Более прибыльными оказались лесопильный завод, литейная и механическая мастерские, расположенные на Федоровском покосе, там, где теперь стоят корпуса завода "Металлист". Они давали предпринимателю необходимые строительные материалы для его подрядов. И по сей день во Владивостоке, в его исторической части, мы можем на каждом шагу любоваться творениями М. И. Суворова. Неподвластны времени, например, тщательно выложенные из кирпича стены Восточного института (главный корпус ДВГТУ). Это ли не лучший пример репутации строителя?
По заказу А. В. Даттана Михаил Иванович построил на ул. Суйфунской здание женской гимназии (гимназия № 1). Суворов, имевший вкус и чутье первоклассного архитектора, целые дни пропадал на стройке, до мельчайших подробностей соблюдая все детали контракта. Даттан остался доволен работой, а уж глава фирмы "Кунст и Альберс" умел ценить качество строительных работ! Творением Суворова являются и здание на углу Светланской улицы и Океанского проспекта, в нижнем этаже которого расположен гастроном, и бывший Народный дом. Сейчас он почти не виден из-за окружающих его многоэтажек, а в свое время здание сравнивали с маяком, возвышающимся над городом. Сложенный из ярко-красного кирпича, Народный дом был особенно красив при солнечном свете. М. И. Суворов не только построил это прекрасное здание, но и вложил свои деньги в эту народную стройку. Видна рука подрядчика Суворова и в изысканных линиях памятника адмиралу Г. И. Невельскому, самого первого и до сего дня самого красивого монумента Владивостока. Думая только о деньгах, такой памятник невозможно построить.
Получивший образование в училище строительных десятников, М. И. Суворов был знаком и с новейшими методами строительства. Он стал первым на Дальнем Востоке, кто предложил строить дома из бетонных панелей. С целью рекламы он даже устроил во Владивостоке специальную выставку. Вот что писал о ней в 1908 г. репортер газеты "Дальний Восток": "Нам пришлось видеть пробные работы по изготовлению бетонных плит, из которых г. Суворов предлагает строить домики ^ля дешевых квартир. Изготовленные уже плиты вышли чрезвычайно удачными. Они нескольких сортов: для наружных стен более массивные с массою пустот, которые по теории должны образовать сплошной воздушный слой, как плохой проводник тепла. Часть из них, предназначенная для цоколя, сделана с особою фаскою. Для внутренних перегородок плиты сделаны более легкие и, наконец, особые плиты для кладки дымоходов в стенах".
Суворов с жаром объяснял присутствующим преимущество его плит.
- Смотрите, господа, собирается дом чрезвычайно быстро и при массовой заготовке плит постройка обойдется очень дешево.
Но заказчики оказались консервативными и побоялись использовать новые технологии. Мечтой же Михаила Ивановича было построить дешевые дома для всех бедных владивостокцев. Она оказалась несбыточной, но он все же построил городскую ночлежку, взяв львиную часть расходов на себя.
Суворов был любимцем детворы из бедных семей. На каждый праздник он обходил школы и училища, раздавая бесплатно форменную одежду, школьные принадлежности и другие подарки. Учителя не раз были свидетелями того, как слезы наворачивались на глаза Суворова, когда он видел, с каким трепетом и радостью дети разбирают его дары. Видно, немало хлебнул он горя в детстве, если до конца своих дней не мог оставаться безучастным к страданиям детей. Нередко М. И. Суворов оплачивал из своего кармана и учебу обездоленных ребятишек. Он не уставал повторять, разговаривая с учениками, что без образования невозможно пробиться в жизни.
Не счесть всех попечительных советов, членом которых он состоял. Особо он отмечал своей помощью Владивостокское городское училище и Владивостокское коммерческое училище. За свою благотворительность Суворов еще при жизни удостоился чести, которой могли гордиться только особы из царской семьи - его именем было названо Второе женское городское начальное училище. Но и тут он остался верным себе, пожертвовав училищу огромную сумму денег.
Михаил Иванович Суворов был активнейшим членом и Общества изучения Амурского края. Когда встал вопрос о строительстве двухэтажной пристройки к музею, он вызвался соорудить ее бесплатно. За это меценат был избран почетным членом Общества. В отчете ОИАК за 1911 г. сказано: "В области внешнего благоустройства библиотеки в отчетном году следует отметить прежде всего ценное пожертвование почетного члена Общества изучения Амурского края Михаила Ивановича Суворова. Сырость помещения библиотеки, вредно действующая на ее книжные запасы вообще, особенно губительно влияла на отдел периодических изданий, размещенный на открытых, ничем не изолированных со стороны стен, галереях. Решив, по докладу библиотекаря, устранить этот дефект, Распорядительный комитет Общества обратился к содействию Михаила Ивановича, который пожертвовал для этой цели нужное количество асфальтированной пробки и поставил изоляцию своими рабочими".
Русско-японская война нанесла Суворову сильнейший удар - его основные предприятия располагались в Маньчжурии - и поставила его перед финансовым крахом. Чтобы спастись от надвигающегося банкротства, Суворову пришлось заложить все приморские предприятия. Но дела шли все хуже и хуже, и весной 1912 г., будучи уже тяжело больным, предприниматель отправился в Москву искать необходимые кредиты.
17 ноября 1912 г. заседание Владивостокской городской думы было прервано. Городской голова В. П. Маргаритов с дрожью в голосе прочитал телеграмму о том, что 13 ноября в 11 часов дня Суворов скончался в Москве. Отцы города, не сговариваясь, поднялись со стульев почтить память покойного. Зная о состоянии его финансов, городская дума постановила перевезти прах Суворова за счет городской казны во Владивосток и заплатить 1500 рублей Покровской церкви за возможность похоронить мецената в ее ограде. Единогласно голосуя за это предложение, не думали ли отцы города, что и им зачтется на том свете? Дума также постановила учредить в Алексеевской женской гимназии стипендию имени Суворова. Городская начальная школа для мальчиков получила его имя, а Набережная улица, где он жил, стала Суворовской. В городской больнице одну койку решено было в память о нем сделать бесплатной.
Предприниматели Владивостока по-разному относились к Суворову. Среди них давно уже шла молва, что он не от мира сего. Кто, мол, согласится при расстроенных финансах раскидывать деньги направо и налево, пусть даже на богоугодные дела, вот и докатился до банкротства. Но, видимо, сам Господь Бог и помог Суворову избежать скандала и уйти в мир иной с незапятнанным именем: его кредиторы отказались от своих счетов.
1 декабря 1912 г. вся соборная площадь была запружена народом. Учащиеся школ и училищ были сняты с занятий. На нескольких подушках, которые несли перед утопающим в цветах катафалком, лежали многочисленные ордена. По распоряжению управы весь путь процессии был освещен электричеством.
Между тем скандал после смерти Суворова все-таки состоялся, а виной всему было его завещание. Все свое состояние - а оно заключалось в уникальнейшей библиотеке он завещал жене своего компаньона доктору П. Н. Конде-Ренгартен. Многие злословили, что не совсем обычными были отношения между холостяком Суворовым и этой женщиной. Родственники предпринимателя бросились было обжаловать завещание, но потом, узнав о долгах, отказались от своей затеи. Тем более что сама Павла Николаевна подарила все книги Обществу изучения Амурского края. За этот дар 22 октября 1915 г. она была избрана почетным членом Общества. На втором этаже музея ОИАК по проекту июкенера Алхазова была устроена галерея, где и разместилась библиотека М. И. Суворова. Распорядительный комитет постановил также назвать зал, где проходили все заседания, именем Суворова и повесить там его портрет. Вскоре появилась еще одна возможность увековечить память о почетном члене ОИАК. По заданию Общества геолог П. В. Виттенбург, занимающийся исследованием полуострова Муравьева-Амурского, назвал именем Суворова мыс в районе железнодорожной станции Спутник и гору недалеко от бухты Горностай. К сожалению, эти географические названия на современных картах отсутствуют.
Нет нужды говорить и о том, что все стипендии, назначенные Суворовым, как и названия учебных заведений, данных в его честь, в советское время были отменены, а улица, носящая его имя, переименована в Партизанский проспект. А что, если вернуть хотя бы часть из утраченного?
СЕМЬЯ ГЕОРГИЯ ДЕМБИ ВО ВЛАДИВОСТОКЕ И ЯПОНИИ
Порой краеведческий поиск может длиться годами, и только счастливый случай помогает прояснить все неточности и заполнить пробелы. Так и случилось с жизнеописанием известного российского рыбопромышленника Георгия Филипповича Демби, в судьбе которого удивительно переплелись захватывающие приключения и удачная коммерция. Он был первым английским консулом во Владивостоке, основателем промысла морепродуктов на Дальнем Востоке, организатором первого российского коммерческого представительства в Японии. Казалось бы, не нужно прилагать особого труда, чтобы разыскать документальные свидетельства жизни столь известного человека, но тем не менее поиски сведении из его биографии затянулись на многие годы. Мучило и то, что не удавалось найти никого из его потомков. Как-то раз, просматривая старые газеты, хранящиеся во Владивостоке в Обществе изучения Амурского края, я заметил в "Дальнем Востоке" небольшое сообщение о том, что в 1916 г. в Гонолулу скончался владивостокский сторожил Демби. Оно-то совершенно неожиданно и оказалось той ариадниной нитью, которая и привела к заветной цели. В первую же поездку на Гавайские острова в 1993 г. я принялся наводить справки о легендарном земляке. Сначала опытный русский библиограф Патриция Полански из университета в Гонолулу лишь пожала плечами на мой вопрос, слышала ли она что-нибудь о Демби, но через несколько дней я уже рассматривал официальную справку о смерти моего героя, Георга Филиппа Демби (George Philips Denbigh), чья фамилия, оказывается, по-русски писалась неверно.
Заметка о находке новых документов, проливающих свет на биографию известного человека, вызвала интерес в Японии и Америке. Одним из первых на нее откликнулся из Канады Кирилл Бринер, внук другого крупного владивостокского предпринимателя. Он-то и сообщил адрес Анни Демби (Anne Denbigh), которая была невесткой одного из сыновей Г. Ф. Демби. Она не только ответила на письмо, но и прислала увесистую пачку бесценных материалов об именитом земляке, которые помогли выяснить многие факты его интересной биографии.
Георг Демби (Denbigh, George Phillips) появился на свет 16 февраля 1841 г. "Дом, где он родился, - писала его родственница Анни Демби, - до сих пор цел и стоит около канала Регента в пригороде Лондона (Islington). Я не думаю, что они были очень бедными, так как у меня дома висит портрет отца Г. Ф. Демби, написанный маслом". Демби получил хорошее образование в родной Англии, но, будучи по натуре авантюристом, он уехал в Юго-Восточную Азию. Одно время юноша жил в Бангкоке и Сайгоне. Порой молодой Демби зарабатывал себе на жизнь игрой в покер. Говорят, он был удачливым игроком, но, не возлагая больших надежд на переменчивую фортуну, он отправился в Китай, где занялся своеобразным бизнесом: назначил себя таможенником на реке и взимал пошлину с каждой проплывавшей джонки. Видимо, тогда-то и возникла легенда, ходившая одно время по Владивостоку, что в молодости Демби флибустьером промышлял в южных морях.
Однажды, зафрахтовав небольшую шхуну, искатель счастья отправил ее на промысел в русские воды. Позже Г. Ф. Демби вспоминал: "Команда была очень мала - она состояла всего из одного русского, одного англичанина и двух китайцев. Они добрались до Владивостока в конце мая и вышли оттуда в июне в Охотское море, получив приказание, если не будут в состоянии вернуться назад, добраться до Шантарских островов, перезимовать там, охотясь за соболями и т. п., и вернуться во Владивосток в следующую весну. Прошло три года, а я не получал никаких вестей об этой экспедиции... Наконец, одно из проходящих судов случайно вошло в Шантарскии залив и увидело там мою шхуну, вся команда которой погибла от цинги. Последним умер капитан - его нашли мертвым в построенной ими хижине на берегу за писанием вахтенного журнала".
Тогда Демби сам отправился во Владивосток, решив осесть в юном городе, насчитывающем в то время несколько сотен жителей. Он купил землю и построил два дома, фасадами выходившие на Светланскую и на Китайскую улицы. Предприниматель решил заняться добычей морепродуктов. Купив парусное суденышко "Алеут", Демби на нем отправился на Сахалин, у берегов которого было много морской капусты. Вскоре Георг близко сошелся с купцом Я. А. Семеновым, который считался признанным знатоком промысла ламинарии в Приморье. Яков Лазаревич предложил предприимчивому англичанину организовать общее дело. Так и возникла в 1877 г. знаменитая фирма "Семенов и К°".
"Я пробыл на Сахалине около восьми лет, - свидетельствует Демби, - прежде чем дело приняло значительные размеры, так как первоначально пришлось преодолевать многочисленные препятствия... Первое время пробовал заниматься рыбным промыслом и приготовлять тук, но г. Семенов не хотел принимать никакого участия в этой отрасли предприятия и отказался затрачивать на нее какой-либо капитал до тех пор, пока путем настойчивого труда мне не удалось доказать ему на деле, что этот промысел может быть в высшей степени выгоден. Первоначально я занимался ловлею трески и, выезжая в море при всякой погоде в небольшой лодке с мальчиком-айном, нередко успевал наловить в день 500-600 крупных рыбин. Вскоре мне удалось побудить и айнов также заняться этим промыслом Треску затем выменивал у них на табак, материю и рис, таким образом, мне удалось наловить и насушить полный груз трески, проданной в Японии за 4000 иен (огромная по тем временам сумма - Примеч. авт.). В то же время дело добычи морской капусты шло своим чередом, и нами отправлялось уже около 100 000 пудов в год".
На Сахалине Демби довелось познакомиться с А. П. Чеховым Писатель отмечал в своей книге "Сахалин": ""делом заведует шотландец Демби, рке немолодой и, по-видимому, знающий человек. Он имеет собственный дом в Нагасаки в Японии, и когда я, познакомившись с ним, сказал ему, что, вероятно, буду осенью в Японии, то он любезно предложил мне остановиться у него в доме".
К тому времени протестант Г. Ф. Демби женился на очень красивой православной японке Мэри Моритака (Анна Рудольфовна Монетесса), на которой держалось все домашнее хозяйство богатого рыбопромышленника. На Сахалине в местечке Маука у них родились все дети: Альфред (Alfred) - в 1880 г., Александр-Тед (Alexander-Ted) - в 1881 г., Лиза (Liza) - в 1882 г. (?), Джордж-Уэш (George-Wash) - 24 мая / 5 июня 1884 г. и Джон (Ваня) (John-Vania) - в 1885 (?) г. Дети были крещены в Анивской православной церкви.
Деловая сметка и инициатива Г. Ф. Демби, который принял русское подданство, приносили неплохие плоды. "К чести г. Демби, - отмечали современники, - должно сказать, что он не является эксплуататором, высасывающим соки из зависящих от него русских промышленников: получая выговоренный, достаточно большой, но вполне оправданный значительным риском процент (не надо забывать, что все промышленники, большей частью крестьяне из ссыльных, начинали промысловое предприятие без всякого капитала и не могли предоставить никакого обеспечения), он не запутывал и не закабалял своих клиентов, как это, несомненно, сделал бы при подобных условиях русский кулак-капиталист, а давал им полную возможность при достаточной энергии встать на собственные ноги и освободиться от полной зависимости".
Во Владивостоке Георгий Филиппович Демби пользовался большим уважением и считался старожилом города, а этим званием в те годы гордились. Он был членом Общества изучения Амурского края, куда передал немало средств для музея, а также экспонатов, рассказывающих о богатстве дальневосточной флоры. Удалившись в старости от дел, Г. Ф. Демби много путешествовал. Помимо Владивостока он имел дома в Хакодате и Гонолулу. В начале 1916 г. у Георгия Филипповича обострилась астма, и он лег в больницу в Гонолулу, куда обычно ездил на отдых. Там он и скончался 15 ноября того же года. Его сыновья кремировали тело и увезли в Нагасаки, где находился семейный склеп Демби.
Обо всех братьях Демби и Лизе говорили как о настоящих джентльменах и леди, честных в деле, приятных в общении и по-русски добросердечных. Их любили все родственники и окружающие. Особенно без ума от них были дети. Никто из младших Демби в Советский Союз не приезжал, но о собственности, оставшейся во Владивостоке, помнили. "Я дал Нине все полномочия претендовать на имущество Демби в России, если когда-нибудь коммунистический режим рухнет. Правда, я не мечтаю о том, что это случится при моей жизни, - писал Альфред Демби. - Все документы, подтверждающие мои права на собственность во Владивостоке, находятся здесь, в Японии, так почему бы кому-то из наших отпрысков не воспользоваться ею когда-нибудь в будущем. Никто не знает, какие еще перевороты могут случиться в России. Там сейчас очень неспокойно".
ОСНОВАТЕЛЬ ДАЛЬМОРЕПРОДУКТА МЕЙЕР ЛЮРИ
Все возвращается на круги своя. Об этом можно сказать, если взглянуть на вехи деятельности акционерной компании Дальморепродукт, которая была образована благодаря инициативе и коммерческой хватке местного рыбопромышленника Мейера Моисеевича Люри. Он родился в Николаевске-на Амуре 20 мая 1881 г. Его отец, Моисей Люри, уроженец Ковно, в Латвии, был сослан на 25 лет на Сахалин, вероятно, после участия в одном из польских восстаний. Отбыв срок сахалинской каторги, он был отправлен на поселение в Николаевск. Моисей Люри был тесно связан с братьями Пилсудскими, старший из которых позднее стал маршалом и президентом Польши. Младший брат Б. О. Пилсудский и Л. Я. Штернберг были учителями его сына. Однажды Моисей Люри ушел на охоту, после которой уже не вернулся, место его могилы так и осталось тайной.
Николаевск-на-Амуре был центром рыбных промыслов на Дальнем Востоке. Отсюда рыба отправлялась в Сибирь, в Европу, в Грецию и на Ближний Восток. Рыба солилась в рассоле или коптилась, а затем укладывалась в бочки. Большая часть рыбопродукции отправлялась на японский и китайский рынки.