Вот так и в детстве он постоянно выуживал у нее секреты: по-братски выспрашивал, а потом над ней же и подсмеивался. Но на сей раз Фейт в самом деле было нечего рассказывать.
- Говорю тебе, я веду очень скучную жизнь. Никаких интрижек - полагаю, я просто трусиха, да и вообще все это очень сложно. Никого подходящего не встретила. К тому же, - как бы поправилась она, - все время занималась девочками. Звучит разочаровывающе занудно. - Фейт рассмеялась, и Брэд остановил на ней взгляд своих зеленых глаз.
- Значит, ты до сих пор безумно влюблена в Алекса, - констатировал он.
Фейт задумчиво отвернулась, но тут же снова посмотрела на него. Странно, но после стольких лет между ними по-прежнему ощущалась близость. Она верила ему такому, каким он стал и каким был для нее. Отчасти он заменял ей Джека. Иногда был даже ближе, чем брат. Фейт иногда рассказывала Брэду такие вещи, которыми никогда бы не поделилась с братом.
- Нет, - честно ответила она, - я в него не влюблена. Во всяком случае, не "безумно" как ты сказал. Просто люблю. Он хороший человек. Хороший отец, хороший мужчина. Мы добрые друзья. А больше - пожалуй, не знаю. На первом месте у него работа, и ему ничье одобрение не требуется. И никогда не требовалось. Мы живем под одной крышей, время от времени ходим на деловые обеды, иногда к друзьям. Но по большей части каждый живет своей жизнью. И нам особенно нечего сказать друг другу.
Брэд наконец понял, отчего у нее в глазах такая тоска.
- Тебе, должно быть, одиноко, - тихо прокомментировал он, хотя его собственная жизнь казалась ничуть не лучше.
Вот уже несколько лет они с Пэм жили просто как знакомые. Неурядицы между ними начались после того, как он предпочел в работе свой путь - жена никак не могла простить, что Брэд ушел из конторы отца. Она сочла это бегством, своего рода предательством. Приняла на свой счет и не желала понять, что новое дело больше ему подходило. Ведь оно никак не соответствовало тому, чего хотела и к чему стремилась Пэм: чтобы он зарабатывал деньги, и как можно больше.
- Иногда одиноко, - подтвердила Фейт. Нелегко было признаться, что ей одиноко все время. - Он очень нелюдимый человек, у нас разные потребности. Мне нравится бывать с людьми, заниматься с дочерьми, вместе проводить выходные. Но теперь ничего этого не осталось. Алекс не видит смысла ни в чем, что не связано с работой, - даже в гольф играет с клиентами или с теми, с кем стремится познакомиться, чтобы в будущем вести дела.
- Господи, - пробормотал Брэт, проводя пятерней по волосам и откидываясь на спинку стула.
Глаза его встревоженно смотрели на Фейт. Ему ужасно не понравилось, что подружка детства вела подобную жизнь. Эта женщина заслуживала гораздо большего. Так говорил Джек, и Брэд с ним всегда соглашался.
- Он прямо как Пэм. Та тоже только и думает, как бы заработать побольше денег. А мне, честно говоря, наплевать. - Брэд застенчиво улыбнулся. - Нет, я, конечно, не хочу, чтобы мы уморили себя голодом, но до этого и не дойдет. Пэм гребет большие гонорары в конторе отца - обзавелась очень, очень солидными клиентами. Да и отцовское заведение, когда он выйдет в отставку или умрет - уж не знаю, что последует раньше, - перейдет не к кому-нибудь, а к ней. Более чем достаточно, чтобы выкрутиться. У нас превосходный дом. Отличные дети. Чего еще желать? Сколько еще можно зарабатывать? Прелесть в том, что я могу себе позволить делать все, что мне нравится. Не надо искать всяких толстосумов и нудно заниматься их налогами. Я люблю свою работу, она очень много для меня значит. Пэм в недоумении, потому что я не получаю столько, сколько должен. Но в конце концов, кому какое дело, кроме дядюшки Сэма пятнадцатого апреля? У нас хватает, чтобы оставить детям и самим жить с комфортом. Настала пора сделать что-то и для людей. Кто-то же должен этим заниматься.
- Я тебя очень понимаю, - задумчиво проговорила Фейт. Ей показалось, что Брэд принял правильное решение. Но с другой стороны, в его отношениях с женой появилась серьезная трещина.
- Видишь ли, для Пэм на первом месте положение и престиж: кто твои друзья, что о тебе думают, в какие ты ходишь клубы и на какие вечеринки тебя приглашают. Не знаю, может быть, я старею или совершенно свихнулся, но, по мне, лучше проторчать в тюремной камере с подростком, чем сидеть на чопорном обеде рядом с каким-нибудь денежным мешком, который нигде не работает и ни черта не способен сказать, - говоря об этом, Брэд разволновался, и Фейт невольно улыбнулась.
- Это все как будто про меня, - заметила она. - Лучший аргумент в пользу того, чтобы возвратиться в юридическую школу.
- Возможно, - ответил он. - Не знаю. Скажу одно: я понял, что в жизни надо делать что-то важное, а не заниматься недвижимостью или выслушивать хныканье по поводу налогов и помогать папашам и мамашам сохранять богатства для детей, которым давным-давно пора самим зарабатывать на жизнь. Если бы я не ушел, то наверняка убил бы кого-нибудь из них. - Брэд ненавидел работу в конторе тестя и всеми силами стремился вырваться оттуда.
- Мне так наскучило целыми днями ничего не делать, - призналась Фейт. - Кажется, время проходит зря. У дочерей своя жизнь. У Алекса - работа. Мне теперь не о ком заботиться, и не знаю, куда себя деть. Все, что от меня требуется, - торчать дома, по вечерам готовить ужин. Остается ходить по музеям и обедать с подругами.
- Тебе определенно надо возвращаться в университет, - твердо подытожил он, - если не хочешь поступать на работу.
- А что я умею делать? Я не работала с тех пор, как родилась Элоиз. А до этого была на побегушках: подай-принеси. Так вертеться можно в двадцать два года. А в моем возрасте - полная чушь. Беда в том, что я не знаю, что мне нужно. Уверена в одном: Алекса хватит удар, если я скажу, что возвращаюсь в юридическую школу.
- Наверное, это его пугает, - согласился Брэд. - Ему приятно сознавать, что тебе нечего делать и ты от него зависишь. С Пэм примерно то же. Ей нравилось, что я на них работал. А у меня от этого развивалась ужасная клаустрофобия. Уж лучше я наломаю дров и утону, но сам.
- Ну, до этого не дойдет, - успокоила его Фейт. - Судя по всему, ты прекрасно справляешься и делаешь нужные вещи. Не может быть, чтобы деньги так много для вас значили.
- Для Пэм - да. Она оценивает себя по своему успеху и по тому, какой он принес ей доход. А я думаю, что в конечном счете это не важно. Умирая, я хочу сознавать, что кого-то переделал, что сумел изменить пару жизней и спас подростка - не позволил совершить рокового шага. Но ничего подобного не произойдет, если я буду продолжать избавлять от налогов людей, у которых и без того слишком много долларов.
- Такое впечатление, что Алекс и Пэм - просто близнецы, - улыбнулась Фейт.
Она еще в детстве ценила достоинства и взгляды Брэда. Фейт расстроилась, когда Эллисон ей напомнила, что к пяти надо освободить комнату, а в шесть часов она с мужем уезжает в аэропорт.
- По-моему, все прошло достаточно хорошо, - заметила Эллисон.
Обе женщины выглядели уставшими, но зато на похороны пришло много друзей Чарльза - получился день любви и уважения.
- Ты все прекрасно устроила, - похвалила ее Фейт, а сама подумала: свидятся ли они когда-нибудь еще? И хотя они никогда не дружили, эта мысль навеяла грусть. - Чарльз был бы доволен.
- Да, наверное, - согласилась Эллисон.
Женщины взяли пальто, и Бертран подписал чек - настоял, что будут платить они. А Фейт заплатила за цветы и церковь, что обошлось почти в такую же сумму.
Брэд вышел вместе с ними к лифту. Эллисон и Бертран собирались наверх забрать вещи, а Фейт хотела спуститься в вестибюль и взять такси.
- Когда ты уезжаешь? - спросила она Брэда, пока они ожидали кабину.
- Завтра утром, - ответил он.
В это время прибыл поднимающийся лифт. Фейт обнялась с Эллисон, а Бертран придержал двери.
- Береги себя, Фейт, - проговорила Эллисон. Она оценила все, что в последние два дня сделала ее сводная сестра. У нее тоже было ощущение, что их пути больше не пересекутся.
- Обязательно. И ты тоже. Позванивай. - Они говорили как люди, которым нечего друг другу сказать, но которые хранили общую крупицу прошлого.
Супруги вошли в лифт, Фейт помахала рукой и, когда кабина ушла, со слезами на глазах повернулась к Брэду:
- Я так устала терять людей… говорить им "прощай"… они исчезают из моей жизни, и остается только пустота.
Кивнув, он взял ее за руку, завел в лифт, и они молча поехали вниз.
- Сильно спешишь домой? - спросил Брэд, когда они пересекали вестибюль, направляясь к выходу.
- Не особенно. Вечером мы приглашены, но не раньше восьми. Так что время есть.
- Хочешь что-нибудь выпить? - спросил Брэд, хотя последние несколько часов они только и делали, что ели и пили в комнате наверху.
- А как насчет того, чтобы проводить меня домой?
Двадцать четыре квартала - вполне приличная прогулка, а Фейт хотелось побыть на свежем воздухе. Они вышли через вращающиеся двери и зашагали вперед.
Сначала оба молчали, а потом заговорили одновременно:
- Так что ты собираешься теперь делать, Фред?
- Над чем ты будешь работать, когда вернешься к себе?
Они рассмеялись, и первым ответил Брэд:
- Попытаюсь добиться оправдательного приговора подростку, который случайно выстрелил в своего друга. Хотя, может быть, и не случайно. Они оба влюблены в одну и ту же девчонку. Ему шестнадцать, и его обвиняют в преднамеренном убийстве. Трудный случай, а он - приятный парень. - Такие дела были для Брэда обычным занятием.
- Мне до тебя далеко, - призналась Фейт, шагая бок о бок с ним, несмотря на его длинные ноги. Он все еще помнил, как приноравливаться к ее походке. Ведь столько было пройдено вместе в былые времена. - Честно говоря, мне вообще нечего делать.
- Как это нечего? - тут же отозвался Брэд. - Ты собираешься обзвонить Колумбийский, Нью-Йоркский и все остальные университеты, какие тебе только понравятся, и взять каталоги и регистрационные формуляры для поступления на юридический факультет. Надо выяснить, какие придется сдавать экзамены. Работы навалом.
- Уже планируешь для меня занятия? - хмыкнула Фейт. Вид у нее был довольно изумленный, но в душе она призналась, что идея ей понравилась. И, судя по всему, Брэду тоже.
- Позвоню тебе на следующей неделе и выясню, как далеко ты продвинулась. И только посмей сачковать, я с тобой быстренько разберусь. Хватит сидеть без дела, Фред! Пора шевелиться!
Он опять входил в ее жизнь как дублер старшего брата. Прямо как в прежние времена. Фейт не возражала против того, что он говорил, но не представляла, как убедить Алекса в своей правоте и возможно ли это вообще. Она не знала, хватит ли у нее смелости бросить вызов мужу. Мысль не казалась ей такой уж привлекательной - Фейт всегда боялась ему перечить. Память об отцовской ругани и предательстве заставляла осторожничать и не слишком противоречить мужчинам. В глубине души Фейт знала, что откровенно трусила. Из мужчин ее никогда не пугали только Джек и, конечно, Брэд.
- Кстати, у тебя есть электронная почта? - спросил он деловым тоном, когда они вышли на Шестидесятую улицу.
Вечерело, на Парк-авеню зажигались огни. Люди спешили с работы домой.
- Да. Я как раз недавно купила портативный компьютер, чтобы переписываться с Зоей.
- Скажи адрес.
- FaithMom@aol.com.
- Надо переделать на Фред, - улыбнулся он. - Напишу, как только вернусь в Сан-Франциско.
- Буду ждать, - обрадовалась Фейт. Как хорошо, что не придется терять с ним связь! Она надеялась, что они оба приложат к тому необходимые усилия. - Спасибо, что сегодня пришел, с тобой все было намного легче.
- Когда-то давно я хорошо проводил время со стариной Чарльзом. И полагаю, кое-чем ему обязан. - Чарльз явно отдавал предпочтение Джеку и Брэду, а не ей и Эллисон. - И еще захотелось повидаться с тобой. - Его голос сделался мягче, а они тем временем прошли полпути к ее дому. - Как ты обходишься без него? - Оба поняли, кого он имел в виду - Брэд говорил о Джеке.
- Иногда с трудом, - проговорила Фейт, потупя взгляд и представляя брата. Он был необычайным человеком. Других таких она не встречала и никогда не встретит. - Иногда ничего, - продолжала она, - а иногда очень странно, что его нет. Бывает так: все идет вроде бы нормально, а потом накатит и становится нестерпимо больно. Видимо, так будет всю оставшуюся жизнь.
С тех пор как погиб Джек, Фейт много времени проводила в одиночестве, наедине со своим горем. Горе - личное чувство, и она часто ходила в церковь одна молиться о Джеке. Это тоже отдаляло ее от подруг, зато приносило утешение. Она пыталась заговаривать о брате с Алексом, но тема смущала мужа, и беседы не получалось. Он не хотел слушать. Как-то Фейт забрела к экстрасенсу, который "связался" с Джеком, но когда муж об этом узнал, он пришел в ярость и категорически запретил ей заниматься подобными вещами и обсуждать их с ним. Полная дурость, заявил он, а экстрасенс воспользовался ее наивностью. Но Фейт визит понравился, и она еще дважды ходила к тому же медиуму, но мужу больше не рассказывала. А вот теперь рассказала Брэду. Он тоже усомнился в безукоризненности эксперимента, но не нашел в ее поступке ничего ужасного - раз так ей легче, пускай ходит.
- Мне его тоже не хватает, Фред, - мягко произнес Брэд, который всегда отличался отзывчивостью. - Не могу поверить, что его нет. Бывает, собираюсь позвонить. Так и тянусь к телефону, если происходит что-то забавное или мне грустно, или я о чем-то беспокоюсь, или нужен совет… а потом вспоминаю. Невероятно! Как может уйти такой человек, как Джек? Люди вроде него должны жить вечно. Ты общаешься с Дебби?
По каким-то своим причинам Дебби совершенно исчезла из виду и не поддерживала никаких отношений с родными Джека. Фейт даже не знала, где она находится, - только слышала, что где-то в окрестностях Палм-Бич. По крайней мере она уехала туда после похорон.
- Ничего о ней не знаю и вряд ли когда-нибудь узнаю. Дебби чувствовала, что я ее недолюбливала, хотя ради Джека старалась себя сдерживать. Но я видела, как она им помыкала, - все время грозила разрывом, то и дело уходила и не понимала, какой он потрясающий мужчина. - Это уязвляло Фейт, но брат все годы своего брака решительно защищал жену. - Мне всегда казалось, что у них какие-то болезненные отношения, и я не понимала, почему он со всем мирился. На похоронах она мне двух слов не сказала, а через две недели, не попрощавшись, уехала из города. Адвокат Джека сказал, что она снова вышла замуж. Купила на страховку дом и выскочила за какого-то парня. Не сомневаюсь, Джек от нее натерпелся.
- Мне тоже всегда так казалось. Очень плохо, что у них не было детей.
- Все равно она бы не позволила с ними видеться, - расстроено возразила Фейт и подняла на Брэда глаза. Как хорошо с ним говорить о Джеке, о прошлом, о былых временах. - Ты в самом деле пошлешь мне сообщение по электронной почте? - спросила она.
А Брэду захотелось попросить ее распустить волосы, чтобы она стала похожа на прежнюю Фред, которая так ему нравилась. Она заменила ему младшую сестренку, которой у него никогда не было, и во многом до сих пор казалась маленькой. И Брэд чувствовал, что обязан ее защищать.
- Сказал - значит, сделаю, - отрезал он, обнял ее за плечи и прижал к себе.
Дом Фейт был совсем рядом.
- Не исчезай, ладно? Мне тебя не хватает. Кроме тебя, у меня больше никого не осталось из детства.
- Обещаю, что напишу, Фред. Но я хочу, чтобы ты поступила в школу. Миру нужны такие юристы, как ты.
Они оба рассмеялись и через несколько минут оказались возле ее дома. Кирпичная отделка была недавно покрашена в черный цвет, перед фасадом - аккуратно подстриженная живая изгородь. Особняк выглядел изящным и респектабельным.
- Спасибо, что появился, Брэд. Как бы это странно ни звучало, но день в итоге получился хорошим. Забавно так говорить о похоронах.
Для Фейт в самом деле очень много значило общение с Брэдом. Она давно не чувствовала себя такой счастливой. Ей было спокойно, почти как в детстве, когда она была еще маленькой девочкой и выходила погулять с Джеком и Брэдом. Эти прогулки - единственное, что ей нравилось в то далекое время.
- Чарли сам бы порадовался, если бы был с нами. Я доволен, что приехал. Мы с тобой очень давно не говорили. Береги себя. Я за тебя тревожусь.
Брэд с высоты своего роста посмотрел на нее озабоченным взглядом, Фейт вскинула голову и отважно улыбнулась:
- Со мной все будет хорошо, счастливо добраться до Калифорнии. И не перенапрягайся на работе.
- Но ее-то я как раз больше всего и люблю, - признался Брэд. Работа была для него единственным, что имело значение в жизни. С Пэм у него осталось мало общего, и Брэд не надеялся наладить взаимоотношения.
Он крепко ее обнял и помахал рукой, подзывая такси. Фейт смотрела, как Брэд сел в салон и машина тронулась с места. Но прежде чем такси скрылось за поворотом, Брэд опустил стекло и помахал ей. У Фейт не было уверенности, что эта встреча не станет последней. Он уже несколько раз исчезал из ее жизни. После юридической школы и снова - после похорон Джека. Но судьба подарила ей этот день, и Фейт казалось, что она разделила его не только с Брэдом, но и с братом. Поворачивая ключ в замке и входя в дом, она продолжала улыбаться.
Судя по звукам, Алекс был наверху. Фейт повесила пальто и, думая о Брэде, стала медленно подниматься по лестнице.
- Ну как все прошло? - спросил ее муж, когда, улыбаясь, она появилась в спальне.
- Прекрасно. Все получилось очень хорошо. Эллисон сняла в "Уолдорфе" гостиную, и пришло очень много народу. Друзья Чарльза и моей мамы. И еще Брэд Паттерсон. Я его не видела с самых… ну, в общем, очень давно.
- А кто это такой? - рассеянно спросил Алекс. Перед ним работал телевизор, показывали программу новостей. Сам он, стоя в носках и боксерских шортах, застегивал белую накрахмаленную рубашку. Задавая вопрос, он взял галстук и принялся завязывать узел.
- Самый близкий друг Джека. Мы вместе росли. Ты его видел на похоронах брата. Он живет в Сан-Франциско. Ты его, наверное, не помнишь.
Алекс никогда не обращал внимания на детали или на тех, кто не мог пригодиться ему для дела. А Брэда вряд ли можно было считать потенциальным клиентом.
- Не помню. Ты успеешь собраться? - Алекс выглядел озабоченным: предстоял важный вечер - старший партнер его фирмы пригласил клиента, с которым только что подписал договор, и муж не хотел опоздать. Но Фейт его редко подводила.
- Через полчаса буду готова, - ответила она. - По-быстрому приму ванну и приведу в порядок волосы. Как слетал в Чикаго?
- Устал, зато с толком. Полезная поездка. - Он больше ничего не спросил про похороны, но Фейт это не удивило. Раз ему не потребовалось туда идти, он сразу же выбросил дело из головы.
Фейт, как и обещала, появилась через тридцать минут. На ней было черное вечернее платье и нитка жемчужных бус. Она успела сделать макияж и расчесала распущенные по плечам волосы. И от этого стала выглядеть скорее дочерью, чем женой Алекса. Обе их девочки унаследовали ее цвет волос. Муж оценивающе оглядел ее с ног до головы, кивнул, но ничего не сказал. Как бы ей хотелось, чтобы он назвал ее красивой. Но Фейт уже много лет не слышала от Алекса подобных слов.