Дань являлась первой известной на Руси формой зависимости населения от государства. Облагались ею и вновь завоеванные и присоединенные к Киеву княжества, и собственное население - свободные жители сельских общин. Все эти земли превращались в даннические, а жившие на них люди - в данников. Происходило так называемое окняжение подвластных земель великому князю, государству, так как получаемые дани шли на нужды не только князя, но и всего складывающегося государства. Государство тем самым утверждало свою верховную собственность на все подвластные земли. Таким образом, политические права на территорию выражались в притязаниях чисто хозяйственных.
Основу принципа обложения данью составляло наличие в крестьянском хозяйстве пахотной земли. Земля - вот что было главным объектом обложения, земля и хозяйствующий на ней крестьянин.
Одновременно с установлением власти великого киевского князя над всеми восточнославянскими землями шел и другой процесс, о котором уже говорилось выше и который начался еще в период "военной демократии": обогащение одних и обеднение других, появление в общине богатых землевладельцев и людей, потерявших землю, нищенствующих, вынужденных идти на работу к своим разбогатевшим соседям.
К середине ХI в. этот процесс продвинулся далеко вперед. На огромных пространствах Руси, но особенно ощутимо в Среднем Поднепровье, в новгородских землях все чаще земли попадают в частные руки. Первыми здесь, конечно, были великие князья, представители княжеской семьи. Пользуясь силой, влиянием, они в одних случаях откровенно присваивали себе общинные земли, в других - "сажали" на свободные земли пленных и превращали их в своих работников, строили в личных владениях хозяйственные дворы, собственные хоромы, охотничьи дома, поселяли в этих местах своих управителей, начинали организовывать здесь собственное хозяйство. С ужасом и страхом смотрели рядовые свободные общинники, связанные ранее с князем, с государством лишь тонкой ниточкой ежегодной дани, как все плотнее окружают их владения княжеские земли, как в княжеское хозяйство переходят лучшие пахотные участки, луга, леса, озера, рыбные ловли; как многие из них, обедневшие и не могущие вести собственное хозяйство, оказываются под покровительством князя и превращаются в зависимых от него работников.
Создается, как и в других странах Европы, княжеский домен, т.е. комплекс населенных земель, принадлежащих непосредственно главе государства, главе династии. Такие же владения появляются у братьев великого князя, у его жены, у других княжеских родственников. В XI в. таких владений было еще не много, но их возникновение знаменовало наступление новых порядков, основанных на зарождении земельной собственности и появлении зависимых людей, живущих и работающих на земле, принадлежащей уже не им, а господину.
К этому же времени относится образование собственных земельных владений, личных больших хозяйств бояр и дружинников. Как складывались первые такие земельные приобретения богатой родоплеменной верхушки, мы показали выше. Теперь же, с созданием единого государства в руках близких к князю бояр, старшей дружины, а также рядовых или младших дружинников, бывших оплотом военной силы князей, появилось больше возможностей для присвоения как населенных крестьянами земель, так и пустующих участков, которые, заселив, можно было быстро превратить в процветающие хозяйства.
Одним из путей обогащения древнерусской верхушки стало предоставление великими князьями в первую очередь местным князьям, а также боярам права на сбор дани с тех или иных земель. Мы помним, что свою дань с древлян собирал видный деятель времен князей Святослава, Игоря и Ольги, знаменитый воевода Свенельд. Эти земли с правом сбора с них дани давались князьям и боярам как бы в кормление. Это было средством их содержания и обогащения. Позднее в разряд таких "кормлений" перешли и города. А далее вассалы великого князя передавали часть этих "кормлений" уже своим вассалам, из числа собственных дружинников. Так зарождалась система феодальной иерархии. Слово "феод" (от лат. "feodum") означает наследственное земельное владение, которое сеньор жаловал своему вассалу за разного рода службу (военное дело, участие в управлении, судопроизводстве и т.д.). Поэтому одной из главных черт феодализма как системы является наличие отношений между сеньором и вассалом на многих уровнях. Такая система как раз и зарождалась на Руси в XI-XII вв. В это время появляются первые вотчины бояр, воевод, посадников, старших дружинников.
Вотчиной (или "отчиной") называлось земельное владение, хозяйственный комплекс, принадлежащие владельцу на правах полной наследственной собственности. Однако верховная собственность на это владение принадлежала великому князю, который мог вотчину пожаловать, но мог и отнять ее у владельца за преступления против власти и передать ее другому лицу. К концу XI-XII в. многие младшие дружинники также обзаводятся своими земельными владениями.
C XI в. отмечены и появления церковных земельных владений. Великие князья предоставляли эти владения высшим иерархам церкви - митрополиту, епископам, монастырям, церквам.
С течением времени правители стали жаловать своим вассалам не только право владения землей, но и право суда на подвластной территории. По существу, населенные земли попадали под полное влияние своих господ - вассалов великого князя, которые затем жаловали часть этих земель и часть прав на них уже своим вассалам. Выстраивалась эдакая пирамида власти, в основе которой лежал труд работающих на земле крестьян, а также живущего в городах ремесленного люда.
Но по-прежнему на Руси многие земли оставались еще вне притязаний феодальных владельцев. В XI в. эта система лишь появлялась. Огромные пространства были заселены свободными людьми, жившими в так называемых волостях, над которыми был лишь один хозяин - сам великий князь как глава государства. И таких свободных крестьян-смердов, ремесленников, торговцев было в то время в стране большинство.
Что представляло собой феодальное хозяйство какого-нибудь крупного боярина, который сам жил на своем богатом дворе в Киеве, находился на службе близ самого великого князя и лишь изредка наезжал в свои сельские владения?
Деревни, населенные крестьянами, пахотные земли, луга, огороды самих крестьян, хозяйственные земли, принадлежащие владельцу всей этой округи, в состав которых также входили поля, луга, рыбные ловли, бортные леса, сады, огороды, охотничьи угодья, - все это составляло хозяйственный комплекс вотчины. В центре владений находился господский двор с жилыми и хозяйственными постройками. Здесь были хоромы боярина, где он жил во время приезда в свою вотчину. Княжеские и боярские хоромы как в городах, так и в сельской местности состояли из терема (высокого деревянного здания-башни), где находились отапливаемое помещение - изба, "истобка", а также холодные горницы-повалуши, летние спальни-клети. Сени соединяли избу и летние неотапливаемые помещения, примыкающие к терему. В богатых хоромах, в том числе в княжеских дворцах, на городских боярских дворах была еще гридница - большая парадная горница, где хозяин собирался со своей дружиной. Иногда для гридницы строилось отдельное помещение. Хоромы не всегда представляли собой один дом, нередко это был целый комплекс отдельных зданий, соединенных переходами, сенями.
Дворы богатых людей в городах и в сельской местности были окружены каменными или деревянными оградами с могучими воротами. На дворе же находились жилища господского управителя - огнищанина (от слова "огнище" - очаг), тиуна (ключника; кладовщика), конюхов, сельских и ратайных (от слова "орать" - пахать) старост и других людей, входящих в состав управления вотчины. Неподалеку располагались кладовые, зерновые ямы, амбары, ледники, погребы, медуши. В них хранились зерно, мясо, мед, вино, овощи другие продукты, а также "тяжкий товар" - железо, медь изделия из металла. В хозяйственный сельский комплекс вотчины входили поварня, скотный двор, конюшня, кузнииа склады дров, гумно, ток.
От конца XI в. до нас доходят сведения о княжеских и боярских замках, которые представляют собой центры вотчинных владений и являются настоящими крепостями, напоминающими английские и французские баронские земли. Одним из таких замков, который принадлежал внуку Ярослава Мудрого князю Владимиру Мономаху, тогдашнему черниговскому князю, был знаменитый Любечский замок, исследованный и воссозданный в макете академиком Б.А. Рыбаковым.
Замок стоял на высокой горе близ старинного города Любеча, бывшего одной из ключевых крепостей в верховьях Днепра. Несколько месяцев строил князь свой замок. Он прислал сюда лучших каменщиков, плотников, кузнецов из своих сел и городов. Тяжкой повинностью легло строительство замка на любечан. От них требовались телеги с лошадьми, землекопы и другие работники. Надзор за строительством князь поручил своему любечскому огнищанину.
Все строительство размещалось на площади в тридцать пять на сто сажен с небольшим (одна сажень = 2,1 м ). Стены любечского замка состояли из огромных дубовых бревен, которые укладывались в могучие срубы и забивались глиной. Эту глину притискивали к стенам тяжелыми колодками, которые едва поднимали четверо человек. Между срубами вкапывали в землю сторожевые башни из камня и дубовых бревен.
Въехать или войти на гору можно было лишь по крутому подъему, обращенному в сторону города. Здесь-то и были построены въездные ворота, перед которыми через ров строители перекинули подъемный деревянный мост. За воротами въездной башни шел узкий проезд вверх, огороженный с обеих сторон поднимающейся уступами крепостной стеной. А дальше шли главные ворота крепости и начиналась основная крепостная стена. Если бы враги сумели овладеть первыми воротами и ворваться внутрь прохода, им пришлось бы продвигаться к основным воротам крепости под ударами обороняющихся, которые располагались на уступах стены по обеим сторонам прохода, а дальше они наткнулись бы на могучие бревна основной стены.
Следующие ворота с двумя башнями, стоящими по бокам от них, пройти тоже было непросто. Выход внутрь замка шел через глубокий и длинный крытый проход с тремя заслонами, каждый из которых, опускаясь, мог преградить путь врагам. Проход кончался небольшим двориком, где размещалась замковая стража. Отсюда был ход на стены. На этом дворике располагались каморки с очагами для обогрева стражи в холодное время. В стенах, огораживающих дворик, было прорезано множество отверстий - клетей, в которых хранились различные съестные припасы - вяленая и сушеная рыба, мед, вина, зерно, крупы. В глубине дворика стражи стояла самая высокая, массивная четырехъярусная башня замка - вежа. Если бы враг все-таки прорвался через замковую стражу, ему пришлось бы миновать на пути к княжескому дворцу эту башню. В ее глубоких подвалах располагались ямы - хранилища зерна и воды. Только миновав вежу, можно было попасть к клетям с едой, заделанным в стене, только через нее шел путь внутрь замка. Именно в этой башне жил огнищанин - управляющий замка. За вежей шел парадный двор, ведущий к княжеским хоромам. На этом дворе стоял шатер для дворцовой стражи. Отсюда же был проложен тайный спуск к стене.
Сам дворец князя весьма походил на настоящую крепость. Он был трехъярусный, с тремя высокими теремами. В нижнем ярусе находились печи, жилье для челяди, клети для всяких запасов. Во втором ярусе располагались княжеские хоромы. Здесь были выстроены широкие сени для летних сборов и пиров, рядом находилась гридница, где могли поместиться за столами до ста человек. Около дворца была срублена небольшая церковь с кровлей, крытой свинцовыми листами. С плоских крыш дворца можно было по бревенчатым скатам спуститься прямо на подходящие вплотную замковые стены.
Замок был приспособлен для мощной и долговременной обороны. Вдоль его стен, кроме клетей с припасами, стояли вкопанные в землю медные котлы для горячей смолы, кипятка, которые опрокидывали на врагов, идущих на приступ стен крепости. Из дворца, из церкви, а также от одной из клетей в стене шли подземные ходы, уводившие в стороны от замка. В тяжкий час по этим глубоким, скрытым от неприятеля ходам можно было тайно покинуть замок.
В таком замке его хозяин и 200-250 человек защитников могли продержаться только на своих припасах более года.
А за стенами замка шумел многолюдный город, где жили торговцы и ремесленники, холопы, разная челядь, стояли церкви, кипел торг. Здесь было все, что нужно, для существования княжеской семьи, если бы ей потребовалось укрыться в Любече, в своем родовом гнезде.
Феодальное владение, кроме своей вассальной подчиненности, имело еще одну характерную черту. Оно было неотделимо от труда зависимого населения. На господской земле, будь это земли князя, бояр, дружинников, церковных собственников, трудились жители сел и деревень, на которые распространялась
владельческая власть феодала. За право пользоваться собственными участками пахотной земли, лугами, лесами, реками, которые были отданы великим князем своему вассалу со всеми правами на эти территории, они должны были платить владельцу земли определенные платежи натурой. Дело в том, что торговое и денежное обращение в сельской местности было еще не развито и хозяйство являлось натуральным, т.е. оно потребляло в основном то, что производило. Вот эту "натуру" - зерно, пушнину, мед, воск и другие продукты жители и должны были предоставлять в виде платежей своему господину. Они также обязаны были исполнять подводную повинность - предоставлять по требованию господина телеги летом и сани зимой, запряженные лошадьми, исполнять различные работы, связанные с починкой дорог, мостов и т.д. Все обязанности, которые ранее население выполняло на великого князя, на государство, теперь выполнялись на нового господина - боярина, дружинника, церковь, монастырь.
Но оставались и общегосударственные поборы и повинности.
Постепенно в сельской местности появлялся слой людей, которые по различным причинам (неурожай, засуха, военные разорения) теряли собственное хозяйство и либо за взятые у господина в долг деньги, либо за помощь в поддержании своего пошатнувшегося хозяйства (ссуда семенами, предоставление тяглого или молочного скота) обязывались выполнять сельские работы на своего господина - обрабатывать землю, косить сено, собирать урожай, ухаживать за скотом, выполнять другие работы. Такие люди назывались "рядовичами", так как заключали с хозяином "ряд" - договор, или "закупами", так как брали у хозяина "купу" - долг. Они не могли уйти от господина ранее, чем выполнят условия договора.
На господской земле трудились и пленники, отрабатывавшие свой выкуп, "наймиты", нанимавшиеся за плату; на Церковных землях трудились "прощеники" - те, кому были прощены их долги или преступления, или те, кого церковные организации выкупали у государства, скажем, воров, заплатив за них необходимые штрафы.
Наиболее неполноправными людьми как в городе, так и в сельской местности были холопы, о которых уже шла речь выше; в XI-XII вв. их стали привлекать к сельским работам, "сажать" на землю и заставлять работать на своего господина. Холопами становились все больше и больше людей: свободный человек мог продать себя в холопы от великой нужды; он превращался в холопа, если женился на холопке, заранее не оговорив свою свободу; если поступал на службу к господину без специального договора. Холопами становились также дети холопов; проворовавшиеся и нарушившие договор "рядовичи" и "закупы"; в состав холопов попадали и пленники. Сельские усадьбы и городские дворы светской и духовной знати были полны такими людьми, которые исполняли многие работы по дому и в поле. И все же русские холопы отличались от рабов в античном мире. Они имели кое-какие права. Их убийство каралось законом. Иногда, в случае отсутствия иных свидетелей, холопы могли давать показания в суде. Церковь стремилась смягчить бесправное положение холопов, что ей и удалось сделать к концу XI- началу XII в.
Новые явления в хозяйственной жизни страны, в становлении новых отношений между людьми нашли отражение в развитии городской жизни на Руси.
Города у восточных славян зародились задолго до возникновения единого государства. Но поначалу это были либо центры племенных княжений, либо места, где стояли языческие боги и находились языческие капища, где славяне-язычники внимали своим жрецам - волхвам и приносили жертвы Перуну. Уже в это время зарождались города как центры наиболее оживленного торгового обмена и ремесленного производства, как укрепленные "детинцы" (замки), стоящие в неприступных для врагов местах - на высоких горах, речных кручах, куда население близлежащей округи сбегалось в случае нашествия врагов.
По мере развития хозяйственной жизни на Руси, совершенствования ремесла, торговли, сельского хозяйства, по мере создания единого государства и затухания прежних родоплеменных порядков городская жизнь стала заметно меняться. Зачахли прежние городки, где жила племенная знать. Так случилось с центром древлянских земель городом Искоростенем, который еще во времена Игоря и Ольги политически соперничал с Киевом. С принятием христианства многие священные языческие места оказались в запустении, а люди, селившиеся вокруг них и обслуживавшие потребности жрецов и верующих, разбрелись по другим краям. Зато набирали силу города, которые стояли на оживленных торговых путях, где оседали купцы, куда тянулись ремесленники, стремящиеся выгодно продать свои изделия.
Однако наибольшую экономическую мощь, богатство, известность приобрели города, которые сочетали в себе целый комплекс наиболее важных городских черт. Они были политическими и административными центрами. Там жили князь, его бояре, размещалась княжеская дружина. Там князь со своими помощниками правил суд, отсюда управлял подвластными землями. Одновременно города росли и расширялись как торговые и ремесленные центры. Здесь же сосредоточивалась религиозная жизнь, стояли наиболее важные храмы княжества, жили и исправляли свои христианские службы митрополит и епископы, стояли крупные монастыри.
В то же время эти города, как правило, занимали весьма выгодные военно-стратегические позиции. Они заключали в себе качества неприступных замков-крепостей, но масштабы их были неизмеримо больше. Такие города были и центрами культуры. В них расцветало искусство, создавались летописи, организовывались библиотеки. Все это с самого начала формирования крупных городов Руси и определяло городскую жизнь.