– Да вот, девочка спрашивает насчет койки в нашем общежитии, несколько дней переночевать надо, пока работу не найдет. Уборщицей согласна работать. Я ей говорю: нет мест – не верит.
– Да, детка, скорее всего, это так.
Варя переложила колыбельку с Джульеттой из руки в руку, потом примостила на край стола. Малышка заворочалась, засучила ножками и вдруг – принялась плакать.
Нина и Маргарита Святославовна удивленно посмотрели на колыбельку: крышка вздымалась от ножек Джульетты, кроха упиралась пяточками и заливалась ревом.
Варя расстегнула "молнию", нашла соску, сунула в дрожащий от обиды крохотный ротик. Подняла дочку на руки.
"Неужели придется отдать Джульку в приют? – с тоской подумала она. Но тут же отогнала ужасную мысль и прижала теплое, беззащитное тельце к груди. – Нет, сладкая моя, я лучше на вокзале буду жить, но тебя никому не отдам!"
– Не плачь, котеночек, мама с тобой, проживем, не пропадем!.. – простонала Варя и кивнула:
– Спасибо, что выслушали. До свидания…
Она подхватила колыбельку и повернулась к дверям.
– Погоди, дочка, – раздался голос Нины.
Варя обернулась.
– Ты вот что… Куда ты с мальцом-то пойдешь? Давай-ка у меня переночуешь. – Женщина вздохнула, а потом махнула рукой: – Где четверо, там и пятый с шестым уместятся.
– Нина, да где же у вас остановиться еще двоим? – изумилась дама. – В вашей малосемейке в Капотне? А если муж завтра запьет, закуролесит?
– Ну и выпьет… Чего нам его бояться? Поорет, да и упадет в коридоре на пол – спать. А мы на кухню уйдем или в спаленку. Зал у нас большой. Не все же вам студентов привечать! Я девчонкой была, так мы в бараке всемером жили. И ничего, в люди вышли. Сестра бухгалтером работает, брат бригадиром на заводе.
– Хорошо, Нина, я помню, вы рассказывали, – кивнула Маргарита Святославовна.
Нашла висящие на цепочке очки, надела их и внимательно поглядела на Варю.
Горестно сдвинутые тонкие брови, широко расставленные голубые глаза, самодельный топик с простодушной вышивкой и грудной ребенок, плод девичьей любви.
Дама оборвала паузу и твердо произнесла:
– Пару деньков девочка поживет у меня, а там что-нибудь придумаем.
Варя расширила глаза.
– Маргарита Святославовна, ну куда опять – к вам? – попеняла уборщица. Повернулась к Варе и сообщила: – Ведь не вылазят от нее студенты! То на даче живут, репетируют, видите ли, то в квартире столуются, то на кухне занимаются.
– Ах, Нина, перестаньте! У моего отца, да будет вам известно, полтора года жил за ширмой студент из бедных, с котомкой, в залатанной шинели приехал в Москву. А в данном случае речь идет о неделе!
– Да ведь ребенок! – отговаривала Нина. – Не выдержать вам чужого писку. У вас покой в доме должен быть, работа ваша умственная, отдых голове нужен, тишина. А мне все одно: покой, видать, только на том свете будет.
Дама нахмурилась и поправила браслет, усыпанный огромными рыжими камнями.
– Нина, вы меня обижаете. Мы столько лет с вами знакомы… Неужели я произвожу впечатление человека, который отправит на улицу девочку с младенцем на руках?
– Что вы, Маргарита Святославовна, и в мыслях такого не было.
– Тогда вопрос решен. Девочка идет ко мне.
Дама наконец-то обратилась к Варе:
– Детка, как вас зовут?
– Варвара Кручинина. У меня и паспорт с собой…
– Не нужно, солнышко, вся твоя судьба и без паспорта видна.
Варя смутилась: что ни говори, а она обманывала этих милых, добрых женщин.
– А как имя малыша? Это мальчик или девочка?
– Девочка. Джульетта.
– Боже мой, Джульетта! – сказала Маргарита Святославовна, и ее лицо озарилось.
Дама внимательно посмотрела на Варю:
– Джульетта, дочь Варвары. Детка, в наше время Юль и Ксюш такое имя могли дать лишь в театральной семье!
– Да, я актриса, – со счастливой улыбкой призналась Варя. – Только что окончила Ярославский театральный институт.
– Замечательно! Тогда нам будет о чем поговорить. Ну что, вызываем машину? Где твои вещи?
Варя опустила глаза: оказывается, играть роль и врать – это не одно и то же. Наконец, справившись с волнением, беспечно пожала плечами:
– А у меня их нет. Вещи – это якорь. Без лишнего барахла по жизни легче идти. Мы с мамой у себя, в Кириллове, перед моим отъездом ходили в церковь, там батюшка сказал: "Богатый заснуть не может, ворочается: как бы не позарились на его добро. А нищий почесался, кулак под голову положил и спит всю ночь спокойно".
– Это уж точно, – с удовольствием согласилась Нина.
А Маргарита Святославовна задумчиво поправила серебряный перстень с огромным самоцветом.
Глава 4
Дом на Плющихе
Нина деловито несла люльку впереди процессии, Маргарита Святославовна шла следом шагом королевы-матери с крошечной Джульеттой на руках, а позади всех стучала каблуками Варя, не помнившая себя от радости: по словам словоохотливой уборщицы, они с Джулькой ехали в элитный дом в центре Москвы!
Перед воротами академии стояла сияющая черная иномарка, водитель курил, поглядывал на небо: не намечается ли дождь? Жара надоела!
При виде кавалькады шофер заулыбался:
– Маргарита Святославовна, никак ребенком обзавелись?
– Да, Николай! Нежданно-негаданно стала бабушкой!
– Бывает! Я однажды чуть отцом не стал.
– И что же помешало?
– В армию забрали.
– Уважительная причина, – с серьезным видом промолвила Маргарита Святославовна. И вдруг просюсюкала, коверкая голос: – Тюпа-тюпа-тюпа! Воть какие девоськи! Погляди, дядя Коля, какая у бабушки Риты красавица! На работу шла завкафедрой, а с работы – бабкой возвращаюсь!
– Прямо сериал, – сообщил Николай и переглянулся с Ниной: ишь ты, как Маргарита Святославовна расчувствовалась! Эх, женщины! Хоть простая баба, хоть с положением, а увидела младенца – и растаяла.
Водитель бросил взгляд на Варю, потом на малышку – ребенок как ребенок! И чего женщины в этих крикунах находят?! Кивнул:
– Да, ничего малышка. На маму похожа, глаза особенно. Как все внезапно-то, Маргарита Святославовна.
– Да, Николай, жизнь прекрасна неожиданностями. Ну что, едем? Домой.
Нина расцеловала Варю и Джульетту.
Николай сел за руль. Машина выехала из переулков, промчалась по шумному Арбату – даже днем здесь переливались огни казино и клубов. Свернула налево, вскоре въехала на Смоленскую площадь и по просьбе Маргариты Святославовны остановилась перед супермаркетом: можно было купить малышке детское питание.
– Сейчас я деньги достану, – спохватилась Варя.
– Еще чего! Вы – мои гости! Слава богу, я в состоянии накормить двухмесячного ребенка! Да и двадцатилетнего тоже.
– Мне уже двадцать один, – вздохнула Варя.
– "Уже"! Какая прелесть. "Уже" – это когда пятьдесят шесть, как мне, старой тетке.
– Ну, Маргарита Святославовна, вы еще – о-го-го! Будь я генералом в отставке, к вам посватался бы! – гаркнул водитель.
– Не льсти, Николай, – отмахнулась дама. – Ждите меня, не исчезайте.
Все время, пока хозяйка была в супермаркете, Николай бросал заинтересованные и довольно нахальные взгляды в зеркало заднего обзора. Варя старательно глядела в окно.
Через десять минут Маргарита Святославовна вышла из магазина с гордо поднятой головой и множеством пакетов, набитых баночками и коробками. На лице сияла улыбка: приятно, черт возьми, когда имеешь возможность делать добро!
Николай зарулил на тихую улицу, заросшую тополями и ясенями, остановился возле желтого кирпичного дома.
– Приехали, – весело уведомила дама. – Добро пожаловать на Плющиху!
– Ой, это где "Три тополя"? – радостно пискнула Варя и вытянула шею к окошку.
– Боже мой, Николай, молодежь слышала о фильме моей молодости!
– Не только слышала, но и смотрела! – заверила Варя. – Это же классика! У меня есть диск с песнями в исполнении Жириновского. Он так душевно поет "Опустела без тебя земля"!
Маргарита Святославовна от души расхохоталась:
– Феноменально, Владимир Вольфович запел! Многогранная личность!
– Варвара-краса, сейчас ты войдешь в тот самый дом, – с небрежной гордостью сообщил водитель. – Во-он арка, узнаешь?
Варя округлила глаза:
– Ефремов возле этой арки ждал Доронину?! "Три тополя на Плющихе" прямо в вашем доме снимали, Маргарита Святославовна?
– В двух соседних домах и во дворе. Потом я тебе обязательно расскажу. Надо Николая отпустить. Спасибо, Коля!
– Да не за что, Маргарита Святославовна. Лучше бы с Варварой поближе познакомили. Такие глаза-а… Я чуть аварийную ситуацию не создал. – Парень глянул на пассажирок: – Я, кстати, жених хоть куда! Перспективный. Маргарита Святославовна, подтвердите!
Дама засмеялась:
– Да, Варюша, Николай учится в университете бизнеса и права, что-то сложное изучает, мне даже не выговорить.
– Логистику, – пояснил Николай.
Варя взглянула в зеркало заднего обзора – водитель смотрел весело и беззаботно.
Она хотела нахмуриться, но не выдержала и прыснула:
– Жених! У меня, между прочим, ребенок!
– Да что я, не прокормлю с ребенком? Дети семье не помеха. Родил – не пропил. У меня у самого мать с двумя детьми замуж вышла и еще троих родила, я – младший!
Варя слегка опешила: еще троих?! Ну и женщины раньше были!
– Варюша, ты произвела магическое впечатление на Николая, – заметила Маргарита Святославовна. – Впрочем, не ты одна. Так что будь осторожна: Николай большой ловелас! Давай-ка выходить!
Варя вертела головой, словно ребенок в магазине игрушек: как все интересно!
Перво-наперво – подъезд. За входными дверями с электронным замком трех дам встретил большой светлый холл: цветы в горшках, огромная пальма, диванчик с ажурной кованой спинкой, кофейная плитка, циновка на полу. Серебристые почтовые ящики освещали крошечные лампы на блестящих кронштейнах. Полстены занимала магнитная доска – такие покупают детям для изучения азбуки. На доске висели яркие детские рисунки. Видимо, на тему "Моя мама". Варя успела рассмотреть под одним из творений подпись фломастером: "Моя мама – врач. Настя, кв. 29". Но это было не все: в холле, где-то за пальмой, явственно срывались с листьев и падали в воду капли летнего дождя, выводила нежную трель птица!
– А как это? – глупо спросила Варя.
– Ты о чем, детка?
– Птицы поют.
– О-о! Нравится? Наша консьержка целый день крутит звуки природы по системе внутреннего оповещения, – с удовольствием объяснила Маргарита Святославовна. – Соседи на собрании постановили: приобрести диски с экологической музыкой и транслировать в холле. С тех пор у нас дельфины свистят, водопады льются. Сейчас, похоже, тропический лес после дождя.
– Как приятно! – заулыбалась Варя. Но тут же радостно пискнула: – Ой, фонтанчик! – И указала на керамическую скульптуру: водоемчик, сосна, крошечная мельница и лягушка на краю кочки. Интересно, сосна настоящая?
В водоемчике размером с миску лежали мелкие монетки.
– Да, у нас здесь фэн-шуй, – засмеялась Маргарита Святославовна. – Сосед, бизнесмен, купил и установил. Утверждает: чтобы в доме водились и приумножались деньги, в нем должен все время циркулировать фонтан.
Из дверей застекленной комнаты вышла консьержка – въедливого вида пенсионерка с беджиком "Сегодня за порядком следит Анна Кондратьевна", – поприветствовала женщин медовой улыбкой:
– Гости к вам, Маргарита Святославовна!
– Да, Анна Кондратьевна, ко мне. Пропускайте, пожалуйста, Варвару.
– Конечно, конечно.
– Дом наш старый, интеллигентный, – объяснила Маргарита Святославовна Варе, когда они вошли в лифт. – Раньше при входе дежурил милиционер. В перестройку пост сняли, телефон из холла убрали, под лестницей ночевали бомжи, дом загадили невероятно. В последние годы контингент жильцов частично поменялся, произошло, как теперь принято корректно выражаться, частичное вымывание коренного населения. Старые владельцы частью умерли, частью перебрались на дачи, квартиры сдают состоятельным приезжим господам: две тысячи долларов месяц (при этих словах Варя вздрогнула) – неплохая прибавка к пенсии в пять тысяч рублей. Новые жильцы все осовременили. Приходится признать: деньги нуворишей – это не всегда зло.
Двери лифта раскрылись. На площадке женщин поприветствовала уборщица-таджичка в желтых перчатках. Из карманов форменного голубого фартука торчали "Фэйри" и "Мистер Мускул".
Через несколько секунд Варя увидела очень длинный, как в общежитии, коридор с ковровой дорожкой и солнечным окном в торце. Возле дверей стояли коляски, детские велосипеды и машины, искусственные цветы в кадках. Возле одной на полу лежала надколотая "древнегреческая" амфора, из горлышка которой свисал симпатичный тканый половичок.
Маргарита Святославовна перехватила удивленный взгляд Вари:
– Соседка для собачки поставила: Сима очень любит забираться в амфору, пока хозяйка отпирает дверь.
Варя выпучила глаза: с ума сойти, амфора – для собачонки. Маргарита Святославовна подошла к двери с сияющими замками и сморщила нос, играя с Джульеттой:
– Вот мы и пришли, красотуля!
Джульетта дрыгнула ножками.
Варя осторожно переступила порог и замерла от восхищения: напротив, в проеме между двух золотящихся в солнечных лучах дверей, висел темный восточный ковер, перед ним стоял круглый медный столик на трех металлических, покрытых чеканкой ножках. На столике сиял большой круглый бокал, доверху наполненный розовыми и бордовыми лепестками. Рядом, на прозрачной силиконовой подставке, светящейся алой подсветкой, стоял смартфон.
Варя скосила глаза: справа, перед шкафом-купе, тоже лежал ковер, а к стене прислонилась парчовая подушка.
– Варюша, не стой в дверях, проходи! – поторопила Маргарита Святославовна.
Девушка поглядела под ноги: а вдруг и на полу – расшитые золотом валики из дворца султана? Взгляд уперся в керамическую плитку цвета топленого молока.
Варя поспешно вынула босые ступни из туфель, отерла одну о другую, робко просеменила в сторонку и замерла с пакетами в руках.
Господи, зачем она согласилась идти в этот дом?! Ехала бы лучше к Нине, в скромную квартирку в Капотне, не чувствовала бы себя бедным незваным родственником. В голове всплыл разговор в лифте: квартиры в этом доме сдают за две тысячи долларов в месяц! А может, все-таки в год? Тогда, наверное, недорого получится. Сколько же? Меньше двухсот долларов? Ой, не может быть, таких и цен-то не бывает! Значит, все-таки две тысячи в месяц.
Маргарита Святославовна прижала Джульетту к груди одной рукой, а второй быстро нажала кнопки на коробочке за дверью.
– Здесь у нас кодовая сигнализация. Пока вы с Джульеттой гостите, мы ее отключим.
"Код не хочет называть? – тоскливо подумала Варя. – Черт меня сюда понес… Ключ от квартиры тоже, наверное, побоится нам с Джулькой дать. Будем сидеть под замком, как эта… Доронина! В окно глядеть. Ну и правильно, откуда Маргарита Святославовна знает, кто мы?"
Хозяйка прошла с Джульеттой в комнату, просюсюкала:
– Вот где хорошие девоськи у нас будут спать, – и крикнула: – Варюша, будь как дома: отнеси пакеты на кухню, направо по коридору. Наверное, пора Джульетту кормить. Включи чайник. Вода в холодильнике.
Варя понуро потащилась на кухню.
Так и есть! Кухня тоже оказалась как в телерекламе: кичилась никелем и хромом, страшно дотронуться. Под круглым стеклянным столом – ковер! А она, Варя, вечно крошки роняет. А как в такой сияющей круглой раковине чистить картошку и лук?!
Варя поставила пакеты на пол.
"Вода в холодильнике".
Открыла двустворчатый серебристый холодильник с экраном на дверце: неужели в морозилку встроен телевизор?! Оглядела полки, и на душе полегчало: никаких ананасов и устриц, одни простые продукты – кефир, сосиски, огурцы, яблоки. И бутыль воды.
– Первое, второе, чай, кофе – все готовим на артезианской, договорились? Вода – основа здорового питания! – долетел крик Маргариты Святославовны.
Варю все еще удивляла манера москвичей покупать воду! Конечно, человек почти целиком состоит из воды. Варя и сама в жару покупала бутылочку газированной "Серебряной росы". Но суп варить на "Аква минерале"?!
Девушка вытащила "основу здорового питания", налила в чайник и нажала клавишу на ручке.
Под чайником вспыхнула бледно-голубая неоновая полоса, женский голос объявил что-то по-английски.
Варя раскрыла рот. Заглянула за чайник. Сняла с подставки. Вновь поставила. Снова вспыхнуло кольцо нежного лунного света и полилась английская речь. Варя разобрала только слова "вода" и "спасибо".
"Надо было в институте английским плотно заниматься, – с досадой подумала она. – Стою теперь, как дурочка, даже с чайником не поговорить".
Она сдула с потного лба прядь волос: ничего себе! Сколько же такой стоит, со знанием иностранных языков?! И вдруг вспомнила про пять тысяч, пристегнутые к трусикам. Какие же они с мамой глупые! Думали, Варя едет в Москву с огромными деньжищами! А здесь посуда говорит по-английски!
– А где наша мамочка? – раздалось за спиной. – Вот она, Джульетте ням-ням готовит!
Малышка то обводила глазенками потолок, то начинала кукситься: ну сколько можно? Есть хочу!
Варя раскрыла пакет с покупками, вытащила первую попавшуюся металлическую банку с питанием, обнаружила новенькую бутылочку и торопливо приготовила крохе кашку.
Маргарита Святославовна села возле стола, и, едва успела поднести Джульетте теплую бутылочку, малышка прожорливо вцепилась в соску, в один присест съела половину и заснула, на всякий случай не выпуская еду изо рта.
– Заснула. Ни плача, ни капризов. Не ребенок, а мечта, – промолвила дама и осторожно дотронулась до золотистых прозрачных волосиков на головушке Джульетты. – Сразу видно, дитя любви.
Варя скосила глаза в сторону и суетливо закрыла банку со смесью.
– Варюша, пойдем, я покажу твою комнату.
Варя вошла вслед за хозяйкой в новое пристанище: паркет, темная стенка с множеством книг и безделушек, тахта и старинный угловой диванчик на изогнутых ножках, приземистый журнальный стол на кривых звериных лапах. На столике – медная восточная посуда, крошечные кофейные чашечки с голубым узором. На полу, тахте, стенах – толстый слой темных шерстяных и шелковых ковров. Двустворчатая дверь на балкон, столб золотистых пылинок в прямоугольнике солнечного света. И густой плющ, свисающий с карниза.
На тахте стояла колыбелька Джульетты.
– Вы с малышкой будете здесь обитать, а я в спальне, там у меня одновременно и кабинет: книги, ноутбук. – Маргарита Святославовна осторожно положила Джульетту в колыбельку.
Кроха всплеснула во сне ручками, сжала кулачки и вновь ровно задышала.
Варя прикрыла малышку пеленкой.
Обвела комнату взглядом – наверное, сейчас нужно поблагодарить хозяйку? Но что сказать? "Ой, спасибо вам огромное, за приют, за доброту, мы всего на недельку"? А вдруг дама поднимет брови и скажет: "Да уж надеюсь, что не дольше".
Варя отгрызла заусеницу у ногтя и спросила:
– Вам нравятся ковры?