В плане этническом принятие христианства ускорило консолидацию древнерусской народности, общего предка современных русских, украинцев и белорусов. Процесс этот начался раньше, но тормозился существованием местных политических объединений и локальных идеологических (языческих) центров. Еще для 80-90-х годов X в. русская летопись оперирует старыми местными этнополитическими понятиями: радимичи, вятичи, хорваты и т.д. Их в ту пору меньше, нежели, скажем, для первой половины X в., но они еще есть. Очень рано исчезают поляне, вместо древлян как этноса почти столь же рано появляется территориальное понятие "дереве", "Древлянская земля", вместо словен ильменских - Новгородская земля. Дольше всего в представлении киевских летописцев сохраняются понятия вятичи, дреговичи, что, возможно, объясняется их относительной отсталостью, сравнительно с такими центрами, как Киев, Новгород, Полоцк. В целом же к рубежу XI в. местные этнополитические единицы почти полностью исчезают, покрываясь терминами "Русь", "Русская земля", а ее обитатели именуются русичи, русины, в иностранных источниках - русы, росы, рутены.
Этому, несомненно, способствовало создание и единой государственности и единой церковной организации, заменившей разнообразные местные культы.
Нет сомнений, ускорилась и социальная дифференциация древнерусского общества, формирование господствующего слоя, группировавшегося вокруг киевского князя и его представителей на местах. Эта консолидирующаяся древнерусская знать отныне могла опираться и на многосотлетние церковные каноны, пришедшие из Византии и получившие свои дубликаты на Руси (церковные уставы Владимира, Ярослава и т.д.).
Следует отметить роль принятия христианства в возникновении и укреплении земельной собственности на Руси. То, что мы знаем о IX-X вв., позволяет констатировать только возникновение земельных владений (личных) великого князя и, возможно, местных князей. С XI в. можно говорить и о ранних ростках боярской земельной собственности, а также землях монастырей и церкви в целом. Это произошло не сразу, и первоначально церковь существовала за счет десятины от княжеских доходов, как определил еще князь Владимир. Кажется, церковная собственность на землю возникла раньше боярской и в определенной мере стимулировала появление последней. Перевод и распространение на Руси византийских сборников права должны были ускорить эти процессы.
Яснее вырисовывается влияние принятия христианства на политическую структуру Древнерусского государства. Но именно здесь отчетливо проявились противоречия между мероприятиями киевских князей, пытавшихся с помощью новой религии укрепить центральную власть, и, в конечном счете, реальным ходом социально-экономического развития, которое вело "державу Рюриковичей" к неизбежной победе раздробленности уже на новой основе.
Учение христианства о едином Боге, освящающем власть одного государя, несомненно помогло Владимиру окончательно ликвидировать местные княжения. Но затем князь еще при жизни рассадил своих двенадцать сыновей по важнейшим восточнославянским городам и землям, рассчитывая таким путем держать в повиновении недавно им же усмиренные области (вятичей, радимичей и т.д.). Однако некоторые основы местного сепаратизма сохранились, и опирались они на местную знать. В последние годы жизни Владимира против него составил заговор Святополк, сидевший в Турове, а буквально накануне кончины великого князя возмутился правивший в Новгороде Ярослав, который через свою мать Рогнеду был связан с убитым полоцким князем Рогволдом. Владимир начал готовиться к походу на Новгород, но умер. За всеми этими событиями стояла местная знать земель.
Тем не менее центральная власть была укреплена, о чем говорит и необычайно поднявшийся уже при Владимире международный престиж Киева. Об этом свидетельствуют ряд фактов, в их числе начавшиеся уже при Владимире брачные связи киевского дома с известнейшими правящими домами Европы. В конце X в. мы видим усиление влияния Руси на Северном Кавказе, где русы играли видную роль в событиях в Дербенте, что было, несомненно, связано с русскими владениями на Тамани (Тмутаракань).
Огромную роль сыграло принятие христианства в развитии и формировании единой древнерусской культуры. Прежде всего речь идет о возникновении, точнее распространении письменности и литературы. То, что письменность появилась на Руси еще раньше, ныне вряд ли кто будет оспаривать. Деятельность славянских просветителей Кирилла и Мефодия имела в ту пору практически общеславянское значение, тем более, что македонское наречие, на котором творили солунские братья, в ту пору было понятно всем славянам, и прежде всего южным и восточным. Известны единичные находки надписей на Руси дохристианской поры, а арабский библиограф ан-Надим, писавший буквально накануне христианской реформы Владимира, упоминает о переписке русского князя с каким-то кавказским владетелем, приводя даже образец этих письмен. (Кстати, выполненный, по-видимому, на бересте!)
Однако письмо, пришедшее на Русь от южных славян, не получило в дохристианской Руси сколько-нибудь широкого распространения, и нет никаких оснований говорить о появлении на Руси до Владимира литературы. Так что широкое внедрение письменности и появление литературы, сначала переводной, затем оригинальной, следует отнести только к христианскому времени. Кстати, и "Повесть временных лет" отмечает, что на Руси "не слышали прежде учения книжного". О том же говорят и все наши конкретные известия о древнерусской словесности. И в этом распространении славянского письма и появлении древнерусской литературы несомненна ведущая роль христианства и ранних деятелей русской церкви.
Если переводная литература поступала в основном первоначально из Болгарии, то первые оригинальные произведения принадлежат перу русских духовных лиц. Это митрополит Иларион с его "Словом о законе и благодати" - проповедью, произнесенной им на гробнице Владимира в Десятинной церкви. Это упомянутый Иаков Мних и другие. К сожалению, от ранней русской литературы сохранилось немногое, но, несомненно, и возникновение древнерусского летописания связано с христианской средой. Если мы посмотрим на "Повесть временных лет", то легко убедимся, что в росписи событий правления Владимира видное место занимают упоминания дат, связанных с рождением или кончиной членов княжеской семьи. Это говорит о том, что летописцы использовали скорее всего церковные записи, обычные в связи с подобного рода событиями.
Когда появилась ранняя русская летопись, сказать трудно, на сей счет существуют разные мнения. Скорее всего, однако, это следует отнести уже ко времени Ярослава Мудрого, когда изложение событий в "Повести временных лет" приобретает регулярный характер.
Владимир еще при жизни рассадил своих многочисленных сыновей по разным частям державы, надеясь таким путем сохранить ее единство. Жизнь показала, однако, что это было сделать нелегко. Народная память прочно удержала образ просветителя Древней Руси - из всех ее властителей лишь Владимир стал героем русских былин, где вместе с ним действуют другие лица, также имеющие своих исторических прототипов (Добрыня Никитич, Путята и др.). Это показывает, пожалуй, лучше всех ученых рассуждений истинную историческую роль великого князя, хакана земли Русской, как его именовал Иларион, - Владимира Святого.
Глава 3. Неславянские народы IX - начала XIII в.
Древнерусское государство, включив в свой состав отдельные неславянские этносы, тем не менее оставалось по преимуществу славянским, и наряду с ним существовали различные народы, иной этнической принадлежности, находившиеся на разных стадиях исторического развития. В целях удобства изложения их можно разделить на три большие группы: 1. Степные кочевники. 2. Народы Поволжья, Урала и Севера. 3. Северный Кавказ.
§ 1. Степные кочевники
Огромные степные просторы Евразии на протяжении многих веков были населены кочевыми народами, сначала преимущественно иранцами, затем тюрками. Последние, придя в Европу из далеких пределов Азии, ассимилировали часть прежних обитателей степи, в основном иранцев и угров. Впрочем, последние больше жили в лесостепной и лесной зонах, и только о мадьярской орде известно, что она какое-то время обитала в степной полосе. Однако мадьяры уже до прихода в Европу впитали в себя значительное число иранцев, следы чего обильно сохранились в венгерском языке. Не менее мощным был и тюркский (более поздний) субстрат мадьярского этноса.
Мадьярские (угорские) племена явились в Восточную Европу где-то в VIII в., вероятно, под давлением теснивших их с востока тюрок, а также под влиянием хазар, которые стали союзниками и покровителями венгров. Под властью хазар венгры некоторое время обитали в области Леведия (на запад от Дона и его правых притоков). Согласно Константину Багрянородному, хазарский хакан даже породнился с венгерским главой, носившим славянский титул "воевода", что говорит о сильном влиянии славян на угров уже в это время. Венгры были нужны хазарам прежде всего как оплот в борьбе против тюрок-печенегов, которые уже в начале IX в., вопреки воле хазар, перешли Волгу и приблизились к Дону. В войне с печенегами венгры потерпели поражение и вынуждены были отойти дальше на запад, за Днепр в область Ателькюзу (Междуречье). Очевидно, это было выгодно и хазарам, так как здесь венгры временно стали оплотом хазар против русов. Случилось это в 30-х годах IX в. Несколько десятилетий спустя в результате большой войны хазар с русами Олега, союзниками которого стали печенеги, венгры опять были разбиты и вынуждены были отойти к Карпатам (ок. 889 г .), а через несколько лет уйти за Карпаты в Паннонию, где навсегда и обосновались.
Место их в наших южных степях заняли печенеги. То были тюрки, принадлежавшие к так называемой огузской группе тюркских племен, т.е. родственные (по языку) нынешним туркменам. Часть печенегов еще в первой половине X в., а возможно и позже, оставалась на востоке, в степях нынешнего Казахстана, но основная масса обосновалась в степной части Украины.
Печенежская орда никогда не была единой. В середине X в. существовало восемь печенежских объединений, которые греки называли фемами, а во главе каждой фемы стояли собственные архонты (князья, ханы). Эти восемь фем в свою очередь делились на сорок более мелких объединений со своими главами. Четыре фемы обитали по левую сторону Днепра, четыре - по правую.
На востоке печенеги граничили с хазарскими владениями (на Дону), на севере - с Русью, на юге - с крымскими владениями Византии (Херсонесом). Под их контролем находилось все нижнее течение Днепра, т.е. конечная часть "пути из варяг в греки". Константин Багрянородный красочно описывает, как русы вынуждены были у днепровских порогов обороняться от нападавших печенегов. Последние (возможно, речь должна идти о разных ордах) могли находиться в союзе с русами или, наоборот, являлись их врагами. Первые столкновения Руси с печенегами русская летопись датирует 915г.
Первоначально печенеги оставались врагами хазар, однако с ослаблением последних, а также под влиянием усиления Руси и подстрекательства греков, печенеги все чаще становились главными противниками русских на юге. Особенно явственно это обнаружилось при Святославе, когда в отсутствие князя печенеги даже пытались взять Киев. В это же приблизительно время с востока через печенежские кочевья прорвалась родственная печенегам орда гузов-торков, которая отдалась под покровительство Киева и заняла русско-печенежское пограничье на юге полянской земли.
Наибольшее усиление печенежских орд приходится на конец X-начало XI в., когда они временно заняли даже районы к северу от реки Рось до реки Стугны. Печенегами заинтересовались католическая церковь, чьи миссионеры направились в степь с целью обращения степняков в христианство. Любопытно, что им в этом содействовал и князь Владимир.
В 1036 г ., когда сын Владимира Ярослав находился в Новгороде, печенеги вновь осадили Киев и было их, по словам летописи, "без числа". Вернувшийся с новгородским войском князь разгромил кочевников на тогдашней окраине города, где вскоре был воздвигнут собор Св. Софии. По словам летописца, печенеги бежали куда глаза глядят, "остаток их бегает где-то и до сего дня". Последнюю фразу не надо понимать буквально. Судьба печенегов оказалась сложнее. Дело в том, что их с востока теснили новые тюрки, кочевники половцы или кыпчаки, и поражение от русских окончательно расстроило печенежские орды. Часть их подчинилась половцам, другая отдалась под власть русских и поселилась в Поросье и прочем пограничье, так что их затем называли "свои поганые" (т.е. язычники). Наконец, значительная орда печенегов ушла на Балканы, прельщенная посулами Византии. Там их в конце концов ожидал трагический конец: они были истреблены византийцами в 80-х годах XI в.
Занявшие южные степи кыпчаки, которых русские именовали половцами, а венгры - куманами, пришли с востока. Они были ответвлением большой тюркской орды, называемой кимаки, обитавшей в X в. на востоке современного Казахстана, имея соседями печенегов, обитавших западнее. Движение кыпчаков, отделившихся от прочих кимаков, на запад началось в первых десятилетиях XI в. В середине века они уже господствовали на огромном степном пространстве от Алтая до Дуная, получившем название Даште-кипчак или Половецкая степь. Но почти сразу обнаружилась разобщенность восточных и западных кыпчаков, которые никогда не составляли единого политического целого. Впрочем, это трудно сказать даже для европейских кыпчаков (половцев).
Порой отдельные орды объединялись, иногда враждовали друг с другом. Весьма сложными складывались отношения половцев с соседними странами и народами. На Северном Кавказе они заселили его степную часть и нередко враждовали с местным населением, особенно с аланами, горцами Дагестана и адыгами. В конечном счете кыпчаки в ряде предгорных районов смешивались с более старым населением, и в итоге такого смешения возникли этносы карачаевцев, балкарцев и кумыков, говорящие на языках - потомках кыпчакского, но являющихся одновременно и потомками части алан и некоторых других кавказских народов.
На протяжении XI-XII вв. половцы заселили и степные пространства Крыма, а на северо-востоке их этническое влияние распространилось на Волжскую Булгарию и Башкурт, хотя, как мы говорим, "кыпчакизация" булгар волжских и башкуртов имела место уже позже, в период Золотой Орды.
Больше всего мы знаем о сношениях половцев с Русью. Впервые половецкие орды нанесли страшное поражение трем сыновьям Ярослава Мудрого на реке Альте (недалеко от Переяславля Южного) в 1068 г ., после чего в Киеве началось народное восстание и другие перемены. Затем последовал цикл русско-половецких конфликтов, для конца XI в. обычно неудачных для распадавшейся Руси. Только благодаря интенсивной деятельности Владимира Мономаха удалось сплотить большую часть русских князей и нанести половцам ряд тяжелых ударов. В итоге часть половецких орд даже оставила южные степи и по приглашению грузинского царя Давида Строителя откочевала в Грузию, где играла роль придворного царского войска, помогавшего в борьбе Грузии против родичей половцев турок-сельджуков.
После смерти Владимира Мономаха конфликты с половцами усилились, столкновения их с русскими носили разный характер, приводя к разным результатам. Имели место весьма успешные походы в степь, но наряду с ними и тяжкие поражения русских (знаменитый поход Игоря Святославича). Важнее здесь отметить другое. Длительное соседство половцев с Русью приводило не только к войнам, но и к системе мирных сношений разного вида. Русские князья и половецкие ханы роднились друг с другом, имела место постоянная торговля между кочевниками половцами и русскими. Под воздействием более культурной Руси в половецкую среду проникало христианство, и наследники половецких ханов принимали христианские имена (Юрий Кончакович, сын победителя Игоря Святославича). Еще важнее отметить наметившуюся тенденцию к частичному оседанию половцев на землю, что имело место и на востоке под влиянием среднеазиатских обществ и в Европе под воздействием Руси. Известны даже половецкие города (например, на месте нынешнего Харькова, или таинственного города Суджа, откуда был взят в Грузию для женитьбы на царице Тамар Юрий Андреевич). Такое сближение между половцами и русскими в разных сферах жизни было прервано монгольским нашествием в 20-30-х годах XIII в., которое для европейских половцев (в отличие от азиатских кыпчаков) стало, как и для Руси, национальной трагедией.
§ 2. Поволжье, Урал, Север
Эти обширнейшие регионы в раннее средневековье были населены множеством самых различных народов и племен, находившихся на весьма несходных стадиях развития. Если у одних (прежде всего булгар волжских) сложилась довольно сильная государственность, то другие пребывали на различных стадиях первобытного строя или даже в каменном веке.
Поволжье (исключая южную часть) с древнейших времен было обиталищем различных финских племен, населявших и вообще северную часть Восточной Европы. Однако уже в VII-VIII вв. сюда проникали и раннетюркские племена, в результате смешения которых с местными финскими и угрскими сложилась народность, именуемая, в отличие от булгар причерноморских и болгар балканских, волжскими булгарами. Их язык был близок хазарскому и, возможно, это были наречия одного языка. Булгарская лексика сохранилась в нескольких надписях, личных именах, а также в "Словаре тюркских наречий" ученого из Кашгара (современный Китай) XI в. Махмуда Кашгарского, написанном на арабском языке. Позже значительная часть волжских булгар попала под влияние кыпчаков и переняла их язык - это современные поволжские татары. Другая часть булгар сохранила, хотя и в сильно измененном виде, свой язык - это чуваши.