Мы чудесно провели время вчера за ужином, за болтовней лучше узнавая друг друга. Я вспомнила, как мы смеялись и какими были расслабленными. Я также вспомнила, как мне хотелось провести с ним ночь и какие противоречивые чувства меня разъедали, когда это случилось. Еще никогда в жизни я не заводила отношений с мужчиной так быстро и не была так откровенна в своих чувствах. И то и другое шло вразрез с правилами, которые я устанавливала для себя всю свою жизнь. После каждого неудачного романа я придумывала новое правило о том, как нельзя поступать в будущем. Теперь же мой набор правил можно было выбросить куда подальше. Мой разум говорил мне, что я могу обжечься - сильно обжечься. Но мое сердце твердило мне о другом. Мое сердце подсказывало мне, что я должна рискнуть и пойти ва-банк.
Я нашла у Шелли отрывок, который мог бы мне пригодиться. Затем я переключилась на Шекспира в поисках новой цитаты. Сонеты показались мне недостаточно убедительными, слишком тяжелыми с точки зрения любовных чувств. Я не стала тратить на них время.
Открыв "Укрощение строптивой", я начала читать. Доктор Козак весьма напоминал Петруччио. Заносчивость и своеволие этого персонажа показались мне узнаваемыми, как и его поступки, которыми он сводил с ума Катарину. Возможно, Иван смог бы увидеть в Катарине мои черты - и острый язычок, и темперамент. Итак, я нашла подходящие отрывки и надписала каждую из книг.
Несмотря на дневной сон, меня охватила сильная сонливость. Покончив с книгами, я выключила свет и принялась готовиться ко сну. Подняв с пола одежду, я вдруг почувствовала ужасную неловкость оттого, что занималась с Иваном сексом по телефону.
Но это ощущение быстро прошло, когда я вспомнила, как ему удалось соблазнить меня. Его голос был глубоким и властным. Затем я вспомнила неистовство его оргазма. Закрыв глаза и прижав одежду к груди, я просто пылала, вспоминая это. Он, несомненно, поселился в моем сердце. Бросив одежду обратно на пол, я сняла халат и забралась под одеяло, все еще ощущая на себе жар его тела.
Будильник зазвонил в шесть. Я повернулся, чтобы выключить его, и случайно уронил его на пол. Все еще в полусне я встал, чтобы поднять его. Я не хотел, чтобы он разбудил Пэш. Подняв будильник, я выключил его. Повернувшись, я увидел, что моя кровать пуста. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы стряхнуть остатки сна. Должно быть, это был сон, хотя я был уверен, что Пэш спала рядом со мной.
Я вспомнил наш вчерашний разговор и то, что она придет на ферму сегодня в семь часов вечера. Наверное, вчера я был действительно пьян. Почему, черт возьми, я не пошел к ней?
Мне нужно было накормить лошадей и почистить стойла, поэтому я принял душ и отправился в кухню, чтобы позавтракать. Машины Стива не было видно. Должно быть, он провел ночь с Гвен. Мне шах, а тебе шах и мат, приятель.
Я приготовил кофе и поджарил яичницу. Когда я уже заканчивал завтракать, послышался шум машины Стива. Через несколько минут он появился в проеме задней двери. Я достаточно поостыл после вчерашнего, но все еще желал прояснить некоторые моменты. Он вошел в кухню и бросил ключи на холодильник.
- Ну что, старина, твои чемоданы все еще собраны?
- А я их и не собирал. У нас с Пэш все в порядке.
- Гвен так и предполагала. Она сказала, что Пэш чуть ли не плакала, когда услышала о твоем отъезде.
- Мы все уладили.
Я поставил тарелки в раковину и повернулся к Стиву.
- Но то, что я сказал тебе вчера, остается в силе. С этим я не позволю шутить. Если хочешь остаться цел, думай о том, как себя ведешь, мой тебе совет.
- Тебе придется стать в очередь. Даже малышка Гвенни заявила мне, что, если ты уедешь из-за меня, она оторвет мне яйца и скормит их своей немецкой овчарке. Она сказала, что Пэш когда-то причинил боль один тип, которому она доверяла. С тех пор она никого не хотела видеть. Гвен говорит, что она тебе доверяет. Если ей будет больно, то оттого, что ты ее бросишь, а вовсе не из-за меня.
- Я не собираюсь бросать ее.
- Скажешь мне это через полгода, может, тогда я поверю. Первая же юбка, которая попадется тебе осенью, станет для тебя очередной Пэш.
Моя рука сжалась в кулак, но голос мой был спокоен.
- Сегодня она придет сюда. Я собираюсь помочь ей поучиться верховой езде, бесплатно. Она будет платить за занятия во вторник, но мы будем заниматься и в мое свободное время. Надеюсь, ты не будешь возражать?
- Конечно нет, дружище.
- А сейчас мне нужно накормить лошадей.
Я оставил его стоять в кухне. Мне удалось поговорить с ним без мордобоя. Он уверен, что я брошу Пэш, как только начнется учебный год. Я же не загадывал так далеко. Да и с чего бы я это делал?
У него был повод считать, что я порву с Пэш, как только мне нужно будет уезжать отсюда. Так было со мной всегда: учебный год заканчивался, а с ним и роман. Я никогда не думал о том, чтобы эти отношения превратились в нечто большее, чем несколько горячих ночей, проведенных вместе. Бог мой, мысль о продолжении отношений с кем-нибудь из моих пассий приводила меня в ужас. Вот почему я следил, чтобы у меня всегда были презервативы. Меньше всего я хотел, чтобы одна из них залетела.
Что произойдет, когда я вернусь в Нортгемптон? Летом я хотел встречаться с Пэш как можно чаще. Намного сложнее будет видеться с ней после моего отъезда. Как правило, я предпочитал ничего не загадывать, доверившись судьбе. На этот же раз я понимал, что должен буду принять решение, прежде чем уехать. Но сейчас я больше всего хотел видеть ее снова.
Я понимал, что за лето многое в наших отношениях может измениться, учитывая то, что к моменту моего отъезда нам нужно будет как-то определиться. Кроме того, я хотел доказать Стиву, что он ошибается. Я никогда не считал себя подонком, но, видимо, он именно так обо мне и думал.
Я снова, наверное, уже в сотый раз, вспомнил слова Пэш, которые она сказала мне вчера утром: "Ты должен понимать, что для меня это больше, чем просто секс. Если для тебя это не так, пожалуйста, будь мужчиной, уходи, пока я не влюбилась в тебя еще больше".
Я проснулась хорошо отдохнувшей и готовой к работе. Большую часть дня я провела за компьютером, переделывая отрывок из своей рукописи, который никак не могла довести до совершенства. Сегодня у меня это получилось. Не знаю, почему у меня это не выходило раньше. Быть может, сегодня у меня открылось иное видение вещей. Я прервалась только для того, чтобы перекусить, а затем писала до вечера.
Довольная выполненным за сегодня объемом работы, я принялась готовить ужин. Конечно, урок был лишь поводом, чтобы снова увидеть Ивана, но я знала, что заниматься мне придется. Иван ясно дал мне понять, сколько именно своего внимания он собирается уделить мне сегодня. Как знать, может, завтра мне повезет больше.
Я поужинала, приняла душ и переоделась. И снова "на всякий случай" я вставила колпачок. На самом деле я не рассчитывала, что сегодня он мне пригодится, но предосторожность никогда не бывает лишней. Кроме того, я позаботилась о том, чтобы на мне были симпатичные трусики, опять-таки "на всякий случай". Мне нравилось думать, что мои приготовления не пропадут даром.
Около половины седьмого я последний раз посмотрела на себя в зеркало, взяла сумку с книгами и отправилась на ферму.
По пути мне в голову пришла мысль, что я не имею ни малейшего представления о том, что буду готовить на завтрашний ужин. Мне нужно было узнать его мнение. Может, макароны с морепродуктами будут кстати, но я должна была убедиться, что он это любит. Я не много знала о его пристрастиях, пожалуй, не считая секса, бифштекса и, конечно, лошадей. Выражение "настоящий мужчина" подходило ему как нельзя лучше, однако при этом он обладал качествами, необходимыми для того, чтобы получить докторскую степень в области английской литературы и стать профессором престижного университета. Когда впереди наконец показалась ферма Стива, я почувствовала, как меня охватывает возбуждение.
Глава 13
Я припарковала машину на том же месте, что и всегда. На этот раз я знала, какая из машин принадлежит Ивану, а какая Стиву. Я вошла в конюшню и увидела Ивана, который чистил Мускат щеткой. Он уже оседлал ее, на этот раз седло было рассчитано на одного ездока. Я почувствовала легкое разочарование оттого, что мне придется сидеть на ней одной. Он что-то говорил ей и, казалось, не замечал меня. Подойдя ближе, я услышала, как он говорит ей, одновременно проводя щеткой по ее шее:
- Хорошая девочка. Ты знаешь, что ты хорошая девочка? Ты немало потрудилась на своем веку, дорогая. Мы позаботимся о том, чтобы ты прожила остаток жизни достойно.
- Этой лошади повезло, ты так ухаживаешь за ней!
Иван даже подпрыгнул от неожиданности, как в тот раз, когда я сдернула с него полотенце.
- Боже, я не слышал, как ты вошла. Так можно до смерти напугать.
Он улыбнулся, и улыбка его была, как всегда, неотразимой.
- Извини. Я не хотела тебя напугать. Я думала, ты слышал, как я вошла.
Я знала, что это не так, но я не хотела, чтобы он подумал, будто я подслушивала.
- Наверное, я пришла слишком рано.
- Ничего страшного. Я уже начинаю приходить в себя.
Он подошел ко мне и поцеловал - скорее по-дружески.
- Как у тебя дела?
- Очень хорошо, спасибо. А у тебя как? - спросила я, проводя пальцами по его усам.
- Гораздо лучше, чем вчера вечером, благодаря тебе. Мне жаль, если я расстроил тебя этой историей со Стивом.
- Иван, если ты все еще хочешь уехать, мы можем что-нибудь придумать. Будет хуже, если ты останешься там, где ты не чувствуешь себя счастливым.
Я не хотела, чтобы он уезжал, но должна была дать ему понять, что он может это сделать.
- Мысль о том, что между нами все кончено, заставила меня подумать об отъезде. Но так как мои опасения не подтвердились, я еще побуду здесь какое-то время.
- Но ты действительно кончил со мной, уже целых четыре раза.
- Хорошо, мисс Двусмысленность, пора начинать занятие.
Он взял мою руку и подвел меня к Мускат.
- Ты готова попробовать еще раз?
- Нет.
- Что ж, ты моя особенная ученица. Поэтому тебе я посоветовал бы стараться выполнять все мои указания.
- Чтоб мне провалиться! Если я твоя особенная ученица, то остальные должны представлять собой еще более жалкое зрелище!
- Ты единственная, с кем я провожу дополнительные занятия.
После этих слов он шлепнул меня по заднице.
- Давай сделаем это!
- Я думала, мы будем заниматься верховой ездой, - сказала я, поворачиваясь к нему лицом. - Еще один такой шлепок, и Мускат придется провести вечер в одиночестве.
Он снова улыбнулся.
- Страсть моя, с тобой чертовски трудно сосредоточиться на работе.
Он обнял меня и поцеловал, как тогда, в ресторане. Я с жадностью ответила на его поцелуй. Этот урок я усвоила. Но все мечты о страстном сексе на сене лопнули как мыльный пузырь, когда он вдруг произнес:
- Ты попробуешь взобраться на лошадь самостоятельно или мне нужно тебя подсадить?
* * *
Сомнений быть не могло: мысли Пэш были заняты вовсе не верховой ездой. Ее реакция на мой шлепок, а затем и на мой поцелуй сказали мне о многом. Но несмотря на то что мне ужасно хотелось дать волю собственным фантазиям в этом направлении, я решил, что лучше следовать намеченному заранее плану. Мне необходимо было убедить ее, что мои слова никогда не расходятся с делом, поэтому я продолжил занятие.
На этот раз она взобралась на Мускат с минимальной помощью с моей стороны. У нее начало что-то получаться, причем незаметно для нее самой. Я провел рукой по ее спине, напоминая ей, что необходимо расслабиться. Она слегка заерзала в седле, когда я дотронулся до нее.
- Ну, ну, даже не думай об этом. Мы здесь для того, чтобы заниматься, верно?
- Это довольно трудно, сэр, думать о занятии в такой момент!
Она снова слегка поерзала в седле, выражение ее лица говорило о том, что она очень довольна.
- А сейчас мы отправимся на прогулку. Стив должен быть где-то рядом. Думаю, он тут же проявит к нам интерес, если ты будешь вести себя в том же духе.
Она посмотрела на меня с явным неодобрением.
- Держи поводья так, как я показывал тебе во вторник.
Я взял поводья у самого основания и слегка натянул их.
- Давай, девочка, идем на прогулку.
Мы вышли из конюшни, и я повел Мускат к манежу.
- А теперь, солнышко, тебе нужно объехать на ней круг.
- Ты шутишь!
- Я серьезен, как никогда. Я показал тебе все приемы езды верхом. Так сделай же это!
- Иван, я не думаю…
- Пэш, ты напряжена. Расслабься, дорогая. Подумай о том, как хорошо тебе было, когда мы занимались любовью.
- Что ж, по крайней мере это меня отвлечет.
Она чуть улыбнулась.
- А теперь используй мышцы ног, чтобы заставить ее сдвинуться с места, а поводьями управляй ею. Помни, что все надо делать нежно, намного нежнее, чем в случае со мной.
Она посмотрела на меня так, будто единственным ее желанием в тот момент было слезть с лошади и поколотить меня.
- Держи себя в руках. Мускат может почувствовать твои негативные эмоции.
- Если бы это было правдой, она уже давно скакнула бы через забор.
Я рассмеялся, и в этот момент она слегка похлопала Мускат ногой. Я поспешил убраться с дороги, пока малышка не отдавила мне ногу. Я заметил удивление на лице Пэш, когда она поняла, что лошадь действительно пошла. Несколько секунд я просто наблюдал и не вмешивался. Пэш скорее инстинктивно потянула поводья так, как следовало, и Мускат повернула, при этом Пэш наклонилась в том же направлении.
- Не забывай, нежно! - прокричал я ей вслед. - Используй поводья и мышцы ног, чтобы управлять ею.
Мускат достаточно хорошо знала этот маршрут, и заставить ее пройти круг было нетрудно. Малейшее прикосновение заставляло ее двигаться в нужном направлении, и Пэш преодолела дистанцию, как настоящий профессионал. Они сделали полный круг.
- Не останавливайся. Повтори еще раз. Расслабь спину так, чтобы твое тело двигалось в такт шагу лошади.
Пэш сделала еще один круг, теперь у нее это получалось лучше.
- Ты видишь, Пэш, у тебя получается! Ты сама едешь верхом на лошади!
При этих словах выражение глубокой сосредоточенности на ее лице сменилось удивленной улыбкой.
Я попросил ее сделать еще один круг и только потом разрешил остановиться.
- Не дергай поводья слишком сильно, просто слегка потяни их на себя; Мускат знает, что это означает.
Пэш сделала, как я сказал, и, черт возьми, Мускат остановилась прямо около меня.
- Да ты просто прирожденный наездник!
- Да уж, в таком случае ты - королева Елизавета!
- А теперь я хочу, чтобы ты вернулась в конюшню.
- Вы на меня давите, доктор Козак.
- Я такой…
- Я знаю. Я привыкну.
- Так оно и будет. Я открою ворота. Тебе нужно будет ехать отсюда по прямой.
- По прямой, но только до тех пор, пока не придется делать крутой поворот влево, чтобы она могла пройти в дверь!
- Я пообещал Мускат угощение за эту дополнительную работу. Может, стоит и тебе пообещать ей то же самое?
- Пожалуй.
- Хорошо. Если ты заедешь на ней в конюшню, я разрешу тебе приготовить мне ужин завтра вечером.
- Это и есть угощение?
- Возможно, если ты будешь правильно себя вести.
- Надеюсь, ты любишь блюда из морепродуктов. Я планирую приготовить с ними макароны.
- Ладно, заведи лошадь в конюшню, и мы все обсудим.
Я направился к воротам, чтобы открыть их. На ее лице снова появилось выражение сосредоточенности. Я знал, что крутой поворот для нее не будет проблемой.
Иван пошел вперед, к воротам конюшни, даже не посмотрев в мою сторону, чтобы убедиться, что мне не нужна помощь. Подойдя к воротам, он остановился и скрестил руки на груди. Я знала, что Мускат пройдет слишком близко от него, если я ничего не предприму. Поэтому я наклонилась влево и потянула поводья с этой стороны. Слава Богу, она начала поворачивать.
Я не выпрямлялась, пока она не подошла к Ивану, тогда я села прямо и ослабила поводья. Слегка ткнув ее в бок ногой, я дала ей понять, что не хочу, чтобы она останавливалась. Когда же она прошла в ворота, Иван снова стал похож на кота, который только что расправился с канарейкой.
Я довела ее до того места, где на нее садилась, и натянула поводья. Она остановилась. Я сидела в седле, послушно ожидая следующих указаний инструктора. Иван подошел ко мне со спины и положил руку мне на бедро.
- Разрази меня гром! У тебя вышло. Давай я помогу тебе спуститься.
С этими словами он скользнул рукой по моему бедру до самой талии. Я вздрогнула. Он не мог не заметить этого, потому что тут же спросил:
- Тебе холодно?
- Нет. Как раз наоборот.
- Может, тебя нужно снова полить из шланга?
- Смотря какой именно шланг вы имеете в виду, мистер.
Он рассмеялся.
- Ну-ка, мой острый язычок, спускайся вниз.
Я перебросила ногу через спину Мускат, держась при этом за седло. Когда моя нога уже перенеслась через ее круп, Иван взял меня за талию и помог мне приземлиться. Он не отпустил меня. Прижавшись промежностью к моей заднице, он прошептал мне на ухо:
- Видишь, страсть моя, не одна ты разгорячилась. Я был в таком состоянии все занятие.
Я повертела задницей, стараясь, чтобы его выпуклость проникла в меня как можно глубже.
- Приятно осознавать, что не я одна не прочь порезвиться.
- Конечно нет, мисс, Мускат тоже бывает не прочь порезвиться. Как раз сейчас мы должны о ней позаботиться.
Он отпустил меня и принялся снимать седло.
- Ты знаешь, что сводишь меня с ума?
- По-моему, тебе для этого немного надо.
- Да вы, оказывается, шутник, доктор Козак!
- Благодарю вас. Это делает жизнь интересной.
Я наблюдала, как он неторопливо снял упряжь и унес ее. Затем он принялся чистить Мускат щеткой.
- Я так могу и приревновать. Ты уделяешь ей больше внимания, чем мне.
- Такие правила. Необходимо уделять должное внимание животному. Вообще-то ты обязана это делать, а не я.
Он протянул мне щетку.
- Давай, почисти ее. Пора вам познакомиться ближе.
Я взяла у него щетку.
- Как ты это терпишь?
- Что именно?
- Это.
Я протянула руку и легонько коснулась его промежности. Он взял мою руку и поцеловал пальцы.
- Мне нравится это ощущение. Я могу находиться в таком состоянии достаточно долго, ничего не предпринимая. Если, конечно, какая-нибудь бесстыдная девица не попытается склонить меня к тому, что я не хотел бы делать прямо сейчас.
- А ты и впрямь хладнокровный мерзавец, а?
- Я же предупреждал. Может, теперь ты мне поверишь.
- Может быть. Но я не менее настойчива, чем ты хладнокровен.
Я высвободила свою руку из его руки и намеренно еще раз погладила его между ног. Затем я повернулась к Мускат, чтобы почистить ее. Иван подошел сзади и прижался ко мне, буквально пригвоздив меня к лошади.
- Ты хотела знать, люблю ли я блюда из морепродуктов. Из каких?
Он начал медленно тереться об меня.
- Креветки и гребешки. Еще омары, если мне посчастливится их найти. Что ты делаешь?