Киевскому же князю подчинялись местные князья, по терминологии летописи и договоров, находившиеся "под рукою великого князя". Но под его рукою находились и бояре, т.е. высшая знать государства, и они также фиксируются в договорах. Сколько было таких местных князей, мы не знаем. Но известно, что великий князь должен был действовать от их имени во внешнеполитических актах, а в посольство Ольги в Константинополь были включены их представители. Можно предположить, что Олег первоначально непосредственно подчинил себе большую часть земель вдоль "пути из варяг в греки", а также отнятую у хазар землю северян с центром в Чернигове. В остальных славянских землях (и, возможно, в части финских) сохранялись местные князья, с которыми заключался своеобразный договор (ряд, пакт) об условиях такого союза. Условия эти, очевидно, сводились, во-первых, к праву великого князя на полюдье в землях союзных князей; во-вторых, последние были обязаны поставлять военные ополчения в случае больших внешнеполитических акций, типа походов на греков или на восток. В остальном местные князья, по-видимому, еще долго сохраняли независимость.
Киевские правители стремились укрепить свою власть и при возможности ликвидировать такие местные княжения, но борьба за это была долгой и, видимо, растянулась почти на весь X в. Например, местное княжение у древлян было ликвидировано только Ольгой, в Полоцке - Владимиром и т.д. Раннее Киевское государство, с политической точки зрения представлявшее федерацию княжеств и непосредственно подчиненных великому князю территорий, с точки зрения социально-экономической являлось совокупностью территориальных общин с элементами родовых отношений. Понятие "род", часто фигурирующее в русских источниках, включало разные типы родственных связей, от собственно рода до большой семьи. В состав рода включались, однако, не только кровные родственники, но, как, например, в Древнем Риме, разного рода лица, не имевшие родства по крови.
Славяне в ту пору жили не родовым строем, и объединяющим началом была сельская община или зарождающийся город. Употребляя термин именно "зарождающийся", мы имеем в виду, что, согласно новейшим исследованиям, города как такового, т.е. экономического центра, на Руси до конца X в., вероятно, еще не было. Древнерусский термин "град" означал огороженное место, укрепление, которое естественно являлось центром группы сельских общин, но далеко не всегда попадало под понятие города. Специалисты утверждают, что "только 18 городов возникли на поселениях IX- середины X в. (и более раннего времени), 15 - на поселениях второй половины X-начала XI в.". Даже Киев вплоть до Ярослава Мудрого был относительно небольшим городком, куда не включался даже район расположения Св. Софии. Расцвет древнерусских городов падает уже на XI-начало XIII в. Более же ранние города представляли из себя либо центры местных князей (типа древлянской столицы Искоростеня), либо торговые фактории, ставшие центрами так называемого полюдья.
Институт полюдья характерен не только для Древней Руси, но известен во многих раннеклассовых обществах разных эпох. Для ранней Руси он имел исключительно важное значение, по сути дела определяя социальное лицо этого государства.
Наиболее полное описание полюдья, к тому же очень раннее (середина X в.), сохранилось у Константина Багрянородного. Вот что писал просвещенный император: "Зимний же суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступает ноябрь месяц, тотчас их архонты (князья. - Авт.) выходят со всеми росами из Киева и отправляются в полюдье, что означает "кружение", а именно в земли славян древлян, дреговичей, кривичей, северян и прочих славян, которые являются пактиотами (данниками по договору. - Авт.) росов. Кормясь там в течение всей зимы, они затем, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киев. Потом, взяв свои моноксилы (однодеревки. - Авт.), они оснащают их и отправляются в Романию (Византию.-Авт.)". В другом месте Константин поясняет, что такие моноксилы собираются в Киев с разных мест (из Новгорода, Смоленска, Чернигова и т.д.).
Но русы отправлялись для торговли и по Волге в Булгар и хазарскую столицу Атиль, где существовала большая русско-славянская колония. Функционировал и путь на запад через Чехию в германские земли, о чем говорят сохранившийся торговый так называемый Рафельштедский устав 907 г., а также хазарские источники. Таким образом, едва ли не главной задачей русских князей первой половины X в. была организация полюдья, а затем военно-торговых экспедиций с целью сбыта полученного в ходе полюдья добра. Эти экспедиции носили регулярный характер (по Константину - ежегодный), и их не следует путать с большими военными мероприятиями Олега и Игоря, результатом которых были заключения договоров, обусловливавших регулярную торговлю. Вместе с тем, утвердившись в Киеве, русские князья должны были постоянно бороться с местным сепаратизмом, поскольку местные князья стремились вернуть независимость. По летописи, уже после смерти Олега его преемнику пришлось подчинять отложившихся было древлян, уличей и других славян. С такого рода фактами мы сталкиваемся и позже на протяжении всего X в. Уже Олег пытался в ряде подчиненных городов поставить своих наместников ("мужей"). Такую же политику проводили и его преемники. Сам великий князь опирался прежде всего на дружину, которая при преемниках Олега была значительно расширена за счет местной коренной знати. В договоре Игоря с греками есть имена скандинавские, славянские, болгарские, иранские, финские и даже тюркские. Наконец, великий князь все больше обязан был считаться со знатью Киева и его земли. На местах же тамошние князья опирались на местную знать и местные собрания общинников (вече). Местная знать была также заинтересована в военно-торговых мероприятиях Киева, но одновременно не упускала случая попытаться вернуть самостоятельность.
Внешнеполитические мероприятия первых киевских князей выглядят двояко. С одной стороны, как уже говорилось, это обеспечение сбыта товаров, собранных во время полюдья, с другой - это уже чисто государственные акты, имеющие и политическую подоплеку. Именно такой характер носили походы Олега и особенно его преемника Игоря. Последний, согласно традиции, был сыном Рюрика, и Олег вроде бы являлся опекуном в период малолетства Игоря. Если Игорь родился в 70-х годах IX в., то под 903 г., когда, по летописи, он достиг совершеннолетия, ему было уже более 20 лет. Тем не менее в международных договорах Олег называется князем, из чего вроде бы можно сделать вывод, что в то время наследование не шло от отца к сыну, но переходило к старшему в роду, каковым был Олег. Нам не вполне ясен древний смысл термина "род". Великий князь выступал в своих актах от имени рода русского, который здесь, вероятно, означал, помимо князя и его ближайших родственников, обширный круг лиц, как бы подключенных к роду князя (типа древних римских клиентов). В то же время, несомненно, существовал и более узкий круг непосредственных родственников князя, причем, видимо, и с подключением, так сказать, новой родни, по бракам родственников с местными знатными людьми.
Возможно, русский род первой половины X в. включал и княжескую дружину со всеми ее представителями, которые все больше сближались и роднились с местной знатью, ославянивались. Уже дружина Олега клялась Перуном и Велесом. Последний именовался "скотьим" богом, от термина "скот", что в Древней Руси означало деньги, т.е. Белее был покровителем торговли. Словом, для Олега и его дружины главными были военный бог Перун и торговый Велес, что и олицетворяло сущность тогдашней великокняжеской власти и ее окружения. Кроме дружины в случае войны собирались ополчения со всех подвластных Киеву земель. Возглавлял их, по всей видимости, общерусский воевода, который в X в. был вторым лицом в державе после великого князя. Таким воеводой был при Игоре, а затем при Святославе и его старшем сыне Ярополке Свенельд, о котором летопись рассказывает довольно много. Роль Свенельда вырисовывается из текста договора Святослава с греками, который заключался от имени великого князя и Свенельда. После Свенельда упоминается другой воевода с колоритным именем Блуд, а при Владимире воеводой был, кажется, дядя князя по матери Добрыня. Местные ополчения возглавлялись местными воеводами: примером может служить Претич, который исполнял такую роль, очевидно, в Северской земле при Святославе. Возможно, местные воеводы были идентичны посадникам, т.е. ставились великим князем из числа местной знати.
Древнерусское войско, состоявшее, помимо княжеской дружины, из свободных славян-общинников, славилось своей храбростью и неустрашимостью, о чем неоднократно писали очевидцы из разных стран. Вот конкретная оценка араба Ибн Мискавейха, современника похода русов на Бердаа в 40-х годах X в.: "Слышал я от очевидцев удивительный рассказ о храбрости русов и пренебрежении их к собравшимся против них мусульманам. Один из таких рассказов был распространен в той стране (Бердаа. - Авт.), и я слышал его от нескольких человек. Пять русов собрались в одном из садов Бердаа, и среди них был безбородый юноша, чистый лицом, сын одного из их вождей, а с ними несколько пленных женщин. Мусульмане узнали об этом и окружили сад. Собралось много дейлемитов (горцев с южного берега Каспийского моря, в ту пору одних из лучших воинов в странах ислама. - Авт.) и других, чтобы сразиться с этими пятью людьми. Они старались хотя бы одного из них взять в плен, но не могли к ним подступиться, так как ни один из них не сдавался. И не могли их убить до тех пор, пока они не прикончили в несколько раз больше мусульман. Последним оставался безбородый. И когда он понял, что его возьмут в плен, он забрался на дерево, которое было рядом с ним, и не переставал наносить себе удары кинжалом в разные смертельные места, пока не упал мертвым" (перевод мой. - Авт.). В древнерусском государстве X в. при всем его своеобразии имелись и другие атрибуты ранней государственной власти. Трудно сказать, действовали ли в Киеве X в. вече; об этом источники молчат. Поэтому можно предполагать, что роль этого института в столице в ту пору не была значительна, хотя в других землях (например, у древлян) вече функционировало.
Источники упоминают некий Закон русский, на который ссылались князь и его окружение. Что это за закон, мы, однако, не знаем. Скорее всего, это местное право Киевской земли. Во всяком случае, усматривать в нем скандинавское право оснований нет. Обычное право русов (отдельное от славян?) упоминает и ал-Масуди. Рассказывая о русской и славянской колониях в хазарской столице Атиле, он отмечает, что их обитатели, как и прочие язычники (в отличие от иудеев, христиан и мусульман), судились по их обычаям, т.е. по "велению разума".
§ 5. Кризис середины X в. и реформы Ольги
Наследником Олега стал Игорь, которого летопись называет сыном Рюрика. Игорь в качестве предка киевских князей упоминается не только в летописи, но и у ранних писателей XI в. При нем Русь совершила большой поход на Константинополь, о котором пишут и арабские, и византийские источники. Поход был неудачным, и через три года Игорь решил совершить новый, для чего собрал большой флот и заключил союз с печенегами. Греки, узнав об этом, направили посольство, и в результате был заключен новый русско-византийский договор, текст которого сохранился. В нем, помимо чисто торговых статей, содержатся и политические, в частности, относительно безопасности византийских владений в Крыму и обязательства Киева не пропускать туда причерноморских булгар.
В эти же годы, согласно восточным источникам, состоялся большой поход русов в Закавказье. Вопреки мнению некоторых авторов, русы и на сей раз должны были пройти мимо столицы Хазарин, очевидно, получив сравнительно легко на это разрешение. Но направление похода не было аналогичным предшествующему. Русы оставили свои суда на реке Куре, а сами продвинулись дальше по ее притоку Тертеру и захватили богатейший город Бердаа, столицу Кавказской Албании. Затем они предприняли попытку продвинуться на юго-запад в сторону города Марага (современный Иран). О результатах похода трудно судить, хотя мы имеем его подробное описание, исходящее от современников. В лагере русов началась эпидемия, произошли столкновения с местными жителями, и, несмотря на победы над местными феодалами, в конечном счете русы ушли с добычей на родину. Можно предполагать, что поход был связан с византийско-арабскими отношениями той поры.
Игорь погиб при своеобразных обстоятельствах. О них подробно, очевидно, на основании преданий, так повествует русская летопись. Дружинники Игоря пожаловались князю на то, что отроки Свенельда богаты, а они бедны. Свенельд как раз вернулся с полюдья в земле древлян, и теперь по настоянию дружины туда направился и князь. Ему удалось собрать дань, но при возвращении Игорю и какой-то части дружины показалось, что эта дань невелика. Князь отпустил большую часть дружины, а с оставшимися пошел по дань вторично. Очевидно, он нарушил пакт (ряд) о сборе полюдья, и на сей раз древляне не выдержали и, напав на князя, перебили его и его спутников. Согласно византийским источникам, древляне привязали Игоря к двум склоненным деревьям, а затем отпустили их, и князь был разорван на части.
Этот весьма колоритный рассказ сопровождается продолжением о так называемой мести Ольги. Вдова убитого князя жестоко отомстила убийцам. Истребив сначала послов древлян (их закопали живьем в землю или сожгли в бане), она предприняла поход на центр Древлянской земли - Искоростень (современный Коростень), хитростью овладела им и покарала жителей, частью убив, частью обложив тяжелой данью.
Согласно летописи, Ольга вроде бы стала править за своего малолетнего сына Святослава, который, по Константину Багрянородному, сидел в 40-х годах в Новгороде. Однако ряд фактов заставляет усомниться в части известий летописи. Ольга, судя по имени (Константин Багрянородный приводит и его скандинавскую форму - Хельга), была варяжка из Пскова. ПВЛ датирует ее замужество 903 г ., и, следовательно, во время гибели мужа это была старая женщина, которая никак не могла родить Святослава, ибо тот, по данным ПВЛ, в 40-х годах был совсем маленьким. И здесь опять приходится признать неточность летописной хронологии даже для первой половины X в. Тем более, что в некоторых поздних вариантах летописи указывается, что Святослав родился в 920 г ., и это, вероятно, точнее и лучше соответствует реальной биографии этого князя (у него в момент гибели были вполне взрослые сыновья), а также описанию Святослава греческими очевидцами во время его свидания с императором Иоанном Цимисхием.
Скорее всего, Ольга сумела прийти к власти благодаря недовольству неудачными внешнеполитическими мероприятиями покойного Игоря (массовой гибели людей в восточном и византийском походах) и, кроме того, возможно, благодаря отсутствию в ту пору обязательного наследования от отца к сыну. Кстати, личные отношения Ольги со Святославом были вполне нормальными.
Так или иначе, власть после гибели Игоря перешла к его вдове, и она оказалась вполне на уровне крупного государственного деятеля. Ольга провела ряд важных реформ, из которых самая значительная - административно-налоговая: есть основания полагать, что при Ольге архаичная система полюдья, повсеместно распространенная прежде, была отменена и заменена систематической уплатой дани, которая собиралась в административных центрах (погостах) специальными чиновниками правительства (тиунами). Кроме того, Ольга прекратила внешние походы, стоившие потерь людьми, а самый буйный элемент, заинтересованный в таких походах (прежде всего наемных варягов), отправляла в качестве вспомогательных отрядов в Византию, где они сражались с арабами и прочими врагами империи. Наконец, Ольга приняла христианство, но только лично, а не в качестве государственной религии. По всей вероятности, княгиня рассчитывала, что ее примеру последуют сын и другие знатные люди. Но этого не случилось. Святослав, любивший мать, наотрез отказался креститься, сославшись на свою дружину, которая в массе была языческой, хотя среди дружинников были и христиане.
Ольга ездила в Константинополь, возможно дважды, и описание ее поездки сохранил Константин Багрянородный. Приняв христианство из Византии, княгиня, однако, имела отношения и с западной церковью, которая в ту пору еще не порвала с Константинополем, но была на пути к этому.
Возможно, такого рода новаторские действия привели к тому, что, согласно летописи, в 964 г . Святослав "возмужал" и отстранил мать от власти.
§ 6. Святослав - князь-воитель
Из летописной характеристики Святослава: "...легко ходил в походах, как барс, и воевал много. В походах не брал с собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину, или дичь, или говядину, зажарив ее на углях, ел. Не имел шатра, но спал, постилая потник с седлом в головах, и таковы же были его воины. Посылал он в чужие земли, объявляя: хочу на вас идти". Византийский историк Лев Диакон, лично видевший князя, так обрисовал его: "умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос - признак знатности рода, крепкий затылок и широкая грудь... одежда его была белая и отличалась от одежды приближенных только чистотой... он сидел на веслах и греб вместе с приближенными".
Обращает внимание в этой характеристике не только стремление не отделять себя от воинов, но и привычность Святослава к степным походам, верхом на коне. Между тем известно, что русы той поры предпочитали сражаться пешими и ходили в походы на ладьях. Следовательно, Святослав приобрел эти необычайные привычки скорее всего в то время, когда он, пока его мать занималась государственными делами, "мужал" в степных походах. Тем самым он заранее подготовил себя к политическим актам, к которым приступил сразу после отстранения Ольги от власти.