Каков информационный рынок?
Определенная логика в приведенных рассуждениях имеется: действительно, если люди могут выделить достаточную часть своих доходов на приобретение газет, журналов, согласны платить налог на содержание независимого общественного телевидения, то журналисты могут позволить себе не брать денег у государства или олигархов, не браться за заказные статьи. Только при этих условиях создается экономическая основа для свободной прессы. Авторы подсчитали, что доля состоятельных людей в России, а следовательно, и интерес к СМИ вернутся к показателям 1989 года при росте ВВП на 7, 3% в среднем за год – в 2015 году, при росте на 5% – в 2020 году, при росте на 3% – в 2030 году.
Представляется, что авторы – молодые образованные люди с современным рыночным мышлением, которые, однако, не пережили умом и сердцем приход свободы и гласности в эпоху Горбачева. Они легко делают вывод: независимость СМИ гарантируется "не столько Конституцией (хотя и это крайне важно), сколько развитостью и величиной информационного рынка. При наличии адекватного спроса конкуренция и прибыль на рынке информации – отец и мать свободы слова. Но если спрос на информацию по каким-то причинам невысок, то доходы газет и журналов формируются не от продаж беспристрастной информации, а от обслуживания различных узких интересов".
Организация "Репортеры без границ" в докладе, опубликованном в сентябре 2003 года, приходит к иным выводам: уровень состоятельности и богатства мало влияет на свободу прессы. В составленном индексе свободы прессы Израиль стоит на 92-м месте, а Палестинская автономия – на 82-м из 139 исследованных стран, США располагаются ниже Коста-Рики, а Италия – ниже Бенина. США вменяют в вину аресты журналистов, которые отказывались раскрывать в суде источники своей информации. На первых местах – Финляндия, Исландия, Норвегия, Нидерланды – страны с развитой "демократией участия". Последнее место – Северная Корея, предпоследнее – Китай, Россия занимает малопочетное 121-е место (Независимая газета. 2003. 11 сентября).
Кто хуже – олигарх или государство?
Впрочем, наши авторы имеют авторитетного единомышленника – президента В. Путина. Во время своего визита в США в октябре 2003 года в интервью газете New York Times он, в частности, сказал: "Эти так называемые олигархи, они люди умные и пронырливые. Они прекрасно поняли, как можно манипулировать общественным мнением, и, по сути, так же, как поступали с природными ресурсами, начали поступать и со средствами массовой информации, и с общенациональными каналами телевидения, и так далее, подчиняя их своим групповым интересам, подменяя общенациональные интересы групповыми.
Для того чтобы обеспечить реальную свободу прессы, мы должны обеспечить возможность экономической независимости средств массовой информации. И мы настойчиво будем это делать, и всячески будем поддерживать реальную независимость прессы, даже если нам не нравятся те идеи и те мнения, которые высказываются в средствах массовой информации" (Время новостей. 2003.
7 октября).
Еще раньше, в 2001 году, в период борьбы с В. Гусинским, Путин также утверждал, что свобода слова может существовать только при наличии экономически независимой прессы – прессы, которую кормит читатель. Олигарх – владелец газет и телеканалов – всегда будет навязывать обществу выгодную ему информацию.
8 этих словах легко прочитывается подтекст: прессу должно контролировать государство.
В том же интервью New York Times Путин говорил о естественном противостоянии между СМИ и группами, в данный момент обладающими политической властью. Он признал благотворность этой борьбы, как и то, что в России достаточно многочисленны примеры жесткого давления государства на СМИ. Давлению со стороны власти противостоять крайне трудно: силы и возможности тех и других явно не равны. Олигархов по крайней мере может быть несколько: характерен пример США, где Мердок, Тернер и другие конкурируют между собой.
Вернемся к началу. В 1980-е годы миллионные тиражи газет и даже толстых журналов мотивировались не состоятельностью граждан СССР, а общественным подъемом и снятием цензуры. Деньги у людей, правда, были, и они охотно покупали популярные издания, находя там массу новой, прежде недоступной информации. Товарный дефицит не только оставлял сбережения в семейных бюджетах, но и вызывал спрос на вещи не первой необходимости, каковой, безусловно, является пища духовная. Кстати, в то время все СМИ принадлежали государству, и часть из них получала бюджетные дотации даже при больших тиражах.
В начале 1990-х годов ситуация резко изменилась: реальные доходы населения упали, дефицит исчез. Стали доступны самые разные товары, о чем раньше никто не мог и подумать, однако платить за них приходилось много дороже. Общественный подъем начал выдыхаться, структура спроса на информацию и культуру, освобожденная от идеологического давления, стала такой же, как и в других странах: популярность завоевали детективы, триллеры, фантастика, эстрада. Пострадали не только общественная информация и публицистика, но и качественная интеллектуальная литература. Об этом можно только сожалеть. Особенности сегодняшнего информационного рынка связаны с тем, что культура перестала быть элитарной, демократизировалась в изначальном смысле этого слова и вынуждена приспосабливаться к вкусам широких народных масс.
Социальная функция СМИ
В демократическом обществе СМИ выполняют важную социальную функцию: они информируют граждан об общественных делах, причем представляют различные мнения. При отсутствии свободных СМИ все остальные демократические институты либо перестают работать, либо теряют стимулы и ориентацию; если умирает свобода слова, за ней уходят и все остальные свободы.
Конечно, пресса нуждается в экономической независимости. Если кампании не хватает доходов от продажи информационно-аналитических изданий, медиабизнес зачастую диверсифицируется за счет изданий развлекательных, как это случилось, например, с "Медиа-Мостом" В. Гусинского. Главным на сегодняшний день источником доходов СМИ является реклама, в чем нет ничего предосудительного. Если средств к существованию недостаточно, то государство обязано, в соответствии со словами Путина, оказывать поддержку тем СМИ, которые ориентированы на информирование общества, а не на его развлечение. Как ни странно, государственные институты должны быть аполитичны и действовать лишь в общественных интересах. А главный общественный интерес состоит в том, чтобы "четвертая власть" выполняла свою социальную миссию.
Виталий Третьяков о функциях СМИ в современном обществе:
"Я совершенно категорически утверждаю, что журналистика выполняет сегодня пять общественно значимых функций:
1) передача информации о происходящем в мире (или отдельных его частях) – информационная функция ;
2) объединение общества (или системы обществ и государств) в единое целое – коммуникативно-интеграционная функция (В. Третьяков отмечает, что во всех современных демократических обществах существуют и эффективно действуют механизмы мобилизации прессы для содействия выполнению тех или иных задач государства. Пример – что и как писала американская пресса накануне вторжения в Ирак. – Е. Я. );
3) провозглашение (декларация) интересов общества перед теми, кто этим обществом управляет, – функция voxpopuli (гласа народа) ;
4) управление (вплоть до манипулирования поведением и инстинктами общества) со стороны власть имущих, правящего класса, государства – политическая функция ;
5) воспитание и отчасти образование подрастающих и уже взрослых поколений – функция социализации людей " (Третьяков 2001: 43).
Третьяков называет еще две дополнительные функции СМИ – историографическую (фиксацию событий) и развлекательную, которая в нашей стране все чаще и чаще в последнее время замещает собой все остальные основные. Он также считает, что функции СМИ неделимы, нельзя предпочесть одну функцию другой. Информационная функция – базовая и эксклюзивная (никто, кроме СМИ, ее не выполняет), однако новости можно подавать по-разному. Третьяков пишет, что определенные ограничения свободы прессы неизбежны, они существуют как вовне, так и внутри системы СМИ. Деятельность СМИ не должна разрушать общество (как это было, по его мнению, в период распада СССР в 1987-1991 годах) (Там же, 97). Внутренние ограничения обусловлены ответственностью перед обществом, вытекающей из права журналистов пользоваться свободой слова, для большинства граждан реально недостижимой. При этом журналистов никто не выбирает, в их корпорации нет обязательной сменяемости, ротации, чем они отчасти напоминают бюрократию (Там же, 100). Из названных функций только первая и третья имеют прямое отношение к демократии и свободе слова (Там же, 94).
От себя добавлю, что именно с этими функциями в первую очередь связано то, что я называю "социальной миссией СМИ". Третья функция – vox populi – менее всего нравится власти и более всего подвергается ограничениям. Власть крайне заинтересована во второй и четвертой функциях, выполнение которых обусловлено первой и третьей функциями, формирующими доверие к СМИ со стороны граждан. "Можно какое-то время обманывать всех, можно кое-кого обманывать все время, но невозможно все время обманывать всех" – эта мысль А. Линкольна постоянно витает над СМИ и теми, кто пытается их контролировать. Заблуждением было бы считать способность современных СМИ к "промыванию мозгов" (т. е. к навязыванию определенных штампов восприятия и поведения) абсолютной. Баланс между функциями ограничивает власть и является предметом ответственности СМИ.
9. 2. Хроника событий: 2000-2004 годы
Обычно власть заявляет, что никакого подавления свободы слова в России нет – мол, его путают с антикоррупционной политикой и борьбой с олигархами, создавшими свои медиаимперии, чтобы формировать общественное мнение, промывать людям мозги и, таким образом, контролировать решения демократически избранных органов. В то же время свободная пресса не обладает экономической независимостью, бедные читатели не хотят ее содержать. В этом случае государство вынуждено взять финансирование массмедиа на себя, критиковать же государство за государственный счет позволено, разумеется, не будет.
Существует и другая версия: свобода слова подавляется, чтобы оградить от критики власть имущих, не допустить подрыва их авторитета и перехода власти в другие руки. Делается это с использованием институтов государственной власти уже в интересах не самого общества, а определенной группы лиц. Последняя версия, выдержанная в духе российской традиции распоряжения властью, выглядит не менее убедительной, чем первая.
Какая из этих версий ближе к истине? Думаю, что в 1996-1999 годах наиболее влиятельные каналы общественной информации действительно находились под контролем Гусинского и Березовского и такое положение дел многим справедливо казалось неправильным. Кстати, они действовали солидарно только в период президентских выборов 1996 года и в последующей борьбе против молодых реформаторов, в остальное время олигархи враждовали и конкурировали между собой. В канун первых президентских выборов Путина Гусинский и Березовский уже находились по разные стороны баррикад.
Следует отметить, что Ельцин, как бы жестко его не критиковали в СМИ, на их свободу никогда не покушался. Первым тревожным сигналом после прихода Путина к власти стала история с журналистом радио "Свобода" А. Бабицким, пропавшим в Чечне зимой 2000 года и затем загадочно нашедшимся. Официальные сообщения по этому поводу отличались крайней невнятностью, было очевидно, что исчезновение Бабицкого – дело рук ФСБ, мотивировавшей эту операцию существованием некой связи между Бабицким и террористами. Сам пострадавший утверждал, что стремился дать объективную информацию и изложить позиции другой стороны, что является его святой обязанностью как журналиста. Я не считаю Бабицкого объективным журналистом, но одновременно убежден, что свобода слова не может быть кружковой, распространяться только на "своих". Уже тогда показалось, что новая власть имеет своеобразные представления о свободных СМИ.
История с НТВ
Потом началась история с НТВ. Как бы ни оценивалась деятельность В. Гусинского, как создатель высококлассного информационного бизнеса он имеет важные заслуги перед российским телевидением. Уничтожение этого бизнеса является позором для нашей страны, который всегда будет лежать на совести власть предержащих.
Программы НТВ были очень популярны: "Итоги" Евгения Киселева, "Итого" Виктора Шендеровича, "Герой дня" Светланы Сорокиной, "Куклы", "Хрюн и Степан". Очевидно, что мнение зрителей мало интересовало уничтожившую НТВ власть, для которой несуществующие споры хозяйствующих субъектов оказались намного важнее зрительской популярности. Сначала, еще робко и совестливо, потребовал досрочного возврата кредита, выданного Гусинскому, "Внешэкономбанк". За ним в атаку пошел "Газпром". В 1996 году я был свидетелем того, как Гусинский на Первой Нижегородской ярмарке нового времени обхаживал Виктора Черномырдина, желая получить под НТВ кредит у "Газпрома". Этот кредит и стал поводом к судебному разбирательству. В апреле 2001 года помещения НТВ в Останкине были захвачены службой охраны, защищавшей права нового руководства.
Гусинский, арестованный по сфабрикованному делу "Русского видео", был отправлен в Бутырскую тюрьму, где провел три дня (13-16 июля) в камере с уголовниками. Находясь в заключении, он подписал на условиях, выдвинутых "Газпромом", "июльское соглашение" о продаже активов "Медиа-Моста". В качестве компенсации, согласно приложению № 6, уголовное дело было прекращено, и Гусинскому дали уехать за границу. Оказавшись в Европе, он заявил, что свою подпись под соглашением поставил под силовым давлением, и поэтому оно не имеет законной силы. Тогда прокуратура завела против Гусинского новое уголовное дело (открытое по сей день) с обвинением в мошенничестве и отмывании около 100 млн. долларов, полученных в качестве кредитов под гарантии "Газпрома" (Газета. 2004. 20 мая).
На НТВ пришел Борис Йордан, полагавший, что ему позволят вести бизнес, сохраняя приличия и лицо канала. Он оставил в сетке вещания "Намедни" Леонида Парфенова, на НТВ появилась программа "Свобода слова" Савика Шустера, изгнанного с радио "Свобода" за лояльность к российским властям и выступление на одной из спортивных передач нового НТВ. Однако власть осталась недовольной и поведением Йордана. После событий с захватом зрителей мюзикла "Норд-Ост" новое руководство НТВ обвинили в том, что оно слишком рано показало начало штурмовой операции и тем самым косвенно помогло террористам. Йордан вынужден был уйти.
Приличия все же хотелось соблюсти, и Евгению Киселеву дали возможность вести передачи на ТВ-6. Впрочем, через несколько месяцев опять возник спор хозяйствующих субъектов, на этот раз при участии ЛУКойла. Высший арбитражный суд принял сомнительное решение в пользу истца. Сам председатель суда В. Яковлев уклонился от участия в деле, определенно подставив своего заместителя Э. Ренова. ТВ-6 закрыли, а Ренову потом пришлось долго оправдываться за излишнюю послушность.
А. Чубайс попытался спасти команду Киселева и добился согласия властей на то, чтобы крупные бизнесмены на общих паях создали компанию ТВС. В качестве комиссаров к новой компании приставили А. Вольского и Е. Примакова. Однако и ТВС разделил судьбу НТВ и ТВ-6. Весной 2003 года был разыгран мнимый конфликт между пайщиками, и команду Киселева окончательно распустили.
В июле 2004 года снова сменилось руководство НТВ. Еще до этого события из компании ушел Л. Парфенов, а с экрана исчезли самые рейтинговые программы: "Свобода слова" Шустера, "Личный вклад" А. Герасимова, "Красная стрела" с куда менее оппозиционными Хрюном и Степаном.
Восстанавливая события этой постыдной истории, я удивляюсь одному – почему власть так долго не решалась поставить окончательную точку в этом деле? Ведь с самого начала было ясно, что путинская команда не потерпит никакой "вольницы" на федеральных каналах.
Параллельно разворачивались события и на первом канале. Напомню, что еще при Ельцине была создана компания "Общественное российское телевидение" – ОРТ, к руководству которой одно время даже привлекли А. Яковлева. Идея создания общественного телевидения наподобие британского Би-би-си, финансируемого либо государством, либо за счет введенного законодательным образом сбора, на мой взгляд, крайне позитивна. Следует, однако, напомнить, что российский бюджет того времени обладал значительным дефицитом. В связи с этим свободное телевидение спонсировал Б. Березовский, который и установил контроль над каналом. Березовского пришлось изгонять с ОРТ с помощью Р. Абрамовича, выкупившего пакет акций Березовского и передавшего его государству. Только тогда стало возможным снять с эфира программу С. Доренко, который в ходе недавней предвыборной кампании, не стесняясь в выражениях и приемах, "мочил" Примакова. Телевидение оказалось в полном подчинении у власти.
Сегодняшний день
В итоге федеральные метровые телеканалы полностью "зачищены". Я уже их больше не смотрю, если только кино…
Иная точка зрения: "Конец доминирования новостного телевидения":
Генеральный директор канала СТС А. Роднянский: "Эпоха новостного доминирования в телевидении завершается естественным образом. В России – в силу конкретных обстоятельств: конца эпохи информационных войн, завершения мыльной оперы российской политики, когда в эфире имели смысл влияния, когда каналы служили инструментами, чтобы не сказать дубинками, тех финансово-политических или властных организмов, которые выясняли друг с другом отношения… Я сейчас не оцениваю, хорошо это или плохо, но политическая составляющая утратила интригу. Это сугубо российская, специфическая ситуация.
Если говорить о мире в целом, то я вовсе не утверждаю, что наступает эра развлекательного телевидения, но говорю о том, что сейчас время диверсифицированного телевидения. При этом новости на общенациональных американских каналах практически сдвинулись из прайм-тайма в утренний эфир… В Европе позже 20. 00 новостей тоже нет. Раз они сдвинуты, значит, интерес к новостям как телевизионному жанру падает. Тем более что появились новостные каналы…
В России же, на мой взгляд, новости на данном этапе представляют собой абсолютно художественный жанр… телевидение предлагает вместо новостей некое субъективное произведение: начинается все с произвольного отбора событий, продиктованного заведомой конъюнктурой… Мы получаем не факты, а мнения, точки зрения, интерпретации.
…Традиции западной журналистики делают невозможным то, что обычно для России, – западный журналист не может не упомянуть о противоположной точке зрения, не может не дать возможности высказаться какой-то стороне… Это делается для того, чтобы граждане имели возможность принимать собственные решения.
Мы же имеем совершенно другую традицию. Даже самая либеральная российская журналистика в лучшие времена всегда была дидактической… Если говорить о новостном вещании, оно всегда было ближе к пиаровским технологиям, чем к информационной журналистике. Другое дело, что эти пиаровские технологии использовались противоположными политическими лагерями, и потому телевизионная картина пиара была богата… Сейчас мы этого не имеем. Мы имеем унифицированную картину" (Время новостей. 2004. 15 июня).