- Собрали продукты? - но теперь, видно, оглох горлодер, тащивший ее к обочине. По правде сказать, особых усилий ему прикладывать не приходилось: скособоченная знакомая хромала послушно и резво.
- Куда ехать? - Стернов достал из бардачка пачку салфеток, бросил на колени промокшей пассажирке. - Посмотритесь в зеркало, может, пригодятся.
Из прямоугольного зеркальца на нее таращилось пугало - встрепанное, уродливое, бесполое, каким отгоняют ворон, а не впихивают в салон машины. Пассажирка решила, что водитель - непуганая ворона и, довольная точным определением, принялась себя осушать, предварительно доложившись.
- Дмитровское шоссе.
Они ехали молча, каждый обдумывая свое. Их связал только дождь да шапочное знакомство, при таком раскладе людям обычно не о чем говорить.
У "Волги" свернули налево и, попетляв, остановились у невзрачной кирпичной пятиэтажки.
- Далековато вас занесло.
- Не дольше, чем необходимо. Спасибо, что подвезли, всего доброго.
- И вам спасибо, что не убили, когда я толкнул вас в лужу. Удачи! - за этот насмешливый тон его стоило бы убить.
На следующий день в дверь позвонил курьер и вручил тщательно упакованную большую коробку. Когда адресат догадался, кто отправитель, посыльного и след простыл. А в прихожей нахально расположились светлые босоножки и простенький летний костюм цвета топленого молока. Наметанный глаз оценил эту простоту в три зарплаты эксперта.
* * *
- Ты охренел, что ли?! Соображаешь, на кого бочку катишь?
- Конечно, у меня котелок еще, слава Богу, варит. А вот ты из-за чего так возбудился, непонятно. Подумаешь, припугнул чуток. Да они нас вообще за людей не считают! Отгородились мигалками, охраной, мандатами и думают, так будет вечно? А хрен вам в задницу! И на каждого серого волка найдется своя красная шапка.
- Послушай, Машка, может, ты вправишь этому идиоту мозги? - взмолился Елисеев. - Иначе я его просто убью!
- Тогда тебя убьет наш главреж, потому что на мне держится весь репертуар.
Эта перепалка длилась уже полчаса. Они сидели на открытой веранде кафе и безуспешно пытались найти общий язык - троица бестолковых "шахматистов", неспособная закончить игру. Там, где партию должны вести двое, третий всегда только путает ходы да мешает.
С самого начала Мария была против идеи с насильником. По правде сказать, она, вообще, жалела, что поддалась минутному порыву откровенности и рассказала Димке о просьбе отца сыграть с его сыном шутку. В пересказе просьба выглядела нелепой, походила скорее на стариковскую прихоть, чем на отцовскую тревогу о сыновней судьбе. Однако старому другу идея понравилась, и он сразу, без приглашения, включился в "игру".
- Что мы имеем на входе? - озабоченно морщил лоб Елисеев. - Желание отца вернуть заблудшего сына - раз. Эгоиста, который живет только для себя - два. Закомплексованного мужика, помешанного на бабском идеале - три. И некую умницу, способную разрулить ситуацию - четыре. - Здесь "умница" скептически хмыкнула, но промолчала. - Что на выходе? Отцовское беспокойство о своем перезрелом чаде. Честно говоря, Машка, твой старичок бесится с жиру: сынок-то вполне успешный.
- Вот он и боится, что такой успех убивает в его сыне человека, понимаешь?
- Чтобы понять, надо чокнуться, как твой Тимофей Иванович. А кстати, я когда-то пиарил этого Козела. Тогда он был вполне нормальный мужик. Может, сейчас взлетел и, как все летуны, в полете подпортился? Не знаю, нам это по барабану, верно, Маняша? Мы должны нашего Икара спустить на грешную землю, пока он не грохнулся сам.
И они занялись "спуском". Достали приглашение на тусовку к художнику, чтобы засветиться перед труднодоступным объектом, поперлись парой на презентацию, где произошла "случайная" встреча, срежиссировали рыбалку с "кровавым" исходом и по воспоминаниям заказчика воссоздали интерьер Ольгиной квартиры. В результате, человек, привыкший водить за нос сотни тысяч, поверил вранью двоих. Наверное, все могло бы и дальше идти так же гладко, но вмешался третий - Димкин приятель, актер одного из детских театров, не к месту вдруг вспомнивший про "и аз воздам". Зазывая артиста в "игру", Дмитрий не подозревал о наличии тараканов в приятельской голове. Они поселились там, когда мать первокурсника ГИТИСа сбила насмерть черная "Волга". За рулем сидел депутат, предпочетший водителю молодую помощницу. Несмотря на поздний вечер, тут же нашелся нужный свидетель, который уверял, что пешеход перебегал дорогу на красный свет. Перед депутатом извинились, студенту посоветовали застегнуть роток на все пуговки, чтобы не раздражать тех, от кого зависит судьба государства. Сын молча похоронил мать, а после поминок дал себе клятву, что когда-нибудь отомстит. Случай представился через пятнадцать лет, и актер с упоением вошел в образ мстителя. Вот только несчастный дурень никак не хотел уяснить, что за зло, содеянное одним, другой не в ответе. Он упрямо твердил, что все политики одним дерьмом мазаны, и вонь одного всегда цепляет другого.
- Для таких сволочей человеческая жизнь, что пыль под ногами: ступил, отряхнулся и дальше пошел. Вчера - моя мать, сегодня - чей-то сын в Чечне, завтра еще какую пакость придумают. Они же не люди - нелюди, упыри, сосут нашу кровь и жиреют! А вы эту нечисть еще защищаете.
- Что ты несешь?! Не напрыгался в своих сказках? Решил из жизни спектакль устроить? У тебя погибла мать, случилось несчастье, но когда это было? При чем здесь Геннадий?
- Они все одинаковы: что старые, что новые. Расплодились, как крысы. Их давить надо, а я только нервы одной щекочу. Вот и посмотрим все вместе, как ей такая щекотка.
- Идиот, мы все вместе запросто можем загреметь за решетку! Думаешь, рядом с ним одни дураки? Никто не сможет вычислить тебя и твои ночные звонки?
- Ха!
- Сегодня вечером встречаюсь с нашим приятелем, - прорезалась третья. - Я сама попросила о встрече.
- Зачем? - насторожился Елисеев. - Мы же с ним договаривались завтра поужинать в "Ледяном доме".
- Вот ты, Митенька, и поужинаешь, если с тобой согласятся сидеть за одним столом.
- На что ты намекаешь?
- Не намекаю, а ставлю в известность: вы мне осточертели, ребятки, оба. Я открываю карты и выхожу из игры, - за столом воцарилось молчание.
- Не верю, - попытался скопировать великого режиссера жалкий статист.
- Напрасно, Егор. Вы, конечно, можете и дальше заниматься шантажом, только не забудьте раздать на память автографы своим юным поклонникам. Думаю, они вас больше не увидят. А ты, дорогой, ищи другую вывеску для "Контакта". Мне почему-то кажется, что скоро там все расконтачится…
- Постойте, - ошалело пробормотал незадачливый шантажист, - так нельзя!
- Как?
- Неожиданно, вдруг. Мы так не договаривались.
- Неужели?
- Вы, действительно, хотите все рассказать? Но вы же нас подставляете!
Она наклонилась к осточертевшему комедианту и доверительно сообщила:
- Нас нет. Есть только каждый, и у каждого есть свой выбор, - положила под блюдце деньги за недопитый кофе, улыбнулась двум дурням и поднялась с плетеного стула.
Дома Мария наградила себя за находчивость и терпение. Отключила телефон, включила приемник, нашла приятную музыку, плеснула в бокал мартини и уставилась бездумно в окно, наслаждаясь вкусом вина. Потом наполнила ванну, с блаженством погрузилась в душистую пену, шлепнула на глаза ватные лепешки, смоченные в крепком зеленом чае - довольная судьбой сибаритка упивалась гармонией. Она почему-то была уверена, что с этого вечера судьба начнет отвечать ей взаимностью.
Не успела выйти из ванной, как в дверь позвонили. Хозяйка догадывалась кто и потому пошла открывать как есть: в банном халате, с тюрбаном из полотенца на голове.
- Почему не спрашиваешь, кто звонит? - в прихожую ввалился Елисеев с огромным букетом.
- По какому случаю цветочки?
- Примите в знак восхищения вашей находчивостью, сеньора! Сегодня вы себя превзошли, - она молча развернулась и направилась в комнату. - Здорово ты его приложила, Маня! Бедняга напугался до чертиков, поклялся завязать со звонками и вообще забыть обо всей этой истории, - гость плелся следом, волоча, как веник, проигнорированный "знак". - Хозяюшка, цветочки бы поставила куда-нибудь, а? Завянут ведь без воды, - Мария равнодушно сунула розы в пустую вазу. - Маш, ну не дуйся! Кто же знал, что этому дураку взбредет в башку изображать из себя мстителя? У артистов, конечно, мозги набекрень, но я не думал, что наш окажется тоже с приветом.
- Твой.
- Ладно, пусть мой. А согласись, ведь отлично сыграл! Будь я на месте этого Козела, тоже поверил бы, честно. И кровь, как настоящая, и камушек. Здорово, правда?
- Елисеев, я жду гостя. И сейчас мне, извини, не до тебя, тем более твоего ненормального друга. - Она вошла в ванную, включила фен, принялась деловито высушивать волосы.
- Я же не Егор, - просунул нос в дверную щель настырный гость. - Что ты мне-то пудришь мозги? Какой гость? Козел? Он знает, где живет Ольга, а где Мария - этому деятелю до фонаря. Ты бы, хозяйка, лучше перестала злиться, чайком напоила, пирожком угостила, рассказала что-нибудь интересное, а уж потом проводила бы за порог.
- Елисеев, тебе не кажется, что наши отношения начинают смахивать на наклонную доску, где все катится в одну сторону?
- Если в мою, то вы, сеньора, все равно в выигрыше, потому как остаетесь на высоте, - его ухмылка обезоруживала, отбивая охоту язвить.
Димкин выбор партнера оказался ошибкой, что доказывало елисеевский тактический промах, но их совместной стратегии, выстроенной на интуиции одной и информации другого, позавидовал бы любой штабист. Воспоминания бывшего помощника, когда-то начинающего молодого политика, откровения Тимофея Ивановича, догадки и прогнозы Марии, удивительным образом попадавшие в точку, - все тщательно пережевывалось, анализировалось, обдумывалось сотню раз. А на сто первый была сделана ставка на главное, что определяло тайную суть депутата - трусость. Смелый защитник интересов народа являлся банальным трусом и постоянно чего-то боялся. Опасение утратить влияние, боязнь попасть кому-то на острый язык, страх заболеть, панический ужас превратиться в неудачника - всем правила ксенофобия, направленная не на чужих вне себя, а на чужое в себе. Когда рухнуло под березу грузное тело, к этим страхам прибавился еще один, самый главный - за свою жизнь. Приветствие далекого монаха-трапписта "помни о смерти" спустя века влетело в подмосковный лесок и раздвоилось в паре мужчин, напророчив одному бесславную кончину, другому - память о ней. Память обернулась тягой к тому, кто подарил жизнь - немолодому чудаку, рискнувшему поиграть с огнем.
Но ни о чем подобном Марии говорить сейчас не хотелось. Она не испытывала ни удовольствия, ни раздражения - только желание завалиться в постель, чтобы дать себе до утра передышку. От старого друга, новых забот, необходимости вскакивать под будильник, трястись в переполненном вагоне метро - от всего, что сокращало жизнь, одаряя каждую последующую минуту надеждой на перемены и делая ее желаннее предыдущей.
- Ты с Вадимом Стерновым общаешься?
- Иногда.
- Передай ему коробку, пожалуйста, - увидев изумление на лице Елисеева, она улыбнулась. - Ничего личного, просто произошла ошибка.
- Вадим не из тех, кто ошибается. Но и я не из тех, кто сует нос в чужие дела. Считай, что твое поручение выполнено. Как насчет чайку?
Хозяйка открыла рот для ответа, и тут в дверь кто-то позвонил.
- Мань, ты правда кого-то ждешь?
- Нет.
- А кто звонит, соседка?
- Не думаю.
- Тогда кто это?
- Не знаю.
Звонок повторился. Звонили вежливо, но настойчиво, словно давая понять, что звонивший хоть и хуже татарина, но отступать не намерен.
- Стой здесь, - перешел вдруг на шепот Дмитрий. - Я сам открою. Если что, набирай по телефону 02.
- Зачем?
Бывалый москвич выразительно постучал по своей голове пятерней, бесшумно двинулся к двери и застыл, пялясь в глазок. Затем жестом подозвал хозяйку, потыкал пальцем в круглое отверстие для контроля, ткнул туда носом, шепнул.
- Это он, что ли, гость?
- Нет.
- Откройте, пожалуйста, Мария, - вежливо попросил невозмутимый голос. - Я вам хочу кое-что вернуть. Отниму минуту, не больше, - в глазке замаячил металлический стерженек с бороздками, зажатый между большим и указательным пальцами.
Она сдернула с вешалки сумку, пошарила внутри рукой - так и есть, ключа от рабочей каморки не было. Растяпа обреченно вздохнула.
- Черт бы побрал твоего кабатчика, открывай.
- Ага, моего, - подозрительно легко согласился старый друг, выполняя команду. - Только я в этом почему-то не уверен.
- И напрасно, только уверенный в себе человек может творить чудеса. А без чуда жизнь, что затхлая вода. Правда, Мария?
- Привет, дорогой! Проходи, мы как раз чай собирались пить, - Елисеев радостно тряс протянутую руку, наглея с каждой секундой.
- Добрый вечер, - переступил порог хозяин "Ледяного дома". - Извините за вторжение, Мария, но вы обронили в машине ключ. Я подумал, наверное, он вам нужен. Вот, - Стернов протянул злосчастную пропажу и улыбнулся, - за приглашение спасибо, но пить не хочется. Я бы лучше умял сейчас целого барана или быка. Весь день мотаюсь, присесть некогда, голодный как черт. Может, поужинаем вместе? Можно у меня, можно у конкурентов. Я знаю одно место, где готовят потрясающее чанахи. Шеф-повар - мегрел, второго такого не то что в Москве, во всей Грузии не найти, - его улыбка вызывала желание немедленно выскочить в дверь, сбежать галопом с лестницы и, очертя голову, помчаться следом куда угодно: в ресторан, в омут - только бы не отставать. Над ухом плотоядно захрюкал ренегат Елисеев.
- Маш, поехали! А чайком ты нас в другой раз напоишь.
- Я тебя, дорогой, и в этот раз не собиралась поить. Спасибо, Вадим, за приглашение, но мне завтра рано вставать.
- Понял. Еще раз извините за бесцеремонность, всего доброго, - вежливо попрощался непрошеный гость и вцепился в дверную ручку.
- Подождите, - хозяйка нырнула за вешалку, достала большой пакет. - Вот, возьмите, пожалуйста. Наверное, ваш курьер что-то напутал, это не мое.
- Наверно, - кивнул Стернов и вышел, небрежно подхватив пакет.
- А ты чего ждешь?
- Машка, какая муха тебя укусила?
- Спокойной ночи, Митя.
Второй молча вздохнул и последовал вслед за первым.
…Прошел месяц. С макушки лета на москвичей сыпались крымские абрикосы, азербайджанские помидоры, рязанские огурцы, молдавские персики - содружество наций плевало на бредни политиков и, торжествуя победу над глупыми хиляками, ублажало жителей российской столицы. Всех, кроме одной. Эксперт "Ясона" экономила: копила деньги на машину. Копить оставалось пустяк - три года. Скопидомство пошло на пользу, сброшенные килограммы потянули за собой несколько лет, и Мария Корелли вплотную приблизилась к Маше Бодун. Первым приятную перемену заметил Тимофей Иванович.
- Машенька, ты молодеешь прямо на глазах, совсем девочкой стала, - старший Козел запнулся, видно, хотел о чем-то спросить, но не решился. Обмахнул пушистой метелкой фарфоровую барышню в кринолине и с гордостью доложился:
- А я переезжаю к сыну.
- Правда? Очень рада за вас, Тимофей Иванович.
- Спасибо! Генка сильно изменился в последнее время, он стал почти таким, как раньше: добрым, внимательным, чутким. Представляешь, Машенька, ругается на меня. То злится, что я не показываюсь врачу, то кричит, что я как попало питаюсь, и заваливает продуктами, то требует, чтобы я нашел помощницу по хозяйству, а не корячился сам с уборкой. Но мне в радость наводить чистоту, правда! Мы, бывало, с его матерью часто убирались на пару: я пылесосил, она полы мыла и пыль вытирала. Хозяйка была отличная, все сверкало, как на витрине. Сейчас таких не встретишь, особенно среди молодежи. Все карьеру делают, за домом следить некогда. Вот признайся, Машенька, не любишь убираться?
- Нет.
- Ну и ладно, - улыбнулся чистюля, - в конце концов, для современной девушки это не главное. Гораздо важнее - душу не потерять, - он помолчал, с интересом наблюдая, как молодая коллега изучает с лупой икону. - У тебя, Машенька, душа светлая, ты ее береги.
- Спасибо, Тимофей Иванович.
- Это благодаря тебе мой сын снова становится человеком. Родных вспомнил, о простых людях стал задумываться. Уж не знаю как, но фанаберию ты с него сбила, точно.
- Вы преувеличиваете. Мы с Геннадием знакомы всего три месяца, невозможно за такое короткое время изменить человека. Ваш сын сам по себе неплохой, просто немного от вас отдалился, потому что завален работой.
- Не согласен, но спорить не буду, - прорезался в отставном полковнике старый стиль. - А у меня к тебе деловое предложение, Маша.
- Слушаю, Тимофей Иванович.
- Я предлагаю совершить обмен.
- С кем?
- Со мной.
- Чем будем меняться? - улыбнулась она, откладывая "Иоанна Крестителя" в сторону. - Рабочими обязанностями?
Старший Козел не заметил иронию и торжественно объявил.
- Квартирами!
В каморку вплыла распорядительница ясоновских деньжат.
- Тимофей Иванович, сейчас в салон зайдет покупатель, а продавца нет, - воркующий тон скрывал недовольство.
- Потом договорим, - шепнул Козел, поднимаясь со стула. - Вы, как всегда правы, Виктория Акакиевна, виноват.
- Ох, уж эти старики, - снисходительно обронила главбух, когда за продавцом закрылась дверь. - Исполнительны, надежны, честны, но зануды страшные. Восхищаюсь вашим терпением и умением их выслушивать, дорогая, - супруга владельца "Ясона" давно приметила странную дружбу, но смотрела на посторонние разговоры в рабочее время сквозь пальцы. Дальновидная Виктория полагала, что иметь в штате пару, близкую к влиятельному лицу, лучше, чем одиночку. Кроме того, не исключалась возможность роскошной свадьбы, на которой хотелось бы побывать, а потому приходилось одинаково ворковать и с потенциальной невестой, и с ее возможной родней. - Вы сделали работу, о которой я вас просила?
- Да, конечно, - Мария передала икону. В темную доску вцепились пальцы, унизанные старинными перстнями.
- И что?
- Думаю, это пятнадцатый век, псковская школа. Возможно, под верхним слоем краски лежит еще один, более ранний. Можно попытаться раскрыть.
В холодных глазах вспыхнул жадный огонек.
- Умница, дорогая! Я поговорю с Игорем Дмитриевичем о повышении вашей зарплаты, - и выплыла, прижимая к пышной груди раритет.
Через несколько минут на стуле для клиентов снова водворился продавец-консультант.
- Мадам Подкрышкина с мужем отбыли в неизвестном направлении. Ну так что, Машенька, дашь ответ сразу или подумаешь?
- Тимофей Иванович, вы меня, честно говоря, ошарашили.
- Почему? Миллионы людей меняются, что тут необычного?
Разговаривать с ним, в самом деле, становилось трудно. Похоже, бывший военный оставался пребывать в том измерении, где главным достоинством каждого было умение подчиняться без размышлений.
- Вы представляете хоть немного, сколько стоит ваша квартира?