Некоторое представление о динамике приписок дает хлопковая афера. Если взять в качестве нормы 35 % выхода волокна из хлопка-сырца, мы получим следующую картину: 1956–1960 гг. – приписки составляли 5,2 %, в 1961–1965 гг. 7,7 %, в 1966–1970 гг. 3,1 %, в 1971–1975 гг. – 8,3 %, в 1976–1980 гг. – 14,3 %, в 1981–1985 гг. – 16,9 %.
Сделанная попытка определить общий объем приписок, в том числе за счет искусственного завышения цен, позволяет утверждать, что к 1988 г. они достигали 150 млрд. руб., или же 10 % валового общественного продукта.
Наряду с приписками получило распространение такое явление, как сокрытие экономических ресурсов и связанное с этим развитие теневого производства.
В 1988 г. на страницах журнала "Коммунист" была опубликована статья Б. Виноградова "Проверка из космоса", из которой явствовало, что в помощью космической съемки на просторах Советского Союза удалось обнаружить "наличие объектов (поля, вырубки и т. п.)", которых не было на картах. Так, в Астраханской и Ростовской областях, а также в Краснодарском крае площадь неучтенных полей составляла от 6 до 12 %, а в Калмыкии вдоль Черноземельного канала площадь "инициативного орошения" достигала 50 % по отношению к официально учитываемому. Подобные факты были обнаружены в Татарской АССР, Туркмении и некоторых других регионах. Причем в некоторых из них "сокрытие посевов от учета стало… повсеместным явлением".
"Теневое" производство существовало не только в сельском хозяйстве, но и в промышленности.
Если к этому добавить скрытое производство, связанное со строительством, ремонтом жилья, самогоноварением и т. д., то можно утверждать, что к 1988 г. объем теневого производства достигал не менее 50 млрд. руб. Часть этой продукции потреблялась внутри самих хозяйств, другая поступала на "черный рынок".
Чаще всего "черный рынок" отождествляется со спекуляцией.
По оценкам Всесоюзного института по изучению спроса населения на товары народного потребления и коньюктуры торговли, в 80-е годы только спекулятивная прибыль от "покупки одежды, обуви и других предметов гардероба" составляла 4,0–4,5 млрд. руб., а весь оборот ЦСУ определял, как минимум, в 10 млрд. руб.
Между тем, по данным упомянутого института, на "черном рынке" обращались и другие товары. "Девять из десяти членов садоводческих товариществ" приобретали строительные материалы не в магазинах, а у частных лиц. "Каждый третий садовый домик был построен благодаря нелегальному использованию государственной техники". "Почти половина опрошенных владельцев личных автомобилей покупала запчасти по спекулятивным ценам у частных лиц". "Больше половины горючего владельцы автомобилей приобрели на стороне". Эти три вида товаров дают еще около 8 млрд. руб.
Кроме этого, на "черный рынок" поступали продовольственные, в том числе сельскохозяйственные продукты, алкогольные напитки, наркотики и некоторые другие товары. Здесь же реализовалась продукция теневого производства. К этому нужно добавить торговлю иностранной валютой.
Важной сферой теневой экономики были нелегальные услуги: сдача и аренда жилья, ремонт транспорта и транспортные перевозки, индивидуальный пошив одежды, обмен и ремонт жилья и т. д. НИИ экономики Госплана СССР определял "суммарный доход, полученный частными лицами за различные услуги населению" в пределах от 14 до 16 млрд. руб. в год".
Массовым явлением был обман покупателей. "По оценкам ВНИИ МВД СССР, – отмечалось в 1990 г., – ежегодная сумма наживы на обмане покупателей достигает 6 млрд. руб.". Если принять во внимание обвес и обмер, можно утверждать, что таким образом присваивалось не менее 10 млрд. руб.
На основании этого можно утверждать, что к середине 80-х годов обороты "черного рынка" составляли десятки миллиардов рублей, а весь объем всей теневой экономики – около 200–300 млрд.
О том, как "теневая экономика" влияла на развитие страны, может свидетельствовать эксперимент, проведенный в 80-е годы ОБХСС Куйбышевской области. В течение пяти дней на некоторых фермах, молокозаводах, мясокомбинатах, обувных фабриках и бензоколонках были перекрыты все известные милиции пути и средства расхищения. И сразу же на этих предприятиях произошло резкое повышение показателей производительности. Повысились даже надои молока.
Это дает основание утверждать, что экономическая реформа 1965 г. стимулировала развитие "теневой экономики", а развитие "теневой экономики" подрывало основы советского государства как единой экономической корпорации.
Как мы проспали НТР
В 1966 г., Конгресс США опубликовал пятитомное исследование "Новые направления в советской экономике", в котором была поставлена под сомнение эффективность начавшейся в СССР экономической реформы. И действительно, уже в 1966 г. едва ли не впервые после окончания Великой Отечественной войны государственный бюджет был сведен с дефицитом. По некоторым данным, правительство вынуждено было запланировать дефицит и на 1967 г.
В этих условиях, по воспоминаниям директора ЦЭМИ академика Н. П. Федоренко, в его институте под руководством Б. Михалевского был сделан прогноз развития советского народного хозяйства. Вместо "светлого будущего", которое должно было наступить в 1981 г., он рисовал дальнейшее замедление темпов развития и зарождение к началу 80-х годов экономического кризиса.
Ознакомившись с запиской, председатель Госплана Н. К. Байбаков заявил, что она находится в противоречии с программой партии. Поэтому, если будет представлена в ЦК, санкции ждут не только ее составителей, но и весь ЦЭМИ. Посоветовавшись с президентом АН СССР М. Келдышем, Н. П. Федоренко забрал записку из Госплана и уничтожил ее.
Я. М. Уринсон, который работал тогда в лаборатории Б. Михалевского, утверждает, что в составленной ими записке не только содержался мрачный прогноз развития советской экономики, но и указывалось, что единственный выход из сложившегося положения – введение рыночных отношений. Именно этот доклад, по мнению Я. М. Уринсона, положил "начало обсуждению рыночных реформ в России".
В это утверждение необходимо внести одно уточнение. На самом деле началу обсуждения проблемы рынка положила появившаяся чуть раньше брошюра Г. С. Лисичкина "План или рынок".
Тогда же была сделана еще одна попытка переломить наметившуюся негативную тенденцию экономического развития страны. В июле 1967 г. на совещании секретарей ЦК КПСС руководитель Отдела машиностроения Михаил Сергеевич Соломенцев предложил "обсудить на одном из ближайших пленумов ЦК вопрос о состоянии научно-технического прогресса в стране" .
Предложение получило поддержку Политбюро, которое постановило создать для подготовки такого пленума специальную комиссию под руководством секретарей ЦК КПСС А. П. Кириленко и М. С. Соломенцева.
Как вспоминал М. С. Соломенцев, после этого "началась изнурительная работа". "В первом квартале 1968 г. сводная группа приступила к написанию проекта доклада и Постановления Пленума ЦК КПСС, а также проекта Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР".
Одним из тех, кого привлекли к этой работе, был заместитель главного редактора газеты "Правда" В. Г. Афанасьев. "По обыкновению, – вспоминал он, – собрали бригаду людей "с головой", владеющих пером, для подготовки доклада и других документов. Возглавил бригаду академик В. А. Трапезников… Пригласили и меня. Работали мы на даче в Кунцеве". "Пару раз приезжал на дачу сам Леонид Ильич".
По свидетельству В. Г. Афанасьева, были "написаны два варианта доклада". Первый, черновой вариант "состоял почти из 200 страниц". Второй, окончательный – "составил чуть больше 80 страниц". Одновременно "к началу августа 1968 г." было подготовлено еще семь документов, в которые должны были воплотиться решения пленума ЦК. Все эти материалы получили одобрение А. П. Кириленко и Л. И. Брежнева.
Между тем в конце августа 1968 г. произошли печально известные чехословацкие события, которые отвлекли внимание руководства партии от проблем научно-технического прогресса. Поэтому "на состоявшемся в конце 1968 г. очередном пленуме ЦК" Л. И. Брежнев заявил, что вопрос о научно-техническом прогрессе будет рассмотрен в следующем году.
Однако в следующем, 1969 г. появились новые проблемы. Произошло резкое обострение отношений с Китаем, дело дошло до военных конфликтов: весной на Дальнем Востоке, летом – на границе с Казахстаном.
В то же время именно "В 69-м, – вспоминал С. Шаталин, – мы с Борисом Михайлевским… написали Косыгину и Байбакову, что такое советская экономика. Почище… чем сейчас пишут… Причем профессионально. Сперва нас несли на знаменьях: спасибо товарищи… все о'кей, будем перестраиваться…".
Показательно, что в ноябре 1969 г. "на совещании секретарей обкомов, председателей облисполкомов, секретарей ЦК компартий и председателей Советов министров республик, которое состоялось после завершения III Всесоюзного съезда колхозников", с подобной же характеристикой состояния экономики выступил Л. И. Брежнев.
15 декабря 1969 г. состоялся Пленум ЦК КПСС, о котором в печати было опубликовано только краткое информационное сообщение. Между тем на этом пленуме Л. И. Брежнев сделал важный доклад "О внешней и внутренней политике". Отметив неблагополучное положение в экономике и наметившуюся "тенденцию к замедлению темпов экономического роста", он констатировал, что период экстенсивного развития "по существу подходит к концу" и страна стоит перед необходимостью интенсификации. "Это, – констатировал Л. И. Брежнев, – становится не только главным, но и единственно возможным путем развития нашей экономики". "…Мы, – заявил он, – вступили в такой этап развития, который не позволяет работать по-старому, требует новых методов и новых решений".
Отметив, что ведется подготовка "к Пленуму ЦК КПСС, который специально рассмотрит вопросы ускорения научно-технического прогресса", Л. И. Брежнев далее коснулся вопроса о проведении экономической реформы 1965 г. и заявил: "Теперь дело за тем, чтобы выработать четкую долгосрочную программу дальнейшего осуществления реформы" и на основе новейших достижений "электронно-вычислительной и организационной техники" превратить "новую экономическую систему управления" "в единый взаимосвязанный комплекс".
Вероятно, в связи с этим было решено взять паузу и перенести намеченный на весну следующего года съезд партии на "ноябрь-декабрь" того же года. В действительности он состоялся еще позже – 30 марта – 9 апреля 1971 г.
Судя по всему, подготовка съезда сопровождалась довольно острой борьбой наверху. Во всяком случае, 21 марта 1971 г. первый секретарь ЦК Компартии Украины П. Е. Шелест записал в своем дневнике: "Брежнев опасается обструкции в его личный адрес на предстоящем Пленуме ЦК КПСС".
В связи с этим заслуживают внимания воспоминания С. С. Шаталина по поводу упомянутой записки о положении дел в советской экономике, написанной им совместно с Б. Михалевским. Если первоначально в правительстве ее встретил на "ура", то затем все резко изменилось. "Дней на девять я уехал, – отмечал С. С. Шаталин, – приезжаю…Что такое? А тут…нашлись, написали Брежневу, что ваш доклад клевета…А за клевету надо исключать из партии". Но кончилось все устным выговором Келдыша.