К 10 июля 1410 г. у Верховного магистра Тевтонского ордена не осталось больше никаких сомнений в том, что объединенная армия его противников перешла к прямому совместному удару в направлении Мариенбурга. Последним естественным препятствием на пути к столице ордена Девы Марии была река Древенц (по-польски: Дрвенца, по-русски: Древенца). Защиту ее верховьев гохмейстер "тевтонов" поручил Верховному маршалу ордена Фридриху фон Валленроде во главе орденских войск из Остероде, Страсбурга, Диршау (Тчева), Брат(т)иана (Барцян) и Замланда. Эти силы представлялись Ульриху фон Юнгингену достаточными для отражения нападения неприятеля. 8 июля поляки и литовцы взяли штурмом и сожгли прусские города Сольдау (Зольдау, по-польски: Дзядлово) и Нейденбург (по-польски: Нидзицу). Польско-литовское командование планировало форсировать Древенц в среднем течении, используя Брод у Кауэрника (по-польски: Куржетника). Своевременно распознав их планы, гохмейстер оставил в Швеце 2000 "братьев-рыцарей", "братьев-сариантов" и воинов-кнехтов под командованием комтура Генриха фон Плауэна (эти войска ох как пригодились бы Верховному магистру в битве под Танненбергом, с учетом численного превосходства неприятеля!), а сам с главными силами двинулся к Кауэрнику. Туда же подтянулся маршал Валленроде со своими войсками. Берег реки был укреплен палисадами (частоколами) и пушками, спешно доставленными на Древенц из Мариенбурга.
12 июля в лагерь польского короля вновь явились венгерские послы, передавшие Владиславу Ягайло, что король Венгрии Сигизмунд Люксембургский разрывает с Польшей мирные отношения и объявляет ей войну, поскольку польская армия вторглась в союзную Венгрии орденскую Пруссию. Подобное поведение короля вытекало из его обязательств по заключенному с Ульрихом фон Юнгингеном договору об оборонительно-наступательном союзе. Ягайло из предосторожности приказал держать объявление Венгрией войны Польше в строжайшем секрете, опасаясь деморализации своих войск в результате обнародования известия о перспективе войны с еще одним серьезным противником.
Получив данные об оборонительной позиции орденского войска, Военный совет союзников отказался от своего первоначального плана форсировать Древенц. Вместо этого было решено обойти укрепленную позицию "тевтонов" с востока. Отход был проведен в полной тишине, с соблюдением строжайших мер секретности. Поначалу гохмейстер думал, что союзники решили отступить, и последовал за ними параллельно вдоль другого берега реки. Однако 13 июля поляки и литовцы повернули на север, в направлении прусского города Гильгенбурга. Несмотря на храброе сопротивление гарнизона, город был взят литовцами и татарами и отдан им Витовтом на разграбление. Взятие города сопровождался неслыханными зверствами, убийством всех горожан, изнасилованием женщин и девушек в церквях, пожарами и разрушениями. Нобелевский лауреат Генрик Сенкевич почему-то ни единым словом не обмолвился в своем романе "Крестоносцы" об этих злодеяниях (хотя они были подробно – и с однозначным осуждением! – описаны ПОЛЬСКИМ хронистом Яном Длугошем в "Истории Польши").
В тот же день 13 июля гохмейстер Юнгинген принял решение изменить направление своего продвижения и занять позицию севернее расположения войска союзников. 14 июля орденское войско получило известие о злодеяниях, совершенных литовцами и татарами Витовта в Гильгенбурге. Эти известия вызвали у "тевтонов" и их союзников неудержимое желание отомстить "безбожным сарацинам". Они потребовали, чтобы гохмейстер немедленно вел их на немилосердного врага, разорявшего страну и не дававшего пощады ни старым, ни малым. В ночь с 14 на 15 июля Ульрих фон Юнгинген повел свое войско на восток, чтобы вынудить польско-литовскую армию принять бой.
Данные разных источников о численности противоборствующих армий сильно расходятся. Минимальные цифры, приводимые историками, составляют 11 000 на стороне Тевтонского ордена и 17 000 на стороне его противников. Так, любимый всеми нами с детства Е.И. Разин во Втором томе своей "Истории военного искусства" утверждает, что орденская армия насчитывала 11 000 человек, в том числе 2000 рыцарей, 3000 оруженосцев (так он, подобно многим историкам до и после него, называет "братьев-сариантов") и около 4000 арбалетчиков, в то время как союзная польско-литовская армия – 16 000 – 18 000 человек, в том числе 3000 человек "малонадежной" (? – В.А.) татарской конницы. Максимальные цифры, приводимые историками, достигают 83 000 человек (включая 50000 прусских бойцов всех категорий и 33 000 "военных гостей" и наемников из Германии и других стран Центральной, Западной и Южной Европы), из них 23 000 всадников, на стороне Тевтонского ордена, против 163 000 (включая 44 000 литовцев, 40 000 татар и 21 000 наемников из Чехии и других стран Европы), из них 66 000 всадников – на стороне Ягелло и Витовта.
Разумеется, приведенные выше максимальные цифры представляются совершенно неправдоподобными. Фантастически огромные цифры, которыми оперировали средневековые хронисты при описании численности противоборствующих армий (впрочем, даже в изданном во второй половине просвещенного XIX века романе "Огнем и мечом" Генрик Сенкевич глазом не моргнув живописал, как "двести тысяч железных немцев шли под Грюнвальдом на хоругви Ягелловы"!), служили не для достоверного отображения фактов, являясь лишь стилистическим средством подчеркнуть важность событий и опасности, которые приходилось преодолевать их участникам. Разумеется, было совершенно невозможно (тем более – в условиях Средневековья) снабжать провизией и фуражом четверть миллиона воинов и боевых коней, управлять столь гигантскими массами в бою, да и вообще – разместить их на поле боя протяженностью менее 3 км. Однако, несмотря на многократное преувеличение средневековыми летописцами численности армий противников, они однозначно свидетельствуют, что поляки и литовцы обладали значительным численным превосходством над "марианами".
13. О войске "мариан" при Танненберге
На стороне Тевтонского ордена в битве при Танненберге 15 ибля 1410 г. сражалось не менее 12 000, а по "усредненным" подсчетам – около 14 000 конных и около 6000 пеших воинов. Доля "братьев-рыцарей" (носивших белые одеяния с черным крестом) и "братьев-сариантов" (носивших серые одеяния с таким же черным четырехконечным – а не "половинчатым", как часто думают и пишут! – крестом) Тевтонского ордена в этом войске была сравнительно небольшой (так что упоминаемые в романе "Крестоносцы" Генрика Сенкевича "тысячи монахов-рыцарей", якобы обрушившиеся под Танненбергом на поляков, являются плодом фантазии польского романиста). Сравнительно небольшой была и доля мобилизованных на войну "полубратьев" и "фамилиаров" ордена Девы Марии.
В битве приняло участие не более 300 "братьев-рыцарей" ордена Девы Марии – причем свои знаменитые белые плащи они в битве, скорее всего, не носили, поскольку те стесняли их движения.
Известное изображение Верховного магистра Ульриха фон Юнгингена в развевающемся белом плаще поверх доспехов на знаменитом батальном полотне польского художника Яна Матейко "Битва под Грюнвальдом" (оказавшем решающее влияние на всех последующих художников, книжных иллюстраторов и кинорежиссеров, хотя запечатленная на нем картина событий весьма далека от реальной – так, на полотне Матейко в качестве участника битвы при Танненберге изображен не участвовавший в ней комтур Швеца Генрих фон Плауэн, и т. д.) относится ко второй половине XIX в. и основано на парадных портретах "тевтонских" гохмейстеров (самые ранние из которых датируются XVI в. и представляют их, хотя и в длинном белом плаще с черным крестом на левом плече поверх лат, но отнюдь не в боевой обстановке). Поддался магии этого батального полотна и нобелевский лауреат Генрик Сенкевич, живописавший в своем романе "Крестоносцы" заключительный этап битвы при Танненберге в следующих выражениях:
"В блистающих доспехах, на рослых, как туры, конях, не уставшие от битвы, в которой они пока не принимали участия, а, напротив, хорошо отдохнувшие, они мчались, как ураган, с громом и топотом, шумя знаменами и значками, и сам великий магистр (так романист именует Верховного магистра Тевтонского ордена Приснодевы Марии Ульриха фон Юнгингена. – В.А.) летел впереди в широком белом плаще, развевавшемся на ветру, как огромные крылья орла".
Известно, что длинные, до пят, украшенные черным крестом напротив сердца, белые плащи "братьев-рыцарей" (как и серые плащи "братьев-сариантов") Тевтонского ордена носились "орденскими братьями" в мирное время (поверх длинного "конвентуального" кафтана). В бою же они носили поверх доспехов так называемый налатник (франц.: "сюрко", нем.: "ваппенрок" или "ваффенрок", то есть буквально "военный кафтан", белый у рыцарей, серый у "сариантов", с одинаковым черным крестом на груди, причем размер креста со временем увеличивался), с течением времени все более укорачивавшийся, а в начале XV в. среди них вошел в употребление "ленднер" – надевавшаяся поверх кольчуги толстая, стеганая суконная или кожаная, куртка, подбитая изнутри металлическими пластинами (которая у тевтонских "братьев-рыцарей" была белой, с черным крестом, причем поперечная перекладина креста в описываемое время проходила не на уровне груди, а на уровне пояса рыцаря).
На голое тело всякий член Тевтонского ордена (а не только рыцарь) надевал льняную нижнюю рубаху и подштанники-"брухи" (Bruchen – от этого средневекового немецкого слова происходит наше современное слово "брюки"). Поверх нательной рубахи и подштанников надевались короткий, чуть выше колен, кафтан из плотной материи (нем.: "йоппе", Joppe) и штаны (точнее – две штанины, обычно из шерстяной материи, часто переходившие в чулки, и такая важная часть средневекового костюма, как гульфик, воспетый Франсуа Рабле в "Гаргантюа и Пантагрюэле"). На голову надевалась матерчатая шапочка с завязками (напоминающая современный чепчик для грудных младенцев), поверх которой в мирное время носили капюшон-"гугель" (закрывавший также плечи и верхнюю часть груди), шапку, шляпу или берет, а в военное время – суконный или кожаный подшлемник. Поверх подшлемника надевали кольчужный капюшон-"гальсбергу" (нем.: Halsberge), также закрывавший голову, шею, плечи и верхнюю часть груди (оставляя открытым лицо, а иногда – только глаза).
В мирное время члены ордена Девы Марии, находясь в дороге, могли носить длинный плащ без рукавов (в "орденском доме" его ношение было обязательным). На случай дождя или снегопада полагался плащ-дождевик с капюшоном (нем.: "рейнмантель", Reynmantel). Зимние плащи и кафтаны имели подбивку из черной овчины.
Кафтан перетягивался кожаным поясом, на котором носили подвешенные на ремешках кошель-мошну, нож в деревянных, обтянутых кожей, или просто кожаных ножнах (этим ножом пользовались во время еды, употребляя его также для других бытовых нужд), длинный кинжал в ножнах и четки.
В военное время (а нередко – и в пути) поверх кафтана надевали кольчугу-"обергу" (нем.: "гауберге", Hauberge), именовавшуюся также "рингельпанцер" (нем.: Ringelpanzer, то есть "кольчатый панцирь"), а поверх кольчуги – либо:
1) кованый нагрудник-кирасу (нем.: "брустплатте", Brustplatte, т. е. буквально: "нагрудная пластина", "эйзенбруст", Eisenbrust, или "эйзерне бруст", eiserne Brust, то есть буквально: "железная грудь"), закреплявшийся на ремнях, застегнутых пряжками (а иногда – также кованый наспинник), либо:
2) стеганый гамбезон, или, по-немецки, "польстервамз" (Polsterwams) – толстую, в несколько слоев сукна или холста, куртку на вате или конском волосе, либо:
3) "ленднер", именовавшийся по-немецки также "платтенрок" (Plattenrock, то есть буквально: "кафтан с пластинами").
При описании одного из эпизодов Танненбергской битвы польский хронист Ян Длугош указывает, что напавший на польского короля Владислава Ягелло тевтонский рыцарь Дипольд Кикериц (Кёкериц) фон Дибер был одет в "белый тевтонский плащ" (так это место обычно переводят на русский язык). Но сам же Длугош указывает, что поляки называют этот плащ "якка" (Jakka, от нем.: Jacke). Между тем слово "якке" (Jacke), сохранившееся в немецком языке по сей день, всегда означало и означает "жакет" (нем.: Jackett, от фр.: jacquet) – куртку (часто – с длинными или короткими рукавами), т. е. не "плащ" ("мантель", нем.: Mantel), и даже не налатник, а именно стеганный гамбезон или ленднер!
К чести Генрика Сенкевича, в его романе "Крестоносцы" злополучный рыцарь Дипольд выведен, в соответствии с исторической правдой, не в "белом плаще" (как нобелевский лауреат почему-то вывел комтура Гамрата и самого магистра Ульриха фон Юнгингена), а в белом кафтане поверх доспехов, опоясанном золотым поясом (последнее вообще-то запрещалось "орденским братьям" их уставом, как всякая роскошь, но, как говорится, "жить, как хочешь, легко, а вот попробуй жить по уставу")! Впрочем, довольно об этом…
В пору наивысшего расцвета ордена Девы Марии (около 1379 г.) в нем насчитывалось всего 824 "брата-рыцаря" (считая Пруссию, Ливонию, Германию, Италию, Испанию и т. д.). В 1400 г. в Пруссии насчитывалось около 600, а в Ливонии – не более 300 "братьев-рыцарей". Обычно в военное время в поход выступало не более половины "братьев-рыцарей", другая половина оставалась в составе гарнизонов орденских городов, крепостей, замков и усадеб ("дворов").
Кроме того, в замках и крепостях оставались больные, раненые и не способные по каким-либо причинам нести службу с оружием в руках "орденские братья". Принято считать, что на одного "брата-рыцаря" приходилось до десяти других конных воинов ордена Девы Марии ("братьев-сариантов", призывавшихся на военную службу только в самом крайнем случае фамилиаров-"полукрестников" и пр.).
2000 "братьев-рыцарей", "братьев-сариантов" и воинов из состава постоянного войска Тевтонского ордена были разбросаны по Пруссии, готовые к отражению нападения неприятеля на других направлениях.
"Военные гости" Тевтонского ордена со своей челядью были родом главным образом из немецких областей Вестфалии, Швабии, Саксонии, Мейссена, Гессена и Тюрингии.
Участие в Крестовом походе считалось паломничеством (хотя и вооруженным), то есть благочестивым делом, важным для спасения души всякого искренне верующего христианина. Паломники верили, что получают от Бога "великое прощение" за все предыдущие грехи. Однако в "рейсах" рыцарей Девы Марии охотно участвовали и не столь религиозные (а может быть, и не столь обремененные нуждавшимися в искуплении грехами) люди. Как уже упоминалось выше, среди представителей знатных немецких (да и не только немецких) родов традиционно считалось особой честью "заслужить себе шпоры", сражаясь под знаменами Тевтонского ордена в качестве его "гостей". Для имиджа рода было важно прославиться в боях с "неверными" и "язычниками". Хронисты повествуют об участии в битве при Танненберге, в качестве "военных гостей" Тевтонского ордена Девы Марии, представителей германских родов фон Адельсбах, фон Бонин, фон Борзниц, фон Ведель, фон Гаммерштейн, фон Гаугвиц, фон Герсдорф, фон Дона, фон Зейдлиц, фон Калькрейт, фон Клингенштейн, фон Мальтиц, фон Ностиц, фон Паннвиц, фон Эйленбург и фон Цоллерн (чьи представители впоследствии сыграли видную роль в истории – в первую очередь военной! – Пруссии и Германской империи под скипетром Гогенцоллернов).
Вооруженные силы самого ордена Девы Марии были организованы по комтурствам. Они представляли собой постоянное войско, с которым даже в мирное время постоянно проводились тактические занятия с целью поддержания и повышения боеспособности. Все орденское войско подразделялось на 65 отрядов ("знамен", "баннеров" или "хоругвей"). Каждый из этих отрядов выступал под собственным знаменем, также именовавшимся баннером, нем.: Banner (по-немецки также: "фане", Fahne), или хоругвью, с гербом соответствующего комтурства. После битвы в руки поляков попало 51 орденское знамя (из чего иногда делается неправильный вывод, что и орденских отрядов было столько же).
Охрану каждого из главных баннеров орденской армии – знамен Верховного магистра, Верховного маршала (его баннер являлся одновременно главным знаменем всего орденского войска) и Великого казначея – составляли 12 отборных, сильнейших, обладавших высочайшей боевой выучкой и наиболее дисциплинированных "братьев-рыцарей" (не считая самого знаменосца). Орденский устав запрещал вооружать их в битве копьями, чтобы они, увлекшись общим порывом, не кинулись в "истинно рыцарский", копейный бой, оставив свой баннер без прикрытия. Соблюдалось ли это положение устава в битве при Танненберге, нам, однако, не известно.