- Если так, вам следует подумать о собственных эмоциях! - Он почувствовал, как она застыла. Ему не надо было прикасаться к ней или подходить ближе. Он просто это чувствовал. - Ваша любовь к матери и забота о ней заставляют вас слишком бурно реагировать на самые простые вещи. Может быть, стоит подумать о том, как направлять некоторые из ваших эмоций в какое-нибудь другое русло?
- Кларисса - это все, на что я могу позволить себе направить свои эмоции.
- Странное высказывание. Вы когда-нибудь задумывались о собственных потребностях? Эмоциональных? - пробормотал он и провел рукой по ее волосам. - Физических?
- Это не ваше дело! - Она хотела отвернуться, но его рука остановила ее.
- Вы можете оттолкнуть от себя многих людей!
Когда она уставилась на него, он почувствовал первый приступ зарождающегося в ней гнева. Странно, но ему это, нравилось.
- Вам бы в руки копье, да колоть всех, кто попадается на пути! Но со мной это не пройдет!
- Не знаю почему, но мне кажется, что с вами я могу разговаривать.
- Вы и разговаривали. Тут есть о чем вам стоит подумать!
- Почему вы на меня давите? - спросила она. Глаза ее загорелись при воспоминании о сегодняшнем сне. Сон, желание, страхи.
- Потому что я вас хочу! - Он стоял близко от нее, достаточно близко, чтобы чувствовать обволакивающий его запах, присущий только ей. Достаточно близко, чтобы ясно видеть сомнение и недоверие в ее глазах. - Я хочу очень долго заниматься с вами любовью в каком-нибудь тихом местечке! Хочу, наконец, понять, почему мечта об этом лишает меня сна!
В горле у него пересохло, а руки стали холодными как лед.
- Напоминаю вам, что я не сплю с кем попало!
- Это хорошо, - пробормотал он. - Это очень хорошо, потому что я не думаю, что кто-то из нас нуждается в каких-либо сравнениях. - Он услышал, как открывается входная дверь. - Похоже, вам пора приниматься за дела, Эй Джи! Еще одно замечание личного характера. Я охотно буду вести переговоры насчет условий, времени и мест съемок, но, в конечном счете, собираюсь провести с вами не одну ночь! Подумайте об этом!
Эй Джи испытала сильное желание схватить пресс-папье и запустить им в Дэвида, идущего к двери. Но она же профессионал, да и время уже рабочее.
- Брейди!
Он повернулся и, держась за дверную ручку, улыбнулся:
- Да, Филдс?
- Вы так и не передали мне сообщение для Клариссы.
- Не передал? - Хватит валять дурака, решил он. - Передайте ей мой горячий привет. Увидимся, леди!
* * *
Дэвид даже не знал, который час, когда открывал дверь своего гостиничного номера. Двухдневные съемки растянулись на три дня. Теперь ему осталось решить, какие статьи урезать, чтобы не превысить бюджет. Как он и просил, горничная не тронула груды бумаг на столе в гостиной. Они были там, где он их оставил, - хаотическое нагромождение балансовых счетов, расписаний и продюсерских замечаний.
После двенадцатичасового рабочего дня Дэвид велел своей команде заполнить ведомости. Прежде чем приняться за работу, он заказал целый кофейник крепкого кофе. Через два часа с цифрами было благополучно покончено, и Дэвид решил просмотреть отснятые за два с половиной дня материалы. Институт парапсихологии Дэнджассона сам по себе производил сильное впечатление и, как все институты, казался каким-то странно-скучным. Трудно было представить, что организация, занимающаяся изучением сгибающихся по воле человека ложек, может быть скучной. Парапсихологи, с которыми они работали, были такими же сухими и точными, как и другие ученые. Настолько сухими, что Дэвид задумывался: убеждают ли они зрителей или просто погружают их в транс? Придется тщательно проследить за монтажом.
Тесты достаточно интересны, решил он. Тем более что использовались не только медиумы, но и люди с улицы. Тесты и заключения были сделаны в строго научной манере. Как они проводились? Массивы накопленных данных обрабатывались методами теории вероятности. Звучало официально и высокомерно, но для Дэвида это было равносильно гаданию на картах.
И все же, если учесть наличие современного оснащения и умных, высокообразованных ученых, можно понять, что феномен медиумов изучается серьезно и активно. Как научное явление этот феномен только что начал признаваться после десятилетий медленных, изнурительных экспериментов.
Потом у него была встреча на Уолл-стрит с тридцатидвухлетним ясновидящим биржевым маклером. Проигрывая в голове этот сюжет, Дэвид выпустил струю дыма и проследил, как она поднялась к небу. Этот человек не скрывал, что пользуется своими способностями для игры на бирже и заработал уже несколько миллионов. Он также заявил, что некоторые высшие руководители самых могущественных компаний мира используют ясновидение для того, чтобы куда-то попасть или где-то остаться. Он описал экстрасенсорное восприятие как инструмент, такой же важный в деловом мире, как компьютерная система или счетная логарифмическая линейка. Наука, бизнес и представления, Дэвид подумал о Клариссе. Она не играла на бирже и не подсчитывала средний индекс Доу-Джонса. Она просто доносила информацию от человека к человеку. Какой бы силой ни обладала.
Дэвид жестом руки отогнал от себя эти мысли. "Подумай об этом", - размышлял он, проводя руками по лицу. Он сам начинал скупать весь бизнес, хотя знал по собственному опыту, что на каждый лабораторный эксперимент приходится дюжина манипуляторов с картами, шарлатанов, гремящих в бубен, обманывающих легковерную публику. Он поперхнулся дымом и погасил сигарету. Если бы он не смотрел на этот проект объективно, его голова забилась бы ворохом предвзятостей и предрассудков.
Но, как бы то ни было, главное - это то, что он видел Клариссу центром проекта. Она была стержнем, вокруг которого вращается все остальное. Прикрыв глаза, Дэвид представил себе встречу с хмурыми лощеными парапсихологами в серьезных лабораторных условиях. Затем эпизод с Клариссой, беседующей с Алексом, более или менее в том же стиле, только попроще. Потом биржевой маклер в шикарном офисе в небоскребе на Уолл-стрит и опять Кларисса, сидящая на домашнем диване. После этого шел бы эпизод с менталистом в смокинге, которого они повстречали на быстро продвигающейся демонстрации в Вегасе. И снова Кларисса, спокойно идентифицирующая карты не глядя на них. Контрасты, ракурсы, информация, но все вело к Клариссе Дебасс! Она была стержнем… то ли из-за инстинкта, то ли интуиции или аномальных сил, присущих ей… но она была стержнем! Он лишь представлял, как формируется конечный продукт. И все же ему хотелось напряженного представления, чего-то, полного силы и драматизма. Ему нужно было интервью с Элис Ван Кэмп и еще одно, с кем-то, кто был прямо причастен к делу Райдауэра! Эй Джи будет пытаться преградить ему путь! Тогда ему придется просто перешагнуть через нее!
Сколько раз за последние три дня он думал о ней? Слишком часто. Как часто возвращался мыслями к тем нескольким мгновениям на пляже? Слишком часто. А насколько сильно ему хотелось снова крепко прижать ее к себе? Невероятно сильно.
Аврора. Он понимал, что опасно думать о ней как об Авроре. Аврора была мягкой и доступной. Аврора была страстной и несколько неуверенной в себе. Гораздо разумнее было бы помнить об Эй Джи Филдс, жесткой, бескомпромиссной и колючей. Но было поздно, а в его комнатах стояла тишина. Он думал об Авроре. Он хотел Аврору.
Повинуясь порыву, Дэвид взял телефон. Он быстро нажимал на кнопки, не давая себе шанса подумать о том, зачем это делает. Через четыре гудка послышался ответ:
- Филдс.
- Доброе утро.
- Дэвид? - Эй Джи протянула руку к полотенцу на голове, чтобы не дать упасть ему с мокрых волос.
- Да. Как вы поживаете?
- Я совсем мокрая! - Переместив телефон из одной руки в другую, она изо всех сил старалась надеть халат, - Я только что вышла из душа. Возникли какие-то проблемы?
Проблема заключается в том, думал Дэвид, что он находится в трех тысячах миль от нее и представляет себе, как выглядит ее кожа, сверкающая от воды. Он потянулся еще за одной сигаретой и обнаружил, что пачка пуста. - Нет, а почему они должны быть?
- Так рано мне обычно звонят, только если возникают проблемы. Когда вы вернулись?
- Я не вернулся.
- Не вернулись? Вы хотите сказать, что еще находитесь в Нью-Йорке?
Он потянулся в кресле и закрыл глаза. Странно, но он только сейчас понял, как сильно хотел услышать ее голос.
- Насколько я понимаю, да.
- Вы обычно раньше десяти не встаете. Что вас подняло так рано?
На этот раз она не успела поймать полотенце, и оно упало к ее босым ногам. Эй Джи не обратила на это внимания и провела рукой по спутанным мокрым волосам.
- Понятно. Ночная жизнь в Манхэттене очень заманчива, не так ли?
- Он открыл глаза, посмотрел на груды бумаг, переполненные пепельницы и пустые чашки из-под кофе. - Да, танцы до рассвета.
- Я так и думала. - Нахмурившись, она наклонилась и подобрала полотенце. - У вас, должно быть, произошло что-то очень важное, если вы отвлекаетесь от развлечений и звоните мне. Что же?
- Я хотел поговорить с вами.
- Я догадалась. - Она начала энергичнее, чем требовалось, вытирать волосы. - О чем?
- Ни о чем.
- Брейди, вы пьяны?
Дэвид коротко засмеялся. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз ел.
- Нет, Вы что, не верите, что мне просто захотелось по-дружески поболтать с вами, Эй Джи?
- Конечно верю, но не как агент и продюсер, находящиеся за столько миль друг от друга. Да еще на рассвете!
- Опять вы за старое! Попробуйте что-нибудь новенькое, - предложил он. - Как вы поживаете?
Насторожившись, она села на постель:
- Прекрасно. А вы?
- Это хорошо. Это очень хорошее начало. - Зевнув, он понял, что вполне мог бы поспать в кресле. - Я немного устал. Большую часть дня мы интервьюировали парапсихологов, которые умеют пользоваться компьютерами и решать математические уравнения. Я разговаривал с женщиной, утверждавшей, что у нее много раз было ощущение "отстраненности". - Он невольно зевнул. Эй Джи не смогла сдержать улыбки.
- Да, я слышала этот термин.
- И вот в таком состоянии она совершала путешествие по всей Европе!
- Хорошая экономия на авиабилетах!
- Да уж!
Эй Джи начала проникаться к нему симпатией, ее охватывало нечто вроде изумления.
- Дэвид, вам трудно отделить зерна от плевел?
- Можно сформулировать и так. Во всяком случае, похоже, мы еще некоторое время весело проведем на Восточном побережье! Нам еще предстоит посещение хироманта в горах западного Мэриленда, дома в Виргинии, где, предположительно, обитает странная молодая девушка с котом, и гипнотизера в Пенсильвании, занимающегося регрессом!
- Потрясающе! Похоже, развлечений у вас выше головы!
- Сомневаюсь, что сейчас у вас есть более увлекательное дело, чем мое!
- Предположим, нет. А что?
- Скажем так, я бы не возражал увидеться с вами!
Идея пришлась ей по душе.
- Дэвид, когда вы ставите вопрос таким образом, у меня нет сил сопротивляться!
- У меня не слишком лирическое настроение. - "Господи, что я несу?" - нахмурившись, подумал он. Но звонок к ней был таким спонтанным, что он не успел построить какой-то план беседы. А это всегда ошибка. - Послушайте, если я сказал, что думаю о вас, что хочу вас видеть, а вы кокетничаете, то это просто неприлично! В конце концов, я за что плачу, за спор или за разговор?
- И беседа со мной не укладывается в ваш бюджет?
- Увидимся? - Все же Эй Джи его позабавила. - Давайте попробуем провести небольшой эксперимент. За эти дни я столько их насмотрелся, что, думаю, набил в этом руку!
Эй Джи снова легла, даже не подумав о том, что уже на десять минут выбивается из привычного расписания.
- Что за эксперимент?
- Вы скажете мне что-нибудь приятное. Сейчас это будет совершенно неуместно, поэтому мы начнем с этого… Ну же, давайте - торопил он через пятнадцать секунд полного молчания.
- Я ничего не могу придумать!
- Не жеманничайте, Эй Джи!
- Ну хорошо. Ваш документальный фильм о женщинах в правительстве был невероятно интересным, познавательным и совершенно объективным. Я не почувствовала в нем ни капли ни мужского, ни женского шовинизма.
- Хорошее начало, но, может быть, что-то более личное?
- Более личное? - задумалась она и улыбнулась в потолок. Когда она в последний раз лежала на своей постели и флиртовала по телефону? Да и было ли это вообще? Наверное, ей не повредит на расстоянии трех тысяч миль почувствовать себя шестнадцатилетней девчонкой, теряющей голову от страсти. - Как вам такой вариант? Если вы когда-нибудь решите попытать свои силы по ту сторону камеры, я сумею сделать вас звездой!
- Слишком избито, - забраковал Дэвид, но поймал себя на том, что широко улыбается.
- Вы очень придирчивы. А если я скажу, что вы могли бы, только могли бы, стать интересным собеседником? На вас не противно смотреть и с вами не скучно!
- Очень безразлично, Эй Джи.
- Хотите принимайте, хотите нет.
- Давайте доведем эксперимент до следующей стадии? Проведите со мной вечер и выясните, верны ли ваши гипотезы.
- Боюсь, ради проверки я не смогу бросить здесь все дела и прилететь в Пенсильванию или куда бы то ни было.
- Я возвращаюсь в середине следующей недели.
Эй Джи заколебалась, отчитывая себя, затем оживилась:
- На следующей неделе здесь начинается прокат фильма "Двойной обман". В пятницу. Гастингс Рид - мой клиент. Он уверен, что обязательно получит "Оскара".
- Возвращаемся к бизнесу, Эй Джи?
- Я достаю два билета на премьеру. С вас попкорн!
Она его удивила. Переложив телефон в другую руку, Дэвид изо всех сил старался говорить небрежно.
- Это будет свидание?
- Не испытывайте судьбу, Брейди!
- Я заеду за вами в пятницу.
- В восемь, - назначила она время, уже терзаясь, не совершила ли ошибку. - А теперь идите проспитесь! У меня много работы.
- Аврора?
- Да?
- Вспоминайте обо мне хоть иногда.
- Отдыхайте, Брейди.
Эй Джи положила трубку и некоторое время сидела, держа телефон на коленях. Что вдруг на нее нашло? Она ведь уже собиралась разругать фильм, но Брейди отключился. Во-первых, ей совершенно не было дела до блестящих премьер. И что гораздо важнее, она знала, что было безумием соглашаться провести вечер с Дэвидом Брейди. И опасно.
Когда она в последний раз позволяла себе очароваться мужчиной? Миллион лет назад, со вздохом вспомнила она. И к чему это привело? Она стала плаксивой и противной даже самой себе. Но она больше не ребенок! Она успешная, уверенная в себе женщина, способная справиться за столом переговоров с десятком Дэвидов! Проблема в том, что она не уверена, сможет ли справиться с одним из них не в рабочей обстановке!
Глубоко вздохнув, она посмотрела на часы. Подавив желание выругаться, слезла с постели. Будь проклят Дэвид Брейди и ее глупость! Она опаздывает.
Глава 5
Эй Джи купила новое платье. Как агент, представляющий исполнителя главной роли в новой кинопремьере Голливуда, она обязана купить себе новое платье. Но она знала, что купила его для Авроры, а не для Эй Джи.
Без пяти минут восемь в пятницу она стояла перед зеркалом и изучала результаты. Вероятно, ей не следовало заходить так далеко.
Платье было черным. Черное практично и всегда в моде. Она повернулась вправо, затем влево. Конечно, оно не бросается в глаза. Может быть, было бы разумнее выбрать что-нибудь более консервативное, а не черное шелковое ультрамодное платье без бретелек, с глубоким вырезом на спине? Достаточно провокационно. А разрез сбоку выглядел просто вызывающим. Почему она не заметила в примерочной, как плотно шелк облегает тело? А может быть, заметила? - глубоко вздохнув, призналась Эй Джи. Наверное, она окончательно потеряла голову и совершила глупость, купив его, потому что в нем она не чувствовала себя агентом и вообще профессионалом. В нем она чувствовала себя просто женщиной! А это чревато проблемами.
Во всяком случае, часть проблемы можно решить с помощью маленького, расшитого бисером пиджака. Удовлетворенная, она протянула руку к тяжелому серебряному медальону на толстой цепи. Надевая его, Эй Джи услышала, как внизу хлопнула дверь. Она неспешно просунула ноги в туфли, стоявшие рядом с кроватью, проверила содержание своей сумочки и взяла расшитый бисером пиджак. Напомнив себе, что весь процесс нужно считать экспериментом, она открыла дверь Дэвиду.
Эй Джи не ожидала, что Дэвид придет с цветами. Ей казалось, что он не способен на освященные веками традиции. Поскольку он оказался таким же растерянным, как и она, они просто стояли и пристально смотрели друг на друга.
Эй Джи была умопомрачительна. Он никогда раньше не считал ее красивой. Привлекательной, да, обладающей прохладной, очень отрешенной сексуальностью. Но сегодня от ее вида у него перехватывало дыхание. Ее платье плавно струилось вдоль длинных, гибких линий ее тела. Этого было достаточно. Более чем достаточно.
Дэвид шагнул вперед. Эй Джи, прочистив горло, отступила на шаг назад.
- Вы вовремя, - изобразив улыбку, заметила она.
- Я уже сожалею, что не пришел раньше.
Эй Джи приняла розы, изо всех сил демонстрируя безразличие к этому подношению, хотя на самом деле ей хотелось уткнуться в них лицом.
- Спасибо. Они прелестны. Хотите выпить, пока я поставлю их в воду?
- Нет. - Дэвиду было достаточно просто смотреть на нее.
- Я сейчас.
Когда она повернулась спиной, его взгляд скользнул сначала по ее затылку, потом по обнаженным лопаткам и спине и, наконец, по талии, где начиналось платье, - ему резко захотелось выпить.
Чтобы отвлечься от умопомрачительного зрелища - этой высокой блондинки с гладкой кожей, - он стал осматривать ее квартиру. Похоже, она не обладала тонким дизайнерским вкусом Клариссы.
Комната была холодной, такой же холодной, как и ее хозяйка, и такой же элегантной. Он не мог придраться к ледяным цветам и безупречным линиям, он просто задумался, в какой мере характер Авроры Филдс отражается в облике ее жилища? Как и в ее офисе, здесь не было ничего лишнего. Никаких фривольных статуэток, сувениров, безделушек, выставленных на всеобщее обозрение. В комнате чувствовался класс и стиль, но ни малейшей страсти, которую он предполагал в женщине. Она не выдавала секретов, даже шепотом. Его решимость узнать, сколько же у нее этих секретов, стала еще тверже.
Когда Эй Джи вернулась с розами, она была спокойна. Цветы были поставлены в одно из ее редких сумасбродных приобретений - высокую, тонкую вазу из хрусталя баккара.
- Поскольку вы так точны, мы можем приехать туда пораньше, и полюбоваться знаменитостями. Это вам не бизнес-ланч с ними или наблюдения во время съемок.
- Вы похожи на ведьму, - пробормотал Дэвид. - Белая кожа, черное платье. От вас разве что не пахнет серой!
Далеко не таким твердым жестом, как раньше, она взяла пиджак:
- В моем роду была ведьма, которую сожгли на костре.
Он взял у нее пиджак, сожалея, что слишком большая часть ее тела будет им закрыта.
- Что ж, меня это не удивляет.