Услышать тебя - Вильям Козлов 7 стр.

- Да я так... - сказал Сергей. - Когда-нибудь ведь надо жениться?

- Это дело не надо торопить, - улыбнулся отец.- Грянет, как с неба гром. И никто тебя не отговорит и не удержит. ..

Мать принесла миску с похлебкой, поставила перед собакой. Дружок взглянул на Сергея, тот кивнул. Пес подошел к миске, осторожно лизнул и улегся рядом.

- Гляди, еще фокусничает!-удивилась мать.- Суп ему не нравится.

- Может, прокис? - спросил Валерка, и все опять засмеялись.

- Стесняется, - сообразил Генка. - Давайте отой­дем.

И действительно, когда все отошли к крыльцу, Дру­жок поднялся, низко опустил пушистый хвост и принял­ся лакать из миски.

- В сарае и так хлама много, - наблюдая за ним, сказала мать. - Пусть ночует в коридоре.

- Лучше в комнате, - предложил Валерка. - Тогда нас никто не украдет.

- Ты его с собой в кровать положи, -проворчала мать. - Глядишь, блохами с тобой поделится...

- Сереж, поехали на речку, помоем его с мылом? - сказал Генка.

- Заводи мотоцикл, - разрешил Сергей.

Сергей не спеша шагал по улице Ленина. Справа большие каменные дома, слева, там, где когда-то было болото, молодо зеленела тонконогая тополиная роща. От сквера тянуло горьковатым, терпким запахом и про­хладой. У тротуара стояла голубая "Волга"-такси - они недавно появились в городе, - а шофер, глядя прямо пе­ред собой, слушал приемник, и лицо у него было отсут­ствующее. Из открытых окон домов доносился взволно­ванный голос спортивного комментатора: "Наш нападаю­щий один на один с вратарем. Пора бить, почему он медлит?! Удар! Гол!" И тут, казалось, тихая улица взо­рвалась оглушительным воплем тысяч голосов. Только сейчас Сергей сообразил, почему в городе так пустынно: все сидят у приемников и телевизоров и смо­трят матч на первенство Европы. И хотя Сергей тоже бо­лел за нашу сборную, он даже не вспомнил о матче, со­бираясь на свидание с Лилей. А теперь его неудержимо потянуло к телевизору. У театра на автобусной остановке Сергей увидел Пав­ла Петровича Дадонова, который частенько бывал у них в редакции. Заведующий сектором печати обкома пар­тии нервно расхаживал по асфальтированной площадке, то и дело взглядывая на часы. Заметив Волкова, бро­сился к нему.

- Какой счет?

- Наши только что забили гол,

- Слышал, - вздохнул Дадонов.

- Чего вы не смотрите по телевизору?

- А ты чего?

- Я тут с одним человеком договорился,.

- А я встречаю с работы жену.

И тут снова громовым ударом прокатился по улице тысячеголосый вопль.

- Как назло, автобуса нет, - сказал Дадонов. - Сергей, будь друг, сбегай к кому-нибудь, узнай, какой счет? - Он снова взглянул на часы. - До конца первого тайма еще пятнадцать минут.

Сергей улыбнулся и перешел улицу. Ему и самому не терпелось узнать, как идет игра. В первой же квар­тире дома напротив дверь была распахнута. Сергей для порядка постучал, но никто даже не оглянулся. В углу у окна ярко светился экран телевизора. На экране бе­гали маленькие фигурки футболистов. В комнате было человек десять. Сидевший на диване немолодой чело­век встал, принес из смежной комнаты круглый стул и доставил перед Сергеем. Тот присел для приличия и шепотом спросил, какой счет.

- Два-два, - тоже шепотом ответил человек, не спу­ская глаз с экрана.

Сергей благодарно кивнул - человек даже не заме­тил - и на цыпочках вышел из комнаты.

На автобусной остановке ждал Дадонов. И не один. Рядом с ним стояла невысокая женщина с усталым лицом.

- Счет? - еще издали спросил Дадонов. Сергей ответил.

- Познакомься с моей женой, - спохватился Павел Петрович.

Женщина улыбнулась и протянула руку.

- Екатерина Ивановна, - сказала она. -А вас я знаю давно. По снимкам в газете.

- Пошли к нам, - пригласил Дадонов. - У меня на случай победы нашей сборной кое-что припасено...

- А если поражение? - улыбнулась Екатерина Ива­новна.

- Тьфу-тьфу!-сплюнул через плечо Павел Петро­вич.- Тогда с горя!

И хотя Сергею нравился Дадонов и жена у него, вид­но, славная, он отказался,

- Кто же в такой ответственный день назначает сви­дания! - сказал Дадонов.

Улица шумно вздохнула, набрала в легкие побольше воздуху, и.. . ничего не случилось.

- Промазал! - сказал Павел Петрович, чутко при­слушавшись.- Катя, домой! Что-то опять назревает...

Он пожал Сергею руку, обнял за плечи жену, и они ушли.

Когда Сергей добрался до гостиницы, Лили еще не было. Прислонившись к толстому клену, он не спускал глаз с двери. Вот дверь дрогнула, заскрипела, и из ве­стибюля вышел невысокий стройный человек с тонкими черными усиками и в большой ворсистой кепке. Человек в кепке пританцовывающей походкой направился в сто­рону театра. Сергей вдруг подумал, что этот человек, возможно, сидел с Лилей в ресторане за одним столом, смотрел ка нее, разговаривал. И наверняка она ему по­нравилась, а такие вот, с усиками и в кепках, очень на­стырные. Правда, он слышал, чернявым южанам больше правятся блондинки.

Лиля появилась неожиданно, остановилась, посмотрела направо-налево, увидела его и улыбнулась.

- Я смотрела футбол по телевизору... - сообщила она.-Ты знаешь, наши проигрывают.

- Куда пойдем?- спросил Сергей. - Это твой город. Веди, Сусанин!

Они пошли к площади. На улице ни души. Даже машин не видно. Хотя Сергей и был рослым парнем. Лиля на высоких пробковых каблуках казалась ненамного

ниже его. Настроение у нее было хорошее, она взяла его под руку.

- Все мужчины отчаянные болельщики, - сказала Лиля. - Я уже думала, ты не придешь.

- Я пришел бы, даже если бы случилось землетря­сение,- серьезно ответил Сергей.

Лиля сбоку взглянула на него смеющимися глазами и сжала его локоть.

- А я на такие героические поступки неспособна.

Они стояли на берегу и смотрели на речку. Сергей обнял девушку за плечи. В глянцевую неподвижность р.оды впечатались прибрежные кусты, россыпь блестя­щих звезд. Золотая лунная тропинка наискосок переки­нулась с берега на берег. В ярком свете уличного фо­наря роились ночные бабочки. На мост поднялась машина, и через речку неторопливо перебежали желтые и красные огоньки. За излучиной Дятлинки послышался гудок тепловоза. Мелодично простучали вдали по рель­сам колеса поезда.

Ветер принес запах жасмина. Совсем близко негром­ко булькал фонтан. Не сговариваясь, они пошли в парк. Выбрали скамейку, над которой сомкнулись вершины деревьев.

- Здесь как в лесу, - сказала Лиля. - И никого нет.

Она прислонилась к его плечу и, запрокинув голову, смотрела сквозь густую листву на небо, стараясь раз­глядеть хотя бы одну звезду, но звезд не было видно: лишь большие и маленькие листья.

Сергей близко-близко видел ее блестевшие глаза, по­лураскрытые губы, завиток ее волос щекотал ему под-бродок; всего чуть-чуть нужно наклониться, и их губы встретятся... Но он лишь смотрел на нее. В нем под­нималась нежность к этой девушке, и было странно, что несколько дней назад они не знали друг друга. Он еще не пытался заглянуть в себя и понять, что же произо­шло. Ему было хорошо рядом с ней, а когда он оказы­вался один, то сразу чувствовал, как не хватает ее... И не ради красного словца признался он ей, что пришел бы на свидание даже случись землетрясение. Не при­шел бы, прибежал, хоть и земля бы под ногами колеба­лась и рушились здания. . Он совсем не знал ее. Как она жила до встречи с ним? И вообще, что она за чело­век? Нельзя сказать, что это его не интересовало, но главное - она существует на белом свете, сидит рядом, и ему хорошо с ней. Говорит она или молчит - это не имеет значения. Она существует, и он чувствует это каж­дой клеткой своего тела. Сергей как-то не задумывался о том, что такое любовь. И сейчас он не знал, любовь это или нет... Наверное, у каждого это бывает по-разному... Готовых шаблонов тут нет.

Ни с одной девушкой он еще не испытывал такого волнения, возбуждения. Мир как бы раздваивался: один - обычный, суетливый, полный забот и тревог, и второй - ни на что не похожий, в котором только он и Лиля. Вроде фотографии: отчетливый крупный план- он и Лиля... и смазанный, туманный фон - все осталь­ное.

Сергей был в том состоянии, когда невозможно размышлять, что-то анализировать, прикидывать. Ему это просто и в голову не приходило. Глубокое чувство к Лиле пришло к нему, как после ночи приходит рассвет. Закономерно и неотвратимо. Когда он оставался один, то думал не о том, какая она, Лиля, что за человек,- он думал о том, где она, что она сейчас делает и почему ее нет рядом. .. Что-то изменилось и в ритме его жизни: теперь прожитые дни он измерял не часами, а ожида­нием Лили, встречами с ней и временем между встре­чами.

Так что же это такое: любовь или нет? ..

Он все-таки нагнулся и поцеловал ее. Блестящие, широко распахнутые глаза сузились и совсем закрылись. Он целовал ее в губы, щеки, нос, подбородок и не знал, отвечает она ему или нет.

- Мы с ума сошли, - опомнилась Лиля, когда они сползли на самый край скамейки. - Я потеряла гре­бенку!

Он стал шарить ладонями под скамейкой. Ее колени совсем рядом. Он прижался к ним лицом, забыв про гребенку.

- Вот она! - воскликнула Лиля, подымаясь. - Она упала на скамейку…

- Упала? - тупо переспросил Сергей и, отпустив ее ноги, тоже встал.

Закинув руки, Лиля поправляла прическу и смотре­ла на него. Над головой треснул сучок, большая птица захлопала крыльями, завозилась в листве. Он нагнулся и легко подхватил девушку на руки. Обхватив его за шею и растерявшись от неожиданности, она притихла в крепких объятиях, как ребенок. Прямо по газону он понес ее в глубь парка. Высокая трава хлестала его по ногам, трещали кусты, а птицы на деревьях хриплыми криками выражали свое неодобрение.

Лиля понимала, что нужно протестовать, вырывать­ся, но она молчала и слушала, как стучит его сердце. "Сильный парень... - думала она. - Несет на руках, как пушинку!"

Не надеясь, что он послушает ее, Лиля негромко ска­зала:

- Я верю, что ты очень сильный, но... Отпусти меня, Сережа!

Он не сразу остановился, сделал еще несколько ша­гов, будто прислушиваясь к себе. Наконец остановился, поставил ее на землю, Они стояли под огромным кле­ном, а немного в стороне сквозь ветви блестела круглая крыша летнего павильона.

- Это ведь глупо, Сережа, -сказала Лиля, еще не веря, что все кончилось.

- Что глупо? - глухо спросил он.

"Боже мой, какой он смешной! - подумала Лиля.- И кажется, не на шутку влюблен..." Оттого, что она вдруг сейчас поняла это и так неожиданно почувство­вала свою власть над ним, ей стало весело.

- Слышал такую песенку: "И зачем такая страсть, и зачем красотку красть..." - Лиля рассмеялась.- Дальше не помню...

- Пожалуй, зря я тебя отпустил, - помолчав, сказал Сергей.

- Мне, конечно, было бы трудно с тобой спра­виться. ..

- Я с девчонками не воюю.

- О чем же тогда жалеешь?

- Я жалею?! - воскликнул он. - Я жалею, что рань­ше тебя не встретил!

- Не жалей, Сережа…

Он посмотрел ей в глаза, и черные брови сошлись вместе. Лицо у него стало обиженным, как у ребенка.

- Я понимаю, у каждого из нас что-то осталось в прошлом... - сказал он. - Только мне наплевать на это прошлое! Есть настоящее, и есть ты! Прошлого уже нет. Оно кончилось.

- Кончилось… - вырвалось у нее. - Мне подруга сказала, когда я вернусь с практики... - Взглянув на Сергея, она умолкла.

- Ну и что? - спросил он.

- Все это ерунда, -улыбнулась она.

- Все, кроме нас с тобой…

- Сережа, - пряча улыбку, сказала она, - ты начи­наешь мне нравиться... - и, стрельнув на него глазами, побежала по примятой траве, к скамейке, где осталась ее сумочка.

6

Он лежал в траве на пустынном берегу Дятлинки и смотрел в небо. Над городом плыли при­чудливые кучевые облака. Они меняли свои очертания, соприкасались друг с другом, неожиданно то на одном, то на другом из них возникали рваные голубые дыры, будто кто-то с той стороны протыкал облака гигантским копьем.

Сергей ждал Николая Бутрехина, которого не застал дома, В последние дни произошло столько значительных событий в его жизни, что не мешало бы вот так, наедине с собой, поразмыслить. . . Скажи кто-нибудь неделю назад, что он женится, Сергей рассмеялся бы. А теперь такие далекие, как Антарктида, понятия "женитьба", "загс", "свадьба" стали реальностью.

Это случилось неожиданно, В город нежданной гостьей завернула грозовая туча, и, когда зеленые мол­нии отсверкали на низком густо-синем небе, хлынул проливной дождь. Сергей и Лиля ужинали в ресторане. Никто из них не думал, что дождь зарядил чуть ли не до утра. В сумеречном зале ресторана почти никого не было. Они рассчитались, и теперь сидели и смотрели в окно. Пляшущие струи бежали по стеклам, погромы­хивал гром, иногда сверкала молния и на столовых при­борах вспыхивал зеленоватый отблеск. А когда сильные косые струи дождя пунктирами перечеркнули улицу и на тротуаре заплясали веселые маленькие фонтанчики, Лиля нерешительно сказала, что можно подняться к ней в номер... На час, не больше, потому что вечером при­дет соседка, которую к ней подселили.

Соседка действительно пришла... за чемоданом. Она уезжала на автобусе в Псков.. . Соседка ушла, и они снова остались вдвоем. А дождь все лил и лил. С желез­ного карниза со звоном летели вниз брызги, дождь бара­банил в крыши домов, мерно и мощно шумел в листве, грохотал в водосточных трубах...

И Сергей остался у Лили до утра.

А утром, когда в сквере напротив мокрые деревья до половины купались в густом молочном тумане, а на ма­леньком балконе ворковали голуби, Лиля, стоя перед зеркалом и расчесывая волосы, рассказывала:

- .. .Мы в одной школе учились, правда, в разных классах. Он мне нравился. Говорил, что любит, жить без меня не может, женится, как только закончит институт. Он бы и сейчас женился, но родители ни за что не раз­решат, а если ослушается, то ни копейки не получит из дома... А потом я узнала его получше... Не встреть тебя, честное слово, я бы считала всех мужчин негодяями... Никто мне столько зла в жизни не сделал, сколько этот человек. . .

- Зачем ты мне все это рассказываешь? - перебил Сергей. - Мне неинтересно.

Ему было не только неинтересно, но и неприятно слу­шать. Какое ему дело до подонка Роберта! Жизнь нико­гда не готовит людей друг для друга. Поэтому у каждого есть какое-то свое прошлое, и стоит ли в нем так мучи­тельно копаться? Роберт - это ее прошлое. А у него, Сергея, есть свое собственное прошлое. И вряд ли ей доставит удовольствие заглянуть в него. Чужое про­шлое- это как туман над рекой: солнце взойдет, и он развеется, не оставив ни следа, ни запаха...

Лиля говорила и говорила, а он любовался ею. Щет­ка, с треском высекая невидимые искры, гуляла по ее пушистой голове, сквозь расчесанные каштановые пряди волос алело ухо, на полных смуглых руках выше локтя отпечатались два фиолетовых пятна - следы его паль­цев.

Эта девушка пришла к нему из другого, незнакомого мира. Москва, университет... Родом Лиля из Андижана. По тем скупым фразам, которые она обронила о доме, можно было понять, что в детстве она, в отличие от Сер­гея, не знала никакой нужды. Родители ее врачи. У них большая квартира, прекрасный фруктовый сад, хауз - чистый проточный пруд, в котором можно купаться. Ве­черами отец сам жарит отменные шашлыки, яичницу с помидорами. .. Яичницу с помидорами Сергей никогда не ел. Есть у Лили брат Витя. Он еще в школе учится. В общем, хорошая дружная семья. Дети любят и ува­жают родителей, а те ничего не жалеют для детей.

То, что Лиля учится в университете, уже накладыва­ло на нее отпечаток интеллигентности, образованности. Так уж получилось, что до встречи с Лилей Сергей знал лишь простых провинциальных девушек. В них не было этакого столичного шарма, что ли, даже сама манера разговаривать отличала Лилю от них, не говоря уж о вкусе, умении модно одеваться.

В эту дождливую страстную ночь, когда он сжимал Лилю в объятиях, у него как-то само собой вырвалось признание в любви. Самое первое в жизни. А когда Лиля не очень-то и всерьез спросила, хочет ли он на ней же­ниться, Сергей не задумавшись ответил: "Да! .."

Ему было приятно, что эта красивая девушка сама

заговорила о замужестве. Конечно, он понимал, что все это еще проверка друг друга. Такая девушка и не могла просто так, бездумно, отдаться малознакомому мужчи­не. . . А почему бы и на самом деле не жениться? Ни с кем ему еще не было так хорошо, и никогда еще всерьез не приходила в голову мысль на ком бы то ни было же­ниться. А сейчас вот пришла... Он, Сергей, не из тех парней, которые будут целый год приглядываться к

де­вушке, изучать ее, взвешивать все за и против. Он знает и таких, которые годы дружили, а, поженившись, через несколько месяцев расходились... Сейчас он чувствует, что Лиля ему просто необходима. Он не может без нее. Как маятник в часах, постоянно бьется в нем мысль о ней. Постоянно. И днем и ночью.

В общем, все подсказывает, что Лиля - это его судь­ба. Страшно даже подумать, что они могли не встре­титься. . .

Зачем она ему рассказывает про какого-то Робер­та? ..

- Ну его к черту! -снова перебил Сергей и властно обнял ее. Эта девушка теперь принадлежала только ему. Он вдыхал ее запах, ласкал, целовал в шею, плечи. Же­стом собственника снял с волос белую пушинку.

- Ты меня не будешь попрекать, Сережа?- спро­сила Лиля.

- Чего мы так рано поднялись! - сказал он, увлекая ее к разобранной постели.

- Ты сумасшедший. - Лиля высвободилась. - Сей­час же одевайся и уходи! Ты хочешь, чтобы меня из го­стиницы выселили? Сейчас заявится горничная.

- Мне здесь нравится, - улыбнулся Сергей. - Плю­нем на них на всех и не пойдем сегодня на работу?

- Не мешай мне одеваться, - сказала Лиля.- Ты еще совсем мальчишка!

- А это плохо?

- Не знаю,- улыбнулась она. - Я всегда мечтала, чтэ у меня будет представительный, солидный муж.. .

- Плохи мои дела, - притворно вздохнул Сергей.- Ты знаешь, как наш редакционный остряк Миша Султа­нов прозвал меня?

- Фото на мото... - рассмеялась Лиля.

- Вот трепач!

- Сережа, отвернись...

Они вышли вместе из номера, хотя Лиля и просила его уйти первым. Администраторша подозрительно по­смотрела на них, но ничего не сказала.

- Что она теперь обо мне подумает? - заметила Лиля, когда они вышли на улицу.

- А тебя это очень трогает? - удивился он. - Мне наплевать, что обо мне люди говорят…

- Ведь притворяешься!

- Обыватели судят о ближнем всегда поверхностно и зло, - продолжал Сергей. -И надо быть круглым идиотом, чтобы опровергать их, доказывая обратное... Рот им не заткнешь, так стоит ли переживать из-за пу­стяков?

- И если тебе обо мне насплетничают, ты не по­веришь?

- Мне не насплетничают. .. Видишь ли, моя физио­номия не располагает к подобным разговорам, а сплет­ники любят тех, кто их слушает и верит им... Вот тебе про меня в редакции обязательно насплетничают.