчеркивает, что обычный порядок, традиция государственного устроства сохранены. Князь рядит ряд с вечем, заключает договор, садится на стол великого княжения во Владимире, управляет и судит. Другими словами, подчёркнуты обычность, возвращение к нормальной практике жизни общества, к повседневному функционированию государственных институтов. Продолжалась жизнь, правда, уже в новых условиях развития. Начался её новый этап. Летописец превосходно это понимает и подчеркивает в тексте. С ним трудно не согласиться. Действительно, начался новый период истории русского народа. На смену Владимире-Суздальской Руси шла Русь Московская.
Правящий класс Севере-Восточной Руси превосходно разбирался в делах сопредельных государств. Владимиро-Суздальские князья внесли определённую лепту в историке-юридические анналы русской дипломатии. Александр Невский уже в начале 50-х годов XIII века особым мирным договором установил границу между Русью и Норвегией. В общих чертах она сохранялась много лет. А его отец Ярослав после удачного похода под Юрьев, где он разгромил войско Ордена, обязал к уплате дерптского епископа так называемой "юрьевской дани". Вопрос о ней был одним из важнейших при Иване III и Иване Грозном в XV–XVI веках.
Владимиро-Суздальская Русь поддерживала связи и контакты со многими странами мира. Они зиждились не только на торговле, экономике, ремесленном производстве, но и на обмене культурной информацией. Северо-Восточная Русь XII–XIII веков может служить превосходным примером, моделью общества, осуществлявшего интенсивный обмен духовными и материальными ценностями между Востоком и Западом, и в то же время вносившего своё, весьма деятельное начало в развитие их цивилизаций. Объём и интенсивность контактов были таковы, что Владимиро-Суздальскому княжеству, видимо, принадлежало одно из первых мест во внешнеполитических связях в XI–XIII веках на севере Европы.
В настоящее время известен ряд памятников, содержащих комплекс Владимире-Суздальских известий. Подобные сообщения находим почти во всех опубликованных летописях: Лаврентьевской, Троицкой, Суздальской, Симеоновской, Радзивиловской, Летописце Переяславля Суздальского, Ипатьевской, Новгородской I, Новгородском кратком летописце, Рогожском летописце, Никано-ровской, Новгородской IV и Софийской I, Московских летописных сводах 1480, 1493 и 1495 годов, Ермолинской, Львовской, Типографской, Тверском сборнике, Воскресенской, Никоновской, псковских и смоленских памятниках. Наиболее пригодной для нанализа является Лаврентьевская летопись.
Ростово-Суздальское летописание первой половины XII века представлено памятником, созданным непосредственно на северо-востоке - Ростовским сборником ("старым ростовским летописцем", как назвал его епископ Симон в начале XIII века), который содержал печёр-скую летопись и Повесть временных лет, излагавшие события XII века. В сборнике находились также сообщения начала XII века о градостроительстве Владимира Мономаха; о нападении болгар на Суздаль; далее - о походах Юрия и Георгия Симоновича на болгар, о градостроительной деятельности Долгорукого. И, наконец, известия конца 50-60-х годов рассказывали об избрании Андрея на стол.
Владимире-Суздальское летописание претерпело в конце XII века новую редакцию. Этот период ознаменовался созданием во Владимире летописного свода. Текстологические наблюдения позволяют датировать его концом 80-х - началом 90-х годов.
Очень интересные сообщения первой половины XIII века находим в Московском летописном своде 1480 года. Существовала ростовская летопись, которая велась от 1206 года до конца 80-х годов XIII столетия, в конце 1278 - начале 1279 года она была отредактирована, причём использовала владимирскую летопись. Последняя заканчивалась 1276 годом.
Летописец Переяславля Суздальского был создан в середине второго десятилетия XIII века. В основу он положил владимирскую великокняжескую летопись в редакции начала XIII века (Радзивилловскую летопись), дополнив ее местными известиями и сообщениями о деятельности князя Ярослава Всеволодовича в "суж-дальской" и Новгородской землях. Сам факт создания памятника и политическая направленность Летописца говорят о возросшем значении Переяславского княжества, об авторитете Ярослава. Изложение летописца заканчивается 1214 годом. Также комплекс известий, посвящённых князю Ярославу Всеволодовичу, содержит тексты источников северо-восточного летописания первой половины XIII века. Эти сообщения в основном рассказывают о походе князя на чудь, емь, на литву, освещают его политику в отношении Новгорода, излагают семейные дела Ярослава. Видимо, надо признать, что в период княжения Ярослава во Владимире был составлен свод. Свод, враждебный в отношении Ярослава, возник в период княжения во Владимире Святослава. Известно, что шла борьба из-за престола между ним" и Ярослави-чами. Определение свода Святослава позволяет продолжить рассмотрение редакции времени Ярослава. В составе Владимирской летописи выделяется ещё ряд сообщений, которые надо отнести к источнику, привлечённому в момент создания свода Ярослава. Видимо, это был личный Летописец Ярослава. Подобное предположение подтверждается не только направленностью и подробностью записей известий, но и их тематикой. Все они отражают деяния Ярослава. Созданием свода 1239 года ознаменована начало княжения Ярослава во Владимире. Свод 1239 года как будто подводит итог предыдущей истории Владимире-Суздальской Руси и открывает её новый этап правлением Ярослава Всеволодовича".
В 1243 году князь Ярослав Всеволодович ездил по вызову к хозяину Золотой Орды хану Батыю за ярлыком на великое владимирское княжение. Батый "почти Ярослава великою честью и отпусти". А.А. Горский в своей книге "Русские земли в XIII–XIV веках, вышедшей в Москве в 1996 году, писал:
"Для политической структуры Руси первой трети XIII столетия было характерно сочетание земель, управлявшихся определенными ветвями княжеского дома Рюриковичей, с землями, не закрепившимися к тому времени за какой-либо ветвью. Ведущую роль играли 4 земли и соответствующие им княжеские ветви - Черниговская (Ольговичи), Волынская (Изяславичи), Смоленская (Ростиславичи) и Суздальская (Юрьевичи). Между князьями этих ветвей шла борьба за три "общерусских" стола - киевский, новгородский и галицкий. Ко времени монголо-татарского нашествия исход борьбы за эти три княжения не был ясен. Даже о Новгороде нельзя сказать, что суздальские Юрьевичи его прочно держали:
князья других ветвей не посягали на Новгород только последние 5 лет до Батыева похода на Северную Русь (напомним, что в начале XIII столетия Юрьевичи контролировали Новгород дольше, но затем вынуждены были его уступить). Борьба за Галич продолжалась и после нашествия. Судьба Киева была вообще неясной - с 1235 года до взятия его Батыем в 1240 году на киевском столе сменились 6 князей из всех 4 сильнейших ветвей.
С чем можно связывать выбор хана? Во-первых, Ярослав был единственным из сильных русских князей, который не был побежден татарами и не спасался от них бегством. Во время нашествия на Северо-Восточную Русь он находился в Киеве, затем ушёл в Северо-Восточную Русь на освободившийся владимирский стол, и во время похода Батыя на Южную Русь был во Владимире. В Северо-Восточной Руси татарское войско встретило наиболее упорное сопротивление: дважды у Коломны с соединенным войском Батыя и на Сити с туменом Бурундая - русские войска вступали с противником в открытое сражение. В Южной Руси в открытый бой решился вступить лишь Мстислав Глебович под Черниговом; сильнейшие южнорусские князья Михаил Всеволодович и Даниил Романович, силы которых были истощены в междоусобной борьбе, бежали, не дожидаясь подхода татар. В Орде должно было сложиться впечатление большей силы Владимиро-Суздальского княжества, и для кануна нашествия это соответствовало действительности: суздальские князья не были ослаблены усобицами, в их руках был Новгород и Киев. В Орде не могли не знать, что эти столы - "старейшие" на Руси. Поэтому вероятно, что Батый решил дать преимущественные права князьям сильнейшей в данный момент из русских земель, чтобы, сковав их зависимостью от Орды, обязанностью выплачивать дань не допускать далее усиления их княжества.
Возможно и ещё одно объяснение (не отрицающее, впрочем, первого и второго - действовать могли несколько факторов). Ярослав и его сторонники могли воспользоваться древним родовым принципом старейшинства русских князей. По этому принципу Ярослав действительно был самым "старшим" из русских князей. Только он и его оставшиеся к этому времени в живых братья Святослав и Иван принадлежали к Х колену, считая от легендарного основателя династии Рюрика - все другие русские князья были из более поздних поколений. Родовой принцип старейшинства (на Руси в это время уже не действовавший из-за сильного дробления княжеского рода - "старейшинство" существовало теперь только в рамках его ветвей) должен был импонировать Батыю, который в это время (1243) уже считался "акой" - старшем в роде Чингизидов. Косвенным аргументом в пользу такого предположения о причинах признания "старейшинства" Ярослава может служить описанный Плано Карпини прием русского князя при дворе в Каракоруме в 1246 году, окончившийся отравлением Ярослава ханшей Туракиной, матерью великого хана Гуюка. Гуюк - сын Угедея, третьего сына Чингизхана, по родовому принципу был младше Батыя (сына старшего сына Чингизхана Джучи), и родовое старейшинство Ярослава, поддержанного Батыем, вряд ли могло произвести на него положительное впечатление".
В 1245 году князь Ярослав Всеволодович вынужден был поехать сначала к хану Бату, как и Даниил Галицкий и Михаил Черниговский, а потом в Монголию, в столицу империи город Карокорум, распологавшийся на реке Ор-хон - на утверждение великим владимирским князем.
Русский исследователь В.Л. Егоров в книге "Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV веках", вышедшей в Москве в 1985 году, дал интересное объяснение названия новой империи:
"Рассмотрение русских летописей показывает, что первоначально на Руси новое монгольское государство не имело какого-либо специального названия, его заменяло этническое определение "татары". В 80–90 годы XIII века на смену ему приходит наименование "Орда", прочно утвердившееся во всех русских официальных документах и летописях в XIV веке. Что же касается привычного теперь названия "Золотая Орда", то оно стало употребляться в то время, когда от основанного Бату государства не осталось и следа. В русских письменных источниках это словосочетание фиксируется со второй половины XVI века.
Гуюк в письме, датированом 1246 годом, называет свою империю "Великим монгольским улусом", а себя "великим ханом" (кааном). Каждый из правящих золотоордынских ханов называет своё государство просто "улус", т. е. народ, данный в удел, владение (подразумевалось, что распределение улусов в своё время провёл Чингизхан).
Начальный период существования Золотой Орды (при ханах Бату и Берке) характеризуется довольно значительным ограничением возможностей осуществления различных государственных суверенных прерогатив. Это было вызвано тем, что владения Джучидов, как и других монгольских царевичей, юридически составляли единую империю с центральным правительством в Каракоруме. Именно из метрополии присылались "численники" для установления размеров собираемой дани, что было своеобразной мерой экономического контроля. Именно в Каракорум должны были ездить русские князья для получения и утверждения инвеститур. В этот период золотоордынские ханы были лишены также права вести какие-либо переговоры с другими государствами и принимать у себя их дипломатических представителей. Наиболее характерным примером в этом отношении можно считать миссии Карпини и Рубрука. Ознакомившись с целями их приезда и верительными грамотами, Бату не принял никакого решения, а направил обоих послов к каану в Монголию. Сидевшие на ханском престоле Джучиды были лишены одной из политически важных прерогатив суверенного правителя: права чеканить своё имя на выпускавшихся монетах. Имевшие в этот период хождение в Золотой Орде монеты чеканились с именами каанов Мунке и Ариг-Буги. Наконец, каану принадлежало право утверждать на престоле новых ханов в улусах. Только после 1266 года Золотая Орда обрела полную самостоятельность в решении различных вопросов внешнеполитического и внутреннего характера.
Основой административно-территориального деления Золотоордынского государства была улусная система. Сущность её составляло право феодалов на получение от хана определённого удела - улуса, за что владелец его принимал на себя определённные военные и экономические обязательства. При этом за ханом сохранялось право (по крайней мере в XIII веке) замены одного улуса другим или даже полного лишения владельца всяких прав на него. Каждый из улусов подразделялся в свою очередь на более мелкие, во главе которых стояли кочевые феодалы соответствующих рангов. Для непосредственного руководства армией и всеми внутренними-делами государства в Золотой Орде были учреждены две высшие государственные должности: Беклярибек (бек над беками) и везир".
Посол папы римского Иннокентия IV к монголе - татарам и "иным восточным народам" францисканский монах Иоанн де Плано Карпини выехал из резиденции папы Лиона 16 апреля 1245 года. Цель этого посольства, как и многих позднейших, было установление таких отношений с монголо-татарами, чтобы избежать их нашествия на Западную Европу. Посол прибыл к Батыю в Золотую Орду в мае 1245 года и оттуда отправился в Каракорум, куда и приехал в начале августа 1245 года, Иоанн де Плано Карпини находился в Каракоруме более года, участвовал в длительных торжествах по поводу избрания Гуюка великим ханом - "кааном" - на большом курултае, и был свидетелем гибели Ярослава Всеволодовича. Даты его поездки установлены по ссылкам на церковные праздники христианского календаря из текста книги "История монгалов, именуемых нами татарами" самого Плано Карпини: "От Батыя в Каракорум мы выехали в землю кангитов, в которой в очень многих местах ощущалась сильная скудость в воде, даже и население её немногочисленно из-за недостатка в воде. Поэтому люди князя русского Ярослава, ехавшие к нему в татарскую землю, в большом количестве умерли в этой пустыне".
В Каракоруме князь Ярослав Всеволодович был отравлен вдовой каана Угедея Туракиной - регентшей престола - возможно, по навету своего (? - А.А.) дипломатического советника боярина Федора Яруновича. В русских летописях упоминается участник битвы на Липице и на Калке воевода Мстислава Удалого Ярун, но сын ли его Федор Ярунович - неизвестно.
Крупнейший историк XIV века Фазлулах Хамадани Рашид-ад-Дин, многолетний везир монгольского государства Хулагидов, располагавшегося на землях Ирана, Азербайджана, Армении и Мессопотамии, в своем сборнике летописей "Джами ат-таварих", написанном на персидском языке, писал о последователях Чингис-хана, умершего в конце 1226 или в первой половине 1227 года - о тех, к кому ехал великий владимирский князь:
"В хукарил, то есть в год быка, Чагатай-хан взял Угедей-каана за правую руку, Толуй-хан за левую руку, а дядя его Отчигин за чресла и посадили его на каанский престол. Тулуй-хан поднес чашу, и все присутствовавшие внутри и вокруг царского шатра девять раз преклонили колена и провозгласили здравицу державе с восшествием его на ханство, и нарекли его кааном.
И благословенный взгляд каана остановился на том, чтобы царевичи Бату, Менгу-каан и Гуюк-хан вместе с другими царевичами и многочисленным войском отправились в области кипчаков, русских, поляков, мадиар, башгирд, асов, в Судак и в те края и все их завоевали, и они занялись приготовлениями к этому походу. Осенью, в такику-ил, в год курицы (4 сентября 1236 - 23 августа 1237 года) сыновья Джучи - Бату, Орда и Берке, сын Угедей-каана - Кадан, внук Чагатая - Бури и сын Чингизхана Кулкан сообща устроили курултай и, по общему соглашению пошли войной на русских. Бату, Орда, Гуюк-хан, Менгу-каан, Кулкан, Кадан и Бури вместе осадили город Арпан (Рязань) и в три дня взяли его. После того они овладели также городом Ике (Коломна). Кулкану была нанесена там рана, и он умер. Один из русских эмиров, по имени Урман (Роман), выступил с ратью против монголов, но его разбили и умертвили, потом сообща в пять дней взяли также город Макар (Москва) и убили князя этого города, по имени Улайтимур (Владимир). Осадив город Юргия Великого, взяли его в 8 дней. Они ожесточенно дрались. Менгу-каан лично совершил богатырские подвиги, пока не разбил русских. Город Переяславль, коренную область Везислава (Всеволода), они взяли сообща в 5 дней. Эмир этой области Ванке Юрку (Юрий) бежал и ушел в лес; его также поймали и убили. После того монголы ушли оттуда, порешив на совете идти туманами облавой и всякий город, область и крепость, которые им встретятся на пути, брать и разрушать. На этом переходе бату подошел к городу Козельску и, осаждая его в течение 2-х месяцев, не мог овладеть им. потом прибыли Кадан и Бури и взяли его в 3 дня. Тогда они расположились в домах и отдохнули.
Когда Угедей-каан скончался, его старший сын Гуюк-хан еще не воротился из похода а Дешт и Кипчак (из похода Батыя на Русь и на Восточную Европу). И Туракина-хатун, которая была матерью старших сыновей, ловкостью и хитростью, без совещания с родичами, по собственной воле захватила власть в государстве; она пленила различными дарами и подношениями сердца родных и эмиров, все склонились на её сторону и вошли в её подчинение. Около трёх лет ханский престол находился под властью и охраной Туракины-хатун. От неё исходили приказы по государству, она сместила всех вельмож. Всё это было по причине отсутствия курилтая, так как съезд и прибытие царевичей не состоялось. И когда Гуюк-хан прибыл к матери, он совершенно не приступал к управлению делами государства. По-прежнему Туракина-хатун осуществляла правление до тех пор, пока ханский престол не утвердился за её сыном. Спустя два-три месяца Туракина-хатун скончалась. Вот и всё!"